Kitabı oku: «Драконье серебро», sayfa 5

– Знаю, а то, – купилась на мою лесть старуха. – Я-то с Ингольфом всю жизнь была, родня почти! И всегда он мне почет выказывал, не то что…

Старуха осеклась, а я быстро смекнула два факта: первое, нынешнего риара, Краста, прислужница не жалует. И второе – лет ей немало, если вспомнить годы Инголфа. И надо сказать, для своих преклонных сохранилась старуха очень хорошо! Зубы на месте, движения быстрые, даже спина ровная! И восхитилась: вот это генофонд на фьордах! Даже завидно! Впрочем, отменные внешние данные ильхов я отметила сразу. Вероятно, воздух, не испорченный выхлопными газами, хорошо сказывается на здоровье!

Пока я размышляла, прислужница окинула меня задумчивым взглядом.

– Ладно, помогу, – проскрежетала она. Помедлила, словно не решаясь. И поковыляла к дальней стене, утопающей в полумраке. – Есть у нас платье. Да такое, что любую красавицей сделает. Такое, что всем невестам на зависть!

Скрипнула несмазанными петлями крышка короба, и, согнувшись, Брида зарылась в темное нутро сундука. А потом распрямилась и обернулась.

– Вот! – торжествующе произнесла она. – То, что тебе нужно!

– Ты так думаешь? – окаменела я на миг, а потом несколько растерянно подошла, рассматривая наряд. Да, это бесспорно было красиво. По белой ткани плелись алые и черные узоры – скалились драконы, сияли черной злобой глаза-ониксы, падал сзади тяжелый шлейф. Белое, красное и черное сплелось в этом наряде, и не понять, что было вначале – где ткань, а где искусный узор из цветных нитей. Это платье было прекрасным и ужасающе чуждым. Варварским. Диким. И совершенно мне неподходящим.

– Знаешь, я не уверена… – растерянно пробормотала я. В конце концов, я могу пойти в том, в чем приехала. Скажу, что не подобрала подходящего наряда. Вряд ли наши отношения с риаром станут хуже, ведь хуже уже некуда.

– Надевай! – припечатала Брида, отрезая мне путь к отступлению.

– Но…

– Сама помощи просила, а теперь нос воротишь? – скривила губы Брида. – Или тебе, чужанской деве, не по нраву наш наряд? Нет платья краше во всем Дьярвеншиле! Да что там! На всех фьордах краше нет!

В чем-то она была права. Я никогда не видела ничего похожего. Безумная красота. В таком одеянии идти бы под венец черноглазой дикарке с волосами цвета ночи… Но уж никак не мне – бесцветной и бледной Веронике. Но красиво… Боги, как же красиво! И где-то внутри зреет желание хотя бы примерить такое великолепие. Явно же никогда в жизни подобное больше не надену.

Я тронула ткань – скользкая и тяжелая… Погладила, испытывая одновременно восхищение и страх. И улыбнулась – похоже, на фьордах эти два чувства так и будут идти рука об руку!

– Чье это платье?

– Ничье! – рявкнула Брида, сверкая из-под бровей черными глазами. – Давай, давай, стягивай свою одежонку, риар ждать не будет, а колокол уже звенит, чужачка!

В подтверждение где-то в отдалении звонко ударило: бом-бом!

– Скоро придут на зов риара почтенные мужи, усядутся, будут тебя, такую неповоротливую, ждать! Злиться будут! А бедной Бриде потом получай тумаки, скажут, я виновата, что дева медлит! Снимай одежку, говорю!

– Ладно, ладно, уже раздеваюсь! – Я поежилась, в приоткрытую дверь дул холодный ветер, а отопления здесь не было. Стуча зубами, стянула свое зеленое платье, и Брида торопливо накинула на меня алое. И закружила вокруг, оправляя и затягивая широкий кожаный пояс, плотно обхвативший мне ребра. С него свисали рядами черные бусины и глухо ударялись друг о друга при каждом движении. Варварское великолепие! Руки остались открытыми, как и верх груди. В высоких боковых разрезах виднелась светлая ткань нижнего платья, но при движении и она раскрывалась, оголяя ноги.

Бесспорно – красиво, только холодно! Я потерла покрывшуюся мурашками кожу, размышляя, можно ли укутаться на церемонии обручения в плащ?

