Kitabı oku: «Дамнар. Неведение», sayfa 2

Глава 4.1. Божья правда

Учитывая, что он совершил неимоверную глупость и, в общем-то, непростительную ошибку – в незнакомый мир сунулся без защитных артефактов и хоть сколько сведущих в быстром анализе специалистов, князь решил обратиться к стихии, подчиняющейся ему чуть ли не с самого рождения.

Он коснулся рукой ближайшего дерева, сделал глубокий вдох и открылся магическим потокам, подключая глубинные чувства.

Корнями древо уходило в плодородную почву. Дожди шли исправно, влага хорошо пропитала землю, а значит, будет просто «прослушать» этот мир через пронизывающую его воду.

 В почве чувствовались мелкие жуки, черви, мокрицы, сороконожки и прочие ползучие насекомые. Вода насытила каждую травинку, каждый гриб и сорняк, спешащий навстречу солнцу и ветру. Помимо озона, пахло сыростью, навозом, скотом, кровью, смертью и страхом.

В избах крестьян копошилась мелкая живность. Присутствовали некие сгустки энергии, но они были слабы, будто демиург их сначала решил создать, но потом передумал – такие творения могли бы влиять разве что на удачу жильцов, но не более. Удостоверившись, что оборотни вытащили всех пытавшихся схорониться селян, князь направил свой ментальный взор дальше.

В ближайшей чащобе по зачаточному сгустку энергии угадывался лесной дух. В болоте, помимо нескольких старых трупов утопленников, узнавался такой же невнятный недоразвитый водяной. Удивления и каких-либо эмоций слабая нечисть не вызывала. Князь хотел выяснить, верны ли его предположения насчёт грозы.

В старый дуб на краю леса ударила молния. Дерево загорелось. Его обитатели, кто успел, стали разбегаться. А вот в городке за лесом уже полыхал полноценный пожар. Люди метались кто куда, старались тушить, но с пламенем  не совладать. Огонь был непростым. Молнии продолжали шарашить по зданиям, и тучи стремительно двигались в сторону захваченной деревушки. Ни единой капли дождя не пролилось на землю. И каждый разряд молнии разрывал ткани юниверсума с треском, оставляя заметный магический след. Пламя не щадило никого живого в  отдалении от места вторжения, а значит, навряд ли оставит хоть камень на камне от деревни. Но при этом демиург шёл издалека, будто давая возможность чужакам уйти. «Надо же… Чаще творцы миров прогоняют решительней. Ладно. Время ещё есть, но нужно поторопиться».

Сет повернулся, быстро подошёл к «упырю». Можно попробовать заглянуть в сознание, даже в память, если получится. Поборов отвращение, он коснулся пальцами висков чудовища. Кожа твари походила на высушенный старый пергамент. Шершавая и натянутая. Нарывы при этом сочились слизью, и дотрагиваться до них очень не хотелось. Если с чёрно-белым деревом потоки шли «от» дамнара, и он мог чувствовать и видеть всё через соки растений, воду и влагу в воздухе, то в данном случае энергетический поток требовалось втянуть, что было максимально мерзко, учитывая объект исследования.

С неприятным удивлением князь обнаружил, что мыслей, а, тем более, памяти, у существа не наблюдалось. Остались одни ощущения и потребности, которые мозг твари не преобразовывал даже в какие-либо слова. Описать её мысли можно как: «Плохо видно. Жрать! Застряла». И, в общем, всё. Даже страх отсутствовал. И повреждения тварь не ощущала. И этим она была опасна. А изучить её подробнее будет гораздо проще в окончательно мёртвом виде – всё равно расспросить не удастся.

⋆☽ ◉ ☾⋆

Четвёртый чужак долго не оборачивался, и будто вдаль всматривался. Есения, уже порядком успокоившись после превращения волка в человека и лицезрения чёрта, с любопытством его рассматривала.

 Высокий, пожалуй, выше всех, кто там у колодца собрался. Волосы чёрные, короткие, с редкими серебристыми прядями. Одет в длинный то ли кафтан, то ли куртку почти до земли, переливающуюся цветами ночи. Не поворачивался довольно долго. Потом рукой потянулся к берёзе. Прикоснулся к стволу. Замер. Рука была совсем бледная, видны жилы синие. На каждом длинном, тонком пальце перстень большой, с разными камнями. А ногти – всё равно что коготь заострённый, и цветом чёрные, почти как пятно на берёзе.

