Kitabı oku: «Другой берег. Жизнь, взятая взаймы», sayfa 5

36

За окном загрохотали салюты. Опять какой-то праздник. Роза никак не могла привыкнуть к количеству праздников в этом маленьком городке. Почти каждый день что-нибудь да праздновали. И южане самозабвенно отдавались этим празднествам. Туристы специально приезжали в такие городки, чтобы полностью насладиться местным колоритом. Особенно многолюдно было летом.

Приезжали, в основном, отдохнуть на морском побережье. Море находилось в семи минутах езды на машине. Многие останавливались в этом городке, так как это было дешевле, чем на побережье. У многих были собственные виллы, другие снимали дом на лето.

Летом в городке стояла удушающая жара, и днем на улицах не было никого. Но по вечерам, когда заходило солнце, народ высыпал на улицы. Бары, рестораны, пиццерии, были заполнены под завязку.

Роза ездила на море с детьми каждый выходной. Ведь дома она никогда на море не бывала. А тут рядом, хоть каждый день загорай да купайся.

Ну, а зимой жизнь в городке замирала. Туристов было мало, только местные горожане собирались по вечерам на площади у замка. Он высылся в центре. Красивый старинный замок Dentice de Frasso (11 век). Все свадьбы проходили во дворе этого замка. А на площади жители отмечали праздники, сидели в барах, ресторанах, ходили из одного заведения в другое,, болтали обо всем, сплетничали, пили коктейли.

Сдружиться с кем-нибудь из местных, Роза и не пыталась. Зачем? Этого не стала делать даже Нина, несмотря на то, что она была замужем за местным итальянцем.

Нина сразу заявила, что лучше сохранять нейтралитет.

Люди в городке были в виду добродушные и отзывчивые, но только с виду. Только вчера будет пить с тобой кофе, а сегодня посмотрит косо. Только из-за того, что кто-то утром ляпнул какую-нибудь ерунду. Например: что ты не поздоровалась с ним. Или не вернула 5 евро. Тут же верят. Сразу, без доказательств. И меняются на глазах. Самое ужасное, своего поведения не объясняют. Понимай как хочешь.

И жадность местных тоже поражала. Каждая копейка строго учитывалась. И просто так выпустить цент из рук, люди маленького южного городка не желали.

Бабка, у которой Роза убирала, угощала ее иногда вкусностями собственного приготовления, но Нина сразу предупредила, что потом она непременно потребует больший объем работы, чем было оговорено, или уменьшит оговоренную сумму. И Роза отказывалась от угощения. Деньги ей были важнее.

Первое время я, словно сомнамбула, ходила по квартире не находя привычных вещей на своих местах. Я забывала, куда их положила. Не могла готовить, внятно отвечать на вопросы.

Никита заботился обо мне, пытался убедить, что мы не единственная бездетная пара на земле, что живут и так. Я слушала его, но понимала, что долго так не будет. Он хотел семью, хотел детей, а я не могла ему их дать. И никогда не смогу. Но что же мне делать?

В метаниях прошел месяц. После этого я его отпустила. Просто посадила его рядом и сказала, что ценю его верность, но не хочу обрекать на одинокую жизнь в старости. Никита не соглашался. Не думаю, что это был страх потерять меня, но он был порядочным сам по себе, и не хотел бросать меня только потому, что я не могу иметь детей.

Он предложил взять ребенка на воспитание, но я отказалась. Я не была уверенна, что он сможет любить чужого ребенка, когда в состоянии иметь родного.

Думаю, что муж любил меня. Я тоже к нему привыкла. Но нам пришлось развестись. Муж собрал свои вещи, и наши отношения с ним закончились. Мы сразу договорились, что никаких дружеских посиделок у нас с ним не будет, что ему надо налаживать свою личную жизнь, а мне привыкать к своей.

Мать нашла ему подходящую невесту. Это была Сима, моя одноклассница. Два года назад она развелась с мужем, у нее был сын. Мать Никиты, опасаясь что снова попадется бесплодная женщина, настояла, чтобы именно Сима стала его женой. Она жила напротив меня, через дорогу. Мы часто с ней останавливались поболтать.

Через три месяца Никита развелся со мной официально и женился на Симе. Оксана тогда возмущалась мужской кобелиной породой, но я Никиту не осуждала. Ему нужна была семья. А Сима хорошая, добрая женщина. Это то, что ему нужно.

Ну, а я осталась в пустоте. Меня окружали мои привычные вещи. Комод, книги, шкаф ручной работы с любимым сервизом. Я была дома в привычной обстановке, но ощущала полную пустоту. И дело было в том, что я одна. ОДНА! Это слово меня пугало.

