Kitabı oku: «А счетчик тикает»
Глава 1
Наконец-то это выматывающее дело закончено, и теперь я могу спокойно, с чистой совестью делать все, что душе угодно. Сейчас, например, моей душе было угодно выпить кофе, принять душ и рухнуть в постель. И спать, спать, спать.
Но сначала нужно благополучно добраться до дома, а для этого хорошо бы не заснуть за рулем и повнимательнее следить за дорогой. Чем я и занялась, мысленно прикидывая, куда бы потратить только что полученную премию от благодарного клиента. Маршрут был знакомый, время позднее, машин почти не было. Правда, впереди маячил зеленый пикап с внушительной вмятиной на багажнике. Вид этой вмятины навел меня на мысль о том, что не мешало бы мне позаботиться о своей машине, отогнать ее денька на два в мастерскую. Да и мне не повредит посещение косметического салона – массаж, сауна, солярий… Внезапный скрип тормозов и вскрик нарушили плавное течение моих мыслей и заставили резко затормозить. Я увидела быстро удаляющийся пикап и фигуру, неподвижно лежавшую на мостовой.
Выскакивая из машины, я не чувствовала ничего, кроме злости – на водителя пикапа (гад, не остановился), на жертву (пить надо меньше) и на себя (опять, дура, тебе больше всех надо). Потерпевшая оказалась молодой, неплохо одетой женщиной. К счастью, она подавала признаки жизни. Крови вроде не было, переломов тоже, пульс прощупывался – кажется, ничего серьезного. Женщина лежала лицом вниз, я осторожно перевернула ее – передо мной была Оля, моя одноклассница. Удивляться у меня не было сил, я только подумала, что лишилась спокойной жизни на ближайший вечер. Оттащив Олю на газон, я сбегала в машину за аптечкой, нашла нашатырь и потерла ей виски. Она широко раскрыла глаза и изумленно уставилась на меня:
– Привет. Что ты тут делаешь?
– Спасаю тебе жизнь. Не возражаешь?
– А что произошло? Где я? Сколько сейчас времени?
– Ну, подруга, видно, ты пришла в себя! На свидание опаздываешь? Подождет, куда он денется. У тебя причина уважительная – сбила машина. – Я помогла Оле сесть, прислонила ее к дереву, одновременно собирая в аптечку вывалившиеся на траву лекарства. Оля смотрела на меня во все глаза, видимо, собираясь с мыслями.
– Который час? – настойчиво поинтересовалась она.
– Пятнадцать минут одиннадцатого. Тебя волнует сейчас только это? Наезд машины для тебя – обычнейшее событие? Можно подумать, на тебя ежедневно наезжают и ты уже привыкла.
– Ой, Таня! – Я даже испугалась: неестественно спокойная Оля вдруг зарыдала, уткнувшись мне в плечо.
– Ну, ну, все уже прошло, все хорошо, ты легко отделалась, вставай. Пойдем в машину, я отвезу тебя в больницу, надо проверить, все ли в порядке. Вставай, вставай, главное – ты живая.
– Да лучше б я умерла, ничего бы этого не видела… все было бы легче… Что мне делать? – отрывистые фразы перемежались горькими рыданиями и всхлипываниями. Я поняла, что дело тут не в машине, сбившей Олю, и не в ушибах.
Затолкав ее в машину и сунув ей в руки минералку, я велела:
– Пей, успокаивайся и не мешай мне вести машину. Мы быстро съездим в травмпункт, тебя осмотрят. Потом расскажешь, почему это тебе жизнь не мила.
– Не надо никуда меня везти, все в порядке. Спасибо. – Обливаясь слезами и стуча зубами, Оля глотала минералку. – Остановись, пожалуйста. Я уже нормально себя чувствую, доберусь самостоятельно. – Она криво улыбнулась. – Пойду жить дальше. Извини за беспокойство.
– Да нет, пожалуйста. Можешь еще немножко побеспокоить. Не хочешь в травмпункт – не надо. Выглядишь ты и правда неплохо. Но мы уже почти рядом с моим домом. Зайди хоть на полчаса, кофе выпьешь, успокоишься. – Оля, кажется, заколебалась и нерешительно посмотрела на меня. – Пойдем, пойдем! Умереть всегда успеешь, а вдруг я чем-нибудь помогу – поживешь еще. Я ведь частный детектив.
