Kitabı oku: «Янтарь-сердце, или Со змеем на плече», sayfa 4

Глава 5
Пленники Фалрьян’Олы

А может, и не теряла вовсе. Во всяком случае, ощущения ухода из реальности как-то особо не возникло. Или я просто неправильно теряю сознание? Все может быть, не спорю. Как-то раньше подобными вещами не приходилось заниматься. Единственное, что я очень хорошо чувствовала, так это боль в плече. Вероятно, я им стукнулась обо что-то твердое и явно не предназначенное для падения молодых и резвых ведуний.

Открыв глаза, я огляделась. М-да. Вокруг тьма. Разве что едва уловимый свет звезд падает на черные верхушки деревьев. Даже луны нет. Это плохо. Придется работать, то есть добираться домой, на ощупь. Причем в прямом смысле.

Рядом послышался приглушенный стон, и моей руки коснулось что-то холодное. О, шаркань приходит в себя.

– Шарик, ты как? – шепнула я, вглядываясь во тьму.

Меня несколько озадачило, что радужное сияние моего тела померкло, однако через секунду я сообразила, что автоматически приняла человеческий облик. Что ж, так даже лучше. Если кто и обнаружит, то можно сказать: шла по лесу, внезапно на голову упала очень большая шишка, все остальное – в тумане. Может, не до конца, но поверят да на свет божий выведут. А в магическом виде весьма сложно будет убедить человека, что это всего лишь маскарадный костюм. В лесу. Ночью.

– Меня будто передавило, – проворчал он.

– Придавило, – автоматически поправила я.

– Нет, передавило. Будто на велосипеде проехались, – снова раздалось ворчание.

Осмотрев, насколько это было возможно в темноте, шарканя, я все же выяснила, что он не ранен.

– Что это было? – тем временем спросил Шарик.

– Могу задать аналогичный вопрос, – вздохнула я. – Но в любом случае мы выбрались из беличьего коридора.

– Вот уж названьице, – буркнул он и обвил хвостом янтарный глобус.

– Какое пришло в голову, – развела руками я. – Если ты хочешь узнать, что нас выбросило наружу, то скажу честно – понятия не имею. Определенно произошла концентрация каких-то сил, и нас целенаправленно вытолкнуло сюда.

– Как умно мы изъясняемся, – фыркнул Шарик. – Концентрация и все такое прочее. А каких?

Этот вопрос заставил меня задуматься. Четкого ответа ж все равно не было. Ну и ладно.

– Я не смогла определить. С таким раньше никогда не сталкивалась. Но у меня было странное ощущение, ну… как бы объяснить, будто нас толкнули в энергетический тоннель, придав при этом очень хорошее ускорение.

Шарик некоторое время молчал, явно анализируя мои слова. Порой мой шаркань прекращал вести себя как маленький вредный ребенок и проявлял подлинно змеиную мудрость и рассудительность. Возможно, и той и другой было еще далеко до абсолютной, но зерно истины все равно присутствовало.

– Ладно, давай вставать и потихоньку продвигаться к дому. Возможно, незваные гости уже покинули наше жилище. – Я поднялась и поморщилась.

В голове словно что-то взорвалось, и на некоторое время пришлось прекратить активные действия. Значит, я в корне ошиблась, предположив, что досталось только моему плечу.

Шарик озабоченно посмотрел на меня:

– Идти можешь?

– Да. – Только вот от кивка пришлось воздержаться. – Но медленно. Иначе тебе придется тащить меня за собой.

– Вот еще, – шикнул змей. – Я и так… Да, кстати, бери свой глобус, а то с ним точно далеко не уползу. И смотри, что это там за свет? – Он указал кончиком хвоста прямо в гущу деревьев.

– Зануда, – отозвалась я, забирая янтарную сферу и медленно направляясь вперед. – Пойдем посмотрим. Все равно угадать не получится.

– Пойдем, – внезапно покладисто согласился Шарик и двинулся за мной.

