Kitabı oku: «Квартира №3», sayfa 6
Я сделал вид, что не услышал.
– Когда вдвоём на кухне – ещё ничего. Выпьют, поорут, подерутся и спать лягут. Может, даже меня покормят. Но им стало скучно, в доме начали собираться компании. Сама понимаешь, какого сорта люди. Я сутками прятался и питался объедками: корками хлеба и маслом из рыбных консервов. И в один из дней на пороге появился человек – новый сосед. Он заметил четырёхлетнего меня и заявил: ему очень нужен маленький помощник по хозяйству, и он готов отдать за него ящик водки. Что же, в следующую минуту меня выволокли из-под кровати и предъявили ему.
Света ахнула и зажала рот ладонью.
– Это были не мы! Это кто-то из… – влез в разговор лысый.
– Ложь! – крикнул я, и чтобы успокоиться, убрал волосы со лба. – Знаешь, тот человек не избил меня, не покалечил и даже не изнасиловал. Он водил меня в школу, покупал одежду. У него я наедался от пуза и смотрел мультики сколько хотел.
– Это же хорошо? – неуверенно спросила Света.
– За всё надо платить, – горько усмехнулся я. – Своим детским умишком я решил, что этот добрый дядя – сказочный волшебник. Действительно, он учил меня странным вещам, смысла которых я не мог понять. И всё же старался, зубрил, и хранил наш секрет. Он умер, когда мне исполнилось восемь. И волшебство обрело чёрный цвет. Он был колдуном, самым настоящим. Только не добрым, нет. Помнишь, ты говорила о бабке, которая прокляла кого-то одним взглядом. Так вот, эти клуши ходили к нему на поклон. Ещё бы, прямая линия с демонами в отдельно взятой квартире!
– И… Он передал тебе свой дар? А при чём здесь родители?
– Глупенькая, это же очевидно! – погрозил я ей пальцем. – Я всё-таки был ребёнком и скучал по родным, с радостью вернулся в отчий дом, который напоминал бомжатник. У меня все забрали. Хорошо, учитель перед смертью зарыл моё «наследство» в тайном месте. Ну не суть. Я пытался практиковаться. Изучал свои силы и щупал границы. Чем до чёртиков пугал родителей, их дружков, учителей в школе, сверстников. Особе недалёкие принимали за антихриста. Как думаешь, что они сделали дальше?
– Били?
– Разумеется, но это не главное. От меня захотели избавиться. Однажды в дрова бухой приятель отца, попытался придушить меня ночью подушкой. Родители сидя за стеной делали вид, что не слышат моих криков. Хм, да. Не зря я тогда вызвал демона-хранителя… Короче, пинками из дурь не выбили и удавить не смогли, потому решили пойти иным способом. Меня сдали в дурдом.
– Куда? Разве туда берут детей?
– Разумеется. Психоневрологические интернаты для того и существуют. Только представь, каково быть среди них единственным нормальным?
– Норм-норм-нормальным? – Света начала заикаться.
Я вспылил:
– Конечно! Я же не с голосами в голове общаюсь, а с реальными созданиями. – Я кивнул в сторону демона, о котором мы начали забывать. – Они в основном невидимы, я попросил его явиться во плоти.
– Ох… – вздохнула Света. – Твои родители же хотели как лучше. Чтобы ты вылечился и вышел оттуда…
– Десять лет я жил там. За это время они ни разу не приехали. Сначала я ждал, каждый день стоял у окна и смотрел на подъездную аллею. Ведь совершенно точно произошла какая-то ошибка, и меня вот-вот заберут отсюда. Воспитатель как-то проболталась, дескать моих родителей лишили прав. Вот так. И я понял – меня никогда не любили. Все шлепки, тычки, унижения из-за нелюбви и синьки.
– Я бы не сказала…
– Прекрати! Ты не их адвокат! Почему ты на их стороне? Раз уж они у моих ног, давай спросим – за что вы так со мной поступили?
Света попыталась возразить, я приложил палец к её губам, призывая заткнуться.
– Я … мы… – проблеяла мать.
– Ты не мой сын, – поднял голову лысый. – Нагуляла она тебя.
– Брешешь! – взвизгнула женщина.
– Не-а. Я светлый, она – рыжая. А ты в кого такой брюнет?
– В отца моего!
– Да ты не видела его никогда!
– Мать говорила!
– Ой, конечно! Вадька с рынка тоже чёрный!
– Не чеши!
Они снова начали собачиться как всегда.
– Тихо! – крикнул я, добиваясь тишины.
– Любил я её, вот и остался. Дурак… – закончил свою исповедь лысый.
Света отошла на несколько шагов назад и привалилась к дверце шкафа.
– Ты хочешь их убить? Отомстить? Меня бы ты тоже…?
– Нет. Я не знал, что ты здесь живёшь. Я увёл тебя из квартиры, как только смог. Убить? Нет, я не маньяк. Я хотел свести их с ума, чтоб они оказались в аду.
Пара на полу обнялась, с некоторым облегчением глядя на нас снизу. Я продолжил:
– Но я вижу: они неисправимы. Алкоголь заменил им целый мир. И то, как они легко согласились третировать тебя, подложить в роли жертвы, говорит об их низких моральных качествах. И бедные коты… Если у человека сильная душа, то этому виду демонов будет трудно поглотить её. А эти … они уже не люди, полный распад личности.
– Гриша-Гришенька… – запричитала женщина, цепляясь за мои ноги.
Я щёлкнул пальцами – демон поплыл к ним, расправляя змеиный капюшон.
– Останови! Отзови его! – Света тоже вцепилась в моё плечо. – Прости их. Ради бога! Отмени!
Я отбросил всех от себя, отошёл и сел на кровать.
– Думаешь, контракт с демоном можно разорвать? Неси ключ, у нас отмена! Мы не на кассе. Демону обещана кровь двоих, и он её возьмёт. Либо они, либо мы. Простить? Ну и бред!
– Я вызвала полицию…
– И что? – криво усмехнулся я. – Света, иди в мою квартиру. Подожди меня там. Мы поговорим позже. Не стоит тебе смотреть.
– Нет никаких «мы»! – закричала девушка.
– Ты бросаешь меня? – я не поверил своим словам.
Момент хладнокровного равнодушия сменился яростным биением сердца. Должно быть я ослышался?
– Да.
– Но… Нам ведь хорошо…
Света перебила меня.
– Ты думаешь, я останусь с тобой после твоего признания?
– Да. Вот такой я. Это часть меня. Разве она мешала тебе?
– Я не знала.
– У тебя вообще есть ко мне чувства?
Она молчала достаточно долго, чтоб я всё понял, а затем произнесла.
– Ты болен.
Девушка выбежала и закрыла за собой дверь.
Демон окутал пеленой тех, что когда-то были моими родителями. Я спрятал лицо в ладонях, ощущая, как по коже прошлись горячие слёзы.
В комнату заглядывали красно-синие огни. Снизу раздавался топот и громкие голоса. Я сидел меж обескровленных тел. На лицах тех, что когда-то были моими родителями, застыла маска предсмертного ужаса. Я попытался разгладить, но ничего не получилось. Соединил вместе руки матери и отца, накрыл своими ладонями. У меня осталась последняя спокойная минута с ними. Пусто. Так пусто на душе. Слёзы не приносят облегчения. Я чувствую, как щемит сердце, но всё это обман – в комнате три трупа.
Полицейские схватят подозреваемого, увезут в отделение, а потом вновь поместят в дурдом. Для моей почерневшей души в мире не найдется пары. Любовь отвернулась. А значит, когда я выйду на свободу, стану тем, кем меня видят – антихристом.