Утренний распорядок остался прежним. Я вставала, принимала душ, варила кофе, делала тосты. Завтракала, мыла чашку, шла на работу. Вечером приходила, готовила легкий ужин и садилась за стол пить чай. Одна.

ОДНА. ОДНА. ОДНА!!!

Без всякой надежды иметь семью. Без мечты на счастье.

Глава-4, ЛИДА

Италия, Кампания

Август 2012 года

37

Сон, как наваждение, снился каждую ночь.

Протянутые детские руки и белый снег в ладошках. Еще холод до самого сердца, и страх.

Лида объясняла свой сон по-своему и то, что она себе воображала страшило необычайно. Легче было ни думать, ни гадать. Забыть его сразу, как только проснешься. Посмотреть в окно, как учила мама, и все забыть. Раньше так получалось, но не сейчас.

Этот сон крепко засел в голове и повторялся с завидной регулярностью.

Лида вздохнула и поднялась с постели. Тот холод, что был во сне испарился, как только Лида посмотрела в окно. Августовское утро обещало знойный день и ослепительное солнце.

Сегодня выходной. Надо быстро собраться и уйти, пока не проснулась бабка и не попросила кофе. Тогда придется ее одевать, умывать, верить кофе. На это уйдет час. А терять его не хотелось.

Лида бесшумно оделась и торопливо причесавшись, вышла из дома. Темно русые волосы она привычно завязала в хвостик, глаза не накрасила, только слегка провела помадой по губам. Невысокая, худенькая женщина казалась намного моложе своих сорока пяти лет. Предвкушая отдых, она радостно улыбалась.

До остановки всего за несколько минут. И автобус подъехал быстро. Лида села, и перевела дух. Как хорошо! Целый день принадлежит только ей. Можно многое сделать, она наметила для себя план.

В парк, к девочкам, она пойдет после обеда, а сейчас, пока прохладно, пройдется пешком до торгового центра и посидит там в баре, выпьет капучино.

В прошлый раз ей очень понравился новый бар в торговом центре. Кофе подали отличный, огромный выбор сладостей. Захотелось повторить.

Автобус сделал остановку. В салон вошла знакомая женщина с дочкой. Они сели впереди, сразу за водителем. Взрослая дочь прижалась к матери, и о чем-то ей рассказывала. Они поминутно смеялись.

У Лиды сжалось сердце.

Ее дочь, Неля, тоже прижималась к ней, но только в детстве. Став взрослой, она перестала обращать внимание на мать. Словно чужая.

Лида вздохнула.

Год она здесь в Италии. Редкие звонки, никаких писем, скайпа, эсэмесок. Ничего. Неля живет себе, вполне обходясь без мамы, и Лида понимает, что прошлого не вернуть. Дочь отдалилась от нее и этого не исправить. Что же, пусть будет так!

Гордость не давала ей унижаться, и просить о любви единственную дочь. Простить слова о том, что она ей противна Лида не желала.

38

До совершеннолетия дочка Неля была совсем другой. Девочка училась хорошо, хлопот никаких не доставляла. Лида растила ее одна. Муж погиб, когда дочери было всего шесть месяцев.

Лида справилась с горем, о повторном замужестве не думала, растила дочь и была вполне счастлива. Работала на заводе, в две смены, содержала квартиру в порядке. Помогали немного родители, пока были живы. Дочь никогда ни в чем не нуждалась.

Неля отучилась, легко поступила в институт и также легко закончила учебу. И работу сразу нашла. В бухгалтерию на фабрику устроилась.

Лида была рада. Теперь можно было не беспокоиться из-за денег и немного сбавить обороты. Заняться здоровьем, например. В последнее время побаливал желудок, и врачи советовали заняться лечением всерьез. Советовали сменить работу, перейти на более легкую. Лида все не решалась, но жизнь сама внесла коррективы.

Предприятие, на котором она работала, дожило свой век, закрылось. Всех уволили, и Лида стала безработной.

Сбережений почти не было, но Лида не унывала.

Возможно, найдется какая-нибудь работа, думалось ей тогда, ведь ей только 43 года, не старая еще. Да и Неля хорошо зарабатывает. Все было не так страшно, Лида верила в удачу, и все получилось.

Работа нашлась сразу. На почте, на полставки. Мало, но это пока. Главное, работа есть, а дальше будет видно.

39

Не сразу Лида заметила странности в поведении дочери. Все началось незаметно.

