Kitabı oku: «Без царя в голове»
Глава 1
«На сегодня ситуация на дорогах следующая: затруднено движение от Университетской до Танкистов, довольно плотное движение сохраняется на улице Столичной. Напомню также, что в это время перекрыто движение на улице Пензенской и произошло небольшое ДТП на проспекте Энтузиастов. Проект „Народная пробка“ предлагает…»
Удостоверившись в том, что на пути моего следования не предвидится никаких пробок, я облегченно вздохнула и, выключив «Авторадио», поставила в магнитолу первую попавшуюся кассету. Слушать сегодня многочисленную рекламу и однотипные песни, прокручиваемые в день раз по двадцать, мне не слишком хотелось, тем более что утро у меня началось довольно бурно.
Где-то около шести, когда я еще пребывала в объятиях Морфея, меня разбудил телефонный звонок. Я взяла трубку, и на мою голову, словно лавина, тут же обрушился поток слов. Звонила соседка по площадке – Валентина. Как я поняла, в тот момент она находилась где-то за городом и ее бросил очередной любовник, даже не побеспокоившись о том, каким образом подружка доберется до дома.
Я всегда знала, что именно этим ее похождения однажды и закончатся, так как девушка совершенно не умеет разбираться в людях и готова ехать на край света с первым, кто ей улыбнется. Валентина вообще мало думает о завтрашнем дне, а потому постоянно влипает в какие-то неприятные ситуации. Сегодня ей непременно нужно было попасть вовремя на работу в ресторан «Вива», куда на днях она была принята благодаря смазливенькому личику.
Мне не составило труда догадаться, что если она не зарекомендует себя на испытательном сроке как пунктуальная и очень ответственная, то будет немедленно уволена. Понимала это и сама Валентина, потому-то и позвонила мне, умоляя забрать ее из того убогого места, где она находилась, и доставить в город, чтобы успеть к началу трудового дня.
– Где именно ты находишься? – поинтересовалась я у Вали, пытаясь понять, почему, имея в руках телефон, она не могла заказать себе, скажем, такси или позвонить одному из тех ловеласов, что ошиваются возле нашего подъезда, демонстрируя всем свои навороченные тачки.
– Да в дачном поселке я, что по Краснооктябрьскому шоссе, – затараторила Валентина. – Тут такая глушь, ни машин, ни людей, а этот кретин…
Дальше слушать ее я не стала, по опыту зная, что, пока Валя не выскажет все, что думает про кретина, нахала и безмозглую сволочь, остановиться сама она не сможет. Поэтому прервала ее на полуслове и сразу же задала следующий вопрос:
– А откуда ты звонишь?
– Что?.. А… Я у ночного сторожа дачного, еле выпросила разрешения один звоночек сделать. Он с меня деньги содрать хотел, только где я их возьму, если этот урод мне и копейки не оставил.
Теперь стало ясно, почему Валя позвонила именно мне, – кто же еще станет вытаскивать ее из такой глуши, да еще в подобное время. В тысячный раз обругав себя за безотказный характер, я уточнила, где именно Валентина находится, и, повесив трубку, пошла собираться. Можно было бы, конечно, плюнуть на все, отказаться и попытаться продолжить сладкое пребывание в стране грез, да только уснуть вряд ли удастся. К тому же я хорошо знала, что потом не смогу посмотреть в глаза соседке, нередко меня саму выручавшей.
Вот потому сейчас я и катила по городу, надеялась только на то, чтобы не угодить в какую-нибудь затяжную пробку, количество которых в это время уже было неимоверно большим и с каждым часом все увеличивалось. Это и неудивительно – тарасовцы стремились к месту своей работы.
Светило яркое осеннее солнышко, но на улице было прохладно. Чувствовалось, что подступают уже холода. Я поежилась. Да, стоят последние более или менее теплые деньки, осень заканчивается, и скоро придет пора переходить на зимнюю форму одежды и обуви. Зиму я, конечно, люблю, но с легкостью и без сожаления променяла бы ее на жаркое лето или теплую, богатую красками и дарами осень.