– Кто? – недоверчиво спросила Оля. – Детектив? Таня, милая, господи! – Она зарыдала с новой силой и вцепилась мне в плечо. Отцепиться мне удалось ненадолго, не успели мы выйти из машины, как Ольга вновь за меня ухватилась и не отпускала до самой квартиры.
Так мне и пришлось закрывать машину, отпирать дверь и ставить чайник с этим живым грузом. Затем я потащила ее в ванную и сунула под холодную воду. Затем она покорно позволила вытереть себя, поплелась за мной на кухню и рухнула на стул. Я пододвинула ей кофе и сигареты:
– Пей кофе, кури, рассказывай. Только по порядку, спокойно и не реви. Все на свете можно исправить.
– Наверно. Только не в моем случае. Мне остается только вены резать или в Волге топиться. – Ольга уже вполне успокоилась, закурила и отхлебнула кофе. Я приготовилась выслушивать очередную трагическую историю об измене любимого мужа или невозможности сосуществования в одной квартире с не менее любимой свекровью.
– Понимаешь, я когда со своим разошлась, пришлось самой крутиться. А тут еще Дашка, дочка, на руках. Даша! – Ольга всхлипнула, закусила губу, но справилась с собой и продолжала дальше: – Мне предложили выгодное дело, но надо было вложить в него деньги. Большие, у меня таких и в руках никогда не было. Я расстроилась, дело уж больно хорошее, но тут соседка познакомила со своим знакомым, он мне занял нужную сумму. Я обрадовалась, думала, дела пойдут на лад, квартиру куплю. А то у тетки живем, несладко. – Оля говорила торопливо, нервно затягиваясь и глядя в одну точку. Кажется, я знаю конец этой истории – кинули Ольгу с этим выгодным делом, а деньги отдавать надо. Она продолжала: – Ну вот, а дело это рухнуло, а возможно, меня обманули. Не знаю. Только деньги я потеряла, а отдавать их надо. Да еще брала в долларах, а курс сейчас – сама знаешь. Я к соседке кинулась, со знакомым ее поговорить – ну, отсрочку там какую-нибудь. Я бы все выплатила, если постепенно! А он ни в какую – не его это деньги, компаньона. Компаньон – уголовник уголовником. Поставили меня на счетчик. Угрожали. Я испугалась, Дашку на руки, чемодан в зубы, ночевала по подругам. А вчера… – Ольга скрипнула зубами, но взяла себя в руки. – Вчера Даша пропала. А мне записку передали. Вот.
Она протянула мне клочок бумаги, на которой было нацарапано: «Твой срок – два дня. Иначе – прощайся с девчонкой». Ольга больше не плакала, она просто уставилась на пепельницу, где дымились окурки, и вытягивала из пачки новую сигарету. Да, такого оборота событий я не ожидала. Вот сволочи, ребенок-то при чем? Я тоже потянулась за сигаретой и долила себе уже остывший кофе. Да, Ольга сама виновата, что вляпалась в это дело. Не маленькая, должна понимать, что рисковала, занимая такую большую сумму.
– А сколько лет Даше?
– Четыре в прошлом месяце исполнилось, – мертвым голосом ответила Ольга.
Ну надо же, какие подонки! Совсем маленькая девочка. Похоже, мой отдых откладывается. Надо помочь Ольге – найти Дашу и отправить их обеих куда-нибудь подальше отсюда. Денег я с нее, конечно, не возьму – откуда у нее деньги. Но вот посоветоваться с магическими костями не мешает.
Ольга наконец-то оторвала свой взор от пепельницы и в остолбенении взирала на мои действия: я вытащила мешочек с заветными кубиками, мысленно сконцентрировалась и задала вопрос: браться ли мне за это дело? Вопрос получился незамысловатый, зато ответ меня озадачил и обрадовал:
«30 + 10 + 22»
«Непредвиденные осложнения в делах сами собой разрешатся, и Вы получите прибыль».