Сначала она под разными предлогами перестала давать наличные на хозяйство. Мол, сама буду покупать, тебе не надо с сумками возиться, береги здоровье.

И действительно, покупала продукты, но не все и мало. Лиде приходилось выходить и что-то докупать на свои деньги. Она говорила дочери, что все равно ходит в магазин и лучше, если сама будет делать покупки. Но Неля делала вид, что не слышит.

Как-то при разговоре у нее вырвалось, что Лида, оказывается, не умеет вести хозяйство. Берет все дорогое, переплачивает. Она, Неля, гораздо экономнее.

Лида тогда посмеялась. Ее позабавила хозяйственность дочери.

Но, оказывается, зря она смеялась. Характер дочери стал меняться, она стала очень расчетливой.

Деньги давала неохотно, понемногу. При этом вид был крайне недовольный. Она узнавала, в каком магазине объявлялись скидки и посылала Лиду за покупками туда, даже если приходилось ехать за несколько остановок от дома.

Лида не возражала. Проработав несколько месяцев на почте, ей пришлось уйти: вернулась с декрета сотрудница, которую она подменяла. И теперь вся надежда была на зарплату Нели. Новую работу Лида не искала. Очень болел желудок, надо было лечиться, принимать лекарства. И эти лекарства еще надо было купить. Но дочь с деньгами расставаться не спешила. Когда вместо выписанных для матери таблеток, Неля купила более дешевые аналоги, Лида поняла, что дочь безнадежно скупая.

40

Как то утром Лида попросила Нелю после работы купить сыр и услышала упрек.

– Целый день перед теликом жрешь! И все подъедаешь!

Бросила, как бы в шутку, но у Лиды вдруг похолодело сердце. Сразу как-то стало неуютно и страшно.

– Да что я там подъедаю? – голос против воли дрогнул. – Я ведь и не ем вечером почти ничего. Вот поела в обед с тобой и все. Вечером только салат могу съесть. Или фрукт какой-нибудь.

– А я вообще по вечерам не ем! И обедаю на работе, – раздраженно бросила Неля и ушла на работу.

Лида так и не поняла, как вечер наступил. Все сидела и думала, что такое сказала ее обожаемая доченька? Подъедаю? То есть все съедаю? О боже! Ну, зачем? Зачем она такое сказала? Это больно, это несправедливо, это подло!

Неля пришла поздно. С громким стуком бросила на стол маленький кусочек сыра в обертке, и ушла в свою комнату. Лида посмотрела на сыр. На этикетке красовалась сумма 111 руб.

Эти единички, словно три пики врезались в грудь Лиды. Не притронувшись к сыру, она положила его в холодильник и присела за пустой стол. Когда закипела вода в чайнике, налила себе в чашку кипяток, бросила пакетик заварки.

Машинально отметила, что сахар куплен ею. И пачка пакетиков с чаем тоже. Значит, упрека от дочери быть не должно.

От этих мыслей сжалось сердце, но это была печальная действительность, пора было это признать.

Спокойствие возвращалось постепенно, с каждым глотком чая.

В последующие дни Лида стала ловить себя на том, что старается не трогать купленные дочерью продукты.

41

Она все так же готовила, но только из того, что купила на свои деньги. Достала отложенные на стиральную машинку деньги и потихоньку расходовала их. И думала. Все время думала, как быть?

Теперь она многое замечала из того, на что раньше и внимания не обращала.

Например, купленные дочерью сладости не высыпались в вазу стоящую на кухонном столе, как было всегда принято в их семье. Теперь пакет с конфетами лежал у нее в комнате, на тумбочке. Нет, она их не прятала, но и не предлагала.

Точно так же было, когда ей подарили на восьмое марта торт «Причуда». Этот торт Лида обожала. Но отрезав себе кусочек, Неля, не обращая внимания на сидевшую рядом мать, положила торт в холодильник.

То, что ее продукты мать не трогает, она как будто и не заметила. Спокойно ела купленные на свои деньги фрукты, сладости. И даже не интересовалась, почему Лида их не ест.

Через какое-то время мать и дочь вовсе отдалились друг от друга. Неля перестала обедать дома, ссылалась на диету. Стала убирать только свою комнату.

В другую комнату, где на диване спала Лида, почти не заходила. Перестала даже телевизор смотреть. Говорила, что смотрит все что ей надо, в ноутбуке.

Посуду не мыла. Только иногда свою чашку. Лида смотрела на дочь во все глаза и никак не могла понять, почему так произошло? Как они стали чужими друг-другу?