Впереди появился указатель на Красный Октябрь, и я облегченно вздохнула, радуясь, что за городом пробки мне уже не грозят и можно будет наконец увеличить скорость. Быстрая езда мне всегда нравилась, особенно по утрам, так как она помогает расслабиться и настроиться на активный новый день. В те моменты, когда я чувствую полное нежелание чем-либо заниматься, я всегда сажусь за руль и еду неважно куда, лишь бы просто ощущать, как слаженно работает двигатель и какую жизненную энергию он источает.
Я совсем уж было расслабилась и даже порадовалась тому, что Валентина подняла меня в такую рань, ведь как иначе я смогла бы полюбоваться на последние осенние пейзажи, с обеих сторон окружающие дорогу. Но тут увидела то, чего опасалась, находясь в городе. Впереди меня ожидала самая настоящая пробка – несколько машин в полном беспорядке заняли почти всю ширину дороги, а их водители собрались в кучку и о чем-то переговаривались. Чуть в стороне стояла машина «Скорой помощи». Где-то поблизости еще должна была быть и милицейская, так как я успела заметить снующих туда-сюда людей в серой форме.
Я тяжело вздохнула, предположив, что причиной скопления народа стало дорожно-транспортное происшествие, без которых в городе не проходит ни дня. Только этого мне сейчас как раз и не хватало! Я представила себе, как набросится на меня Валентина, если я приеду за ней с опозданием на час, и вздрогнула. Выслушивать гневные реплики в свой адрес из уст взбалмошной и не очень уравновешенной девицы мне очень не хотелось.
«Может, получится обрулить все это сборище?» – мелькнуло у меня в голове. Я внимательно всмотрелась вперед, выделив для себя уголок обочины, по которому вполне можно попытаться проскочить мимо, и направила свою машину туда. Но в глубине души уже зарождалось любопытство, упорно не дающее мне покоя, и я не смогла проехать, не окинув место происшествия своим профессиональным взглядом.
«Это совсем не моя область работы, – попыталась я остановить себя. – Тут пусть менты хозяйничают».
Но мой внутренний голос не желал ничего слушать и всеми силами толкал меня туда, где случилось столкновение.
«Ладно, взгляну одним глазком, пять минут задержки погоды не сделают», – решила я и притормозила свою бежевую «девятку».
Выглянув из открытого окна машины, я попыталась рассмотреть место аварии, но сделать это было не так-то просто. Я увидела только спины любопытных шоферов, готовых залезть на головы стоящим впереди них, чтобы рассмотреть место аварии и все то, что делают менты. Они толпились у оцепления, перемещаясь то в одну, то в другую сторону, словно медведи у закрытой бочки меда. Я поняла, что увидеть за их спинами и машинами что-либо мне вряд ли удастся, а времени на то, чтобы выходить, у меня не было.
Я тяжело вздохнула и хотела поехать дальше, но тут до меня донесся отрывок интересного разговора. Маленький мужичок пенсионного возраста, только что отошедший от любопытных на свободное место, расстроенно покачивая головой, забубнил себе под нос:
– Это же надо, какие подонки! Не постеснялись убить беззащитную женщину. Эх, вот молодежь-то пошла…
– А может, молодежь вовсе и ни при чем, – откликнулся стоящий к нему ближе других и явно задетый высказыванием парень лет двадцати пяти. – Мало ли хулиганов и бандитов на свете?
– Может, и не мало. Да только среди нашего поколения убивать женщин ни за что вроде как не принято, а у нее все деньги на месте.
– Ну ты, отец, даешь! По-твоему выходит, что убивать непременно должны из-за денег. Может, она кому помешала, вот и убрали ее, – продолжал свое рассуждение парень. – Сейчас такое часто случается. Зачем же все на молодежь списывать?