И хотя змей был насторожен, я-то прекрасно понимала, что этот свет идет от Сосны, что плачет. Скорее всего место выхода из подземного тоннеля оказалось намного ближе, чем предполагали Лесомир и Веселина. Однако, пройдя с десяток метров, убедилась, что когда чего-то не знаешь, «прекрасно понимать» – совершенно не оправдывающее себя занятие.

Дойдя до края лесной тропинки, я резко замерла, рассматривая открывшийся пейзаж.

Мы стояли на крутом обрыве, далеко внизу клубился бархатно-синий и серебристый туман. Казалось, что свет излучал именно он. При этом туман постоянно находился в движении, словно подгоняемый неощутимыми воздушными потоками. Когда я смотрела на это, внутри все будто сжималось от страха. Мы с Шариком оказались перед чем-то запретным, и эта завеса предупреждала, что дальше пути нет.

– Это не вересоченская опушка, – отметил шаркань, заглянув вниз и тут же отпрянув.

– Нет, – согласилась я. – Разве что мы оказались рядом с аномалией. Но я что-то не помню, чтобы нечто подобное встречалось в лесах.

Шарик с сомнением смотрел вниз:

– Знаешь, это похоже на водопад. Только без воды.

Сравнение было очень близким к истине, поэтому спорить я не стала. Неожиданно откуда-то сверху донесся странный скрежет. Словно хлопала крыльями огромная птица. Только крылья у нее были железные, и к шуму от взмахов добавлялся еще и лязг металла.

Шаркань обвился вокруг моей ноги и, прищурившись, смотрел в небо.

– Мне это не нравится, – веско заметил он.

– Мне тоже, – почему-то шепотом ответила я, но тут же увидела, как небо закрыла черная непроницаемая тень. Даже звезды исчезли.

Я невольно сделала шаг назад. Гадать не стоило – это был силуэт огромной птицы. Или создания, невероятно на нее похожего.

– Мамо, – пискнул Шарик (не думала, что шаркани умеют пищать), прячась за меня.

– Осторожнее! – попыталась предупредить я, но над нами пролетел огромный крылатый зверь и издал пронзительный звук, от которого внутри все похолодело.

Перед моими глазами мелькнули лишь бронзовые перья, и в следующую секунду сильные когти впились в плечи, поднимая вверх. От неожиданности я вскрикнула и выронила глобус. Янтарно-золотой шар стремительно полетел вниз, скрываясь в серебристо-синем тумане.

Пребывая в шоке от происходящего, я не сразу сообразила, что меня куда-то уносит неведомое науке существо, а предмет, который по-хорошему стоило беречь, упал черт знает куда. Ну а шаркань…

– А-а-а-а, спасите, помогите, убивают! – орал тем временем Шарик.

Это почти сразу вернуло меня в норму.

Черт с ним, с глобусом. Если потребуется – отыщем, убиваться не стоит. Сейчас бы не свалиться и попытаться успокоиться.

Я дернулась, но когти впились лишь сильнее, давая понять, что время перелета еще не окончено. Глянув вниз, я едва сдержала крик ужаса и поняла, что идея не дергаться не такая уж плохая. Потому что там, далеко подо мной, проносились голые скалы, крутые уступы и чернеющие, словно пасти злобных демонов, глубокие расщелины.

– Шарик, заткнись, – шикнула я, понимая, что иначе шарканя не угомонить.

Тот неожиданно послушался, обвив крепче мою ногу и глядя во все глаза вниз.

– Вика, – выдавил он, – мы разобьемся?

– Не мели чепуху! – рассердилась я.

Возможно, сыграло свою роль то, что еще не рассвело (следовательно, всего я не видела), а ощущение полета было сродни тому, когда я в радужном облике училась ходить по воздуху, поэтому ужаса в связи с тем, что меня оторвали от земли, я не испытывала. Но вот вопрос, куда нас несут и зачем, не выходил из головы.

– Я тебе вот что скажу, – снова начал Шарик. – Думай что хочешь, но мы не на Земле.

– Я подозревала.

– И что? – Змей, кажется, хотел передвинуться, но еще крепче обвил мою ногу кольцами. – Тебе совсем не страшно?

– Страшно, – призналась я.

На этом наша содержательная беседа закончилась, так как я не считала, что общаться в данный момент – подходящее занятие.