Один раз, когда мать кашлянула на кухне, Неля раскричалась, что нельзя стоять возле еды, когда кашляешь!

Лида извинилась. Дочь права, конечно, но это был и не кашель вовсе, просто запершило в горле.

Лида стала замечать, что дочка сторонится ее. Никогда не обнимет, не возьмет за руку. Она поняла, что стала почему-то противна ей.

Но почему? Лида всегда была чистоплотной. Она делала влажную уборку каждый день, готовила на чистой, опрятной кухне. Всегда в чистом, красивом халате.

Она не собиралась унижаться перед дочерью, вымаливать у нее хорошего к себе отношения, но видеть, как дочка избегает ее, было ужасно. Надо было что-то делать.

В один из дней, Лида нечаянно разбила тарелку и порезалась. На крик матери Неля неохотно принесла бинты и зеленку. Но перевязывать матери рану не стала.

– Я боюсь вида крови, – равнодушно проговорила Неля и ушла в свою комнату.

Лида поняла, что это конец.

Кое-как перевязав руку, она призадумалась, поняв что так невозможно жить.

Терпеть выходки дочери она больше не будет. По какой-то неизвестной причине, дочери она стала неприятна, значит и в старости помощи ждать бесполезно.

Наверное, Неля просто сдаст ее в дом престарелых, или вообще выкинет на улицу. Так зачем этого ждать? Неля не ребенок, ей двадцать три года, она вполне самостоятельна. Пусть живет, как хочет.

42

Развязка наступила быстро.

– Я хочу жить одна, – заявила Неля.

– Сними квартиру и живи одна, раз так сильно против меня настроена, – проговорила Лида.

– Хочешь избавиться? Не выйдет, я здесь прописана. Это и моя квартира тоже.

– Ну, тогда и не говори, что хочешь одна жить, я ведь тоже здесь.

– По наследству она моя! – с вызовом проговорила Неля.

– Да, но я еще не умерла.

Лида тогда весь день провалялась с сердечным приступом. Приезжала скорая, сделала укол. От госпитализации Лида отказалась.

Тогда она решила, что если умрет, то туда ей и дорога. А если нет, то придумает что-нибудь, но в тягость никому не будет.

Лида не умерла, выздоровела, но радости это не принесло. Неля совершенно перестала замечать мать. Уходила, когда хотела. Приходила, когда хотела. На вопросы не отвечала.

Или цедила что-то сквозь зубы.

Потом соседка, работавшая в ЖЕКе, предложила подработать уборщицей, Лида с радостью ухватилась за это место. Появились хоть какие-то деньги. Но дочка не обрадовалась.

– Уборщицей? Ты обо мне подумала? – накинулась Неля.

– А что такое?

– Ну, что скажут мои друзья? Мать —уборщица?

– Твои друзья меня не знают, – замкнулась Лида. – И это не их дело.

– Тогда и не жди меня больше, – дочка хлопнула дверью. Лида только вздохнула.

Неля, собрав вещи, ушла жить к подруге в тот-же вечер.

43

Убрав территорию, Лида возвращалась домой. Прибирала в квартире, стирала, готовила, и с тоской садилась к телевизору. Иногда, выглянув из окна, она видела одинокого бродячего кота, который совсем недавно появился под ее окном.

Он был тоже одинок и никому не нужен, как и она.

Лида жила на первом этаже. Внизу росла чахлая травка, стоял невысокий забор в трех метрах от дома. Кот каждый день, черным мячиком перепрыгивал через забор и ложился напротив окна Лиды на траву. Он никогда не мяукал, не выпрашивал еду. Лежал непродвижно, подрагивая кончиком хвоста. Лида стала кормить его, назвала Васькой.

Поев, он уходил. И Лиде хотелось думать, что у него есть дом, и там его любят. Хотя все говорило о том, что кот бездомный. У него была свалявшаяся грязная шерсть, он был стар и пуглив.

Кот стал единственным живым существом, который ждал Лиду. Придя утром с уборки территории, Лида подходила к окну, и кот ее уже поджидал. Лида специально покупала для него сосиски, мясо. Кот ел, осторожно косясь по сторонам. Поглядывал изредка на Лиду, но в руки не давался. Несколько раз выходила к нему Лида. Она хотела забрать его, но кот сразу убегал.

«И тебя кто-то сильно обидел» думала Лида, горестно вздыхая.

Недели бежали, дочь не возвращалась. На звонки холодно отвечала, что ей лучше у подруги. Чем же она так ее обидела, думала ночами Лида, и что теперь делать? Как можно так жить? И разве это жизнь?