«Так, значит, это вовсе не ДТП, а самое настоящее убийство, – отвлеклась я от их разговора. – Стало быть, дело не так уж отличается от тех, которыми мне обычно приходится заниматься».
Спустя минуту в моей голове уже кружился целый рой предположений по поводу того, кто и зачем мог убить ту женщину, которая сидела за рулем «Ауди». А именно эта машина, как я выяснила по доносившимся до меня разговорам, сейчас стояла в центре оцепления. Материала для включения в работу воображения у меня, правда, было минимум, так как я даже не видела самого места убийства. Но, опираясь на свои прошлые дела, я все же легко выделила несколько основных причин, по которым, как правило, убирают человека.
Возможно, что женщину шлепнул родной муженек, решивший, например, прибрать к рукам состояние богатой жены или, скажем, не желающий отдавать ей детей после развода. Вполне возможно также, что дама не имела семьи, тогда на роль первого подозреваемого выходил любовник, постоянный или временный. В происшествии могла быть замешана ревность, причем как мужа, так и любовника или даже соперницы. А может быть…
Тут мои размышления прервал вой сирены «Скорой», которая, выехав из оцепления, теперь быстро удалялась в сторону города. Я вспомнила, что и мне самой пора ехать, иначе Валентина умрет раньше, чем ее уволят: от злости на весь белый свет. Причем для начала эту злость она изольет на мою голову.
Медлить с отъездом больше было нельзя, да и данное дело все равно будет взято на рассмотрение милицией, а я – частный детектив и занимаюсь только той работой, которую мне оплачивают. Еще немного поколебавшись, задержаться или ехать, я все же выбрала последнее и, надавив на газ, покатила от столпотворения в сторону опустевших дач.
* * *
Валентину я увидела сразу же, не успев еще даже въехать в дачный поселок, состоящий из довольно ветхих домиков, казавшихся в эту пору совершенно заброшенными. Она стояла посередине незаасфальтированной полутропы-полудороги и нервно озиралась по сторонам. Наконец заметила мою машину и быстро понеслась навстречу.
– Почему так долго? – налетела на меня Валя, как только я оказалась рядом. – Через сорок пять минут я должна быть на работе, но разве вот так можно туда явиться? – Она презрительно окинула взглядом свое одеяние и усмехнулась. – Чего только не делаешь ради этих уродов-мужиков, а они и половины женских стараний не заслуживают, – прокомментировала она свое отношение к противоположному полу, заметив на моем лице нескрываемое удивление, смешанное с шоком.
Такой Валентину мне видеть еще не доводилось. Она выглядела не просто не ахти как, а совершенно ужасающе: темные круги под глазами, являющиеся скорее всего следствием бессонной ночи, взлохмаченные каштановые волосы, из которых торчали шпильки, кое-как завязанная на груди розовая кофточка, юбка в пыли и паутине и размазанная по лицу помада. Не скрывая своего неодобрения, я еще раз посмотрела на девушку и предложила поторопиться – ехать-то предстояло прилично, а рассказать свои приключения она могла и по пути.
Валентина не заставила себя уговаривать. Уже через минуту она вертелась на соседнем сиденье и ковырялась в бардачке, выгребая из него все, что могло бы ей помочь привести себя в нормальный вид. Попутно она успевала исторгать проклятия в адрес некоего Андрея, который обещал ей фантастический вечер, а сам привез в такую глухомань. Ни свет ни заря укатил, якобы по делам, пообещав вернуться, но так и не объявился.
Я слушала Валю без особого внимания, так как меня больше интересовало то, что я увидела на дороге, направляясь за ней. Я надеялась, что, когда мы доедем до того места, где произошло убийство, там уже не будет такого количества машин и людей и мне удастся рассмотреть все получше. Но, к моему удивлению, менты быстро справились со своей работой: там, где недавно была пробка, не осталось ничего, даже намека на какое-либо происшествие. У меня в голове пронеслась мысль, а не показалось ли мне все это? Может, никакого убийства и не было? Проезжая по тому участку дороги, где совсем недавно толпился народ, я отогнала эту мысль – до шизофрении мне вроде пока далеко.