Какую, интересно, прибыль я могу получить, ведя это дело? Ну, костям, конечно, виднее. Поживем – увидим. И я торжественно заявила:
– Ну, Ольга, я берусь за твое дело, и оно, судя по всему, закончится удачно.
– А это что? – Оля обрела наконец дар речи и показала на кости.
– Это один из моих личных методов: на скрипке играть не умею, трубку не курю, зато у меня есть кости, которые помогают в расследовании не хуже трубки. Да и не только в расследовании. Но не будем отвлекаться. Когда и откуда исчезла Даша?
– Подожди, ты что, действительно мне поможешь? Танечка, милая!
– Стоп. Только не реветь. Отвечай на вопросы. Ну?
– Хорошо, хорошо, – Оля торопливо вытерла слезы и быстро заговорила: – Мы ночевали у подруги, Любки, ты ее не знаешь, она уехала недели на две и оставила ключ. Это на Некрасова. Я выпустила Дашу во двор, погулять. Там дети были, бабки на солнце грелись. Я обед готовила и поглядывала в окошко. Вдруг смотрю – ее нет. Я еще подумала – на улицу выбежала, испугалась. Выхожу во двор – нету. Искала, искала, а потом мне девчонки сказали, что ее тетя какая-то увела.
– Подожди, какая тетя?
– Не знаю я! Тут ко мне подбежал какой-то мальчик, записку эту отдал и смылся.
– Так. А мальчик из этого двора?
– Да не знаю я! Я же там не живу. Но его я ни раньше, ни потом не видела.
– Хорошо, и что ты делала дальше?
– Как что! Бегала деньги искала. И вчера и сегодня. Наскребла, но этого мало. Господи, что мне делать? Ну за что это мне?
«За твою дурость», – подумала я, но вслух не сказала – все же мать, жалко ее.
– А почему тебя сбила машина? Задумалась, ничего не видела? Или как? Может, это они за тобой следили?
– Не знаю. Честно говоря, я не очень хорошо помню этот момент. Наверное, задумалась. Да нет, зачем им сбивать меня? Им же деньги нужны.
– Ну ладно, иди спать. – Я поняла, что из Ольги больше ничего не вытянешь. Да и мне не мешает немного отдохнуть. Завтра первым делом смотаюсь в тот двор, пообщаюсь с бабушками и детьми в песочнице, а там видно будет.
Глава 2
Мой сладкий сон, в котором я нежилась на золотом песочке у теплого моря, был беспардонно разрушен въехавшим в него грузовиком, который немилосердно дребезжал и завывал. Я открыла глаза и попыталась вспомнить, что у меня намечено на сегодня и стоит ли вставать или можно еще поспать. Дело я вчера закончила, гонорар получила, значит, могу позволить себе отдохнуть – первым делом – отоспаться. Только я собралась вновь провалиться в сон, как вдруг меня словно подбросило: у меня же новое дело, причем занимаюсь я им из чистого альтруизма, но закончиться оно должно с прибылью для меня – если верить моим магическим костям, которые до сих пор меня не подводили. «Как я могла забыть? Оля, Даша, подонки-похитители», – ругала я себя, торопливо занимаясь утренним туалетом, вихрем носясь по кухне и пытаясь разбудить Ольгу, которая после всех переживаний спала словно убитая. Только после того, как в этой беготне я разбила любимую чашку, я вспомнила, что спешка еще никогда до добра не доводила. Решив действовать методично, я снова стала будить Ольгу. Оля проснулась так же внезапно, как пришла в себя вчера, и задала те же идиотские вопросы:
– Где я? Который час?
– Без двадцати семь, вставай. Тебе предстоит тяжелый день, поэтому одевайся, умывайся и пошли пить кофе. Заодно еще раз мне все расскажешь.
– Что расскажу? – тупо смотрела на меня Оля, явно не понимая, чего я от нее хочу в такую рань. Это меня разозлило – мать называется. Да она и во сне должна помнить, что у нее похитили ребенка. Но я взяла себя в руки и попыталась успокоиться: у нее стресс, ей тяжело, надо помочь.