Вдруг он что-то резко сказал, широким шагом дошёл до твари, встал за её спиной. Затем схватил её за голову двумя руками, на несколько мгновений замер…

Как-то крутанул, да и оторвал от туловища!

На землю её обронил, руками встряхнул брезгливо. По сторонам осмотрелся. Так же быстро пошёл к толпе. Люди все шарахнулись, да уйти бы им никто не дал. Рядом большая бадья стояла с водой – стал руки отмывать, хоть и были чистые с виду.

⋆☽ ◉ ☾⋆

Когда князь вернулся к реальности, его окутал людской гул. «Кощун!» слышалось чаще всего. Несмотря на то что прикосновения к нарывам удалось избежать, помыть руки очень уж хотелось. Покрутив головой, Сет заметил бадью, полную воды. Направился к ней, продолжая размышлять. «Демиург всё равно с землёй тут всё сровняет, а у нас как раз место пустует. Хреново только, что у них весна сейчас. Запасов, небось, толком нет. Но можно хоть скотину перегнать, что успеем». Князь продолжал прислушиваться к говору местных жителей. «Очень на язык "орос" похоже. Людей сильно больше, чем нас. Надо, чтобы добровольно пошли и сами помогли скот увести, пока здесь не заполыхало всё».

С этими размышлениями он подошёл к ближайшему юноше.

⋆☽ ◉ ☾⋆

Стоял чужак от Есении с Яцом шагов за пять. Лицо у него было немного вытянутое, брови такие же, как у первого бледного, только чёрные. Бороды и усов тоже нет. На лбу обруч кованный, с красными камнями. Кожа тонкая, бледная, даже немного сероватая, синие вены видны, как и на руках. Вокруг глаз будто углем неровно намазано… Но темнота исчезла чуть после. Губы бледные… Издалека Есе вообще сначала померещилось, что глаз со ртом и нету – будто череп один. Штаны тоже чёрные, кожаные, в сапоги заправленные. Кафтан расстёгнут, а рубахи под ним нет. На шее висели амулеты. Один из них – ключик небольшой… На груди знаки нарисованы, на руны похожие, что сохранились у стариков в тёмных чуланах и сундуках.

И пугала его манера двигаться. То застынет, как статуя на несколько мгновений. Даже взгляд замирает на месте. После начинает двигаться плавно, как змея перед броском. Потом движение короткое, резкое, и заканчивает он его плавно, и снова замирает, будто забыл, что шевелился. И взгляд тогда был отрешённый. Будто к чему-то прислушивался пристально.

А затем вдруг оказался прямо перед Яреком, стоило Есе моргнуть. Притянул его руку к своему лицу… и  прокусил ему запястье.

 Ярек охнул, дёрнулся было, но замер и обмяк, хоть и остался стоять на ногах каким-то чудом.

Взгляд у чужака налился кровью. Весь белок, затем зрачки будто красными клубами дыма затянуло. Через пару мгновений морок рассеялся, и Есения смогла разглядеть его глаза. От зрачка в радужину колючими льдинками шёл небесный цвет и терялся в почти сверкающей в белизне. А к внутреннему краю, с другого берега, словно чёрный терновник растёт.

«Нет у людей таких глаз…» – промелькнула отстранённая мысль, пока Есения, зажимая рот обеими ладонями, боясь закричать, с замиранием сердца ждала, когда чужак отпустит братца.

Благо это странное пугающее действо длилось недолго. Чужак выпустил руку Ярека спустя пару вдохов. Тот сразу осел наземь. Ухватился за окровавленное запястье, глаза выпучил то ли от испуга, то ли от удивления. А затем покраснел как маков цвет, и глаза налились такой злобой, что Еся вжала голову в плечи. Никогда  не видела братца… таким. Даже когда тот её от Траяна отбивал, случайно возвратясь вовремя.

Чужак же не обращал на толпу ровно никакого внимания, и вновь ушёл куда-то вглубь своих мыслей. Все присутствующие, тихо перешёптываясь замерли в ожидании, понимая, что решение принимать будет именно этот странный нечеловек.

