Kitabı oku: «Дама с мертвой хваткой», sayfa 3

– Чтобы заплатить, надо было заранее знать, что Махагонов отправится на остров на катере Кожевникова и возьмет с собой не удочки и волейбольный мяч, а ноутбук.

– Во-первых, Геннадий всегда носил его с собой. А во-вторых, заранее знал об этом сам Кожевников. Значит, он и организовал эту кражу. Гена, конечно, горой стоит за своего приятеля, но все может быть… Между прочим, Сеня постоянно кому-то эсэмэски отсылал. Мы только сели на катер – он достал мобильник и стал нажимать на кнопки, причалили к острову – он снова что-то кому-то написал… По-моему, все слишком очевидно. Разве нет?

– В том-то и дело. Если эту кражу организовал Вадим Юрьевич, то он не мог не понимать, что он первый же и попадет под подозрение.

– Гена его не подозревает. Более того, я уверена, что он не поверит в виновность своего школьного друга, даже если вы предоставите ему доказательства этого. Я удивляюсь, что Геннадию вообще пришло в голову нанять частного детектива.

– Ему порекомендовал обратиться ко мне Кожевников.

– Правда? – удивилась Полякова. – Тогда это несколько меняет дело… Татьяна, знаете что? На прошлой неделе мне показалось, что за Геной следят.

– И кто же за ним следил?

– Не знаю, лица я не видела, но думаю, что это женщина. Понимаете, я поливала цветы, которые стоят в нашем кабинете на подоконнике. Окно выходит как раз на парковку перед третьим учебным корпусом. Я обратила внимание, что Геннадий сел в свой «Форд Фокус». Сразу после того, как он отъехал с парковки, за ним пристроился зеленый «Матиз». На таких машинах, как правило, женщины ездят. Правда, тогда у меня еще никаких догадок не возникло, я просто зафиксировала этот факт, и все. Спустя несколько дней мы должны были встретиться с Махагоновым через две остановки от института. Я прошла их пешком и уже собиралась подсесть в Генину машину, но вдруг увидела ярко-зеленый «Матиз», припаркованный через две машины от «Форда». Вот тут в моем мозгу щелкнуло – жена Геннадия организовала за ним слежку. Я зашла в магазин и написала ему эсэмэску о том, что встреча отменяется.

– Вы объяснили ему причину? – поинтересовалась я.

– Вы хотите спросить, рассказала ли я Геннадию о слежке? – Людмила вникла в суть моего вопроса, поэтому я согласно кивнула ей. – Нет, не рассказала.

– А почему?

– Я не была уверена, что права в своих догадках, зато ничуть не сомневалась в том, что это обстоятельство его сильно расстроит, в результате он не сможет сосредоточиться на своих научных разработках. Для него очень важно находиться в состоянии полного душевного равновесия. Когда Геннадию удается его достичь, он может одной ослепительной догадкой, одним ярчайшим озарением преодолеть человеческое незнание, – Людмила улыбнулась, и я поняла, что именно эта улыбка вдохновляла Махагонова на научные открытия. – А Маша, Генина жена, не понимает этого и постоянно устраивает дома скандалы.

Я заметила, что Вячеслав снова вышел на балкон, и спросила:

– Кстати, а почему вы решили, что слежку за Геннадием организовала его жена? Вдруг кто-то следил за вашим любовником по поручению вашего мужа?

– Вы что, шутите?

– Нет, я говорю вполне серьезно.

– Мне кажется, Слава не догадывается о том, что у меня есть… поклонник. Во всяком случае, я делаю все, чтобы он об этом не узнал. Да и откуда у него деньги на частного детектива? Ему уже перестали платить пособие по безработице.

– Ну ладно, нет так нет. Значит, ярко-зеленый автомобиль марки «Дэу Матиз» вы видели только два раза?

– Да, – кивнула Полякова, – только два.

– А его номер вы, случайно, не заметили?

– Нет, он все время стоял так, что номера не бросались в глаза.

– А вчера слежки за вами не было?