* * *
Вечерний, слегка приглушенный сине-фиолетовый свет электрических ламп нежно окутывал все вокруг. Деревья, дома, люди, идущие по проспекту, словно погрузились в серую дымку тумана. Никто никуда не спешил, да и незачем уже было торопиться, так как вечерние часы для того и предназначены, чтобы можно было провести их с пользой для души и тела, то есть отдохнуть. А отдохнула я сегодня по-настоящему хорошо.
Дело в том, что спустя две недели после того как я практически спасла Валентине жизнь, доставив ее вовремя к началу трудового дня, ее официально приняли на работу. Сегодня она пригласила меня в свой ресторан, дабы отблагодарить за услугу.
– За мной, кажется, должок есть? Не согласишься ли провести пару-тройку часиков в том месте, ради которого я тебя тогда подняла чуть свет? – сказала она, забежав с утра ко мне, и я не стала сопротивляться, решив посетить это новое для меня заведение.
Ресторан «Вива» был, пожалуй, единственный в городе, где мне еще не удалось побывать – не по причине отсутствия денег, а скорее из-за не слишком лестной его репутации. Про владельца ресторана говорили, что он спокойно закрывает глаза на то, что в его заведении принимают наркотики, и даже иногда спонсирует ими своих постоянных посетителей. Подобные вольности я не люблю, а потому, оказываясь перед выбором места для ужина или деловой встречи, предпочитала все что угодно, только не этот ресторан. Но на сей раз отказать соседке не могла и теперь ничуть о том не пожалела.
Хорошо проведя вечер в ее компании и вкусно поужинав, я отправилась домой. Шла не спеша, наслаждаясь окружающей атмосферой и наблюдая за влюбленными парочками, мило воркующими на лавочках в тени деревьев. Мне пришла в голову мысль, что этим людям можно позавидовать – они не растрачивают себя по мелочам, не гонятся за деньгами или славой, а просто живут ради любимого человека. Может быть, именно в этом и заключается настоящее счастье?
Оставив свой собственный вопрос без ответа, я медленно вошла в подъезд и стала подниматься по ступенькам, одновременно пытаясь нащупать на дне сумочки ключи от квартиры. И тут меня кто-то окликнул:
– Извините, а не подскажете, здесь ли проживает Иванова Татьяна?
Я подняла голову и увидела стоящего чуть выше на лестнице мужчину. Он стоял, облокотившись на перила, и вопросительно смотрел в мою сторону.
– Понимаете, я уже полчаса на этом этаже стою. Думал уж, может, адрес мне неправильный дали, – пояснил он, не дождавшись моей реакции. – Хотел спросить соседей, а их нет.
– А что именно вы хотели? – все еще не отвечая на вопрос, спросила я, надеясь, что мужчина не представитель «Горгаза», а то я уже два месяца забываю внести плату за газ. Задолженность у меня хоть и не особо большая, но предупредительными письмами об отключении они меня уже достали.
Мужчина поправил на носу очки и будничным тоном пояснил:
– Понимаете, у меня жену убили, а милиция бездействует. Вернее, делает что – то, но результатов этого совершенно не видно. – После этих слов на лице мужчины появилось еле заметное отвращение к правоохранительным органам, что не прошло для меня незамеченным. – Вот я и решил обратиться к частному детективу. Ну, чтоб он взялся за дело. Друзья посоветовали мне Татьяну Иванову.
– А вы в курсе, сколько обычно берут за свою работу частные детективы? – поинтересовалась я, пытаясь сообразить, способен ли этот человек оплатить мою работу, а то, может быть, и не стоит его дальше выслушивать.
– Да, да, мне уже сказали! – более оживленно заговорил мужчина. – Так, значит, вы и есть та самая Таня?