– Кажется, оно мне велико, – робко пробормотала я, пытаясь заглянуть за спину. – Может, я лучше…

– Так я сейчас вот здесь прихвачу…

Бок кольнуло, и я подпрыгнула.

– Да не вертись ты, как детеныш йотуна! Стой спокойно! – прикрикнула прислужница. И не успела я уточнить, что это за детеныш такой, как она развернула меня к свету, обошла, разглядывая. – Вот так-то хорошо, вот так-то правильно! Пусть риар видит…

– Что видит?

– Что ты оделась, как надо! И вот еще…

Она толкнула меня на сундук, и я села, ойкнув. Служанка же, не церемонясь, дернула мой пучок волос, собранный на затылке, распустила пряди. Быстро разделила на две части, перекинула на грудь и перевила волосы красными лентами с такими же черными бусинами. Снова бросилась к полкам, схватила склянку, заполненную чем-то густым и темным.

И быстро провела по моим векам, осмотрела. А после одобрительно щелкнула языком.

– Вот теперь – все как надо, чужачка! Идем, не надо риара злить. Плохо будет, если он разъярится, ой плохо…

– А что будет? – снова не поняла я.

Но старуха только мотнула головой и потащила меня прочь из кладовой.

– Стой, Брида! – попыталась хоть что-то разузнать я. – Расскажи, что это за церемония? Что мне нужно делать?

– Кричи погромче, – буркнула служанка. – Вот и все твое дело.

– Кричать? – изумилась я. – Но зачем?

– Чтобы главы родов видели, какая горячая риару невеста досталась. – Брида глянула искоса и дернула меня за руку. – Горячая да норовистая. Так что начнут поздравлять – кричи и возмущайся, поняла?!

Нет, не поняла. Ничего я не поняла! Но старуха уже волокла меня к башне, и оставалось лишь бежать следом! Все мое внимание сосредоточилось на складках платья, что так и норовило испачкаться, так что к башне риара я подошла красная от усилий и уставшая от этой борьбы. Как можно ходить в подобном наряде – я понятия не имела. Шлейф путался в ногах, цеплялся за все кусты и камушки, мигом окрашивался разводами, стоило не усмотреть. К тому же сползла одна из лент с волос!

Хотела остановиться и отдышаться, поправить платье и прическу, попить, в конце концов! Ну и неплохо бы увидеть себя хоть где-нибудь, хоть в стекле, хоть в воде, раз зеркал здесь нет. Но стоило нам оказаться у дверей башни, как Брида втолкнула меня внутрь, не дав ни секунды передышки. Я ахнула от неожиданности и ввалилась в зал, который еще недавно видела пустым. Зажмурилась от яркого света. Осторожно открыла глаза. Разжала ладони, все еще стискивающие подол. И тяжело сглотнула.

Глава 8

Зал изменился. Нет, он по-прежнему был довольно грязным. Но сейчас в углах горели широкие каменные чаши, на которых плясал огонь, безжалостно заливая помещение пронзительным желтым светом. Столы оказались сдвинуты, образуя пустое пространство, на котором я сейчас стояла. А у дальней стены сидело около трех десятков мужчин. Одеты в простые светлые рубашки или кожаные безрукавки, у многих на предплечьях массивные железные браслеты. Темноволосые, мощные, и на этот раз – трезвые. Перед каждым на столе – кубок. Больше ничего не было – ни закусок, ни кувшинов с напитками.

И все ильхи злыми, недовольными глазами наблюдали за моим приближением. Не понимая причин таких эмоций и моргая от рези в глазах, я сделала пару шагов и снова остановилась. Что я должна делать? Куда идти? О чем говорить?

И почему мне ничего не объяснили?!

Скользнула растерянным взглядом по чужим лицам. Снова моргнула. И зацепилась за знакомые разноцветные глаза. Краст сидел в центре, и я первый раз видела его полностью одетым. На плечах риара лежала белая звериная шкура, подчеркивая жесткое лицо, темные волосы и пронзительный взгляд. Пальцы Краста побелели на массивном кубке, который он сжимал в ладони. Миг – и железо смялось, а напиток плеснул на стол. И лицо ильха исказилось такой яростью, что я невольно попятилась, путаясь в расшитом шлейфе.