 ⋆☽ ◉ ☾⋆

От глотка крови в глубине разума сразу вспыхнули воспоминания юного селянина за недавнее время. Работа на полях, охота… Сет узнал и игры в «вишенку», «горелки» и «ручеёк» [3]. Смущения юнца во время этих забав и при разговоре с девицами. Вечера с присмотром за младшими братьями, сёстрами, недавние сборы большинства из них на ярмарку.

Речь действительно казалась очень похожей на уже изученный язык довольно большой человеческой нации на Атиозесе. Да и в Вириди Хорте было племя с подобным наречием. Плохо, что кроме князя из присутствующих никто языка не знал, разве что Джастин мог изучать на досуге. Может, в замке или из остатков жителей в прилегающей деревне найдутся более-менее грамотные, кто сможет изъясняться и научить уже принятому в Итернитасе языку. «Возможно, получится подключить Багхеса – он у нас местный полиглот… Но сейчас говорить надо самому и временно поработать переводчиком. Во всяком случае по пути обратно в замок. Придётся устроить небольшое представление…»

– Кто староста? Поговорить хочу.

Глава 4.2. Божья правда

Пленённые люди переглянулись, посматривая на труп мужика рядом с колодцем. Но через мгновение уже вышел вперёд старик с седой бородой до середины груди, опирающийся на палку.

– Я за него говорить буду. Что вам, нелюдям, от нас надобно? Какое зло затеяли, ничего у вас не выйдет!

– Ты верно, старец, подметил, что мы нелюди. Оглянись, посмотри на небо. Видишь тучи грозные и пожара зарево?

Люди, будто опомнившись, стали озираться по сторонам, обращая внимание на то, как изменилась погода. Когда у самих творится беда, не до того, чтобы облака разглядывать, хоть посмотреть и было на что. За лесом клубился дым по огромной площади, застилая горизонт и смешиваясь с грозовыми тучами. Молнии лупили со всех сторон и угрожающе приближались к деревушке.

Старец причмокнул, вздохнул, но виду, что его это как-то задело, не показал:

– Да, вижу, Кашин горит сильно. Откуда нам знать, что не ты эти тучи с собой привёл?

– Не я их сотворил, старец, а ваши Боги. Не суждено нам было сегодня здесь оказаться, но случайным ветром к вам беду занесло. Вот такие чудища, – князь кивнул в сторону твари, – много бед в нашем мире сотворили. Кому из живых не повезло, и их ранили, или даже убили – упырями возрождались. Где их кровь проливалась, трава расти перестала. Коли в воду их кровь проливалась – вода отравой станет. Болезни разнесёт во всей округе, а то и по всей земле вашей.

Пока князь говорил, глаза жителей округлялись всё больше от испуга. Кто-то начал кричать. Разумеется, не из-за речи. Сет стоял к толпе лицом, но прекрасно знал, что сейчас творится за его спиной. Нарочно не оборачивался, показывая всем видом, что он тут ни при чём, но знает, о чём говорит. Тучи уже скрыли солнце, создавая нужный, несколько театральны эффект.

Сет потянулся к двум мертвецам, чтобы начать представление. В середине речи заставил шевелиться труп мужика с разодранным горлом, что лежал рядом с колодцем, и ещё одного мертвеца неподалёку.

Восставшему старосте князь велел откинуть голову посильнее назад, чтобы люду была видна рана, открывающая позвоночник. Трупы медленно, в абсолютной тишине, почти синхронно вставали, держа руки под неестественными углами. И стояли на ногах в положении, от которого бы давно упал нормальный человек. Чудовищные сломанные марионетки начали медленное движение к живым.

Князь замолчал, повернулся в сторону оживших мертвецов, глянул на брата, на секунду приподняв бровь.

Джастин понял замысел. Дал людям несколько мгновений полюбоваться на кадавров. В общем-то, абсолютно не опасных, если только им не приказать убивать. Когда мертвецы сделали несколько шагов к толпе, плавно, даже в какой-то степени, лениво взял у ближайшего Волка кнут. Щёлкнув, поймал менее разукрашенный кровью труп за горло. Резко дёрнул, повалив его на землю.