– Я ничего такого не заметила. Но если вдруг я ее проглядела, то она должна была прерваться на причале. Хотя… впрочем, мне показалось.

– Что именно вам показалось?

– Понимаете, нам встретился водный патруль. Инспектора, молодой и пожилой, как-то очень странно на нас с Геной смотрели.

– Странно – это как? – уточнила я.

– Понимаете, патрульный катер шел нам навстречу. Когда расстояние между нами сократилось до нескольких метров, на нем заглушили мотор. Сеня сделал то же самое. Они поприветствовали друг друга, пожилой инспектор стал задавать ему какие-то малозначительные вопросы, а молодой попеременно смотрел то на меня, то на Геннадия, будто подозревал в чем-то. Такое впечатление создалось не только у меня, но и у Махагонова. Он даже спросил потом у Сени, всегда ли патруль так себя ведет, в смысле, останавливает катера без причины. Гибэдэдэшники ведь на дорогах теперь не имеют права никого тормозить просто так, если нет нарушений правил дорожного движения. Арсений пошутил, что нас приняли за браконьеров. Мне эта шутка показалась довольно плоской. Вот вам бы, Татьяна, она понравилась?

– Уж во всяком случае, не сильно обидела бы. А на патрульном катере, скорее всего, заглушили двигатель, чтобы поприветствовать вице-губернатора. Вместо Кожевникова инспектора увидели на борту неизвестных людей, вот и проявили элементарную бдительность, – рассудила я.

– Может быть, и так. – Полякова открыла окно и помахала рукой своему мужу, давая понять, что она скоро придет.

– Ну что ж, Людмила, я не буду вас больше задерживать, но если у меня в процессе расследования еще возникнут к вам вопросы, мне снова придется связаться с вами, – предупредила я.

– Звоните, – не возражала она. Выйдя из машины, моя «преподавательница» нарочито громко произнесла: – Татьяна, я буду ждать вас у себя на кафедре в понедельник в десять ноль-ноль. Постарайтесь не опаздывать!

– Постараюсь, – кивнула я, улыбаясь. – До свидания, Людмила Никитична. Я учту все ваши замечания.

Спектакль, разыгранный перед ее мужем, курившим на балконе, был окончен. Людмила хлопнула дверцей моего авто и направилась к своему подъезду. Вячеслав потушил сигарету и зашел в квартиру. Я развернулась и поехала в сторону своего дома.

* * *

Эсэмэска от Мельникова с адресом Суздальского пришла, когда я молола зерна «Арабики». Оказалось, что он проживал в коттеджном поселке «Радуга», находящемся на южном выезде из города. Приняв эту информацию к сведению, я засыпала кофе в джезву.

Через несколько минут напиток был готов, и я налила его в чашку. Наслаждаясь терпким, немного горьковатым вкусом «Арабики», я стала мысленно составлять психологические портреты фигурантов своего расследования.

Итак, потерпевший, Махагонов Геннадий Леонидович, талантливый ученый, чей гений смог проявиться только при наличии двух условий – деньги и любовь. Школьный приятель, занимающий ныне высокий чиновничий пост, обеспечил финансирование его проекта, а сотрудница стала его музой.

Впрочем, вице-губернатора тоже можно назвать потерпевшим. Пробивая в Москве грант на проведение научных исследований в лаборатории, руководимой Махагоновым, Вадим Юрьевич обещал высокому столичному начальству сделать прорыв в медицине. Однако произошла утечка информации, и пока совершенно не ясно, когда и где могут всплыть научные труды тарасовского ученого. Не исключено, что не известные никому конкуренты окажутся расторопнее, чем Геннадий. Пока он будет восстанавливать последние формулы, кто-то, возможно, успеет зарегистрировать его открытия как свои собственные. Это грозит Кожевникову «конфликтами на официальном уровне». Во всяком случае, так сказали мне гадальные двенадцатигранники. А что до самого Махагонова, то плакали тогда и Нобелевская премия, и патент на изготовление медицинских приборов!