Рядом с хозяином башни хмурился парень со снежно-белыми длинными волосами, столь необычными среди темной масти остальных, что невольно приковывал взгляд. И именно он положил ладонь на плечо Краста, когда тот дернулся, поднимаясь. Снежный что-то тихо сказал, и риар скривился.

Я стояла посреди ярко освещенного зала, под гневным и презрительным прицелом мужских глаз, и ощущала себя ужасно. Ничего не понимая, сделала еще шаг назад, окончательно запуталась, ойкнула. Потянула шлейф, пытаясь его расправить…

– Хватит! – рявкнул вдруг пожилой ильх. Его загорелое лицо изрезали морщины, но в темных волосах не было ни одной седой волосинки. И он вскочил, глядя на меня с такой неприязнью, что я ощутила ком в горле.

– Что это за йтонува проделка? Что за насмешка? Объясни, Краст!

– Это не насмешка, Манавр, – прозвучал ответ. – Почтенные мужи и главы родов Дьярвеншила, перворожденные осчастливили меня и послали невесту. Вернее, ее послали моему отцу, но он мертв. И как вы знаете… по закону фьордов его невеста становится моей нареченной.

– Вот эта чужачка? Но откуда она? Вы посмотрите на ее волосы! А лицо? Да помилует меня Великий Горлохум…

– Молчать! – Рык Краста ударил в стены и отразился злым эхо. Пламя в чашах подпрыгнуло, словно живое, рассыпались оранжевые искры.

Я дернулась в сторону, на миг показалось, что огонь желает спалить меня…

Блондин снова положил руку на плечо Краста, а я заметила черное кольцо на его шее, и если я правильно поняла объяснение Лерта, то именно мужчины с кольцом способны… сливаться с драконом. На миг перед глазами встала оскаленная черная пасть, и я покачнулась.

С другой стороны от Краста неподвижно застыл черноглазый молодой мужчина, на загорелых щеках залегли белые пятна. Он смотрел на меня, не мигая, и я сглотнула, заметив и на его шее кольцо Горлохума.

Еще один дракон? Да сколько же их тут?

Гневный ответ Манавра снова привлек мое внимание.

– Ингольф выбрал эту деву в жены? Да кто она такая?

– Чужачка, – сказал другой мужчина, разглядывая меня прищуренными глазами. – Ингольф говорил об этом. Правда, не думал я, что он решится.

– Он решился, – хмуро бросил Краст. – Я видел договор. Ингольф-хёгг заплатил за деву выкуп – двадцать шкур Совету Хёггов и золото… родным землям невесты.

Кто-то в сердцах ударил кулаком по столу, подпрыгнули железные чаши и блюда. И снова на меня уставились со злобой. Я же лихорадочно обдумывала ситуацию. Так-так, значит, Ингольф еще и заплатил за невесту. Причем, судя по перекошенным лицам присутствующих, немало. И не объяснить ведь, что я здесь ни при чем и ту плату даже не видела!

– Чужачка станет твоей женой? – снова вскочил Манавр. – Ты же не допустишь этого, мой риар? Дьярвеншил не любит чужаков! А ты должен надеть пояс жены на деву, рожденную нашими скалами! Взращенную нашим ветром и морем!

– Значит, я должен выгнать невесту моего отца, так, Манавр? – вкрадчиво произнес риар. Ильх с готовностью кивнул, но скис, когда Краст добавил: – Выгнать, а завтрашним утром снарядить в Варисфольд хёггкар, чтобы уплатить долг – сто шкур.

– Сколько? – заорали, вскакивая, ильхи. – Да где мы их возьмем?! Да в море эту деву и дело с концом…

– Заткнулись все! – Краст поднялся, обвел мужей тяжелым взглядом и снова вернулся ко мне. Гнетущая тишина повисла осязаемым, удушливым маревом. – Дьярвеншил не будет ссориться с Варисфольдом из-за девы. А я почту память моего почившего отца, – на губах Краста появилась нехорошая усмешка.

Ильхи отвели глаза, а я снова задумалась.

Несмотря на жарко горящий огонь, было холодно, хотя скорее меня знобило от страха.

