Kitabı oku: «Всегда говори: Я смогу! Счастье возможно в любых обстоятельствах. Сдаться нельзя преодолеть», sayfa 3

Леша

На самом деле мне всегда нравился только он. Мне кажется, я знала его всю жизнь.

Я помню Лешу еще с детского спорта. Всегда знала, что есть такой спортсмен – Леша Чаадаев, который уже на Кубках выступает и занимает призовые места. Впервые увидела его в Москве, куда нас всех собрали по результатам всероссийских соревнований. Там формировалась сборная, и это было знакомство с командой, тренерами, коллективом. Мы приехали из разных городов в красивое здание с большими колоннами, где располагалась Федерация горнолыжного спорта, и были впечатлены всем этим великолепием.

Потом мы встретились с Лешей на сборах в Швейцарии. Мне 15, а ему 19. Он старше меня на четыре года. А тогда казалось – на целую жизнь. Он такой взрослый, уверенный в себе, спокойный, сильный. Многие девчонки сохли по нему. Мне он тоже понравился сразу. Он сильно отличался от всех парней тем, что был очень мягким, добрым, внимательным, обходительным. Девочкам, ясное дело, нравятся такие мальчики, и вокруг него всегда было много симпатичных девушек. Меня это, честно говоря, огорчало, я поначалу думала, что он обольститель, ловелас и просто бабник. Только потом я поняла, что дело совсем не в этом. Внимательность, отзывчивость, обаяние, доброта – это главные черты его характера. Он всегда всем помогал, поддерживал и много делал для других, даже в ущерб себе. Таким и остался.

На сборах в Швейцарии я уже стреляла в Лешу глазками, ждала его у подъемника и пыталась привлечь его внимание. Долго застегивала ботинки, пила воду, что-то поправляла, только чтобы оказаться вместе с ним, и если посчастливилось, то, пока поднимались на гору, можно было поболтать. Мне кажется, я тоже ему нравилась, потому что с его стороны тоже исходили определенные сигналы. Правда, я не могла понять, серьезно он ко мне относится или просто немного флиртует. Мы жили в одной гостинице в разных номерах и переписывались по эсэмэс. Смешно вспоминать, но текст сообщений был очень многозначительным, что-то вроде «Идет дождь, и мне так грустно без тебя…».

Потом сборы стали проводиться отдельно – мужские и женские. Мы стали видеться очень редко, практически не пересекались и общались все меньше. У нас попросту не было такой возможности.

Вообще наши отношения в то время были похожи на горнолыжную трассу. Мы становились то ближе, то отдалялись, чувства были то сильнее, то ослабевали. Мы то разъезжались по разным сторонам, то влюблялись друг в друга с новой силой. К тому же каждый из нас был полностью сосредоточен на спорте. И на влюбленность у нас оставались только короткие периоды между сборами и соревнованиями. Но так или иначе, мы никогда не теряли друг друга из виду.

Я тосковала по нему, рыдала под песни Evanescence и поставила его фото на заставку компьютера. Иногда я ему отправляла песни, в которые вкладывала глубокий смысл, хотя не думаю, что он его понимал, писала в ВК, но он редко отвечал, и я ужасно переживала оттого, что не нужна ему. Сейчас я понимаю, что дело не в том, что он не хотел писать мне, а в том, что Леша очень цельный человек и был полностью сосредоточен на деле.

Леша родился в Петропавловске-Камчатском в спортивной семье. Этот город во все времена был поставщиком сильных горнолыжников для сборной СССР, а потом и России. Наверное, суровый климат влияет на характер человека. Леша очень честный, принципиальный, надежный и порядочный человек. Папа Алексея, заслуженный тренер России по горнолыжному спорту Сергей Алексеевич Чаадаев, в 1980-е годы выступал за сборную страны, а по завершении спортивной карьеры стал работать тренером сборной России. Сегодня он один из самых авторитетных тренеров по горным лыжам. Мама, Галина Маляренко, – одна из сильнейших советских горнолыжниц. С десяти лет Леша уже выступал за сборную России в своем возрасте. В 15 лет переехал в Санкт-Петербург и уже жил практически самостоятельно. В 16 лет поступил в Училище олимпийского резерва № 2, где потом училась и я. В то время, когда я тренировалась на насыпных трассах Охта Парка, Леша покорял крутые природные камчатские склоны.

