Kitabı oku: «Охота на мстителя, или Дамы укрощают кавалеров»

Пролог

Аэропорт кишел людьми, как растревоженный муравейник. Она терпеть не могла это людское скопище – каждый о чем-то думал, и казалось, что она попала в постоянно бурлящий котел чужих страхов, мыслей, иллюзий и ожиданий. От этого хотелось забиться в угол и зажать руками уши, чтобы хоть на секунду оказаться в тишине. Но сейчас это было невозможно.

До этого уверенно шагавший рядом с ней мужчина чуть сжал ее локоть и вдруг остановился, заставив и ее замереть на месте:

– Постой-ка, моя дорогая. А что мы делаем в аэропорту? Какого черта?

Она повернулась так, чтобы видеть его лицо, но наткнулась на пронизывающий насквозь взгляд голубых глаз, живо напомнивших взгляд другого человека. Вздрогнув всем телом, она забормотала:

– Мы же хотели… решили… Ты что, совсем ничего не помнишь?

– Ничего, – подтвердил мужчина, не сводя с нее этого страшного взгляда. – И вот это-то меня и пугает. С такими провалами недалеко и до более крупных неприятностей, чем поездка в аэропорт. Как ты это делаешь?

– Что делаю? – стараясь взять себя в руки, чуть более уверенно проговорила она. – О чем ты?

– Так, я понял. Возвращаемся. – Мужчина решительно развернулся и вдруг порывисто обнял ее, прижал к себе и, наклонившись к уху, прошептал: – Не сейчас, понимаешь? Точно не сейчас, просто пока не время. Погоди немного, все будет так, как ты хочешь. Я помогу. Но не сейчас. Идем.

Она подавила вздох разочарования, но покорно пошла следом, потому что понимала: он прав, зря она так погорячилась. Нужно выждать немного. Просто немного потерпеть – а потом у нее будет все, о чем она грезит вот уже несколько лет.

Леон

Марина почти бежала по стоянке от машины к входу в аэропорт, и Хохол с Леоном еле поспевали за ней.

– Помедленнее! – грозно рявкнул Женька в удаляющуюся спину жены, но она только рукой махнула.

– Думаешь, найдем? – с сомнением спросил Леон, вытирая пот со лба.

– Да вот черт ее знает. Это ж Ветка, а она скользкая, как змея, ее никогда не просчитаешь. Хотя Маринка как-то ухитряется иной раз. Будем надеяться, сегодня как раз такой день.

– Я одного не пойму: как генерал-то повелся на это все и согласился с ней куда-то уехать? Ведь не мог он не понимать, что Ворон перевернет все с ног на голову, но его выкопает и заставит отвечать! – Стараясь не выпустить Марину из поля зрения, Леон чуть ускорил шаг и потянул за локоть Хохла, притормозившего, чтобы закурить:

– Погоди, куда ты несешься?

– Так потеряем Марину Викторовну.

– Ее потеряешь, ага, – саркастически усмехнулся Хохол. – И потом, ее в толпе не так заметно, как нас с тобой, дружище, и это значит, что лучше нам не торопиться никуда с нашими-то вывесками. Сейчас покурим и пойдем тихонько. А за Марину не волнуйся, она сама отлично разберется. И насчет генерала ты тоже не прав – он сейчас себе не хозяин, скорее всего. У них с Веткой роман был когда-то, бурный, хоть и не особо долгий. Но Ветка… Понимаешь, это такая сучка – ей если что надо, она так в мозги надует, что себя забудешь. Вот, скорее всего, и с генералом так. Он же не дурак, понимает, что с Вороном шутки плохи. Но когда Ветка за дело берется – все, пиши пропало.

Леон сдвинул очки на лоб и потер пальцем черный кружок на глазу. Ему не нравилось все, что происходило сейчас, потому что четкого плана действий у них не было. Хорошо, можно допустить, что Марина найдет в этой толпе Виолу и генерала. Что дальше? Схватит за руки и потащит от стойки регистрации? А если они уже успели ее пройти и вышли в накопитель? И генерал улетит в страну, название которой неизвестно даже Марине? Что тогда? И главное, что он, Леон, должен будет в этом случае сказать Ворону?