Вопреки ожиданиям нас несли не вниз, а поднимали все выше и выше. Я уже начала было подумывать, что неведомая птаха решила нас сбросить, просто сделать это «с размахом», однако в следующую минуту мы оказались возле гладкой серебристо-серой скалы. Птица сделала круг и начала снижаться. Меня весьма неласково уронили на камень, но Шарик умудрился соскользнуть первым, поэтому падала я уже, думая исключительно о себе.

М-да, очередные синяки. Теперь на бедре и, кажется, на той части тела, где спина теряет свое благородное название.

– С тобой будет говорить Рамаол, начальник стражи, – прозвучал надо мной голос.

Подняв глаза, я только сейчас смогла рассмотреть, кем именно была столь беспардонно сюда доставлена.

Высокий – наверное, добрых метр девяносто, если не больше. Одет в причудливые доспехи, имитирующие перья. Каждое «перо» – бронзовые пластинки с чеканным узором. Пластинки плотно подогнаны друг к другу, но при этом скреплены чем-то гибким и прочным, что не стесняет движений, но хорошо защищает. Поразительно, что такие «перья» закрывают все тело: шею, плечи, грудь, руки и ноги. Словно единое целое. Широкий пояс из красного металла охватывает талию, к нему пристегнут короткий меч, кинжал и еще какой-то предмет, напоминающий жезл из солнечного камня. О назначении жезла я могла только догадываться. Сверху накинут плащ до пят. Лицо человека закрыто золотистой маской. К маске искусно приделана плотная ткань с металлическим блеском, закрывающая голову. Все бы ничего, но я что-то не могла вспомнить культуру, где такое было принято носить. Рядом с незнакомцем (или моим пленителем, если вам угодно) стояла большая… нет, огромная птица.

Я затруднялась сравнить ее с одной из тех, которые летают над нами. Она возвышалась над человеком на целую голову, мощные бронзовые крылья прилегали к красивому телу, отчасти напоминающему туловище нашего орла. Нефритово-зеленые глаза, не мигая, смотрели на меня и Шарика. В какой-то момент показалось, что на нас взирает бесконечно понимающее и доброе создание, многое повидавшее на своем веку.

На самом деле разглядывание длилось какие-то секунды, это только описывать долго.

– Где мы? – спросила я, встав и покосившись на осторожно подползающего ко мне Шарика.

– Подошедшие к запретной завесе Ашье спрашивают меня, где они? – В словах незнакомца прозвучала насмешка.

Очень хорошо. Кое-что знаю. Но немного, да и явно эта птица божия (это я про всадника) на эмоциональный диалог не настроена. Кстати, только сейчас я поняла – доспехи человека в маске сделаны по образцу оперения птицы. Что ж, замечательный камуфляж. Вряд ли можно разглядеть сидящего на ее спине воина в такой одежде.

– Кто ты, дхайя? – раздался мелодичный, как звон хрустальных колокольчиков, голос.

Я во все глаза уставилась на птицу. Как там? Птица-говорун отличается умом и сообразительностью? Так, ладно, не совсем удачная шутка.

– Меня зовут Вика, – нашла я самый приемлемый вариант представиться. – А это Шарик. Мы оказались здесь случайно.

Человек повернулся к птице. Казалось, он задает немой вопрос. Та чуть наклонила голову набок. Что это значило, я понятия не имела. Тогда пришлось зайти с другой стороны:

– Кто вы и куда мы попали?

Несколько минут висело напряженное молчание, но потом незнакомец произнес:

– Я – Чаран, атор воздушной крепости Фалрьян’Олы за завесой Ашьей. Вы идете со мной.

Какая прелесть. В одном предложении столько непонятных слов. Но другого выхода у меня не было.

– Надеюсь, это не больно, – пробормотал Шарик.

И нельзя сказать, что я с ним не согласна.