Позднее Леша поступил в Военный институт физической культуры в Петербурге. Там был довольно строгий режим, и лишь иногда ему удавалось сбегать оттуда, чуть ли не через забор, чтобы увидеться со мной. На самом деле ему тогда было не до любви – учиться в институте было нелегко, и несмотря на то что он был уже серьезным спортсменом, его с трудом отпускали даже на соревнования. Кстати, будучи еще курсантом, на чемпионате России по горным лыжам в Хакасии завоевал три бронзовые медали – в слаломе-гиганте, слаломе и комбинации.

Леша – настоящий спортсмен. Спорт для него значит очень много. Это его жизнь. Еще в юном возрасте он всем помогал тренироваться, у него были свои приемы, способы, методы. Леша общительный и добрый, он притягивает людей к себе, так же как и его папа. Помню, как мы маленькими девчонками сначала влюбились в его папу, потому что более профессионального и внимательного тренера, наверное, не существует. Леша – такой же.

Он помогал мне всегда. Мне многое давалось легко, поэтому, честно скажу, я иногда филонила. Но Леша не позволял мне расслабляться. Он отдавал мне много сил и энергии и очень хотел, чтобы моя спортивная карьера была удачной.

Мне кажется, он всегда был взрослым, все его поступки были такими. Других парней самостоятельная жизнь расслабляет, а Леша наоборот – быстро сам научился организовывать свою жизнь и нести ответственность за свои решения. Он умел всё: вкусно готовить, стирать, убирать, всегда был подтянутым, аккуратным. Тренировался очень серьезно и ответственно и был нацелен на результат. Все знали: если в спорте есть какая-то проблема, то надо обращаться к Леше Чаадаеву, он поможет.

Я была маленькой девчонкой и страдала от любви. Вечерами плакала и мечтала только о нем. Я, конечно, тоже нравилась Леше, но поначалу он не воспринимал меня как взрослую. Однако временем все изменилось.

Гроб на колесах

Родители переживали. За всё. За мое здоровье, за учебу, за то, чтобы со мной ничего не случилось. Любящие родители всегда найдут повод для переживаний. К тому же они прекрасно понимали, что наш вид спорта связан с высоким риском. Что касается меня, то я уверена, что риск получить травму есть абсолютно во всех видах спорта. И вообще, жизнь в принципе рискованное мероприятие. Но, пока тебя это не коснется, ты стараешься не думать о плохом. Так устроена наша психика.

Если все время думать о том, что с тобой непременно произойдет что-то страшное, то жизнь превратится в жалкое прозябание, лишенное всякого смысла. К тому же главным в спорте, как и во всей жизни, является преодоление собственных страхов, которые есть у любого человека. Мне кажется, что жизнь и дана нам для того, чтобы с этими страхами разобраться.

В 17 лет случилась первая травма. Это произошло на сборах в Норвегии. Я неудачно упала и сломала ногу. Перелом оказался очень сложным – я умудрилась сломать ногу в трех местах.

В это время у меня начали появляться очень высокие результаты на международном уровне, и я «заехала» в десятку на Кубке Европы. До этого на протяжении многих лет никто из российских спортсменок не показывал результат лучше, чем этот. Напомню, что в большом спорте нет разделения по возрастным группам. Соревноваться со взрослыми горнолыжницами было очень тяжело, в том числе и психологически. Они чувствовали себя очень спокойно и уверенно, ведь у каждой из них за плечами был приличный опыт и высокие результаты на представительных международных турнирах. У меня на старте, когда я стояла в стартовой калитке, был такой мандраж, так дрожали колени, что, наверное, видно было за километр.

В этом месте хочется вспомнить, что бороться со страхом нас учила мой первый тренер Людмила Владимировна Кедрина. Когда мы детьми стояли на старте, то всегда очень волновались и боялись. Это был тот самый страх – страх неудачи, каждый из нас боялся, что у него не получится. Никому не хотелось быть неудачником. Стоя в стартовой калитке, мы говорили: «Я боюсь, боюсь…» И когда ты это повторяешь, другие тоже начинают бояться. Страхом, как вирусом, мгновенно заражаются все. Тренер отлично это понимала. Она знала, как важно победить волнение, ведь от этого многое зависит, причем не только в спорте. Я хорошо запомнила ее слова: «Если я от вас еще раз услышу „я боюсь”, вы будете лишены праздника». Обычно в конце соревнований для нас проводился праздник – шведский стол, концерт, награждение. И вот те, кто не смог справиться со страхом и взять под контроль эмоции, на праздник не допускались.