Больше не глядя на воинов, Краст в несколько шагов пересек зал и, не церемонясь, сунул мне в руку тяжелый кубок, из которого пил до этого. На железе явственно виднелась вмятина, намекающая на жуткую, нечеловеческую силу ильха. Я непонимающе уставилась в темную густую жидкость, и Краст кивнул, мол – пей. Я и выпила, чуть не поперхнувшись. Напиток оказался пряным, горячим и хмельным, к тому же его было много. Но зато по озябшему телу мигом прокатилось мягкое тепло, и я почти перестала дрожать. А когда Краст снял с себя шкуру и накинул на меня, я невольно вцепилась в мех, грея замерзшие пальцы. Вскинула голову, встречаясь со взглядом странных глаз. О чем думал ильх, я не знала, лицо его оставалось хмурым и каким-то отрешенным. И почему-то снова стало холодно, несмотря на мех и согревающий напиток.

Краст нахмурился сильнее, рывком выхватил короткий нож, разрезал ладонь и провел рукой по моему лицу – ото лба до подбородка. Сладковатый запах крови ударил в нос, и горло свело тошнотой. Но Краст лишь прищурился, отбросил клинок и положил мне на голову тонкий обруч. Узкий венец лег тяжело, словно весил целую тонну.

– Беру Веронику под руку свою, принимаю в дом свой, называю своей нареченной и надеваю ей на голову венец, – бесцветно произнес Краст, а я удивилась. Он знает мое имя? Ну да, оно ведь написано в договоре о переселении…

– Ты называешь нареченной девку, что посмела надеть свадебный наряд Солвейг?! Думаешь, мы не признали эту вышивку и эту ткань? Никто, кроме Солвейг, не мог сделать такое! А она нацепила на себя! Стерпишь такое оскорбление от этой чужачки? От той, что плюнула тебе в лицо? – выкрикнул, вскакивая, черноглазый ильх.

Если бы не перекошенное от злости лицо, я назвала бы его самым красивым мужчиной, какого я только видела. Идеальные мужественные черты чисто выбритого лица приковывали взгляд, как и широкие плечи, которые не скрывала кожаная безрукавка. Его черные глаза казались жидкой тьмой – всепоглощающей и безумно манящей. Краст с его мрачностью и странными радужками выглядел скорее пугающим, чем привлекательным, а этот ильх мог бы стать героем моей девичьей грезы. Я чуть рот не открыла, разглядывая сей образец мужской красоты. Вот только эти потрясающие глаза смотрели на меня с такой откровенной неприязнью, что я поперхнулась. И с ужасом осознала слова ильха. Ну и еще то, насколько сильно меня подставила Брида. Свадебный наряд, значит… Чужой свадебный наряд. Так вот в чем дело! И если я честно начну лепетать: я не знала, это все прислужница, то лишь сильнее разъярю мужчин. Покажется, что я лишь пытаюсь свалить вину на несчастную старуху. И не объяснить ведь, что я не знаю местных нравов! Что понятия не имею, какое платье надела! Ведь Краст умолчал о том, что я переселенка. А значит, меня приняли за деву с фьордов!

Нет, я, конечно, девушка мирная, дружелюбная, но всему есть предел! Открыла рот, чтобы объяснить, оправдаться, и… не издала ни звука. Гнев обжег внутренности и спалил страх. И стало просто противно, что я должна объяснять и каяться, хотя ни в чем не виновата!

Стиснула в пальцах проклятую расшитую ткань и высоко задрала подбородок.

– Ты можешь забрать венец, Краст. – Это поднялся парень с белоснежными волосами. Его глаза в свете огня казались двумя хрустальными льдинками – светло-голубые и невыносимо колючие. Казалось, еще миг, и этот ильх кинется на меня и придушит! – Оскорбление – это законный повод для отказа от нареченной. Долг твоего отца будет уплачен, если ты отдашь эту деву под шатию. Пусть ее заберет тот, кто согласен кормить деву, оскорбившую риара!

– Да кто на это согласится? Дьярвеншил не любит чужаков! Разве что в прислужницы ее… Ну или согреет постель какому-нибудь безродному воину… Это оскорбление… Оскорбление!

Я похолодела. Не знаю, что означает эта шатия, но что-то подсказывало – ничего хорошего. Почему-то даже от слова у меня мурашки бежали по коже и становилось дурно. Перспектива быть отданной еще кому-то также не радовала. Какого демона? Да я вообще не собираюсь оставаться в этом проклятом Дьярвеншиле! Неужели этого и добивалась старуха Брида? Чтобы риар отказался от своих обязательств?