Вдруг Хохол отбросил окурок и схватил Леона за локоть:

– Вон они! Вон, правее от выхода, на крыльце, гляди! – И он развернул Леона в ту сторону, куда смотрел сам.

На крыльце действительно стояла невысокая кудрявая блондинка в ярко-васильковом платье и широкополой шляпе, а рядом – представительный мужчина с чуть поседевшими волосами, одетый в светлую рубашку с коротким рукавом и свободные летние брюки. В руках он держал небольшой саквояж.

– Я не понял… Мы туда, а они с чего-то вдруг оттуда? – процедил Хохол, утаскивая Леона за колонну.

– Может, передумали?

– Или рейс позже.

Хохол вынул мобильный и набрал номер Марины:

– Котенок, ты внутри? Будешь выходить – делай это осторожно и лучше через дальний выход, тот, что ближе к остановке автобуса. Да. Потому что они на крыльце главного входа стоят, я их вижу. Нет. Нет у них багажа, саквояж только у генерала. Вот не знаю. Я сейчас к тебе навстречу пойду аккуратно, а ты тоже резких движений не делай. Надо посмотреть, что они дальше предпримут, Леон пока понаблюдает. Все, пошли.

Убрав трубку, он посмотрел на Леона:

– Давай так. Я за Мариной, а ты здесь понаблюдай, только не светись. Если внутрь пойдут – иди следом, но аккуратно. Да что я тебя учу, ты и сам знаешь. А я Марину встречу и вернусь, будем думать.

Леон не успел ответить, как Хохол уже потерялся в толпе. Пришлось сосредоточить внимание на парочке, по-прежнему стоявшей на крыльце. Не похоже, что они собираются вернуться в здание, хотя на их месте Леон поступил бы именно так – ждать рейс в хорошо кондиционируемом помещении приятнее, чем на жаре.

В кармане завибрировал мобильник, и он с досадой подумал, что сейчас вообще не до разговоров, кто бы это ни был. Но вынуть телефон пришлось. Это оказалась Лиза. «Понятно, верная помощница потеряла шефа», – усмехнулся про себя Леон и сбросил звонок. Выслушивать нытье Лизы по поводу исчезновения генерала он не собирался. Как и вообще не собирался с ней разговаривать, хоть и обещал Марине не рвать контакты. Дело делом, но обида на Лизу засела глубоко. Если бы все это случилось раньше, до того, как внешность Леона необратимо изменилась после взрыва гранаты, он бы даже внимания не обратил на такую мелочь. Подумаешь, попыталась девушка от отчаяния вызвать у кого-то ревность с его помощью. Но теперь… Теперь почему-то было так обидно и больно, как будто взрыв он пережил заново.

«Мелочный я какой-то стал и закомплексованный». Эта мысль понравилась еще меньше, чем ее звонок, и настроение у Леона окончательно испортилось. Он перевел взгляд на то место, где стояли генерал и Виола, и увидел только отъезжающую желтую машину.

– Ох ты, черт, прохлопал! – Он включил камеру на телефоне и максимально приблизил попавшую в объектив машину, чтобы рассмотреть номер такси. – Ладно, хоть это есть.

Леон набрал Хохлу:

– Жека, они сели в такси, я тоже беру тачку и следом, а вы на моей машине езжайте. Нет, пока я до стоянки добегу, они уже уедут, не устраивать же гонки по трассе. Все, давай.

Убрав трубку, он на бегу поднял руку и почти запрыгнул в первую приблизившуюся машину:

– Шеф, гони во-он за той тачкой.

– Что, упустил кого? – Понятливый водитель уже выруливал к шлагбаумам автостоянки.

– Да, родственников ездил встречать, но разминулись, только и заметил, как они в такси сели, – пробормотал Леон, не сводя глаз с маячившей впереди желтой машины.

«А как Хохол заведет машину? – вдруг пришло в голову. Ключи оттягивали карман брюк, и только сейчас Леон обратил на это внимание. – Хотя Хохол заведет, ему не привыкать». Эта мысль немного успокоила – значит, Марина с Женькой не останутся без транспорта. Теперь бы еще генерала не потерять, чтобы перед Вороном не оправдываться.