Однажды, когда мы с дочкой Людмилы Владимировны, моей лучшей подругой Настей Кедриной, перед соревнованиями проронили запретную фразу «я боюсь», тренер сдержала слово и лишила нас праздника. Как мы рыдали! Но мы извлекли из этого урок. На следующих соревнованиях я, конечно, боялась, но эту фразу уже не произносила. И заметила, что лучше справилась с волнением на старте. Когда ты не говоришь о своем страхе вслух, ты сам себя им не заражаешь. Это был очень важный опыт.

Конечно, главное не в том, что нам запрещали произносить эти слова, а в том, что мы должны понять: победа возможна только тогда, когда ты сможешь преодолеть себя, победить страхи и сконцентрироваться на результате.

…Я ужасно волновалась, мне так хотелось доказать, что я смогу. Я очень хотела выглядеть достойно на фоне этих опытных, маститых спортсменок. И вот я, 17-летняя девочка, занимаю десятое место на Кубке Европы. Это был триумф! Мои усилия и старания вознаграждены, а мечты начинают сбываться! Я звоню домой: «Мама, у меня получилось!»

Счастье, увы, было недолгим. Спустя пару недель я упала на тренировке и сломала ногу. Это был настоящий шок. Помню только падение, боль, слезы по щекам. Я беспомощно смотрю в высокое норвежское небо. Кричу от боли и обиды. Господи, ну почему? ПОЧЕМУ это случилось именно сейчас, когда только начало получаться. Почему все рухнуло именно теперь, когда появилась надежда на осуществление мечты? За что? Почему? Тогда я и предположить не могла, что это только первая травма, а на моем пути будет и вторая, и третья, и та, самая страшная… И меня будут мучить все те же вопросы – за что? почему?

На вертолете меня доставили в ближайший город, чтобы сделать срочную операцию. Диагноз: тройной оскольчатый перелом голени со смещением.

После этой тяжелой травмы моя правая нога практически так и не восстановилась. За свою спортивную жизнь я получу еще три травмы именно на этой ноге.

Норвежские хирурги вставили мне в ногу специальную металлическую конструкцию. Было совершенно ясно, что теперь мне придется долго ходить на костылях. А о лыжах – забыть на долгое время.

Если на свете есть несправедливость, то это был яркий ее пример. 17 лет, молодая, перспективная, результативная спортсменка, влюбленная в спорт, на взлете карьеры на несколько месяцев выпадает из соревнований, а значит – из жизни. Мне было жутко даже думать об этом. Но еще больше я боялась момента, когда мне придется в таком виде показаться родителям. Я с опаской думала: «Что скажет папа? Как мама все это переживет? Жаль, что расстрою и огорчу самых любимых людей». Я была в отчаянии, ненавидела себя, костыли, болезни и всё на свете. Я не понимала, что будет дальше и как теперь жить.

И вот настал день возвращения в Питер. Папа с мамой встречали меня в аэропорту. Я решила раньше времени им не сообщать подробности, думала, на месте разберусь.

Для родителей всегда была огромная радость – Машенька приехала домой! Они так ждали нашей встречи. И вот меня вывозят в инвалидном кресле. Папа выискивает меня глазами в толпе…

И когда наши взгляды встретились, мне стало не по себе. Он побледнел и словно просел, казалось, что он сейчас рухнет. Можно было подумать, что вывезли не меня с поломанной ногой, а гроб на колесиках. У мамы на глазах заблестели слезы. Родители не могли вымолвить ни слова, просто молчали.

Мы сели в машину, я пыталась о чем-то говорить, веселить, отвлекать их. Уверяла, что ничего страшного, я восстановлюсь и все будет нормально, что травмы случаются у всех спортсменов. Все это звучало, мягко говоря, неубедительно. Папа с недоверием смотрел на меня и мама тоже. Тогда я искренне не понимала, почему они так реагируют? Но для них это был шок. Им хотелось забрать меня, увезти подальше и никогда больше не отпускать далеко от себя. Конечно, родители понимали, что горнолыжный спорт – это сложный вид спорта для хрупкой девушки и огромный риск. Они внимательно следили за всеми соревнованиями по телевизору, читали новости, знали всех спортсменов. Папа все время говорил, что они очень переживают за меня. Моя старенькая бабушка говорила: «Машенька, может, ты лучше на танцы пойдешь? Ну зачем ты ездишь с такой большой горочки?» И папа все время с улыбкой повторял: «Машенька, ты только с маленькой горочки катись, хорошо?»