Я кивнула и предложила пройти в квартиру, так как разговаривать на площадке о работе совсем не в моих правилах. Мы зашли. Я захлопнула дверь и, бросив сумку на столик, сразу же направилась в кухню:
– Если вы не против, я приготовлю кофе, а вы пока располагайтесь.
Через пять минут я вошла в гостиную с подносом, на котором стояли две чашки ароматного напитка, один только запах которого способен прояснить мой ум и настроить на работу. А я после обильного ужина и приятной прогулки была совершенно на нее не настроена.
– Могу я поинтересоваться, кто именно вам меня порекомендовал? – решила я начать разговор издалека, планируя пока как следует рассмотреть своего собеседника.
– Ну, не то чтобы порекомендовали, – как-то сразу замялся мой гость…
Он был невысокого роста, ниже меня. Очки, которые он носил, делали его похожим на доцента или профессора университета. Говорил он четко, без запинки, что сразу выдавало человека грамотного и хорошо контролирующего эмоции. А вот одежда этому впечатлению как-то не очень соответствовала: обычная широкая майка, по типу тех, что сейчас носит молодежь, правда, без рисунка, и черные брюки, снизу явно подвернутые внутрь. Причем все это было слегка ему широковато, свободно болталось на теле, придавая всему виду мужчины какую-то небрежность.
– Понимаете, – продолжал отвечать на мой вопрос гость, – когда я в очередной раз пришел в отделение милиции и мне сказали, что по делу об убийстве моей жены ничего нового нет и вряд ли скоро будет, я сильно расстроился и даже сел в коридорчике, чтобы немного прийти в норму. Тут и услышал разговор о вас. Двое мужчин в форме – в званиях я, к сожалению, не разбираюсь – посмеивались, мол, дела об убитых женах и мужьях – любимое занятие некой Татьяны. Уж ее-то, Иванову, так и тянет на разгадывание семейных тайн. Одно слово – женщина, все ей мыльные оперы подавай.
Услышав это, я подумала, не друг ли мой Киря так обо мне отзывался, а потому кратко описала гостю его внешность, желая проверить правильность своего подозрения.
– Нет, такого человека среди говоривших не было, – ответил гость. – Те были совсем юнцами, но о вашей работе были явно наслышаны, иначе бы так не говорили.
Я усмехнулась, укоряя саму себя: это ж надо было так плохо подумать о Кире. Нет, ему никогда и в голову не придет с кем-нибудь меня обсуждать. Кроме того, за все время нашего с ним знакомства я ни разу не слышала от него ни единого плохого слова в мой адрес, а данный разговор меня взбесил. Неужели только такую оценку я заслужила за то, что все время помогаю раскрывать преступления, до которых у милиции просто не доходят руки? Ну да ладно, я им это еще припомню.
Налив себе вторую чашку кофе, я вновь посмотрела на гостя и, чтобы как-то отвлечься от неприятных мыслей, спросила:
– Вы уже пятнадцать минут находитесь в моем доме, но все еще не представились.
– Ох, извините, пожалуйста, – немного сконфузился гость, – я совсем забыл. Чиликов Павел Сергеевич, в недалеком прошлом бухгалтер фирмы «Союзинторг».
– Об этой фирме мне приходилось слышать. Правда, не припоминаю, в какой связи, – отпивая из чашки свой кофе, сказала я и сразу же добавила: – Так что именно привело вас ко мне?
– Как я уже сказал, убийство моей жены. Ее застрелили две недели назад на Краснооктябрьском шоссе.
После этой фразы я едва не поперхнулась.
– Где, вы сказали?
– На Краснооктябрьском шоссе. Ну, знаете, что в сторону дач ведет.
Еще бы не знать! Я ведь собственными глазами видела оцепление и едва не поддалась соблазну протиснуться к месту убийства и собственными глазами его осмотреть. Кто же мог знать, что ко мне потом обратятся с просьбой взяться именно за это дело? Тогда бы я не проскочила мимо, какие бы неотложные дела меня в тот момент ни ожидали, и уж точно смогла бы стерпеть все недовольные восклицания Валентины по поводу своего опоздания к ней. Зато теперь имела бы хоть какое-то представление о том, что произошло в тот день на дороге.