А может…

Мысль, пришедшая в голову, заставила похолодеть. А может, она это сделала по его приказу? Нарядила меня в платье неизвестной, но очевидно, очень важной здесь женщины, чтобы риар мог отказаться от женитьбы? Тогда кричать «Я не виновата!» тем более глупо. Старуха будет все отрицать, и мне просто никто не поверит!

Рывком повернулась и гневно уставилась в глаза стоящего рядом мужчины. Чтобы сделать это, пришлось запрокинуть голову, все же ильх был значительно выше. Лицо Краста было равнодушно-спокойным, лишь расширенные при ярком свете зрачки выдавали его эмоции. Правда, понять – какие, я не могла. Злился ли он? Или был рад, что нашел способ избавиться от проблемы в моем лице?

– По договору с твоим отцом, риар, я нахожусь под защитой моего дома, – негромко произнесла я, глядя в упор. – И могу либо стать твоей женой, либо уехать. И никак иначе.

Губы Краста насмешливо изогнулись. Если его и впечатлил мой намек на Конфедерацию и Совет Хёггов, что присматривали за переселенками, то вида он не подал. Повернулся, оглядел недовольно хмурящихся мужчин.

– Я все сказал.

– И ты вот так стерпишь оскорбление от девы? – прошипел черноглазый ильх, поднимаясь. Роста он оказался тоже внушительного… Красивое лицо исказила гримаса. – Что еще ожидать от того, кто рожден среди…

Движение Краста заставило меня вскрикнуть – слишком оно было быстрым, слишком стремительным. Вот риар стоит расслабленно рядом, а вот уже около возмущающегося красавца, хватает его затылок и с силой прикладывает к столу. Что-то чавкнуло, хрустнуло, а я судорожно сглотнула.

Черноглазый выпрямился рывком, сбросил руку Краста, сжал кулак. И я увидела, как растянулись улыбкой губы риара, словно он только и ждал удара.

– Я не стерплю оскорблений от своих воинов, Хальдор, – проговорил он. – И от тех, кто забыл, кто нынче риар в Дьярвеншиле. К тому же… не тебе говорить о Солвейг. Закрой свой рот и никогда больше не произноси это имя!

На лице ильха проступила такая ненависть, что на миг показалось – убийства не избежать. Но Хальдор лишь ухмыльнулся разбитыми губами.

Риар окинул взглядом притихших мужчин.

– В другой раз подумайте, прежде чем сказать о моей невесте.

– Воля твоя, риар, – глухо произнес Манавр. – Воля твоя, сила твоя, нареченная твоя. Признаю.

И с этими словами ильх поднялся, подхватив со стола кубок, а потом подошел ко мне и… плеснул на платье густую, темную жидкость. В нос ударил тяжелый запах крови и горьких трав, голова закружилась. Я ошарашенно уставилась на пятно, расползающееся по платью, безнадежно губя великолепный наряд! И пока я пыталась это осмыслить, ко мне приблизился второй воин и тоже плеснул на меня вонючее содержимое кубка! Я поперхнулась, совершенно потерявшись в эмоциях и непонимании. Что происходит? Почему они делают это? Да за что?!

А потом это действие повторил и третий воин, и следующий! Прекрасное платье повисло на теле мокрой грязной тряпкой, по рукам и ногам потекла воняющая гадость.

Я стояла, стараясь не дышать. Хотелось закричать, отшатнуться, сбежать! Но перед глазами вдруг всплыло лицо ухмыляющейся Бриды и ее слова: кричи, чужачка… И видимо, от злости я сжала зубы, вскинула голову и уставилась в мерцающие глаза риара напротив. Краст смотрел мне в лицо – остро, внимательно. И почему-то внутри появилась уверенность, что все это – проверка, непонятный, непостижимый местный обычай, который я почти прошла, когда не закричала. Странный ритуал повторялся до тех пор, пока последний ильх, тот самый черноглазый, не вылил на меня дурнопахнущую жидкость. Плеснул в лицо, на губы, с усмешкой ожидая моего вскрика. Я прищурилась, глядя в темные злые глаза. А потом улыбнулась дерзко и демонстративно слизала с губы сладковатые капли. Ильх рвано выдохнул и отвернулся резко. Швырнул пустой кубок на пол и, широко шагая, ушел.