Шутки шутками, но папа понимал, что меня невозможно убедить бросить спорт, хотя я осо-знавала все риски. Он считал, что я уже взрослая и должна сама принимать решения. Свое главное решение я приняла давно. Мне нравилась моя жизнь. Скорость, риск, адреналин! С пяти лет я полюбила лыжи и точно знала, что хочу добиться настоящих результатов в горнолыжном спорте. Для меня было важно не останавливаться, не отступать, не сдаваться. Именно спорт воспитал во мне эти качества. Впоследствии только благодаря силе духа я смогла пережить то, что пережить практически невозможно.

Три месяца я ходила на костылях. А в целом восстановительный период занял год. Металлическая конструкция была чуть больше, чем моя кость, и на кости должна была нарасти небольшая костная мозоль, которая удерживает место перелома. Я ездила в разные реабилитационные центры, но восстановление шло очень медленно и сложно. Казалось, этому не будет конца. Я чувствовала себя совершенно оторванной от жизни. Где-то там, далеко, без меня продолжалась моя жизнь, а я лежала здесь. Поломанная, но не сломленная.

Как только сильная физическая боль отступила, ко мне вернулись и силы душевные. Я не должна быть слабой – этот урок я хорошо усвоила с детства. Как-то раз я встала с кровати, отбросила ненавистные костыли и надела на ноги туфли на высоченных каблуках. Вот это был челлендж – устоять на шпильках! Но я смогла, есть даже фотография, где я с лицом победителя стою в этих туфлях. Мне всегда очень нравилась красивая обувь, хотя большинство времени своей жизни я проводила в спортивной форме, кроссовках или лыжных ботинках. А мечтала о платье и туфлях на шпильке. Думала, вот закончу выступать, буду обязательно ходить только на каблуках!

Со временем я взбодрилась и начала планировать свою дальнейшую жизнь. Я очень целеустремленная и точно знала, что травма не изменит моих планов.

В то время нашу сборную тренировали словаки Тони Борис и Мирка Попраску. Это очень известные в мире лыжного спорта тренеры. Скажу прямо, люди они очень жесткие, но результативные. Мы тренировались до изнеможения, особое внимание они уделяли общей физической подготовке. Было очень сложно соответствовать их требованиям. Они заставляли нас работать с максимальной нагрузкой. Тогда я по-настоящему поняла, какую цену нужно платить за высокие достижения. Но именно с этими тренерами у меня начало получаться и пришли ожидаемые результаты. В команде я стала лидером. Многим это не нравилось, как не нравился и такой жесткий подход тренеров. У девочек даже возникло желание этих тренеров убрать, потому что тренироваться под их руководством было многим не под силу. В конечном итоге они добились своего. Этих тренеров убрали, и я никак на это не могла повлиять. Я лежала в Питере с поломанной ногой, а где-то далеко смещали тренеров, которые реально могли меня привести к победе.

Когда я узнала, что их сняли с тренерской работы, я плакала неделю. Для меня это была тяжелая потеря. Да, не всем их подход нравился, но мне он подходил идеально. Я понимала, что только с ними я могу добиться победы. Это был реальный шанс вырваться вперед в преддверии Олимпиады. И вот теперь их уволили. Впереди опять неизвестность.

На носу Олимпиада в Ванкувере. Я была кандидатом в сборную. Понятно, что принять участие в ней у меня не получилось из-за травмы, но мне выплатили грант, приличную по тем временам сумму, и я твердо решила: восстановлюсь после травмы, лично найму на эти деньги словацких тренеров и буду с ними тренироваться. Я мечтала работать с ними, я видела потенциал в этом сотрудничестве. Меня не пугали трудности. Я рвалась вперед.

Но, увы, восстановительный период затянулся на долгий год. Моя мечта так и не осуществилась. Я смотрела по телевизору репортажи с этапов Кубка мира со слезами на глазах. Я хотела туда, на трассу, в команду. Мне снились горы.

Тем временем я поступила в Национальный государственный университет физической культуры, спорта и здоровья им. П. Ф. Лесгафта и должна была на костылях ездить на лекции. Я сидела на скучных занятиях и думала: «Ну почему я здесь, а не там, где мое место?» На самом деле мне нравилось учиться в университете. Конечно, не всегда удавалось посещать занятия из-за сборов и соревнований, но все экзамены я сдавала в срок. Вначале окончила бакалавриат, а перед Олимпийскими играми в Сочи получила диплом магистра.