– Оля, собери мозги в кучу, не раскисай. О Даше ты мне должна рассказать. О ее похищении. Вспомнила? Вставай, вставай.
– А-а, о Даше. Да, конечно… – Ну вот, теперь она в апатии. Только этого мне не хватало. В таком состоянии от нее мало толку, одна надежда на кофе, который должен поставить ее на ноги.
Кофе не оправдал моих ожиданий, хотя получился, по-моему, отличным. Информацию из Ольги мне пришлось вытягивать клещами, отвечала она коротко и равнодушно.
– Когда ты видела ее последний раз?
– Вчера. Нет, уже позавчера. В три часа я отправила ее гулять во двор, потом смотрю – ее нет.
– Во сколько ты обнаружила ее отсутствие?
– Не знаю, через час, наверное. Может, меньше.
– Ты вчера сказала, что девочку увела какая-то женщина, так?
– Да, мне так сказали.
– Как выглядела эта женщина?
– Не знаю, я ее не видела.
– Как выглядел мальчишка, который принес записку?
– Обыкновенно, не помню. Что я его, разглядывала, что ли?! – Наконец-то Оля вышла из ступора и проявила хоть какие-то человеческие эмоции.
– Ладно, не кипятись. Я делаю свою работу. – Между прочим, бесплатно. Она еще будет на меня орать! – Координаты знакомого твоей соседки у тебя хоть есть?
– Чего?
– Ну, как его зовут, чем занимается, где живет?
– Зовут Игорем.
– И все?
– Занимается – торгует чем-то, живет – не знаю где. Да зачем тебе это? – Оля все еще пребывала во взвинченном состоянии и, видимо, начисто лишилась способности соображать.
– Познакомиться хочу! Оля, ну он же связан с похищением, мне ведь нужны какие-то зацепки. Надо мне с чего-то начинать. Вспомни, может, он называл свою фамилию?
– Нет, не помню.
Потрясающе, занимает деньги у человека и даже не удосуживается спросить его фамилию!
– А выглядел он как? – продолжала допытываться я.
– Обыкновенно…
Я начала звереть: я собираюсь искать ее ребенка или просто сумочку с губной помадой и носовым платком? Она же не посторонний свидетель, а заинтересованное лицо.
– Ну хоть что-то ты можешь вспомнить?
– Что я могу вспомнить, если вспоминать нечего? Одет обычно в свитер и джинсы, очки темные носит… Курит, очень любит кофе, соседка ему все время варила.
– Ну, спасибо за детальное описание предполагаемого преступника! Теперь я хоть знаю, кто это.
– Знаешь?!!
– Конечно, это я. Часто хожу в свитере и джинсах, ношу иногда темные очки, курю и очень люблю кофе.
– А-а-а, – разочарованно протянула Оля и сделала уточнения, убийственно конкретизирующие образ: – Ему лет тридцать пять и волосы короткие.
– Хорошо, напиши на бумажке адрес своей соседки, попробую у нее хоть что-нибудь узнать.
Оля послушно написала адрес, протянула мне бумажку и заботливо предупредила:
– Только она будет дома не раньше воскресенья: к матери на дачу уехала.
Час от часу не легче. Воскресенье через четыре дня, срок у нас оканчивается завтра, а этой дуре хоть бы что. Переложила на меня все заботы и уверена, что теперь моя обязанность выручать ее ребенка и вытаскивать ее из этой истории. Ну нет, дудки. Ребенка найти постараюсь, а дальше пусть сама выкручивается.
– Опиши мне Дашу, – без особой надежды попросила я, дав себе слово не убивать Ольгу сразу, даже если она скажет, что Даша – обычный ребенок, что же тут описывать. Но, к счастью, в ней проснулся материнский инстинкт, и она стала описывать дочь очень торопливо и подробно, я еле успевала запоминать:
– Дашеньке четыре года. В прошлом месяце исполнилось. Она худенькая, светленькая, волосы до плеч, прямые. Косички я не заплетаю: ну их, сама в детстве намучилась, пусть так бегает. Глаза серые, ресницы темные, длинные – в отца пошла, у него, гада, такие ресницы были! Нос курносый, в меня… – Ну, в этом возрасте все дети курносые… Пока никаких особых примет я не усмотрела, но девочка, видимо, симпатичная. Как бы в подтверждение моих слов Ольга внезапно завыла: – Она у меня будто куколка! Ой, девочка моя!