Я больно закусила губу, ругая себя за то, что не проявила тогда должного любопытства, а только бросила беглый взгляд из окна машины и приготовилась слушать дальше. Павел Сергеевич откашлялся и продолжил:
– Всему виной я и моя работа. Дело в том, что «Союзинторг» занимается торгово-закупочной деятельностью, но, как и все компании, нечист на руку. Ну понимаете, сокрытие там всяких доходов, черная бухгалтерия…
– Да, да, – закивала я.
– Но это не главное. Главный доход фирме давали всевозможные махинации.
– Но при чем здесь ваша жена? – спросила я, пока еще ничего не понимая. – Она тоже работала в данной компании и решилась обо всем кому-то рассказать? Или, может, случайно проговорилась не тем людям?
– Нет, что вы, она ни с кем не говорила об этом. Но… Надюша взяла копии некоторых документов, дабы их спрятать в укромное место. Из-за них ее и убили.
Я удивленно приподняла брови и пристально посмотрела на заказчика. Чиликов понял мой невысказанный вопрос и сразу же принялся растолковывать подробности, постоянно перескакивая с первого на десятое, торопясь рассказать поточнее, то и дело извиняясь за свою спешку.
В конце концов я узнала о том, что Чиликов, услышав о своем планируемом увольнении якобы из-за неудовлетворительной работы, а на самом деле в связи с желанием начальства поставить на его место какого-то родственника, решил подстраховаться. Он скопировал документацию – ту, что предназначалась лишь для очень узкого круга людей, но никак не для налоговой инспекции. Когда же его поставили перед фактом – либо заявление по собственному желанию, либо увольнение по приказу, он воспользовался собранным материалом как страховкой, заявив, что желает доработать в фирме оставшийся до пенсии год.
Его, конечно же, оставили на данной должности, но начались попытки ограбления квартиры и даже разбойничьи нападения с целью запугать его. Чиликов, понимая, что в покое его не оставят, пока документы, находящиеся у него, не будут уничтожены, решил спрятать их в надежном месте. Но он подозревал, что за ним ведется слежка, а потому передал бумаги жене и попросил ее спрятать их. Та поехала на дачу, чтобы устроить тайник там, но не доехала до нее.
– И ведь самое интересное, – закончил свой рассказ Чиликов, – как они узнали, что документы у нее и что она собирается их куда-то везти. Неужели они следили за ней?
– Кто – они? Вы имеете в виду кого-то конкретно? – задала я интересующий меня вопрос и пристально посмотрела на гостя.
– А что тут думать, и так все ясно. Это Миронов Евгений Владимирович, директор наш, его рук дело. Кому же еще нужны эти чертовы бумажки? – торопливо заговорил Чиликов. – Я с самого начала ментам сказал, что именно он убийство заказал, а они: доказательств никаких нет, бумаг при ней не обнаружено. Тьфу, чтоб им…
Чиликов выругался и отвернулся в сторону. На минуту закрыл глаза, а потом, явно собрав волю в кулак, более спокойным тоном добавил:
– Вы уж извините, Таня, что я так, ну, не слишком лестно о ваших коллегах отзываюсь, просто… Надюша была для меня всем и… я совершенно пал духом без нее. Не хочется ни жить, ни что-то делать. Если бы не дочь, я бы, наверное, сам убил этого негодяя, а потом… будь что будет. Последняя надежда на вас. А насчет денег не беспокойтесь, они у меня есть. Сколько скажете, столько и заплачу, только докажите, что Миронов убил мою Наденьку.
Я с сочувствием посмотрела на Павла Сергеевича, из глаз которого грозили вот-вот пролиться слезы. Было хорошо видно, скольких усилий ему стоит сдерживать их. Перед такой любовью я могла только преклониться.