* * *

Просторный широкий коридор был высечен из неведомого мне камня молочно-зеленого цвета. Пространство наполняло слабое свечение, будто внутри стен горел тихий спокойный огонь. Это напомнило янтарный коридор, по которому белки вели меня к бурштыну. Стены покрыты удивительной сине-зеленой, изумрудной и фиолетовой росписью, изображающей крылатых людей и огромных птиц. Внутри все было округлое, без острых и прямых углов, словно это жилище выстраивал для себя ветер, а не человек.

Чаран доставил меня в зал собраний фалрьянов – обитателей и стражей небесной страны Фалрьян’Ола. Он был столь учтив, что поделился некоей информацией о нашем местонахождении среди небесных просторов. Вторую часть пути мы проделали на спине птицы, что несколько разрядило обстановку, а также дало возможность осмотреться. Я, конечно, понимала, что Чаран не в восторге от нашего появления, однако вел он себя относительно вежливо и не стремился сделать во мне дырку при помощи имеющихся инструментов.

Первое время мозгу было сложно анализировать то, что видели глаза. Как можно возвести здания из облачно-белого мрамора, покрыть крыши небесной лазурью, а двери и решетки окон выковать из струй серебристого дождя? Построить мосты, словно сплетенные из солнечных лучей? Вырастить невероятные сады с красными, оранжевыми, гранатовыми и жемчужно-розовыми цветами, окутанные туманом и будто парящие в воздухе?

Ответа не находилось. Острые шпили, а также пологие гладкие купола чужих зданий гордо возвышались на фоне синевы неба. Для меня оставалось загадкой, что служит опорой домам и причудливым храмам, которые не видел ни один из моих современников. Странные, непонятные и такие чарующе-манящие.

Навстречу нам то и дело вылетали всадники на коричневых и бронзовых птицах, в приветственном жесте поднимая правую руку. Чаран отвечал им, однако было видно, что он вынужден все время помнить о нашем присутствии, поэтому свободно вести себя не мог. Всадники поглядывали на нас с интересом, но никто не проронил ни слова.

А посмотреть действительно было на что. Мои джинсы приобрели весьма припыленный и порванный вид, а блузка словно никогда не видела утюга. Не говоря уже о том, что путешествие по лесу добавило на ней дырок и пятен. Пока еще не критичных, но уже с намеком на: «Здравствуйте. Меня зовут Вика, и я – бродяга». Волосы, пожалуй, выглядели не лучше.

Правда, положа руку на сердце скажу, что сейчас мои мысли были заняты вопросом: как мы сюда попали? Может, белки и впрямь что-то знали? Допустим, я не отрицаю, что можно против своей воли очутиться в другом мире. Как-то Елизар рассказывал, что такое случается, но не советовал проводить подобные эксперименты. В связи с этим я пробовала лишь кое-что, в основном стараясь принимать нечеловеческих гостей на своей привычной территории. Так что факт перенесения не в то место и не в то время вполне возможен. Другой вопрос, что я понятия не имею, каким образом это сработало. Возможно, глобус, так удачно мной посеянный, был каким-то устройством, которое помогало перенестись, поменяв не только пространственные, но и временные координаты. Бурштын. Лесомир и Веселина называли это оружием ирийцев. Но что, если это не только оружие?

Откуда взялись такие мысли – самой неясно. Но что-то внутри подсказывало, что я на верном пути. В любом случае мне не стоит особо распространяться, что именно я уронила перед завесой. Кстати, что такое эта самая завеса? Кроме тумана, я внизу ничего не заметила, но вряд ли только он носит столь горделивое название. М-да. Задачка.

Подняв голову, я увидела, что под потолком подвешено множество серебряных и хрустальных колокольчиков, а в стенах сделаны отверстия. Ветер, проникающий сквозь них, касается колокольчиков, и помещение наполняется нежной мелодичной музыкой.

«Голос ветра, – подумала я, – чистый и искренний».

– Подойди ближе, – позвал низкий мужской голос.

Спокойный и повелительный. Чувствовалось, что его обладатель не привык, чтобы ему перечили. Но при этом неприятных ощущений он не вызывал.

Шагнув вперед, я сообразила, что возле дальней стены за квадратным столом из камня, напоминающего малахит, сидит статный мужчина. Его одежды по цвету не отличались от стен, поэтому сразу его было не так просто заметить. Мне показалось странным, что в столь большом зале никого нет, кроме него и нас с Чараном. Но задавать вопросы пока бессмысленно.

