Kitabı oku: «Эксклюзивный контракт», sayfa 2
Глава 5
Он смотрит на экран и не берёт трубку.
– Мне надо ехать, – обращается ко мне. – Я вызову тебе такси.
Бабочки сдохли. Точнее обернулись обратно коконом и превратились в жутких гусениц, терзающих своими противными лапками меня изнутри. Не знаю, на что они вообще рассчитывали, всё же очевидно. Так тошно, что хочется выблевать их нахер.
– Я сама могу вызвать, – говорю я.
– Я уже, – отвечает он, не отвлекаясь от экрана телефона. – Через пять минут будет.
Он вдруг поворачивается и тянется ко мне. Я невольно прекращаю дышать. Он оказывается так близко… я нервно поджимаю губы. Его лицо наклоняется к моей груди, рука ложится на бедро, а вторая опускается к ногам. На моей кофте начинает вырисовываться очертание сосков. Чёрт бы побрал эти дышащие хлопковые лифчики!
Сергей, ехидно ухмыляясь, достаёт с пола денежные пачки. Ну, конечно! Как же я забыла, что они до сих пор валились там!
Он кладёт две пачки купюр на панель между нами, потом достаёт из своей сумки ещё две такие же пачки и присоединяет к ним. Затем снова тянется ко мне, а точнее через меня. Я уже не введусь на это, хотя запах его одеколона как наркотик устремляется мне в нос. Он бесцеремонно забирает мою сумочку и возвращается в своё кресло.
А пока я охреневаю от этой наглости, он открывает сумочку и аккуратно складывает в неё четыре пачки по пятьсот тысяч. Затем закрывает молнию и невозмутимо возвращает на место.
– Зачем тебе это? – спрашиваю я.
– Не знаю. Наверное, хочу показаться щедрым работодателем.
Он улыбается. И он издевается. Ведь он точно понял, о чём я спросила.
– Зачем тебе разыгрывать адюльтер перед своей женой? – максимально уточняю я формулировку вопроса.
– Как ты сказала?! «Адюльтер»? – смеётся он. – Ты пед что ли заканчивала?
– Нет, хореографическое. Ты от вопроса не увиливай.
– А то что?
– А то передумаю! – говорю в шутку.
– Шантажистка, – он улыбается. – Ладно, расскажу, но завтра. А то такси вон уже подъехало.
Я смотрю в направлении его пальца и вижу припарковавшийся возле нас чёрный Рендж Ровер. Ничего себе, такси…
– А это точно за мной? – переспрашиваю я.
– Точно, точно, – кивает он. – Прости, но мне, правда, уже пора ехать.
Намёк ясен. Молча открываю дверцу и сама вынимаю свой зад из Бугатти.
– До завтра, – говорит он.
– Да, – неброско отвечаю я и закрываю за собой дверь.
Иду к Рендж Роверу. Водитель выходит из машины и открывает передо мной пассажирскую дверь. Ну, хоть кто-то.
Не спрашивая адреса, такси трогается с места. Замечаю в навигаторе город Королёв. Ну, значит, точно за мной. Усаживаюсь поудобнее, ехать больше часа. В боковое зеркало вижу, как отъезжает Бугатти. На глаза наворачиваются слёзы. Предательская, наверняка чёрная от туши, капля ползёт по щеке. Стараюсь незаметно вытереться салфеткой и отворачиваюсь к окну. Одной салфетки не хватает. Снова открываю молнию сумочки и замечаю, что водитель смотрит не на дорогу, а прямо в неё. А там ровными пачками красуются два миллиона рублей наличными.
Заметив, что я поймала его взгляд, водитель резко отворачивается на дорогу. Не хорошо мне от этого. Слёзы как-то резко подсохни. Безответная страсть страстью, но вот уж не хотелось бы из-за этого вляпаться по полной. Я слышала такие истории, где таксисты увозили девушек в лес, трахали по голове и не только, грабили и убивали. Мы вроде ещё едем в Королёв. Правда в Королёве тоже есть лес. Целый час теперь ехать на иголках.
Он конечно не на ладе девятке, выглядит прилично, людей, наверное, привык возить богатых. Но какого хрена он тогда пялился в мою сумку? Нет, я так не смогу. Надо срочно что-то делать. Написать Сергею? У него же дела там… и жена. Ещё подумает, что я просто нашла повод. Да и вообще хватит о нём думать. Он для меня никто. Так, временный работодатель. И больше никто. Запомнила? Н-И-К-Т-О. Так, пожалуй, и запишу в телефоне.
А вот проблему с таксистом надо как-то решать. И лучше там, где будет побольше народа. Как раз проехали какую-то станцию метро.