Зазвонил телефон – снова Лиза. Он долго смотрел на дисплей, но так и не ответил, сбросил звонок и швырнул трубку на сиденье. Желтая машина так и шла впереди метрах в ста, и Леон позволил себе расслабиться. Теперь никуда свернуть таксист не сможет, в город одна прямая дорога, не поедет же он объездными через лес, как это часто проделывала Марина, например. Да и вряд ли генерал с Виолой ожидают погоню, так что могут спокойно ехать по трассе. Леон учел все, кроме одного – случая, способного вмешаться и разрушить любые планы.

Марина

Хохол двигался ей навстречу в толпе, возвышаясь над шедшей перед ним женщиной с ребенком на руках. Марина остановилась и, прислонившись к колонне, закурила, не обращая внимания на знак «Курение запрещено». Почему-то тряслись руки, и никакая сила в мире сейчас не смогла бы вынуть у нее из пальцев сигарету. «Ну, Ветка, не просчитала я тебя сразу, не поняла… Да и братец оказался сильнее, чем я могла представить, – сумел как-то выйти из-под ее контроля. Интересно только, насовсем или временно, до следующей обработки?»

Муж подошел, взял за руку, заглянул в глаза:

– Ты чего? Все нормально?

– Да где там нормально! – Она выбросила окурок в урну и сдвинула темные очки на волосы: – Где Леон?

– Поехал следом за генералом, а мы с тобой сейчас пойдем тачку проводами заводить – ключи-то Леон с собой упер.

– Вот нам только не хватало, чтобы замели на стоянке за попытку угона. Нет уж, зайчик мой, мы сейчас такси поймаем и поедем, а Леон пусть потом с тачкой сам решает. И все, я сказала, – предвосхитив его недовольный ответ, заявила Марина и решительно двинулась в сторону стоянки такси.

Хохол молча двинулся следом, хотя она спиной чувствовала его недовольство. Конечно, завести машину с помощью проводов Женьке труда не составит, но она не хотела привлекать внимание – мало ли как может получиться, и ни к чему оказываться в поле зрения полиции. А недовольство свое дорогой супруг может оставить при себе.

Забравшись на заднее сиденье такси, Марина вопросительно глянула на Хохла. Тот назвал адрес «Матросской тишины», Коваль удивленно ткнула его кулаком в бок, но он проигнорировал толчок.

– Какого хрена? – тихо спросила она, когда водитель вышел, чтобы сунуть в окошко шлагбаума талон.

– Сиди и молчи, – велел Женька, – так надо.

– Где Леон?

– Я уже тебе сказал где. За три минуты ничего не изменилось. Едем к Мишке и осторожно попытаемся выяснить, не знает ли он уже о генеральской попытке бегства.

– Вы идиоты, – Марина перешла на шепот, потому что водитель вернулся. – Как вы собираетесь это провернуть? Да Мишка, если поймет, в чем дело, порвет вас, как Тузик грелку. Леона точно.

– Прекрати. Все нормально будет. – Он чуть сжал ее руку. – Леон сейчас их отследит. Нам нужно, чтобы Ворон вообще об этом не узнал, понимаешь? Иначе даже ты не сможешь помочь своему дорогому братцу – Мишка не простит попытки кинуть его. Ты ж не хуже моего это понимаешь, да?

Это Марина понимала. Ее интересовало другое – как и почему вдруг Дмитрий решил вернуться, как сумел избавиться от влияния Ветки, которая – это она сама прекрасно помнила – идет до конца, когда речь об интимных отношениях.

До «Матросской тишины» они добрались только через полтора часа, отстояв в пробке прямо на трассе, где случилась авария. Мишка был на месте, выглядел бодрым и отчего-то веселым, подписывал какие-то документы и даже шутил с напряженным и бледным Вовой Суриковым. Юрист, едва увидел на пороге кабинета Марину и Хохла, побледнел и покрылся потом. Вынув из кармана платок, он попытался вытереть лоб, но рука дрожала так, что клетчатый лоскут упал на пол.

– Ты чего, перегрелся? – хмыкнул Ворон, отдавая ему папку.

– Д-душно… – пробормотал Вова, отводя глаза под насмешливым взглядом Коваль, остановившейся у двери.

– Так иди пиджак сними, чего варишься в нем?