Геннадий сказал мне, что пока ни он, ни Люда не могут развестись, но и жить друг без друга они тоже не могут. Скорее всего, эта парочка возлагала большие надежды на то, что научные открытия Махагонова принесут немалые прибыли и позволят им начать совместную жизнь, особо не заморачиваясь разделом имущества, нажитого в предыдущих браках. Так что Полякову тоже можно назвать потерпевшей, ведь теперь ее совместное будущее с Геннадием под угрозой. Однако я не заметила, чтобы Людмила была сильно расстроена из-за произошедшего. Может, она вовсе и не собиралась разводиться со своим мужем? Да, она жаловалась мне на то, что Вячеслав уже второй год не работает и при этом не помогает ей по дому, но ненависти к мужу-трутню я в ее глазах не заметила. В них была скорее жалость к отцу своего ребенка и надежда на то, что он все-таки изменится. Ее связь с Махагоновым обусловлена, скорее всего, не страстью, а естественным желанием чувствовать себя женщиной, которой восхищаются и считают музой, а не домработницей.

А если я заблуждаюсь? Может быть, Людмила, уставшая нести на своих плечах финансовые заботы о семье, не была уверена, что Геннадий, разбогатев, разведется с Марией и женится на ней, поэтому решила подсуетиться? Вдруг это именно она подстроила кражу? А не проще было бы скачать всю необходимую информацию на флешку и продать ее заинтересованному лицу, чтобы улучшить свое материальное положение? С практической точки зрения, наверное, проще. Но рано или поздно встал бы вопрос о том, кто способствовал утечке ценных научных сведений. Людмила, пусть не сразу, но все же попала бы в число подозреваемых. Полякова показалась мне женщиной далеко не глупой. Она вполне могла разработать криминальный план, исключающий любые подозрения в ее адрес. Геннадий, например, даже мысли не допускает, что его муза может быть причастна к исчезновению ноутбука. Она ведь сидела рядом с ним и к катеру одна не приближалась. И в этом была самая сильная сторона ее плана, так как в нужный момент Людмила могла отвлечь внимание Махагонова.

Стоп! Полякова не могла знать заранее, что Сеня не будет помехой ее плану. Если бы он не спал под кустом, а бодрствовал, то мог бы увидеть того, кто совершил кражу, и даже не исключено, что предотвратил бы ее. Кроме того, Людмила не знала заранее, что Гена отнесет свой ноутбук в катер, испугавшись, что в него попадет песок.

Допив первую чашку кофе, я пришла к выводу, что возможны два варианта развития событий – либо кто-то следил за Махагоновым, ожидая подходящего момента, чтобы украсть у него ноутбук, либо эта кража была совершенно случайной, абсолютно не нацеленной на содержимое ноутбука. Налив себе вторую чашку уже немного остывшего напитка и сделав из нее пару глотков, я вспомнила, что у меня уже была одна версия. Она пришла мне в голову, когда я общалась с Махагоновым. А суть ее состояла в том, что Геннадий сам же утопил свои «труды» в Волге или же незаметно передал их кому-то. Что им двигало? Как я уже предполагала ранее, ученый так и не справился с поставленной задачей, хотя всем говорил, что он у цели. Дабы не расписываться в собственном бессилии, он сымитировал кражу, надеясь, что поиски ноутбука позволят ему выиграть время, необходимое для завершения разработок. Впрочем, у Махагонова могло быть в голове что-то свое, пока не доступное моему пониманию. Чего уж греха таить, все гении немного с «приветом»!

Поверхностно разобрав третий вариант развития событий, я все же нашла его маловероятным и перешла ко второму. Могла ли кража быть случайной? Сеня сказал, что он не слышал, чтобы на островах воровали. Но все когда-то случается впервые. И эта первая кража была совершена на высшем уровне – никто из присутствующих на маленьком волжском островке вора не заметил. А на какую добычу похититель вообще рассчитывал? По логике, на подобный пикник не берут особо ценных вещей, а если и берут, то держат их при себе. Так что в катере могло не оказаться ничего интересного. Разве что какие-нибудь удочки да спасательные жилеты. Мне слабо верилось в то, что целью вора был старенький ноутбук, а не содержащиеся в нем материалы, за которые многие выложили бы немалые деньги. А посему я вернулась к первому варианту.