– Я постараюсь вам помочь, но точно ничего обещать не могу, слишком уж сложно будет доказать причастность такого большого человека к делу об убийстве.
Я встала, давая понять Чиликову, что наш разговор закончен и мне бы хотелось теперь остаться одной.
– Я понимаю. Если что, вот мой адрес и телефон, – Павел Сергеевич протянул мне визитку с логотипом компании «Союзинторг».
– Как только мне что-то понадобится, я обязательно вам позвоню, – провожая заказчика, произнесла я. – И… постарайтесь не исчезать надолго из города, иначе мне будет сложно вас найти, если потребуется что-то уточнить.
– Да, несомненно, можете не сомневаться – я буду все время дома, – сказал Павел Сергеевич выходя. – Еще раз большое спасибо.
Едва только Чиликов покинул мои апартаменты, как я тут же плюхнулась на диван и, устроившись поудобнее, попыталась представить себе, с чего можно подойти к этому делу. Чтобы выстроить правильный порядок действий и сам ход событий, я всегда начинала разбор заказа с самого начала. Не стала отступать от давнего своего правила и на сей раз.
Итак, убийство жены Чиликова произошло во время ее поездки на дачу, куда она поехала, но не добралась. Это подтверждается и тем, что ее машина располагалась на дороге по направлению к дачам, а не от них. По словам мужа, она везла с собой документы. Их на месте преступления не обнаружили, значит, нападавший хорошо знал об их существовании и целенаправленно убил женщину, чтобы забрать их у нее. Впрочем, может быть и так, что документов у жены не было и Чиликов намеренно наговаривает на Миронова, чтобы свалить всю вину на него. Но тогда причина убийства заключается совсем в другом, а вовсе не в каких-то бумагах, из-за которых логичнее было бы убрать самого Чиликова, как только он о них сообщил руководству фирмы.
И какова же причина в таком случае? Совершенно неизвестно. И никаких зацепок, кроме обвинения заказчика, брошенного в адрес директора компании «Союзинторг», у меня в настоящий момент не было. Это-то и угнетало больше всего.
Пришлось обратиться за помощью к единственным своим помощникам, хоть и не решающим всей проблемы в целом, но все же указывающим, в каком направлении лучше всего следует двигаться. Я взяла гадальные кости, которые представляют собой три двенадцатигранника, и, повертев их в руке, бросила на стол.
Выпала комбинация «36+20+11». В переводе с языка цифр это значило: «Вы излишне заботитесь о мелочах, забывая о главном».
С чего же начать?
Этот вопрос занимал меня чрезвычайно. Я давно уже убедилась – от того, насколько правильно сделаешь первый шаг, зависит и ход всего расследования, и его время, и итог. Потому-то и не хотелось действовать наобум, но в данном случае мне фактически ничего иного не оставалось. Итак, у меня было убийство и был подозреваемый, причем не факт, что верный. И больше ничего.
Что ж, попробую отправиться к нему и на месте определить, имеет ли данный человек какое-либо отношение к данному делу и что вообще ему о нем известно.
* * *
На следующее утро я встала по будильнику, по опыту зная, что директоров компаний можно застать на рабочем месте только очень рано – все остальное время они, как правило, отсутствуют. Поэтому я быстро перекусила, выпила две чашки кофе и пошла одеваться.
Сегодня мой выбор пал на темно-синюю юбку, белую блузку и легкий, также темно-синий пиджак с брошкой в виде хамелеона. Сначала я хотела было выйти из дома без пиджака, но, выглянув на балкон, поняла, что если не прихвачу его, то через пару минут превращусь в ледышку. Осень уже давала о себе знать, и по утрам на улице было весьма прохладно, во время дыхания изо рта даже шел пар.
Собрав волосы в «ракушку», чтобы не рассыпались, и прихватив все еще лежащую на столике в прихожей сумочку, я отправилась вниз. За ночь моя «девяточка» уже успела как следует остыть – теперь в ее салоне стоял настоящий холод. Я села за руль, завела двигатель и первым делом включила печку. И только лишь когда салон автомобиля наполнился нежным теплом, тронулась с места.