– Здравствуйте, Владимир, – нежно пропела вполголоса Марина, когда молодой юрист поравнялся с ней и вздрогнул. – Я к вам позже зайду, разговор есть, – понизила она голос до шепота и с удовольствием заметила, что Вова вот-вот хлопнется в обморок. – Дорогой, проводи юношу, ему на самом деле нехорошо, – небрежно повернулась она к Хохлу, и тот, хмыкнув, пошел следом за Суриковым. Понял, что его не стоит оставлять без присмотра.

Ворон выбрался из-за стола и подошел к кулеру:

– Водички хочешь?

– Не пей холодную, хуже только будет, – сказала Марина, усаживаясь на диван и вытягивая ноющие ноги. – Чаю лучше попроси зеленого, от него и пить меньше хочется.

– Не могу я мочу эту пить, западло прямо – как из-под осла, в натуре.

– Ну и выражения у вас, господин владелец автосалона. Как будто семь пасок отсидели, – поддела она с улыбкой.

Ворон пропустил мимо ушей, залпом осушил стакан и повернулся к блаженно закрывшей глаза Марине:

– Ты чего это явилась?

– А ты не соскучился, что ли?

Она вынула из сумки сигареты и зажигалку.

Ворон не был настроен на шутки, хоть и выглядел довольно благодушным.

– А серьезно если?

– Разрываюсь, – призналась Коваль.

– Чего?

– Не дает мне покоя мысль, что Бес где-то рядом крутится. Не люблю непонятного, мне нужно четко все знать: где свои, где чужие, тогда я могу спрогнозировать хоть что-то, а так, вслепую… – Она пожала плечами и закурила, внимательно наблюдая за Мишкой.

Он присел на край дивана у ее ног, как бы нечаянно опустил руку ей на щиколотку:

– Я об этом тоже думаю постоянно. Знаешь, ощущение прицела на затылке пропало, но внутри такой холод… Бес не из тех, кто отступает, мы-то с тобой лучше других это помним. Когда лез в кресло смотрящего – сколько трупов раскидал.

– Сейчас-то что об этом, дело давнее. Нам бы с сегодняшним разобраться. Ты не думал, что он может незаметно твоего кандидата переманить?

Ворон выкатил глаза:

– С чего? Да и не подпишется генерал.

– Думаешь?

– Да отвечаю! Какой дурак будет соскакивать с насиженного?

– Он, допустим, здесь еще ничего насидеть не успел. Гришка может предложить больше денег.

– Нет у него денег, в том и фишка.

– Ты откуда знаешь?

– А что тут знать? Общак на месте. А своих…

– А своих у него было на пять общаков, ты не знал? Он все мое подмел, выкупил у Хохла. А это ни много ни мало полгорода. Все развлекаловки, почти все рестораны мало-мальски крупные. Ладно, казино закрыли сейчас, но помещения-то он в аренду сдал через подставных лиц, на которых все это добро было оформлено. Это не считая того, что успел настричь здесь за все время. А ты убери руку, пока Женька не вернулся и не оторвал, – прищурилась она и выпустила колечко дыма в его сторону.

Ворон фыркнул, но руку убрал:

– Слушай, Наковальня, а насчет его финансов откуда сведения?

– У него жена болтливая, когда выпьет. Правда, тоже до определенного предела. Даже я ее не смогла раскрутить на то, где они нынче обитают. Но это и неважно теперь – они здесь.

В этот момент в кабинет ворвался Хохол и с порога заорал:

– Телевизор включите, быстро!

– Да не голоси ты, малахольный, – поморщился Ворон и потянулся к пульту на столике. – Чего там?

– Новости местные включи – увидишь!

Мишка нашел местный канал, сделал погромче. Во весь экран показывали автомобильную аварию – желтая машина такси и микроавтобус, перевернувшийся на бок.

– И чего? – не понял Ворон, переводя недовольный взгляд на присевшего на корточки возле Марины Женьку.

– А того. Генерал это разбился.

Коваль подскочила так резко, что у нее зашумело в голове:

– Кто?! Ты с чего это взял?

– Да вы слушайте, а не орите!