Возможно, за Махагоновым была установлена слежка. Во всяком случае, Полякова пару раз видела, что за «Фордом» ее любовника следят на зеленом «Матизе». Она предположила, что эту слежку организовала его жена Маша. Однако Геннадию Люда ничего не сказала, потому что не хотела выводить его из состояния душевного равновесия. Но Полякова могла кое в чем ошибиться. Хвост к Махагонову мог приставить тот, кто был заинтересован в его разработках. Выкрасть их в институте – проблематично. Вход туда по пропускам, в самом здании полно камер видеонаблюдения, в лаборатории все время находится кто-то из ее сотрудников, а на ночь ее ставят на сигнализацию. Конечно, профессионал сможет обойти все эти препоны. Но зачем создавать себе такие сложности, если вся необходимая информация имеется в ноутбуке, с которым Геннадий практически не расстается? Если постоянно держать объект «на прицеле», то можно найти подходящий момент, чтобы «выстрелить», в данном контексте – украсть. А если еще и прослушивать разговоры Махагонова, то можно заранее подготовиться к этому моменту. Не исключено, что похититель заранее знал о вчерашних планах Гены и подготовил встречный «пиратский» план. Неважно, что Махагонов с Поляковой никакой слежки не заметили. Опять-таки, если действовал профессионал, то так и должно было быть. А если ему еще кто-либо помогал, то операция была просто обречена на успех.

Кто мог помогать злоумышленникам? Я подумала о Сене. Содержимое ноутбука сулило многомиллионные барыши, поэтому можно было не скупиться на его подкуп. Вот кому Арсений постоянно набирал эсэмэски? Почему он улегся спать в кусты, а, к примеру, не в каюте катера? Спал ли он на самом деле? Правда ли, что сегодня утром Сеня снял мотор с катера, чтобы установить новый, более мощный? Или это лишь отговорка, чтобы не везти меня на место преступления по горячим следам? Ответ на последний вопрос можно было получить, позвонив вице-губернатору. Но я не стала беспокоить Вадима Юрьевича и бросать тень подозрений на его судоводителя, не имея на то веских оснований.

В принципе, мне Сеня был симпатичен. Он производил впечатление рубахи-парня, искренне желавшего помочь моему расследованию. И только показания Поляковой заставили меня пересмотреть свое отношение к Арсению. Вот именно «пересмотреть», а не сразу же зачислять его в разряд подозреваемых. Между прочим, саму Людмилу тоже можно туда определить. Это ведь именно она выбрала остров, около которого произошла кража. К тому же Люда умела виртуозно врать. В этом я сегодня убедилась. Только интуиция подсказывала мне, что эта женщина здесь ни при чем. Уж если бы она задумала своровать у Геннадия его научные разработки, она сделала бы это не столь рискованным способом. Кругом вода – одно неосторожное движение, ноутбук окажется в Волге, и вся информация в нем пропадет.

Перед тем как перейти к прорисовке психологического портрета последнего фигуранта, я налила в чашку остатки кофе. Итак, Артем Суздальский. Что же он за человек? Клиент заподозрил его в краже ноутбука не сразу, а только после моего вопроса о конкурентах и завистниках. Махагонов уже и забыл, что изначально идея принципиально нового использования электромагнитных волн в медицинских приборах принадлежала его коллеге Суздальскому. Но как только Геннадий об этом вспомнил, он твердо уверовал в то, что Артем мог замыслить эту кражу и, собственно, осуществить ее. Но так ли это на самом деле? Лично у меня создалось впечатление, что его увлеченность йогой была гораздо сильнее, чем увлеченность физикой. Но знал ли Суздальский, что его идея удачно развита Махагоновым и вот-вот может принести тому всемирную известность, а также немалые деньги? Пока этот вопрос был без ответа. Допустим, Артем увидел телепередачу о махагоновских разработках и действительно решил бросить своему бывшему коллеге вызов. На подготовку этой операции у него было не так уж много времени – всего одна неделя. А если он еще раньше узнал о том, чем сейчас занимается Геннадий, причем не безуспешно, и решил «восстановить справедливость»? Все может быть, все может быть…

Знакомство с Суздальским я поставила на первое место в списке моих завтрашних дел.