Глава 9

А я осталась наедине с Крастом. И вздрогнула, когда ильх подошел – почти лениво, словно нехотя.

А потом схватил меня за подбородок.

– Твои глаза сухие и снова дерзкие, – протянул он. – Разве тебе не страшно?

– Страшно, – согласилась я. – Хотя больше противно. И холодно, здесь жуткие сквозняки. Зачем меня облили этой гадостью?

Он нахмурился, рассматривая мои глаза, а потом почему-то губы.

– Придержи язык, – протянул он, по-прежнему рассматривая мой рот. И ткнул пальцем в пятна на платье. – Кровь священной птицы, что слышит беду, горькие семена, снег и земля Дьярвеншила – вот то, что ты приняла сегодня. – Он скривился, явно не желая признавать мои заслуги, но все же добавил: – Приняла достойно. Такую сдержанность трудно предположить в столь… хрупком теле.

Я сдержала улыбку и порадовалась, что не завопила и не позвала на помощь. Хотя кого мне было звать-то? А жизнь с сестрами, которые в детстве были похожи на бесенят, многому меня научила. Например, не паниковать и не орать, когда на тебя выливается нечто непонятное и вонючее. Подобное развлечение очень любила моя сестричка Ханна, сколько юбок и блузок она мне извела! В свое время я мечтала прибить мелкую проказницу за такое вредительство, а сейчас была готова расцеловать. Можно сказать, сестра выработала у меня привычку на большинство неприятных сюрпризов реагировать спокойно.

Но говорить об этом ильху я, конечно, не стала.

– Почему из всех платьев, валяющихся в сундуках кладовой, ты выбрала именно это? Оскорбить меня хотела? Думала ударить сильнее? Тебе рассказали про Солвейг, ведь так?

– Что? – искренне опешила я. – Нет! Это… – Слова застряли в горле. Это не я? Глупо-то как звучит… и противно оправдываться.

– Что? – угрожающе мягко спросил Краст.

– Это… случайность. – Я осипла, но в глаза ему смотрела по-прежнему твердо. – Случайность. Я ничего не знала о Солвейг. И не знала, что надев это платье, оскорблю тебя. Или других. Оно просто… красивое. Если честно, это единственное красивое платье в твоей кладовой. Все остальное больше похоже на тряпки для мытья полов!

Риар молчал, а я нервно облизнула губы, вновь ощутив сладость и горечь на них. Только лучше не задумываться, что именно оказалось у меня во рту!

– Красивое? Так просто?

– Да. Я лишь хотела… выглядеть достойно. И только.

Он разжал пальцы, и я выдохнула. Поверил ли? Да кто его знает, этого варвара! Сейчас, в свете пламени и пляшущих по стенам теней, я вдруг особенно остро осознала инаковость этого мужчины. Высокий, широкоплечий, с гривой темных волос и пугающим обручем в треугольном вырезе кожаной безрукавки, он был совершенно чужд мне. И кажется, именно в этот момент я поняла, как сильно отличается жизнь фьордов от привычной. Больше нет цивилизации. Нет Конфедерации. Нет понятной и простой жизни. Есть фьорды. Мужчины с глазами убийц. Жуткие ритуалы. Драконы…

Я тяжело сглотнула. Кажется, Брида слишком сильно стянула мне ребра кожаным поясом… И похоже, я сейчас грохнусь в обморок!

Краст нахмурился, всматриваясь в меня. Потом медленно кивнул, принимая ответ, и убрал руку. Я же попятилась к лестнице, уже мечтая закрыть дверь и остаться хоть ненадолго одной, без липких чужих взглядов, без осуждения, без… Краста! Но что-то, наверное, гордость, заставило меня остановиться. И резко развернувшись на ступеньке, я бросила в мужскую спину:

– Раз я теперь твоя нареченная, то распорядись сшить мне новое платье! Чужое я больше не надену.

Краст поднял голову.

– Сама распорядись… нареченная. Венец я надел, а дальше дело твое.

Сама? Я удержалась от желания взвыть. И как это сделать? Да меня здесь ненавидят! Разве послушают? Да и привычки у меня такой нет – распоряжаться. Никогда я не умела командовать другими!

Вот только просить этого гада не буду и жаловаться – тоже! Придумаю что-нибудь!