Корреспондент сообщил, что водитель микроавтобуса, виновный в аварии, сумел скрыться, пострадали водитель такси и оба пассажира – кандидат в мэры города генерал Коваль и его спутница, имени которой никто назвать не смог. Все трое госпитализированы в городскую больницу, женщина в реанимации.

– Да твою же мать! – Грохнув по столу кулаком, Ворон вскочил и забегал по кабинету. – Какого водяного этот идиот с какой-то телкой по трассе на такси раскатывал?

Марина с Хохлом переглянулись, и Коваль едва заметно покачала головой, давая мужу понять, что не стоит выкладывать все карты.

– Мало ли, – протянула она вслух. – Но теперь надо выяснить, насколько серьезно он пострадал.

– Сейчас отправлю Леона. А, он выходной же, – с досадой махнул рукой Ворон, и Марина перевела дыхание. Леон наверняка уже сам поехал в больницу, но не говорить же об этом Мишке, начнутся ненужные вопросы. – Ладно, придумаю что-нибудь.

– Да не мельтеши ты, как ветеран броуновского движения! В глазах рябит.

Ворон остановился, уставившись на нее непонимающими глазами:

– Ветеран чего?

– Ой, не грузись, не поймешь…

– А что придумывать? – вклинился в разговор Хохол. – Пусть эта его краля едет, как ее там… пресс-атташе. Это ее обязанность, как я понимаю, – присматривать за кандидатом вашим.

– Он, сука, скользкий какой-то, – пробормотал Ворон, отыскивая в мобильном номер Лизы, – никак я его ухватить не могу. Алло, Елизавета? Это Воронцов. Как же так вышло, что вы мне кандидата не уберегли? А вот так, милочка. Не знаю я, чем вы занимаетесь, пока ваш генерал с неизвестными бабами в такси раскатывает и под микроавтобусы залетает. А вот что слышите. Короче, девочка, бери машину и пулей метись в городскую больничку. И сделай все, чтобы журналисты к нему не просочились, нам такая реклама не нужна. Да, если будет нужно – сама их оттуда выгоняй. А я не знаю как. Ты за это деньги получаешь – чтобы контакты отслеживать, так вот, будь добра, отследи, чтоб журналистов там больше не было. Все. Я к вечеру подъеду. – Бросив трубку на стол, он вытер лоб и уставился на Марину: – И что делать?

Она пожала плечами:

– А что ты хочешь сделать? Попал в аварию – всякое бывает.

– Ты думаешь, это обычная автодорожка?

– Не исключаю. Скорее всего, так и есть, но, если уж очень подгорает у тебя, позвони своему приятелю Грищуку и попроси пробить хозяина и водителя микроавтобуса. Хотя это слишком примитивно для Беса. Он бы иначе все обставил. – Она спустила ноги на пол и нашаривала туфли. – Жень, принеси чаю мне зеленого, будь другом. – Она легко коснулась руки Хохла пальцами.

Он кивнул и, наклонившись к ее уху, прошептал:

– Я юриста в кабинете на ключ запер и телефон отобрал. Пусть под присмотром будет.

– Молодец, – одними губами проговорила она. – Дальше видно будет.

Хохол ушел в бар за чаем.

Ворон уселся в кресло и о чем-то задумался. Марина исподтишка наблюдала за ним, а сама тем временем строчила сообщение Леону с инструкциями. Боялась, что тот позвонит и, не желая того, даст понять Ворону, что все трое в курсе, где и с кем был генерал.

– Не понимаю, – прогудел Мишка, вытягивая из пачки сигарету. – Вот убей меня, не понимаю, с кем и куда он мог с утра на такси поехать. Ведь машина под задницей – с водителем, с охранником.

– Так, может, потому и на такси, чтобы от водителя и охранника отделаться? Такая мысль тебе в голову не приходила?

Ворон не успел ответить. Вошел Женька с чашкой чая, поставил ее перед Мариной и сел на диван:

– Я бы на вашем месте в больничку подъехал прямо сейчас, не дожидаясь вечера. Чего тянуть?

– А и правда, Миш? – поддержала Марина, которой не терпелось пробраться в реанимацию к Ветке и, воспользовавшись ее беспомощным состоянием, вытрясти из подруги хоть какую-то информацию. – Чего ты ждешь? Почему вечером? Давай сейчас и поедем.