– Ты можешь быть свободен, – снова прозвучал голос, и я услышала, как сзади прошелестел тяжелый плащ стража.

Хотелось оглянуться и посмотреть, пойдет ли он тем же путем, которым мы пришли, но это было бы невежливо.

В зале неожиданно стало светлее, и я сумела рассмотреть сидящего напротив мужчину. Еще не стар, но высокий лоб тронут неглубокими морщинами, серебристо-серые глаза полны какой-то нечеловеческой мудрости. Холодные, спокойные… такие же, как голос. Брови хмуро сдвинуты, орлиный нос, квадратный подбородок, гармонирующий со всем обликом. Белые (а может, и седые) волосы до плеч на лбу перехвачены лентой из серебряных прямоугольников со странными символами, скрепленными цепочкой. Одежда – мягкая бледно-зеленая ткань. Тонкая, но полностью скрывающая тело. Я не увидела при мужчине никакого оружия, но оно вполне могло быть.

– Я – Рамаол, хозяин летающих стражей, – произнес он, обращаясь ко мне. – Кто ты и как попала сюда?

Мысленно просчитав, что стоит говорить, а что нет, я выдохнула и смело глянула на главу летающих стражей:

– Меня зовут Виктория Шестопалова. Я попала сюда с территории, расположенной до того места, которое вы именуете завесой Ашьей. Я заблудилась и не представляю, где сейчас нахожусь. О том, что я в Фалрьян’Оле – стране людей неба, узнала от Чарана.

Серые глаза ровно смотрели на меня. Я несколько растерялась. Ожидала удивления, недоверия, расспросов, но никак не молчаливого изучения. Ощущение, кстати, не из приятных.

– С тобой змей, – мягко заметил Рамаол. – А змеями владеет народ Нарви.

– Это шаркань, – поправила я. – Он не совсем змей. Хотя внешне очень похож. И я не из Нарви. Я принадлежу к народу, который живет далеко отсюда.

Только не по расстоянию, а по времени. Но это я уже уточнять не стала. Еще сочтут, что с головой проблемы. А когда предстаешь перед незнакомым человеком, то лучше не демонстрировать свои недостатки. Вдруг вы этим вызовете зависть?

Шарик издал недовольное пыхтение. А кому понравится, когда его сравнивают с кем-то примитивным?

Ответом послужило молчание. Рамаол смотрел на шарканя, и тот неожиданно затих, во все глаза уставившись на мужчину.

Вдруг за окном громыхнуло, ослепительный разряд молнии заставил меня зажмуриться. Ну да, конечно. Если у нас молния – довольно пугающее явление, то здесь и подавно. Послышалось шипение резко начавшегося ливня.

Шарик шумно выдохнул и мотнул головой.

– Ну, чудеса, – пробормотал он.

Я быстро перевела взгляд на Рамаола, потом снова на шарканя:

– Что случилось?

Шарик повел хвостом, а на губах мужчины неожиданно появилась тень улыбки:

– Да, таких змеев я еще не видел. Во всяком случае, никто из известных мне не умеет вызывать дождь.

Я не совсем поняла, почему его развеселил этот факт, но уж лучше пусть улыбается, чем наоборот.

– Присаживайся, Шестопалая. Познакомимся поближе, – в следующую секунду дружелюбно предложил хозяин летающих всадников.

Глава 6
Дети Отца Ветров и Небесной Искры

«Полулюди-полуптицы – те, что живут за покровом облаков и умеют говорить с ветром. Голосом серебра и хрусталя перекликается он с ними, напевая нежнейшую песню дождя. Нет для них ни страха, ни боли среди небесных высей. Солнцем согретые да небом хранимые. Дети Отца Ветров и Небесной Искры, хранители лазурных просторов и облачных врат…»

Вряд ли я точно сумела передать легенду о жителях Фалрьян’Олы, но суть сохранила верно. Уже третий час я разговаривала с невероятным существом, от которого узнавала все больше и больше потрясающих и невероятных фактов. Скажу честно, начальника стражей назвать человеком язык не поворачивался. Спросите, откуда Рамаол узнал о способностях Шарика и о моем прозвище среди магов? Что ж, попытаюсь объяснить.