– Как скажешь, – кивнула я со всем возможным достоинством. И подумав, добавила: – Благодарю тебя, мой… жених.

– Мой риар, – с насмешкой поправил Краст.

– Ну риар так риар, – буркнула я, устав от всего. – Хоть крокодил, мне все равно… Тем более, что вы, похоже, родственники… дальние!

И, подхватив ненавистные юбки, я потащилась наверх, а уже через минуту закрыла за собой дверь комнаты. Прислонилась к стене, все еще ощущая взгляд странных глаз, прожигающих спину.

А постояв минут пять и немного успокоившись, я осознала одну печальную истину – мне не во что переодеться! Собственной одежды у меня не было, платье, которое выдали при входе на фьорды, осталось в кладовой. И что же мне теперь делать? Нужно вернуться, спуститься, пройти мимо ухмыляющегося Краста, путаясь в юбке со шлейфом и ожидая гневного оклика, добраться до строения с сундуками и уже там найти свой наряд… Вот только что, если подлая Брида успела закрыть кладовую? Я ведь прекрасно помню железный замок и тяжелый засов!

В отчаянии осмотрела комнату. Что же делать? Честно говоря, от мысли, что я буду бегать вокруг башни в чужом свадебном наряде, заляпанном землей и кровью, становилось дурно. Ну уж нет, хватит с меня! Яростно скрипнув зубами, я развязала пояс, отбросила. Изогнувшись, дернула ленты на спине, одна треснула, не выдержав моего напора. Зато дышать сразу стало легче! От тяжелой мокрой ткани чесалась кожа, так что освобождалась я от нее, шипя и ругаясь. Вскоре у моих ног образовалась черно-красная лужица, влажно поблескивающая камушками. Туда же полетел венец с моей головы, почему-то даже смотреть на него не хотелось. Словно и он – часть чужого наряда и предназначен другой. Стоило лишь вспомнить, с каким лицом Краст надел его на мою голову… Но к демонам ильха! Скоро я освобожусь от него и от этого ужасного Дьярвеншила! Самое страшное уже позади. Расправила плечи и вздохнула с облегчением.

Вот только вопрос с моей одеждой все еще оставался открытым. Я обвела хмурым взглядом комнату. Может, соорудить наряд из занавески? А что, помнится, так сделала героиня в одной из моих любимых книг. Вот только героиня была красива и очаровательна в занавесочном платье, а я… Почесав нос и скривившись от того, что кожу стянуло коркой, я бросилась в купальню и здесь взвыла уже в голос. Воды не было. Нигде, ни капли. Железная труба лишь насмешливо фыркнула, бочка порадовала сухим дном.

И вот тут уже на самом деле захотелось расплакаться. Вот за что мне все это? Злые ильхи, ненавидящий меня риар, чужой свадебный наряд, гадость, измазавшая мое тело с ног до головы! И что мне делать теперь? Во всем Дьярвеншиле не найдется никого, кто помог бы и ободрил!

Не позволяя себе отчаиваться, я стукнула ладонью по стене, приходя в себя. Хватит ныть, Вероника! Нет платья – пойду в шкуре!

Пытаясь не думать, что я сошла с ума или что напиток, выпитый на моей так называемой помолвке, оказался слишком крепким и ударил в голову, я стянула с кровати шкуры. Их было несколько – серо-белые, с густым шелковым ворсом. Что за зверь раньше красовался такой шубой, я не знала, окрас оказался мне незнаком, да и знаний в этой области явно не хватало. Может, какой-нибудь снежный барс?

Выбрала самую маленькую, понюхала мех и хмыкнула – сойдет. Намотала шкуру вокруг тела и закрепила все тем же кожаным поясом со свисающими бусинами. Покрутившись на месте и убедившись, что чудовищный наряд не свалится при движении, я довольно усмехнулась. Вот теперь я точно похожа на дикарку! Зато теплый мех и согрел, и почему-то придал немного уверенности. Может, удастся проскочить незамеченной, найти Бриду, потребовать вернуть платье и снова запереться в комнате? А там уже придумать, что делать дальше? Ну должно же мне хоть немного повезти в качестве компенсации за все пережитое?!