– Да человека жду нужного, – процедил нехотя Ворон.

– Тогда, может… – начала Марина, но Ворон ее перебил:

– И как ты себе это представляешь? Ладно я, но ты-то кто ему? Наверняка вокруг больницы журналисты рыскают, за сенсациями охотятся, а тут ты такая красивая и к кандидату. И как потом отмазываться?

– Логично, – вздохнула Марина, признавая поражение. – Тогда, может, я пока в ресторан прогуляюсь, а потом созвонимся и встретимся у больницы? С тобой-то я могу туда поехать?

– Со мной можешь, – кивнул Ворон. – Куда Леон запропастился?

– Ты ж сказал, выходной у него. Что, он не имеет права загулять?

– Нашла гуляку. Он со своей рожей все выходные дома проводит, отсыпается. Но телефон всегда включенным держит, странно, что сегодня трубку не снимает.

– Ой, да на беззвучку поставил, и все, нашел, о чем париться, – отмахнулась Марина. – Ладно, мы в ресторан, а ты, как поедешь, позвони.

– А чем тебе тут-то не ресторан, я не пойму?

– Ты же прекрасно помнишь, что я не ем здешнюю еду и кухня эта меня не устраивает, – улыбнулась Марина, убирая в сумку сигареты и телефон. – Поехали, Женька.

Бес

Когда Виола не вернулась ночевать, он почему-то сразу подумал, что искать ее нужно у Ворона. Не умея прижать его как-то иначе, Мишка, похоже, решился на похищение. Глупый ход. Во всех отношениях глупый. Он, Бес, может запросто проигнорировать этот факт и не начинать никаких переговоров – вот тогда пусть Ворон покрутится и подумает, что делать с абсолютно бесполезной в этом случае Виолой.

Но этот вариант имел один серьезный недостаток – как ни странно, все ту же Виолу. Обнаружив, что муж не предпринимает никаких шагов для ее вызволения, Ветка вполне способна на любую крайность. С нее станется рассказать Ворону много интересного о Бесе и его делах. Это обстоятельство и заставило Гришку снять трубку и позвонить, нет, не самому Ворону, а для начала его телохранителю.

Удивление в голосе Леона показалось почти натуральным – создавалось впечатление, что он не в курсе, но Бес отмел это. Ворон при желании мог играть не хуже столичных актеров, и охранник был ему под стать. Нет, надо Ветку вытаскивать во что бы то ни стало.

Бармалей, наблюдавший за метаниями хозяина, предложил незатейливый вариант:

– Может, я поеду?

– Куда? – не сразу понял Бес.

– К Ворону. Перетолкую, то-се…

– Ты больной? Перетолкует он! – передразнил Гришка, наливая чай в граненый стакан. – Да Ворон тебя на порог не пустит, тем более говорить с тобой не станет. А даже если вдруг заговорит – думаешь, вернет Виолу? Да с чего бы? Она ему зачем-то нужна.

– Больно много она о вас знает.

– То, что я при ней о делах не говорю, не означает, что она не в курсе, – начал Бес и тут же осекся: признаваться в том, что он не может контролировать собственную жену, а она его – запросто, он не собирался. – Короче, туфта это все. Но Ветку надо выцарапывать.

– Знать бы еще откуда. – Бармалей явно был уязвлен и настроен мрачно.

– А вот, кстати, действительно откуда? – Бес уселся со стаканом за стол. – Никогда раньше не слышал, где именно Ворон дела свои делает, эти самые, с заложниками. У Наковальни подвал был, как раз здесь, под гаражом, она только сюда с этим приезжала. Не хотела дом, Малышом построенный, грязью заляпать, чистоплюйка. А у Мишки что?

Бармалей напряг извилины, но тоже не смог вспомнить ничего подходящего. То, что офис Воронцова находится в клубе «Матросская тишина», ни для кого не было секретом, но ведь не мог Мишка держать где-то там и Виолу? Клуб работает, во всех помещениях люди. В той части, где офис, конечно, есть свой вход, но ведь и там люди – бухгалтерия, рекламщики. Нет, этот вариант не годился. Но тогда где?