Олаф дал знак молодым Волкам. Те, кто были с топорами, подскочили, быстро отрубили мертвецу руки, а затем и ноги – без них туловище особо не пошевелится. Конечности послушно поползли, перебирая пальцами, уже отдельно их владельца, в сторону людей. Ноги продолжали сгибаться-разгибаться, как лапки, оторванные у какой-нибудь косиножки. Затем занялись мёртвым старостой, и стали постепенно переходить к остальным, начавшим шевелиться мертвякам. В общем-то, для князя это представление – сущее ребячество. Для знающих, как всё обычно происходит, это было бы очевидно. Но на простой сельский люд подобное представление, как правило, оказывало весьма большой эффект.

В это время несколько оборотней начали тащить отовсюду, откуда могли, сухие доски и брёвна: мастерить погребальный костёр.

– Ваши Боги знают, что от подобной заразы только огонь небесный поможет. Но они разбирать не станут, кто прав, кто виноват – всё сожгут в округе, чтобы в мир заразу не впустить. Смерть от огня – страшная смерть. А живым в мертвеца постепенно превращаться – ещё хуже. Не губите себя и детей своих. Я предлагаю вам уйти с нами, унести эту хворь с собой. Кто выживет, сможет нормальную жизнь прожить, но только не на родной земле. Решайтесь, но быстро. Нам недолго уйти. Сгинем, и не найдёшь нас. А коли из вас кто уцелеет и от огня спасётся, может много бед учинить, сам того не ведая и не желая. А решитесь – вам лучше с собой и скот увести, и снедь хоть какую-то, что успеете взять. Мы силой с собой заберём только раненых. Но не могу вам обещать, что остальные уже хворью не заражены. Ошибётесь – и смерти ваших сородичей будут на вашей совести.

Толпа снова загудела. С одной стороны, насильно в плен не гонят тех, кто цел. С другой стороны, в огне сгинуть – участь незавидная. Да и верить ли на слово чужакам, да ещё и нелюдям? По доброй воле чертям душу отдавать? А жить-то хочется… И видят, что гроза не останавливается. Лес уже вовсю пылает, огонь к деревне по сухой траве подберётся скоро.

Из людской толпы вышел широкоплечий высокий детина. Видно, что не так давно возмужал, пылко обратился к старцу:

– Где это видано, чтобы человек по доброй воле в неволю шёл? Дай староста нам с ними божью правду. Будем драться насмерть. Если я погибну, значит, наши Боги согласны, чтобы этому бледному покорились.

Сет ожидал нечто подобное. Можно было, конечно, всех взять и погнать кнутами, но тогда эффект был бы иным. Одно дело, когда принуждает, другое, когда богобоязные слово, данное перед Богами, держат. Только вот бой должен быть в таком случае равным. А тут…

«Оборотни сразу в качестве бойцов отпадает. О какой честности может идти речь, если не понять, чего больше в противнике – зверя или человека? Хорнд тоже отпадает. Во-первых, он и не боец, во-вторых, похоже, что его вид напугал селян сильнее, чем линяющий оборотень. Остаёмся Джастин, да я… Но как он бьётся, они уже видели. Да и я выгляжу по сравнению с братом хилее. К тому же он, чего доброго, снова из благих побуждений подставится и, вместо того чтобы спасти кучку черни, придётся оставить их жариться живьём. В двух словах я сейчас не смогу ему объяснить, в чём загвоздка. Да… пусть мне не по чину. Хоть разомнусь. Совсем с бумагами скоро в скалу врасту…»

Князь лишь пожал плечами:

– Согласен, если так. Выставляйте вашего бойца. Я вам путь предложил – сам биться и буду, – с этими словами снял куртку, представ перед деревенскими в одних только штанах, отстегнул ножны с мечом, передал ближайшему Волку под недоумевающий взгляд брата и любопытный – хорнда. – Оружие сами выбирайте, чтобы не говорили потом, что моё собственное заговорено было.

– Что ж, значит, будет всё по чести, – согласился староста.

Глава 4.3. Божья правда

Люди решили, что будет биться тот, кто вызвался – Бажен, сын кузнеца. Он, несмотря на молодые года, несколько раз на медведя ходил. Выбрал для битвы простые топоры, которые есть в каждом дворе.

От первой, весьма ловкого и резкого движения снизу вверх, Сет отскочил. Сам он топор держал лезвием вниз и не стремился атаковать. По возможности, вообще надеялся оставить соперника в живых. А вот вызвавшийся на поединок юноша иного выхода, кроме как зарубить бледного кощуна, не видел. Не делая долгого перерыва после первой неудачной попытки, Бажен рубанул, чтобы зацепить противника по животу слева.

