«Vita Nostra» kitabından alıntılar, sayfa 2
Любят не того, кто возбуждает, а того, за кого страшно…
Есть вещи, которые невозможно представить, но можно назвать. Получив имя, они изменятся, перельются в другую сущность и перестанут соответствовать имени, и тогда их можно будет назвать снова, уже по-другому, и этот процесс — завораживающий процесс творения — не имеет конца; вот слово, которое называет, и слово, которое означает. Понятие как организм и текст, как вселенная.
О чём поют воробушки
В последний день зимы?
-Мы выжили!
-Мы выжили!
-Мы живы, живы мы!
Жить — значит быть уязвимым. От кромешного ада отделяет тоненькая стенка мыльного пузыря. Лед на дороге. Неудачное деление стареющей клетки. Ребенок подбирает с пола таблетку.
Поезд остановился. Заскрежетали замки, одна за другой открылись двери, проводники вышли на перрон, отгоняя вглубь любопытных пассажиров:
— Пять минут стоянка! Только пять минут, не выходите с детьми! Не уходите далеко!
Дядечка в спортивных штанах и в майке огляделся, глубоко вдохнул полной грудью, пробормотал: «Какой воздух!» — и тут же закурил.
И у каждого в мире есть шанс встретить того, кого он сам когда-то произнес вслух…
Суть предмета не меняется от названия.
Бытие состоит из дней, и каждый из них - как закольцованная лента, как велосипедная цепь, ровно бегущая по шестеренкам. Щелк - переключить скорость, дни стали немножко другими, но снова текут, снова повторяются, и в этой монотонности и заключается смысл...
Все люди были кем-то когда-то произнесены вслух. И продолжают говорить слова, понятия не имея об их истинном значении.
В мире полным-полно сущностей, с которыми нельзя договориться. Но люди как-то живут, верно?