Глава 3

Когда я была на полпути к коттеджному поселку «Радуга», в салоне раздалась мелодия мобильного звонка, которую я поставила на своего клиента. Я ответила, включив громкую связь:

– Алло!

– Татьяна Александровна, здравствуйте, это я, – заговорщически тихо произнес Махагонов. – Узнали?

– Конечно. Доброе утро, Геннадий Леонидович!

– Тут такое дело… по телефону не расскажешь. Нам надо срочно встретиться, – голос выдавал, что Махагонов сильно нервничает.

– Я сейчас еду к Суздальскому…

– Желательно пересечься до того, как вы, наконец, с ним встретитесь. Я сейчас в институте, – полушепотом произнес клиент. – А вы где?

– Я еду по Новоузенской улице, могу свернуть к вам…

– По Новоузенской? – удивился мой собеседник. – Но это ведь совсем не по пути от вашего дома в Гагаринский район… Ой, простите, вы ведь можете ехать туда вовсе не из дома.

– Все дело в том, что Артем уже там не живет, он переехал в коттеджный поселок «Радуга».

– Переехал, значит… Вот еще одно доказательство того, что это дело рук Суздальского! Думает, что он замел следы, обрубил концы, сменив явки и пароли, но не тут-то было! Мы все равно его найдем и возьмем за жабры! Но сначала я должен рассказать вам, Татьяна Александровна, что он еще натворил.

– Вот как? Хорошо, минут через десять я буду на месте, – я свернула направо.

– Я выйду к вам и все объясню.

– Договорились, – я отключила связь.

На парковке около третьего институтского корпуса было только одно свободное место, туда я и зарулила, успев заметить, что через машину стоит ярко-зеленый «Дэу Матиз». Может, кто-то из студенток или преподавательниц приобрел себе недавно эту тачку, потому-то она здесь и стоит? А Людмиле, которая подсознательно чувствует свою вину и перед собственным мужем, и, конечно же, перед женой Геннадия, показалось, что за ее любовником следят. И делает это, по ее мнению, Мария Махагонова. «Тойота», стоявшая между моим «Ситроеном» и «Матизом», отъехала, и я смогла разглядеть, что женщина, сидевшая за рулем ярко-зеленой малолитражки, была в косынке и в темных очках. Ну как тут не улыбнуться такой примитивной конспирации! Дама подалась вперед, я перевела взгляд от нее на вход в корпус – Геннадий Леонидович вышел на крыльцо и стал оглядываться по сторонам. Женщина в «Матизе» не сводила с него глаз. Достав мобильник, я позвонила своему клиенту.

– Слушаю! – крикнул он в трубку. – Татьяна, вы где? Я вас не вижу.

– Я пока в машине, но вам не стоит ко мне подходить. Зайдите за угол корпуса, там и поговорим.

– Но окна нашей лаборатории именно туда и выходят, – говорил Махагонов, прикрывая рот свободной рукой. – Не хотелось бы, чтобы мои сотрудники нас увидели.

– Но и на парковке вам светиться тоже не стоит.

– Почему?

– Есть подозрения, что за вами следят.

– Обложили со всех сторон! – возмутился Махагонов. – Но что же нам делать? Я не хотел бы обсуждать последние события по телефону.

– Давайте поговорим за пределами институтской территории. Если я не ошибаюсь, здесь рядом есть студенческое кафе…

– Нет-нет, это не вариант! Давайте поступим вот как. Я сейчас зайду обратно в здание и выйду из него через запасной выход, который находится напротив четвертого корпуса. За ним есть сквер, там мы с вами и поговорим, – предложил ученый.

– Ладно, я осмотрюсь здесь и подойду туда минут через десять, – отключив мобильник, я заметила, что Геннадий Леонидович пожал руку невысокому полному мужчине и зашел с ним обратно в здание. Со стороны создалось впечатление, что именно его он встречал.