– Стоп. Реветь будешь потом. Во что она была одета?
– Одета? Сейчас, – Оля торопливо размазала слезы по физиономии и деловито заговорила дальше: – Розовые джинсы с вышитым на колене попугаем, бежевый вязаный свитер. На ногах – бежевые кожаные тапочки. Эти, как их, мокасины.
Я постаралась скрыть удивление – это же надо, у самой, сколько я ее знаю, вкуса никогда не было, а девочку умудрилась так здорово одеть. И к тому же дорого. Верно говорят, все-таки материнский инстинкт – великая вещь.
– Ладно, девочка, похоже, заметная. Я сейчас попробую съездить к дому твоей подруги, поговорить с бабульками и детишками, а там – по обстоятельствам. Ты оставайся у меня, чтобы больше ни во что не вляпаться. Я постараюсь держать тебя в курсе. Пока.
Я выскочила из квартиры, провожаемая всхлипываниями и словами благодарности. Последнее, что я услышала, уже сбегая по лестнице, было ценное указание беречь себя. Я торжественно поклялась себе его выполнить хотя бы для того, чтобы доставить удовольствие Ольге.
* * *
Вот и дом, в котором живет Ольгина подруга. Я припарковалась и посмотрела на часы – десять минут десятого, самое время для выгула малышей. Вот подкинул господь бог дельце – никогда не умела общаться с детьми. С бабушками легче, но тоже приятного мало. «Однако необходимо», – назидательно сказала я самой себе. А посему – волю в кулак и вперед!
Моему взору предстал самый обычный тарасовский дворик, залитый нежарким утренним солнцем. Даже не верилось, что здесь могло произойти подобное преступление. На скамеечках грелись бабули, поглощенные древним как мир и никогда не надоедающим занятием – перемыванием косточек ближним. Бабушки нисколько не обременяли себя присмотром за драгоценными чадами, которые с визгом и гиканьем играли во всевозможные игры – от «классиков» до «Звездных войн». Группа детей с упоением обсыпала друг друга песком и мелкими камушками. Я подошла поближе к бабушкам и поздравила себя с тем, что предусмотрительно надела строгий брючный костюм, а не мини-юбку. Бабки тем не менее взирали на меня подозрительно. Я изобразила на лице приветливую улыбку и поздоровалась:
– Доброе утро.
– Утро доброе, – неохотно отозвалась одна из старушек, остальные продолжали молча меня разглядывать.
– Не могли бы вы мне помочь, – начала я вдохновенно выкладывать на ходу состряпанную легенду. – Видите ли, моя дочка познакомилась с девочкой, Даша ее зовут. И эта Даша подарила ей черепаху. Дочка притащила ее домой, а я не знаю, что с ней делать, да и Даше наверняка от родителей попало. Вот я и хочу ее найти, черепашку вернуть. А дочка сказала, что вроде бы Даша живет здесь.
– Нет здесь никаких Даш, – неприязненно отозвалась все та же старушка.
Ну это ты врешь. Не может такого быть – сейчас всех девочек называют Дашами, Настями и Анжеликами. Как бы подтверждая мои слова, в разговор вмешались сразу две бабушки:
– Как же нет! А Лыкова?
– Да почему же! Сколько угодно – и из пятнадцатой квартиры, Зайцева, и Наташина дочка.
– Так у Наташи дочка уже большенькая, да и черепах у ней отродясь не было.
– Нет, это, наверное, Лыкова! Даш, Даша! – Девочка, которая к нам подбежала, была темненькая и коротко остриженная.
– Чего, баба Люба? – спросила она, с любопытством разглядывая меня.
– Нет, нет, это не она! Дочка мне ясно сказала – светлые волосы до плеч и поменьше, года четыре, – продолжала я свою версию.
– Ну, тогда Зайцева, но они уехали…
– Нет, какая Зайцева – ей уже пять лет.
– Ну и что, зато волосы светлые! И черепаха, сдается мне, у них есть.