Тем временем спортивная жизнь продолжалась без меня. Минул год, и меня взяли на летние сборы. Этого момента я ждала больше всего на свете! Когда в первый раз проехала с горы, я плакала от счастья, от этих эмоций, которые не испытывала долгие месяцы. Казалось, с моих плеч свалился многотонный груз. Я была в своей стихии.

Постепенно я начала втягиваться в спортивный режим, но сама понимала, что катаюсь уже не так. Нога не восстановилась полностью, и вдобавок появился страх, я боялась на нее опираться. Практически ехала на одной ноге, второй лишь страховалась. Я привыкла быть требовательной к себе, и, конечно, средненькие результаты меня не устраивали. В команде меня уже не воспринимали как лидера. Да и со стороны тренеров большого интереса ко мне никто не проявлял. Меня это очень огорчало. Я постоянно думала об этом. К сожалению, у нас в спорте именно такое отношение к травмированным спортсменам. Получил травму, и всё, ты больше никому не нужен. Сколько девчонок у нас так «сошли с дистанции» – их просто попросили уйти. Нет результатов – уходи. Я старалась «проглотить» свою обиду и просто продолжала работать. Думала, что докажу им всем, что я просто так не сдамся.

Тем временем нужно было извлекать металлический штифт из ноги. Его можно было оставить, но он мешал кататься, так как штырь давил на голень и мне было больно в горнолыжных ботинках. Я обратилась в Военно-медицинскую академию и сама оплатила операцию по удалению штифта. Было страшно. Мне 18 лет. Не дай бог, операция пройдет неудачно, что тогда? Я старалась гнать от себя дурные мысли и сохранять позитивный настрой. Мне сделали эпидуральную анестезию и вытащили эту железку. Через три дня разрешили ходить.

Ура! Все обошлось. Теперь можно снова кататься и продолжать борьбу! Как же я соскучилась по соревнованиям, по борьбе, по ощущениям.

Через месяц я встала на лыжи, и вскоре в Санкт-Петербурге начался очередной этап Кубка России. Это был мой звездный час – я выиграла финал Кубка России. Меня снова берут в сборную. Я доказала, что, несмотря на тяжелую травму, у меня высокий потенциал.

Так я вернулась в большой спорт. Это стало возможно только благодаря моей целеустремленности и вере в свои силы. Интуитивно я понимала, что это важно прежде всего для меня самой. Мне нужно было вернуться в свою колею. Я должна была доказать себе, что я сильная и суперстойкая.

Тем не менее высоких результатов, как раньше, у меня не было. Конечно, всему виной травма, но не только. В команду были приглашены новые тренеры, и, пока я ковыляла на костылях, они уже год работали с другими девочками, у них была своя программа. Я влилась в коллектив и в работу, но все шло как-то не так. Я привыкла быть лидером, а теперь явно уступала эти позиции другим.

Закончился сезон. Май-июнь, нет сборов. Свобода! Я была сильно измотана травмой, тренировками. Но главное – не было чувства удовлетворенности результатами, и от этого нервы были на пределе. Мы с девчонками решили поехать в Турцию отдохнуть. Хотелось на время обо всем забыть и просто оттянуться. Валяться на солнце, ходить на каблуках и в красивом платье, пить вкусные коктейли, танцевать. К нам присоединились знакомые парни-спортсмены. И с одним из них у меня начался роман. Он был тоже из сборной, но по фристайлу. Это были классные дни. Спортсмены умеют работать, умеют и отдыхать. Мы с девчонками гуляли до утра, танцевали, пили коктейли, носили высоченные каблуки, в общем, «зажигали» по полной и получали от жизни удовольствие. Когда вернулись домой, я поняла, что влюбилась в этого парня. К тому времени наши отношения с Лешей прервались. Мы повстречались некоторое время и как-то отдалились. Мне казалось, что я ему не нужна.

В общем, я была совершенно свободна, и Антон (так звали моего молодого человека) мне очень нравился. В этих отношениях была взаимность. Мы встречались между сборами, как это обычно бывает у спортсменов, нам было интересно вместе. Он готовился к Олимпиаде в Ванкувере. Мы представляли, как вместе туда поедем, как будет здорово и романтично. Я успокоилась и даже, казалось, была счастлива.