Фалрьяны – народ, который лишь внешне похож на людей. Когда Рамаол встал со своего места и направился ко мне, я сообразила, что с его одеянием что-то не так. Поначалу подумала, что это причудливый фасон плаща, однако, всмотревшись, я замерла на месте. За спиной мужчины был не плащ, а… самые настоящие крылья!

Поначалу я не верила собственным глазам. Даже опыт общения с существами не из нашего мира не помогал осознать данный факт. Крылья Рамаола были похожи на перья той птицы, что нас сюда доставила. Где-то на краю сознания появилась мысль, что фалрьяны и их крылатые друзья произошли от одного прародителя. Однако тут же пришлось отмести это предположение в сторону, потому что в следующий миг мне оно показалось крайне нелепым.

Непонятный и другой народ. По-своему очаровательный и притягательный. Они видят ауру любого человека и зверя, способны узнать, какими способностями обладает стоящее перед ними существо. Таким образом Рамаол и сумел понять, что может Шарик, да и разглядел мой облик Шестопалой.

Люди-птицы. Они верят, что произошли от Отца Ветров и Небесной Искры, которая, однажды вспыхнув среди лазурных просторов, принесла жизнь в эти края. Еще выше, в священных местах Фалрьян’Олы, находятся храмы, посвященные предкам и великим богам людей-птиц.

Обращение «дхайя» (именно так меня назвал Чаран, когда только встретил), обозначает «тот, кто не ступал на эти земли». Возможно, толкование могло быть куда тоньше и изящнее, но более подходящих аналогов я подобрать не смогла. Кстати, поразительный факт. Как вы поняли, я не столкнулась с трудностями перевода и прекрасно понимала, о чем говорят мои собеседники. Напрямую задавать вопрос: «Почему я, человек из будущего, прекрасно вас понимаю?» – разумеется, не стала.

В нашей беседе Рамаол не раз упоминал праязык, которым владеют все четыре народа, состоящие в Коловрате. И обучаться ему не нужно. Потому что каждый из нас знает «верные слова». Отсюда я и предположила, что, возможно, где-то в глубинах подсознания осталась память о древнем языке, и для того, чтобы его вспомнить, нужен определенный ключ. В моем случае таким ключом стало… то есть стал мой провал в прошлое.

Дальше – больше. Тогда же, когда Чаран меня обнаружил, он назвался словом «атор». Я не преминула спросить Рамаола, что это значит. На что и получила ответ: аторы – это те, кто служат стражниками крепости у завесы Ашьи. Естественно, это вызвало вопрос – что такое завеса?

Оказалось, что Ашья – это некая граница, разделяющая четыре народа. Вечно дымное и скрытое всеми туманами чужих миров место, в котором не бывал ни один из народов Коловрата. Говорят, его создали боги, и нет туда хода простым смертным. Если двигаться от завесы вверх, то вы попадете в Фалрьян’Олу. Это просторы людей неба. Если бы я пошла вперед, то добралась бы до водного царства туатов и острова Туа-Атла-Ка. Стоило бы мне начать спускаться вниз, и я попала бы в Нарвь – переплетение тоннелей и подземный город нарвийцев. Ну а если б у меня хватило ума повернуть назад, то я бы оказалась в сердце огненного края, на родной земле ирийцев (будь они трижды прокляты за свои шашни со всякими Радиставами, а также вересоченскими белками-воришками).

Наряду с аурой фалрьяны способны примерно видеть ваши намерения. Эта методика мне знакома, однако наши люди ей не могут пользоваться в полном объеме, потому что часть этого искусства утеряна еще с незапамятных времен. Учитывая, что дождями и другими осадками управляют люди-птицы, для Рамаола стало удивительным открытием, что змей – существо, считающееся нарвийским обитателем (фалрьяны явно никогда не слышали легенды о Кецалькоатле – пернатом змее), может вызывать ливень. Да еще и непростой, а с громом и молнией. Последнее, кстати, у Шарика не особо получается, но мы этим займемся.