Еще дома, посмотрев на визитку Чиликова, я выяснила, где именно находится главный офис «Союзинторга». Он размещался в весьма живописном месте – на набережной, стало быть, ехать до него было не так далеко. Еще раз посмотрев на часы и удостоверившись в том, что двери компании откроются для посетителей через десять минут, я притормозила у ларька, чтобы купить себе сигарет, так как домашний запас неожиданно закончился, а без допинга в виде табачного дыма мои мозги не желают работать.
Ларек оказался закрытым. Видно, продавщица не очень торопилась занять свое рабочее место и предпочла еще немного понежиться в постели. Я вспомнила это уютное теплое местечко, недавно покинутое мною, и невольно сжалась – разница между ним и погодой на улице была очевидной.
В общем, желаемых сигарет я не получила, и мне не оставалось ничего больше, как направить автомобиль к дверям «Союзинторга». И уже через три минуты я была не только рядом с ними, но и поднималась по лестнице, созерцая интерьер офиса данной компании.
В здании, которое занимала компания «Союзинторг», ничего необычного в этом смысле не наблюдалось: привычные белые стены, многочисленные позолоченные люстры, мраморный пол. Кое-где в коридорах стояли еще напольные вазы с просто отвратительными, на мой взгляд, искусственными цветами, придающими общему виду некую нелепость.
«Неужели нельзя было подобрать что-то поприличнее? – спрашивала я себя. – Как в деревне, ей-богу». Мне однажды довелось побывать в сельсовете, а потому впечатления, оставшиеся после того визита, просто невозможно было позабыть. И сегодня одинокие и неумело подобранные цветы напомнили мне то полуветхое строение, которое его хозяева пытались приукрасить самым нехитрым образом.
Этажом выше стало немного посолиднее. Здесь вместо ваз углы занимали пальмообразные растения, а под ними помещались деревянные лакированные лавочки с кривыми ножками. Причем большая часть из них, как ни странно, уже была занята посетителями, ожидающими, чтобы их приняли. Присоединяться к их числу я не стала и сразу, прямо без стука, прошла в комнату секретаря.
– Добрый день! Я к Евгению Владимировичу Миронову. Он у себя? – произнесла я спокойно, прочтя на лице полноватой женщины лет тридцати пяти молчаливый вопрос.
Секретаршу явно удивило то, что кто-то вошел в ее кабинет без приглашения. Она недовольно окинула меня своим сверлящим взглядом и уж было собралась накинуться с поучениями, но тут я ее опередила, сунув под нос свое липовое ментовское удостоверение. Вернее, оно не липовое, а просроченное, оставшееся у меня еще с тех пор, когда я работала в прокуратуре. Но красные «корочки» обычно почти магически действуют на людей, и я частенько ими пользуюсь вот так, не раскрывая и не давая возможности прочесть, что в них значится. Тратить время на разъяснения, зачем я пришла, совершенно не хотелось.
– У вас назначено? – зло спросила секретарша, сглотнув слюну и пытаясь понять, что происходит.
– Нет, но я бы предпочла, чтобы вы обо мне доложили прямо сейчас, – официальным тоном ответила я.
Секретарша с трудом приподняла свое тело со стула, что неудивительно, так как весила она, наверное, не меньше тонны, и поплелась в кабинет директора. Я же тем временем попыталась понять, почему место секретаря здесь занимает эта тучная бабенка с неровно выкрашенными рыжими волосами, а не какая-нибудь симпатичная девушка с длинными ногами и большой грудью. Хотя если уж говорить о груди, то вряд ли кто из девушек мог сравнить свою с той, что сейчас поплыла в соседнюю дверь.
Наконец секретарша вернулась и, указав на дверь взглядом, дала понять, что я могу войти. Я направилась в кабинет, обругав про себя эту спящую на ходу «вторую руку», которой было лень даже сказать лишнее слово.