Покинув салон «Ситроена», я направилась было к третьему корпусу, но через несколько метров остановилась, оглянулась назад и щелкнула брелоком, чтобы заблокировать дверцы своего авто. Нет, я не забыла сделать это сразу, просто мне нужен был повод, чтобы обернуться, как бы невзначай скользнуть взглядом по парковке и зафиксировать в памяти номер «Матиза». После этого можно было идти на встречу с клиентом. Откровенно говоря, он здорово меня заинтриговал. Я пыталась предугадать, что же собирается мне сообщить Махагонов. Может, ноутбук нашелся? Кто-то связался с Геннадием Леонидовичем и предложил ему вернуть его же научные разработки за вознаграждение? Дальше этого мои предположения не продвинулись.

Махагонов, заложив руки за спину, курсировал по центральной аллее сквера туда и обратно. Увидев меня, он не пошел мне навстречу, а свернул в сторону. Я последовала за Геннадием и догнала его в глубине сквера.

– Случилось страшное! – повернулся ко мне клиент. – Именно этого я и боялся! Теперь у меня уже нет никаких сомнений – все это дело рук Суздальского!

– Геннадий Леонидович, объясните мне толком, что еще произошло? – попросила я.

– Что произошло? Что произошло? – раздосадованно повторял ученый. – Мои труды обнародованы. Вот что произошло!

– Как обнародованы?

– Да вот так! – в отчаянии всплеснул руками Махагонов. Убедившись, что его экспрессивные высказывания произвели на меня должное впечатление, он замолчал и после некоторой паузы добавил: – Пока в Интернете выложены только первые страницы, но Мао Син не остановится.

– Мао Син? – переспросила я. – Кто это?

– Человек, присвоивший себе мои научные разработки, не осмелился назваться своим настоящим именем, а подписался китайским псевдонимом Мао Син, – горько усмехнулся Геннадий.

– Но с чего вы взяли, что это именно Артем Суздальский? Вдруг это совершенно другое лицо?

– Это не я взял, а наша лаборантка Светлана. Я сегодня пришел на работу с некоторым опозданием, потому был вынужден заехать на заправку. Жена вчера израсходовала весь бензин и не удосужилась заправить машину, – на лице у Махагонова появилось уже знакомое мне выражение крайнего неудовольствия. – На ближайшей к моему дому АЗС шел слив бензина, мне пришлось ждать, когда возобновится обслуживание клиентов, – до другой заправки я бы не дотянул. Когда я наконец появился в лаборатории, там уже вовсю шло обсуждение того, что моя первая разработка, давшая толчок всем последующим, уже не является эксклюзивной. Ее, оказывается, повторил другой человек! Более того, он собирается выложить ее описание на форуме, где обсуждаются перспективные направления научных изысканий в различных областях знаний. Причем человек, подписавшийся Мао Сином, писал по-русски без орфографических ошибок. Света сразу предположила, что за этим ником стоит не кто иной, как Артем Суздальский. Она уже работала у нас, когда Артем высказал свою интересную, но незрелую идею. Она также знала, что он помешан на всем восточном – йога, ушу, фен-шуй, – поэтому ник Мао Син вполне в его духе.

– В этом есть определенная логика, – кивнула я, осмысливая произошедшее.

– Артем решил пощекотать мне нервы, пообещав делать ежедневные отчеты о своих разработках. А это означает, что он постепенно выложит в Интернете все, что было в моем ноутбуке, наглым образом выдав мои труды за свои. При этом он сообщил, что не собирается регистрировать «свои» открытия и оформлять патент на приборы. Суздальский намерен подарить эти разработки человечеству. Как вам это нравится, а?

Проанализировав услышанное, я попросила:

– Геннадий Леонидович, скажите мне честно, Артем действительно только выдвинул идею или он все же успел сколько-нибудь развить ее до того, как уволился из института?