Сет нехотя, предугадав движение соперника, отбил атаку и отвесил ему мощный удар, в местных кругах именуемый глухарём, обухом в открывшееся плечо. Бажен со сдавленным криком упал, но сразу перекатился от кощуна, ожидая подлой атаки на лежачего. Толпа ахнула. Князь при этом стоял спокойно, будто и не месте боя вовсе, и ждал, когда противник встанет на ноги. Ни добивать его на земле, хоть и мог бы, ни, тем более, бить в спину он не собирался.

Бажен, игнорируя боль в руке и крепко стиснув зубы, вскочил на ноги, готовый защищаться. Спокойствие и нереальная манера движений чужака были ему непонятны. «Он что, не дышит?» – промелькнула странная мысль, вселяющая в душу суеверный ужас. – «Что ж ты за тварь? Нельзя. Никак нельзя родных к тебе пускать!» – Бажен подскочил к сопернику, совершая обманные движения, и атаковал тычком в голову.

«Неплохо… Для человека, да ещё и не воина весьма даже неплохо. Но времени у нас на танцы нет. Ладно, пусть народ думает, что шансы всё-таки были», – с этими мыслями, Сет нырнул под лезвие, подставив, будто случайно, левое плечо под остриё. Брызнула кровь, вызвавшая бурный восторг у подбадривающей своего бойца толпы, и князь присел на одно колено. Рана затянулась в считаные мгновения, но этого никто из людей на тот момент не ожидал и не заметил.

Бажен воодушевился, ранив соперника, и потерял осторожность. Решил, что слишком уж у страха глаза велики: раз чужак из плоти и крови – одолеть его можно. Хотел было рубануть его сверху наискосок, но Князь вновь ловко увернулся. А Бажен, поведясь на уловку, получил глухаря обухом в грудную клетку, выбившего из него дух на несколько мгновений. Толпе, окружившей ристалище, казалось, что всё это происходит молниеносно, и все вновь дружно ахнули и заголосили, предполагая, что чужак вот-вот отрубит Бажену голову, когда тот согнулся, лишившись возможности дышать.

Князь стоял неподвижно, с ленцой смотрел на соперника, давая ему отдышаться. Голову не рубил, хоть возможность и была. Всё это время он то и дело поглядывал на приближающуюся грозу, и пришёл к выводу, что представление пора заканчивать.

– Тебе совсем необязательно умирать сегодня. Брось топор. Время уже не терпит, и я второй раз предлагать не стану, – с угрозой и нажимом в голосе произнёс князь, чтобы все могли расслышать. Убивать парня ему действительно не хотелось. Но Бажен не внял. Резко откатился. Вскочил на ноги. С обманным движением вновь кинулся на Князя. «Жаль, хороший Волк из него бы получился», – подумал Сет, и, крутанувшись, пригнулся, уходя от атаки. И резким движением вогнал остриё противнику между рёбер прямо в сердце.

Бездыханный Бажен начал заваливаться на бок, но Сет его оттолкнул так, чтобы тот упал на спину, открывая для обзора торчавший из груди топор. Тело ударилось о землю с глухим звуком, в полной тишине. Через пару вздохов воздух разрезал душераздирающий вопль. В толпе упала какая-то старуха. Люди, осознавая, что им суждено навеки покинуть родную землю, уже не сдерживали своего отчаяния. Но Сет на это внимания не обращал.

Стоило Князю отпустить рукоять, как его виски мгновенно пронзила боль, будто бы в них впились несколько раскалённых игл. «Тебя что не устраивает на этот раз? Они сами предложили поединок до смерти, и я предлагал ему сдаться», – ответил Сет мысленно знакомому образу, мелькнувшему в каплях росы. Затем молча забрал у Волка свою куртку.

Самоназванный староста лишь покачал головой и вздохнул.

– Дозволения просим… – старик сглотнул, пытаясь справиться с эмоциями и говорить с нелюдем твёрдо, – с мёртвыми проститься.

Сет снова посмотрел на небо и тихо зарычал. Порывы ветра уже склоняли деревья чуть ли не до земли и срывали с селян шапки. Первой мыслью было велеть Волкам придать людям ускорение кнутами, но что-то в глубине души откликнулось на тон и глубокий взгляд старика.