– Какая черепаха, у них кот и рыбки!
Ну все, теперь они точно не остановятся, пока не переберут домашних животных у всех обитателей дома. И я решила вклиниться в разговор:
– Дочка еще говорила, что они вроде недавно сюда переехали.
– Так это точно не у нас. К нам никто не переехал.
– Как! А в двадцать седьмую квартиру?
– Дак они разве недавно? Уж полгода будет, как переехали. Нет, это дочка ваша, видно, дом перепутала, – старушки теперь смотрели на меня явно с жалостью, хорошо представляя себе мои мучения с чужой черепахой, так некстати свалившейся на мою голову. Да уж лучше бы на меня действительно свалилась черепаха, а не Ольга со своими проблемами. И я решила пустить в ход последний козырь, сама уже начиная подумывать, а не перепутала ли Ольга дом.
– Дочка еще сказала, – мне уже начала надоедать эта мифическая дочка, но делать было нечего, – Даша эта была в розовых джинсах, а на колене был вышит попугай. Она еще сразу начала у меня выпрашивать такие же.
– Так эта девочка здесь не живет, она просто играла здесь вчера, а потом ее забрала какая-то женщина и больше ее не было.
Я обернулась на голос и увидела мальчишку лет шести, который деловито выложил мне все это и заинтересованно уставился на меня – что я буду делать дальше? Я присела на корточки и попыталась наладить контакт:
– Как тебя зовут?
– Меня – Сережа. А вас?
– Меня – Татьяна. Значит, ты видел Дашу?
– Не знаю, как ее там зовут, но что была в розовых джинсах и с попугаем – это точно.
– И не вчера, а позавчера, – вмешалась в наш разговор одна из старушек. Остальные бодро ее поддержали.
– Вот как, – прикинулась я крайне расстроенной. – И где они живут, вы не знаете? – Ответом мне было сочувственное молчание. – А кто ее увел? Может, вы видели куда?
– Я видел – они сели в машину, – опять на первый план выступил Сережка и стал обстоятельно докладывать. Старушки, видимо, прониклись ко мне доверием и сочувствием и строго следили за точностью Сережкиного повествования. – Классный такой джип, цвет металлик. За рулем какой-то дядька сидел. А они устроились на заднем сиденье и укатили.
– А эта женщина – ее мама? – еще более расстроенно спросила я.
– Да не похоже – девочка-то светленькая, а она чернявая была, высокая такая, и родинка у нее чудная – на переносице, в аккурат между бровям. Да и одета была так, ровно у нее никогда детей и не было – юбка короткая, аж нет ее почти, каблуки высоченные, – с осуждением затараторила одна из бабок, вытряхивая из Сережиных волос песок. Тут в разговор вступили все бабушки, с удовольствием обсуждая современных мамаш.
Но я их уже не слушала, рассеянно поблагодарила и поспешила к своей машине. Что-то меня зацепило в описании женщины, которая увела Дашу. Что-то очень знакомое. Кого-то она мне напоминает, но вот кого? И манера одеваться, и машина знакомая, а главное – эта родинка. Ну конечно! Это Марина… Баринова? Баричева? Что-то в этом роде. Секретарь-референт моей клиентки, Вороновой Натальи Семеновны. Кажется, я на нее работала около полугода назад, у нее тогда были проблемы с компаньоном, от которого она в конце концов и избавилась – конечно, цивилизованным путем. И я ей в этом помогала.
Я порылась в сумочке в поисках визитки – все правильно, Воронова Наталья Семеновна, туристическое агентство «Вега», вот и телефон ее, и секретарь-референт – Баричева Марина. Хорошо помню это дело. Очень приятная женщина, и Марина эта – девка деловая, с мозгами. Вряд ли они в этом замешаны, зачем им связываться с уголовниками? Серьезный, хорошо идущий бизнес, репутация… нет, скорее всего это ложная линия. Но проверить все же стоит – у меня ведь больше нет никаких зацепок. Да и Марина очень подходит под описание. Не так уж много в Тарасове ярких молодых женщин с родинками на переносице. И джип такой у фирмы есть. Решено. Еду!