– Я вам уже много раз говорил и еще раз повторю – заслуга Суздальского лишь в том, что он выдвинул идею, которая могла служить лишь основой для научно-фантастического романа, – Махагонов язвительно усмехнулся. – И только я, благодаря моей Людочке, заложил научную базу для создания конкретных опытных образцов. А в нашей лаборатории под моим непосредственным руководством были созданы эти образцы. Не удивительно, что Артем не стал сразу же публиковать все мои материалы. Он решил всех запутать, пообещав выкладывать научные разработки в Глобальную сеть постепенно, будто бы по мере их создания. А как можно быть уверенным, что озарение будет приходить каждый день? Нет, в этом абсолютно нельзя быть уверенным! Иногда проходят недели, месяцы без каких-либо подвижек, а потом сразу раз – и прорыв сквозь пелену незнания!

– Вот в этом, Геннадий Леонидович, я с вами согласна, вдохновение нельзя включить по заказу.

– Мои сотрудники не в курсе насчет пропажи ноутбука – я сказал им, что у меня полетел жесткий диск, поэтому пришлось отдать его в ремонт. Они считают, что Мао Син, то бишь Артем Суздальский, лишь кидает понты, на самом деле ему не удастся больше ничего открыть. Но я-то знаю, насколько все серьезно. Он завладел моими научными трудами, и если мы с вами не вмешаемся, то он будет каждый день выкладывать их порционно на просторах Всемирной паутины. Татьяна Александровна, надо срочно его остановить!

– Если вы помните, я как раз ехала к Суздальскому. Хорошо, что вы посвятили меня в новые обстоятельства дела…

– К сожалению, я не могу поехать с вами, – клиент поднял рукав своего пиджака, взглянул на наручные часы. – Через полчаса начнется лекция у третьекурсников.

– Да, за это время вы не успеете доехать до «Радуги», пообщаться с Артемом и вернуться обратно, но вы успеете сделать кое-что другое.

– Что?

– Убедиться, что за вами следят.

– Следят. Я как-то позабыл про это… А как вы догадались?

– Людмила сказала мне, что ей дважды показалось, будто за вами следят на машине марки «Дэу Матиз» ярко-зеленого цвета. Она не сказала вам об этом лишь потому, что не была ни в чем уверена. Когда я подъехала к третьему корпусу, то заметила на парковке такую же малолитражку. Когда вы вышли на крыльцо, женщина, сидевшая в этой машине на водительском месте, заметно оживилась. Если бы вы сели в машину, она наверняка поехала бы за вами.

– Да мало ли, по какой причине она оживилась! – Геннадий не воспринял эту информацию всерьез. – В городе полно «Матизов», в том числе зеленого цвета. Теперь, когда все разработки у Артема, уже нет никакого смысла за мной следить.

– Тем не менее я предлагаю вам сесть в свою машину и проехать вокруг института. Если «Матиз» повторит ваш маршрут, то это будет доказательством того, что он стоит на парковке не просто так.

– А вы знаете, я, пожалуй, так и сделаю! – Махагонов достал из кармана пиджака ключи от своего авто, подбросил их, поймал и снова убрал в карман.

К парковке мы подошли разными путями, но почти одновременно. Женщина, сидевшая в зеленой малолитражке, едва не пропустила того, за кем следила, так как увлеклась разговором по телефону. Она опомнилась только тогда, когда «Форд Фокус» дал задний ход, выезжая со стоянки. Дама тут же завела двигатель, но плотный поток машин никак не мог позволить ей немедленно покинуть паркинг. Оставалось лишь надеяться, что она не отстанет от Махагонова безнадежно – в этом случае наш маленький эксперимент провалится. Как мы и договаривались, Геннадий сделал «круг почета» и вернулся обратно, заняв свое прежнее место на парковке. «Матиз» все-таки догнал его, но, несмотря на наличие свободных парковочных мест, проехал мимо, не останавливаясь. Вероятно, дама поняла, что прокололась, а потому ловить ей здесь сегодня было больше нечего. Я решила несколько изменить свои планы, поэтому вместо того, чтобы ехать на окраину Тарасова знакомиться с Артемом Суздальским, отправилась вслед за малолитражкой в центр города. Конечно же, я старалась держать приличную дистанцию, чтобы дама в платке и очках не заметила слежку. Долго колесить за ней по городу не пришлось – минут через пятнадцать «Дэу Матиз» зарулил во двор Г-образной пятиэтажки. Я же оставила свой «Ситроен» на улице, зашла в арку и, осторожно выглянув из нее, проследила, в какой подъезд зашла дама – в угловой. Мне даже удалось ее сфотографировать мобильником.