– Дозволяю, – ровным тоном ответил Князь. – Земле предать не успеете, – облачаясь, бросил он через плечо,– тащите на общий костёр, да поживее… Проводите в последний путь. Если шевелиться начнут, отбегите. Волки приглядят, чтобы не напали. И соберитесь. Несите самое необходимое и ведите скот. Времени почти не осталось.

Условия были выполнены. С Богами дальше спорить никто не решился. Погибших сложили на общий костёр, вместе с теми, ещё шевелящимися кадаврами. На оплакивание времени не было – огонь уже начал лизать своим багровым языком дома на окраине. Перепуганным коням и коровам пришлось завязывать глаза первыми попавшимися под руку тряпками. Если кто-то из домашней твари за хозяевами не шёл – приходилось оставить. На все имеющиеся в деревне телеги и повозки наваливали запасы. Кто-то успевал забрать запрятанные тайники. Кур, гусей, поросят сажали во все доступные посудины, подходящие для переноски. Собаки брехали, как бешеные, но не решались приблизиться к Волкам, а тем более к странной троице: князю, его брату и хорнду.

– Серьёзно? Ты решил их всех взять с собой? С чего такое благородство? – Багхес с интересом наблюдал за происходящим, старательно не замечая надвигающейся стихии. – Сам говоришь, что тут демиург всё изжарит, так зачем морочиться? Не пошатнёт никакой твой любимый баланс выпиленная людская деревушка.

– Молчал бы лучше, – огрызнулся Сет. – Чтоб ты провалился… Это уже вторая тварь. След от портала, из которого она выскочила, давно простыл. Шалость немного попахивает преднамеренным вредительством, не находишь? Ты хоть какие-то опознавательные знаки мира, из которого она выпрыгнула, запомнил?

– Мой дорогой клыкастый друг, ты же прекрасно понимаешь, что мне совершенно ни к чему тебе вредить. Я же тогда не смогу продолжить обучение, – с невозмутимым видом ответил хорнд, старательно игнорируя вопрос.

Сет, понимая, что сейчас вот-вот взорвётся от бешенства, схватил Бахгеса за рог и рывком повернул его голову, заставив взглянуть себе в глаза.

– Хватит с тебя обучения! Чтоб без моего участия не пытался даже размером с монету проходы между мирами открывать. Замечу, что нарушил запрет – катись на все четыре стороны, хоть к гулю в задницу, – ещё раз дёрнув хорнда за рог, князь оттолкнул его от себя. – Так запомнил ты хоть что-то или нет? Сможешь его отыскать снова?

Освободившийся Багхес встряхнул головой и картинно размял плечи, сохраняя невозмутимый вид.

– Ну-ну, не кипятитесь, ваше мрачное сиятельство. Холодную кровь кипятить вообще вредно, особенно в такую непогоду, свернётся же… Попробуем отыскать – наверняка тот юниверсум не успел отлететь далеко, – отвесив лёгкий поклон, хорнд скрылся в портале.

Князь, всё ещё пылая от ярости, переключился на брата:

– Ну, а тебя зачем в эту дыру понесло? Знаешь же ведь, что у Багхеса они нестабильны.

Джастин несколько смутился и начал оправдываться:

– Знаю, что сглупил. Ты в прошлый раз велел изловить – мы с Олафом за ней и кинулись. Я к твоим проходам привык. Думал, изловим сразу – далеко не ускачет. А у него уже на входе сужение как горлышко у бутылки пошло.

Сет, борясь с искушением дать Джастину подзатыльник, почти прорычал, чеканя каждое слово:

– Никогда больше так собой не рискуй!

Князь отвернулся, не обращая внимания на реакцию Джастина, давая понять, что на этом короткий разговор окончен. С братом после смерти отца общаться стало сложно.

Сет подошёл к колодцу, надрезал ногтем запястье, подождал, пока пара капель упадёт в воду. Теперь он сможет опознать этот мир, даже если тот отлетит в инфинитуме [4] на многие столетия и мили.

Окинув взглядом пылающую деревню и погребальный костёр, князь вышел в портал, замкнув цепь беженцев.

_____

[3] Старинные забавы, предназначенные для молодых парней и девушек на выданье.

[4] Бесконечная вселенная, включающая в себя юниверсумы