Бес решил не ломать голову и расслабиться хотя бы до вечера – именно такой срок он дал Леону. Вечером станет ясно, что произошло.

Ему и в голову не могло прийти, что исчезновение Ветки, возможно, и не связано с Вороном. Он никак не мог представить, что его жена сама вляпалась в очередную историю, что могла просто завести себе здесь любовника и остаться у него ночевать. Эту мысль Гришка отмел сразу: нет, Ветка побоится, она хорошо помнит его условие. Вряд ли мимолетная интрижка перевесит желание видеть сына. Если только… нет, не может быть. От этой догадки Бесу вдруг стало совсем дурно. Он рванул ворот домашней свободной рубахи, растер рукой занывшую грудь и как-то беспомощно посмотрел на Бармалея.

– Что, Григорий Андреич?

– Слушай, Бармалей, а вот ты как думаешь, не могла сюда родственница моя наведаться, а?

– Марина Викторовна, что ли? Да как?

– На помеле верхом! – отрезал Бес, которому становилось все хуже.

Если причиной исчезновения Ветки Наковальня – все, можно считать, игру он проиграл, еще не сев за стол и не заглянув в розданные карты. Эта бешеная баба обыграла его – Ветка ни за что не станет идти против нее, скорее наоборот, предложит объединить усилия и наконец-то раздавить его, Гришку, окончательно. Это выгодно обеим – и Марине, и Виоле. Наковальня избавляется от постоянной угрозы шантажа, а Ветка получает сына и свободу. Черт, неужели все так и есть? Но как это понять, как выяснить? Ведь он даже не знает, как сейчас выглядит Наковальня, под каким именем живет, документами какой страны пользуется. Это сильно усложняет поиски. Усложняет – но не делает их невозможными, конечно. Надо только внимательнее присмотреться к мелочам. И первым делом прощупать Ворона – если что, Наковальня могла обратиться только к нему, не зря же в свое время поделилась ценными документами. Доверяла.

– Я б уже знал… – не совсем уверенно протянул Бармалей, – я в клубе-то регулярно бываю, уже увидел бы, кабы она приехала. Ей же к кому – к Ворону только.

– Да ты с ней мог нос к носу столкнуться и не узнать. Она пластику делает, как насморк лечит, Ветка вон, и то не знает, как она теперь выглядит, – отмахнулся Бес, свободной рукой растирая грудь под рубахой. – Но ты прав: ей не к кому больше, только к Ворону. И прикроется она чем-то таким, что не проверишь. А что, любовницей скажется, и привет.

– Ага! – саркастически скривился Бармалей. – Любовницей – при живом-то Хохле? Да он не посмотрит, сразу голову Ворону свинтит.

Бес глянул на подручного с нескрываемой жалостью – надо же уродиться таким бестолковым, чтобы не понимать элементарных вещей. Все приходится объяснять, буквально каждую букву.

– Ты не понял, да? – начал он почти ласково. – Я же сказал «прикинется любовницей», а не «станет ею», правда? Спать с Вороном Наковальня, разумеется, не будет – это ей западло, с компаньонами она только дела делает, для любви у нее Хохол имеется, как ты справедливо заметил. Но что мешает ей сделать вид, что она спит с Мишкой, чтобы иметь возможность крутиться возле него, не вызывая лишних вопросов у той же охраны? Понимаешь теперь? И Хохол, конечно, в теме и будет эту легенду поддерживать, хотя, понятное дело, даже видимость этого ему – как перо в бок.

– А-а! – протянул Бармалей с каким-то даже облегчением. – Теперь понял. Но это… не видел я никаких баб там, если честно.

– Так ты и не смотрел, правда? А теперь надо поехать посмотреть. И кстати, этот твой припадочный юрист, он чего там бормотал насчет неудавшейся сцены отравления?

– Да я толком не разобрал – он напуган был, бормотал что-то невнятное. А теперь и телефон у него не отвечает – звоню-звоню, он не берет.

– А деньги взял, значит? Ладно. – Бес легонько хлопнул ладонью по столешнице, допил остывший чай и встал, оттолкнув табуретку. – Давай делами займемся. Ты в клуб, а я пойду еще помозгую, куда мог Мишаня супругу мою драгоценную упрятать.