Сев в свою машину, я позвонила Мельникову.

– Слушаю тебя, Таня! – ответил он вполне лояльным тоном.

– Здравствуй, Андрей! Спасибо за адрес Суздальского. Пробьешь мне еще, кому принадлежит тачка?

– Я как чувствовал, что одним звонком дело не обойдется, обязательно будет массированная атака с твоей стороны!

– Андрей, да ты медиум! – пошутила я, после чего назвала марку автомобиля и его госномер.

– Ладно, пробью я твой «Матиз», – пообещал Мельников и отключился.

После этого я наконец поехала в коттеджный поселок «Радуга». Если Суздальский действительно украл ноутбук у Махагонова и начал публиковать в Интернете имеющуюся там информацию, подписываясь китайским именем Мао Син, то к продолжающейся слежке за Геннадием он был непричастен. Скорее всего, Полякова была права в своих догадках – за передвижениями ее любовника следили по инициативе Марии. И тогда это обстоятельство не имело никакого отношения к моему расследованию. Оно лишь отвлекало от него.

Когда я уже подъезжала к «Радуге», зазвонил мобильник. Я ответила, включив громкую связь:

– Алло!

– Записывай данные на владельца «Матиза», – без всяких предисловий начал Мельников.

– Говори, я запомню.

– Темирбулатов Ренат Арипович, тысяча девятьсот семьдесят шестого года рождения, проживающий по адресу, – Андрей назвал улицу и номер того самого дома, в который зашла дама в шелковом платке и очках. – Квартира пятьдесят девять.

– Спасибо, Андрей, за оперативность.

Мельников отключился, ничего не ответив мне.

Въезд в поселок был закрыт шлагбаумом, поэтому мне пришлось остановиться перед ним.

– Вы к кому? – поинтересовался у меня молодой охранник, вышедший из будки.

– К Артему Суздальскому, – ответила я, приоткрыв окно. – Вы мне объясните, как проехать на Зеленую улицу?

– Объяснить-то я могу, только Артема сейчас нет дома. Он еще с утра уехал.

– Жалко.

– Вы, наверное, к нему на занятия хотите записаться? – охранник сам же и подсказал мне цель моего визита.

– Да, хочу заняться трансцендентальной медитацией. – Я вспомнила, что он учил этому студентов вместо физики.

– А я к нему на хатха-йогу хожу, – поделился со мной молодой человек в камуфляжном костюме. – Несколько лет назад я ей уже занимался у одного корейца, но бросил – уж больно его занятия на халтуру смахивали. Артем, хоть и русский, но такое ощущение, что он по крайней мере половину своей жизни в буддийском монастыре провел. Я с его помощью самые сложные асаны быстро осваиваю. Девушка, может быть, вы тоже на хатху-йогу запишетесь?

– Может быть, я пока об этом не думала. Мне подружка сказала, что Мао Син, – акцентировав внимание своего собеседника на этом имени, я сделала небольшую паузу, – лучший из лучших.

– А кто такой этот Мао Син? – уточнил охранник, и я поняла, что он впервые слышит это имя.

– Да так, – отмахнулась я, – тоже один халтурщик. Я была у него всего на одном занятии, и мне не понравилось. Надеюсь, что Суздальский научит меня медитировать.

– Даже не сомневайтесь! О нем все только положительно отзываются. К нему полпоселка на те или иные занятия ходит, а из города сколько приезжают! Бывает, что машины ставить негде. Знаете что, его жена Татьяна сейчас дома, она вас лучше меня проконсультирует. Поезжайте прямо, на втором перекрестке поворачивайте направо. Дом Суздальских вы ни с чьим другим не перепутаете – он на пагоду похож.