Еще одна деталь. Когда я вошла в зал, начальник стражи восседал один, разве что в окружении неодушевленных предметов. Но, как выяснилось, почти все аторы знали о нашем с Шариком визите. Как? Серебряные и хрустальные колокольчики над потолком, как выяснилось, были подвешены не только с декоративной целью. У каждого фалрьяна в доме есть такой «звон вестей». Ветер передает нужную информацию с огромной скоростью. Но только дети Отца Ветров могут слушать и понимать слова своего младшего брата. Для остальных это всего лишь шум ветра. Больше ничего.

Не знаю почему, но возникло странное ощущение, что Рамаол мне симпатизирует. Даже несмотря на то, что я – дхайя, та, которая не ступала на эти земли. Чужаки здесь появлялись редко. Четыре расы очень хорошо изучили свой мир, поэтому все новое и невероятное для них было действительно большим событием.

Я благоразумно промолчала о том, что пришла, миновав не только приличное расстояние в километрах, но и в веках… Сколько именно веков – сосчитать невозможно. Я, конечно, осторожно попыталась уточнить, известен ли фалрьянам всемирный потоп. Все же этот факт упоминается во многих легендах и мифах, так что нелишне будет попробовать взять его за точку отсчета. Однако… Рамаол посмотрел на меня с искренним удивлением, словно таких вещей вообще не могло произойти. А также заметил, что вода – это стихия туатов, и они не позволят ей разгуляться и натворить бед такого масштаба. После этого вариант с потопом отпал. А жаль. Идея была не такой уж плохой.

– Ты устало выглядишь, – заметил Рамаол. – Тебе нужен отдых.

Я хотела возразить, однако через пару секунд поняла, что он абсолютно прав. К тому же сказывалась бессонная ночь и прогулка по беличьему подземелью.

– Я распоряжусь, чтобы тебе выделили комнату как гостье, – улыбнулся Рамаол. – А также принесли поесть.

– Спасибо большое, – поблагодарила я и, опустив взгляд вниз, наконец поняла, почему Шарик не задает глупых вопросов и вообще не подает голоса.

Змееныш, свернув все свои кольца, сладко посапывал у меня на коленях, уткнувшись мордочкой в живот.

– А Вызывающему Дождь что-то надо? – спросил Рамаол, проследив за моим взглядом.

Я крякнула. Вот как оно, значит. Вызывающий Дождь. Пафосно донельзя. Шарику однозначно понравится. Только говорить ему об этом я сейчас не буду. После порадуется.

– Что-нибудь мягкое, а то потом будет жаловаться, что чувствует себя, как принцесса на горошине, – хмыкнула я.

На лице Рамаола отразилось недоумение:

– Как кто?

Ах, да. Я ж совсем забыла, что мои шутки не будут понятны людям из… э-э-э… прошлого. У них, наверное, титулы называются иначе, да и вообще…

– Это весьма долгая история, – попыталась выкрутиться я. – Если захотите, позже вам ее расскажу.

– Хм, хорошо, – кивнул Рамаол. – Мне интересно узнать о тебе побольше, Шестопалая. А пока…

Он неожиданно издал какой-то невероятный звук, подобный трели хрустальных колокольчиков, – чуждый и нечеловеческий, заставивший меня замереть на месте, прижимая к себе резко проснувшегося Шарика.

Двери, словно под сильным порывом ветра, мгновенно распахнулись, и на пороге показался Чаран.

– Отведи их в облачные покои и проследи, чтобы слуги подали еду, – велел Рамаол.

– Будет выполнено, – кивнул тот и, дождавшись, пока мы окажемся возле выхода, коротко отсалютовал начальнику стражи и покинул помещение.

Что ж, пафосное название покоев соответствовало действительности. Во всяком случае, для меня, человека, который вырос среди твердого пола, прямых стен и шиферных крыш. Комната состояла из странного материала, напоминающего застывшие перистые облака и бездонную гладь небес. Все невероятно округлое, мягкое и столь непривычное, что слабо верилось, что в этом как-то можно жить. Однако мои сомнения развеялись, стоило только сесть на краешек овальной постели. Она скорее походила на опалово-голубое облако, чем на привычный предмет для принятия горизонтального положения.