Вздернув повыше нос, я спустилась в зал, Краста там уже не было, и я вздохнула свободнее, начиная верить в свою удачу. Пусть мой фиктивный жених отправится куда подальше и, напившись местного пойла, там же и уснет! Да будет так! А мне главное понять, где искать подлую Бриду. Если следовать логике, то неподалеку от зала должна быть кухня или что-то похожее. Вряд ли закуски и напитки, которые я видела на столах, носят издалека. Да и сама башня довольно большая, скорее всего, помимо общего зала и комнаты наверху, здесь есть и другие помещения. А внимательно осмотревшись, я обнаружила несколько дверей и даже лестницу вниз, предположительно, в подвал. Две двери оказались заперты, а третья легко распахнулась, впуская в меня в помещение, наполненное запахами подгоревший еды, едким дымом, от которого слезились глаза, и всевозможной кухонной утварью. Желудок тут же напомнил, что пора бы и подкрепиться, но прежде надо разобраться с прислужницей. Я сделала пару глубоких вдохов и даже порадовалась хмелю, слегка затуманившему разум!

Из-за огромной бочки выскочила фигура с подносом, развернулась ко мне… в тусклом освещении и дыму я увидела, как дрогнуло лицо неизвестной мне девушки, как округлились светло-карие глаза. И, завизжав, кухарка уронила свою ношу. На доски пола выплеснулась густая горячая жидкость, я инстинктивно отпрыгнула.

– Йотун-шагун! – вопила кухарка так, что у меня заложило уши. – Йотун-шагун!!!

Не переставая голосить, девица нырнула за бочки. Я же, ничего не понимая, двинулась за ней. Йотун-шагун? Это еще кто? Или что? Обернулась слегка испуганно, но за спиной никого не оказалось.

– Эй? – неуверенно позвала я. – Ау?

Крик перешел в скулящий вой. Судя по звуку, девица забилась в узкую щель между широкими, грубо сколоченными полками и стеной, там и голосила.

– Милости прошу, перворожденные… Огради от йотун-шагун… Пусть заберет она Ингрид и Боргу, а меня, Анни, стороной обойдет!

Я хмыкнула, поразившись «доброте» местной служанки. Значит, неведомых мне Ингрид и Боргу, вероятно, тоже местных девиц, не жалко, я себя вот очень даже!

Заглянула в тесное убежище и фыркнула. Девчонка оказалась совсем юной, не старше четырнадцати лет. Похоже, еще немного, и ее хватит удар, потому что круглое личико побелело, а на щеках расцвели багровые пятна. Увидев меня, склоняющуюся сверху, кухарка ойкнула, пискнула и вдруг бросилась мне в ноги.

– Не губи, великая йотун-шагун! – заорала она. – Семеро деток у меня, и все до лавки не долезают! От груди еще не оторвались! Не забирай меня! Возьми лучше Боргу, у нее и мяса побольше, и жира! А я худая, дохлая, болезненная…

– И деток семеро, – хмыкнула я.

Пигалица моргнула и часто-часто закивала!

– А может, и больше, йотун-шагун! Маленькие все, есть просят, не губи…

Я с досадой поскребла макушку и увидела, как затряслась девочка. А я вот не знала, плакать мне или смеяться. Понятно, что за неведомого йотуна приняли как раз меня. Нет, я, конечно, не красавица, но что-то подсказывает, приняли меня за местное страшилище.

Очень лестно.

– Брида где?

– Мудрая йотун-шагун, грозная и справедливая! – истово закивала головой девчонка, все еще ползая где-то в районе моих ступней и боясь поднять голову. – Правильно, Бриду забери! Она с жирком, потому что безбоязненно жрет еду риара, думает, раз Ингрид – кровинушка ее, греет хозяину постель, так все им и позволено! Можешь и Ингрид как раз прихватить, а то ведь командует, точно она риару – жена! Матушка йотун-шагун, забери обеих, перворожденными молю!

И решившись, кухарка осторожно посмотрела вверх. Круглые карие глаза горели такой простодушной верой в собственную правоту, что я даже восхитилась. И правда, зачем брать тощего подростка, у которого деток-то семеро? Или больше, я уже запуталась! Лучше Бриду с родственницей, которые изрядно эту милейшую деву достали… Но зато стала отчасти понятна старушечья ненависть. Похоже, это ее родню я видела в постели Краста в ночь прибытия! Что ж, с появлением нареченной ее жизнь в Дьярвеншиле могла сильно испортиться.