Ответы на свои вопросы она не находила.

44

Холодным пасмурным утром Лида пришла с работы и привычно подошла к окну.

Странно, кота на месте не было.

Почти три месяца Лида видела его за окном каждый день и то, что его не было, вызвало тревогу. Лида прождала кота весь день. Почему-то на душе было неспокойно, и под вечер она направилась за ограду дома. По старой разбитой дороге, которой давно никто не пользовался, она пошла к небольшой рощице, где вповалку лежали строительные блоки от замершей, на время, стройки. Она осторожно шла, боясь подвернуть ногу на колдобинах, перешагнула через высохшую канаву и сразу увидела кота.

Он лежал спиной к ней, привычно свернувшись в калачик и, казалось, спал. Она позвала его, но на знакомый зов он не откликнулся. И Лида сразу поняла, что он мертв. Он умер, ее котик. Умер, лежа за небольшим выступом засохшего дерева. Умер от старости, один. Кончик его хвоста лежал неподвижно.

Лида, стиснув зубы, смотрела на неподвижный комок. Бедненький, одинокий котик. Он был отдушиной для нее, он был ближе всех. А теперь его нет.

Вот так и она умрет, когда придет время, от старости, никому не нужная.

Лида повернулась и пошла назад, спотыкаясь и рыдая. Придя домой, она все не могла успокоиться.

В какой-то миг подумала, что кот не умер, а просто крепко уснул. Хотелось так думать, всю ночь она не спала. Утром, едва закончив убору, она забежала домой и кинулась к окну. Кота не было.

Все, он больше не придет.

Она смотрела на небо, потемневшее от грозовых туч, на листья, пожухшие от холода, на голые ветки. Скоро все краски сотрутся, подумала она, все станет серым, темным, неприглядным.

А что будет с ней?

Утерев слезы, Лида притихла. Забравшись с ногами в старое кресло она окинула взглядом полки с книгами. В глаза бросился любимый томик стихов Марины Катаевой.

 
     Я раскрашу жизнь свою в краски разные —
     Будет много голубого и красного,
     Много светлого, чуть-чуть обещального
И немножечко добавлю печального.
 
 
     Подмешаю от надежды – зелёного, От влюблённости – чуть-чуть ослеплённого,
     Для разлуки разведу тосковального,
     А для встреч смешаю всё ожидального.
     Я от радости добавлю искристого,
     А от дружбы – ослепительно чистого,
     От везения – чуть-чуть удивлённого,
     А от слёз добавлю каплю солёного…
Краску взрослости возьму я серьёзную,
 
 
     А для детства – цвета самого звёздного!
     И от горя будет чёрточка чёрная…
     А для цели будет краска упорная.
     Я раскрашу жизнь свою в краски разные —
     Будет много голубого и красного,
     Много светлого, чуть-чуть неумелого…
     Но не будет никогда цвета серого!
 

Решение пришло мгновенно. Она уедет в Италию.

45

Теперь вся надежда у Лиды была на Зину, на соседку. Зина уже пять лет ездила в Италию. За это время приобрела квартиру для сына, устроила в университет на платное отделение. Присылала к каждому празднику дорогие подарки и сыну, и дочке-школьнице, и родителям и мужу. Говорили, что теперь на свадьбу сыну будет собирать. Сама стала такая уверенная, холенная. Одета всегда дорого.

– Лида, ты ко мне? – послышался из окна голос Зины.

– Ой! Ты дома, я думала ждать придется…

– Поднимайся, – махнула рукой Зина и Лида стремглав бросилась в подъезд.

– Я тебе так скажу подружка, – выслушав просьбу Лиды медленно проговорила Зина. – Деньги просто так не даются. Легко не будет. Бывает конечно, когда повезло с первого раза, но это единицы. На самом деле это труд. Каждодневный труд. Надо хотеть работать. Уметь угождать, не обращать внимания на обидные слова, научиться терпеть ради поставленной цели. А самое главное, забыть про свое образование, а где надо и про гордость, если работа того стоит!

– Я смогу….

– Не торопись, – протянула Зина, – подумай. Легко соглашаться здесь, когда не знаешь всех трудностей. Ведь ты видишь только результат, а как все добывается, ты поймешь только там, когда поработаешь. И, возможно, не все тебе понравится.

– Привыкну.

– Привыкнешь, конечно, никуда не денешься. Все привыкают. Но первое время будет очень трудно.

– Помоги мне, Зина.

Зина налила кофе и села напротив.