Пища фалрьянов оказалась не менее удивительной, чем жилище. Радовало, что знакомой частью трапезы была запеченная с какими-то травами птица. То есть пугаться, что организм не примет чужих яств, не стоило. Но вот светло-желтые и бежевые спиралевидные стручки немало озадачили. На вкус это было что-то среднее между листьями салата и болгарским перцем. Возможно, я не совсем точно определила, но мои дегустационные способности всегда оставляли желать лучшего. Когда я взяла стакан воды, чтобы запить оказавшуюся на удивление сытной пищу, то была ошеломлена. Прозрачная жидкость на вкус оказалась подобна самому настоящему вину. Решив, что нужно будет узнать, из чего делают этот напиток (мало ли, вдруг в хозяйстве пригодится), я опустошила стакан (Шарику давать не стала) и растянулась на кровати. В любом случае, прежде всего, нужно сначала отдохнуть, а потом заниматься вопросами всех мастей.

А задач на данный момент было три. Первая – выяснить у товарищей с крыльями, что они знают о бурштыне и чем на самом деле является этот таинственный камушек. Вторая – отыскать пропавший глобус и отдать в руки ирийцев. Им виднее, что делать с этой штукой. Третья – вернуться домой и надрать уши белкам. Вот. В целом картина такая. Но пока я понятия не имею, как себя вести и что делать. Хотя, если верить Рамаолу, то проблем возникнуть не должно. Во всяком случае, дружелюбное отношение мне тут гарантировано. Продолжая предаваться раздумьям и мечтам, как выберусь отсюда, я и сама не заметила, как заснула.

* * *

Бывают моменты, когда четко знаешь, что спишь, но при этом умудряешься как бы со стороны оценивать происходящее во сне. А сон вышел на удивление красочным и реалистичным. Передо мной, скрестив ноги, сидел юноша. Волосы, сравнимые по цвету с бледно-зеленой бирюзой, медленно плыли вокруг головы, словно он находился в воде и невидимые течения поддерживали их, заставляя слабо покачиваться. Лицо казалось мерцающим серебряным пятном, но разглядеть его не удавалось. Он был обнажен, если не считать множества ожерелий из камней причудливой формы, по цвету таких же, как и его волосы. Тонкие изящные кисти с длинными пальцами также перекрещены, словно юноша пытался меня от чего-то отговорить. Или не дать куда-то пройти. Ногти – молочно-белые, будто растущие на морском дне кораллы, – зрительно еще более удлиняли его пальцы. Не юноша – статуэтка из слоновой кости в одеянии из камней. Безликий. Замерший в воздухе, и только волосы совершают плавные движения под струями невидимых течений.

– Не дай открыть Врата всемирных вод, – прошелестел его голос, похожий на плеск маленьких волн. – Иначе смерть всем…

Знаете, к пророчествам я всегда относилась с огромным недоверием, но вот предупреждения обычно слушала.

– Где они? – Почему-то во сне сообразила, что надо спросить, и тут же удивилась, откуда это я знаю, какой именно вопрос надо задать.

– Завеса… – Изящная рука мягко поднялась и потянулась к моему лицу. – Ашья.

Острые ногти коснулись щеки, и неожиданно белая ладонь хлестнула меня с такой силой, что в ушах зазвенело.

Я хотела высказаться о манерах, когда, тряхнув головой, вдруг осознала, что лежу на полу. Сев и оглядевшись, поняла, что в незапланированном сотрясении моих мозгов виноват не гражданин из сна, а развалившийся на полную катушку Шарик, который, собственно, с кровати меня и скинул.

– Шаркань, ты наглая морда, я тебя в зоопарк сдам, – многообещающе начала было я, но вдруг раздался мягкий звон подвешенных к потолку колокольчиков.

Дверь в комнату тихо отворилась. На пороге появился незнакомец.

– Я не хотел вас будить, но ветер сообщил, что вы уже не спите, – произнес он.