– Остановите, пожалуйста, у магазина, – указываю на «Перекрёсток».
Он заезжает на парковку. Останавливает. Я молниеносно открываю дверь и выпрыгиваю из машины. Захлопываю за собой дверь. Следом снова открываю.
– Сколько я вам должна? – говорю с улицы.
– Заказ оплачен. Вас не ждать?
– Нет, у меня возникли тут дела, – глупо оправдываюсь я и закрываю окончательно дверь.
Иду в магазин. Машина не уезжает. Наблюдаю через окно. Всё стоит. Блин, ну давай, вали уже! Ладно, прогуляюсь пока по магазину.
Хожу, смотрю на фрукты, овощи… а ведь я что угодно могу теперь накупить, не читая ценники. Или наоборот читая. Ммм, может взять и попробовать самого дорого шампанского?
Громко трезвонит телефон. Смотрю на экран: номер ещё не записан, но я узнаю его. Сука, я что, его запомнила?!
– Алло, – беру трубку.
– Мне сказали, что ты не доехала до адреса и отпустила водителя, – сходу повышает тон Сергей.
Я смотрю в окно – чёрный Рендж Ровер уехал.
– Да, – отвечаю гордо. – Мне нужно было в магазин, а потом я доберусь сама.
– Слушай, самостоятельная девочка, – грубит он, – если я завтра приеду по названному тобой адресу, а тебя там не будет, то тебе придётся реально шлюхой работать, причём бесплатно. Потому что я тебя всё равно найду, ты меня поняла?
Я молчу, но что-то внутри сжимается. Его тон мне совсем не нравится. Бандитский какой-то. Ладно, что мне боятся, я же всё равно не собиралась никого обманывать.
– Я не слышу ответа? – повторяет он.
– Да поняла я. И необязательно так со мной разговаривать. Я не…
– Как хочу, так и разговариваю, – перебивает он. – До завтра, дорогая.
Короткие гудки. Стою, как в воду опущенная. Чувство, что в рабство продалась. А «дорогая» – это наверное потому, что стоила дорого. Да, два миллиона даром не дают. Во что же я вляпалась?
Желание закупаться в магазине куда-то улетучилось. Я выхожу и спускаюсь в метро.
Жуткие мысли не отпускают всю дорогу. Предчувствую, что не такой лёгкой будет эта сделка, как обрисовывалось вначале. И что-то нет уверенности, что мне дадут просто соскочить, если я передумаю. С одной стороны сорит деньгами, с другой угрожает. Прям пряник и кнут.
Метро сменяется автобусом.
Ладно, он ведь всего лишь подумал, что я хочу его кинуть, вот и решил припугнуть. Должно быть это пустые угрозы. Правда проверять не хочется. Да и без денег этих я пропаду. Просто сделаю всё, что он скажет, и покончим с этим.
Въезжаем в Королёв.
Да нормально всё будет. Последний раз в жизни за деньги сиськи-жопу покажу, гримасы нужные сострою и всё. Не первый раз, в конце концов. А ничего больше ему от меня и не нужно. Так что хватит себе мозг пилить, лучше о приятном думать. Например, как деньги потратить.
Я выхожу на своей остановке. Время за полночь, что куда раньше, чем я возвращаюсь обычно. Плотнее прижимаю сумку к телу. Первым делом надо будет заплатить за Дашкину учёбу. Вперёд насколько возможно, чтобы потом уже об этом не думать.
Подхожу к дому.
На лавочке сидит парочка, в бомжеватого типа одежде, с пластиковыми стаканчиками. Каждую ночь здесь кто-то бухает. Отвратительный район. О чём-то интенсивно спорят, гляди, скоро буянить начнут. Везло мне, что я работала в ночь.
Я подхожу к своему подъезду и вдруг узнаю знакомый голос.
Глава 6
– Мааам?! – окликиваю я сидящих на лавочке.
Один из них встаёт. Теперь я вижу старомодные туфли не по сезону, подол летнего сарафана, торчащий из под сторожевой телогрейки и базарную сумку, стоящую у лавочки.
– Ой, а вот и моя старшая! – представляет она меня собутыльнику. – Заждалась я уже тебя, до поздна ж ты работаешь!
– Красавица! – говорит собутыльник и достаёт третий стаканчик. – Надо за знакомство.
– Ты что, сбежала из больницы? – обращаюсь я к матери, игнорируя второго товарища.
– Так выписали же меня! Очень было приятно, – поворачивается она к собутыльнику, опустошает залпом стаканчик и хватается за сумку.
– Завтра выходи, я тут каждый вечер, или в гости зови, – говорит ей алкаш.
– Ага, – кивает ему мама и направляется с сумкой к подъезду.
Я не спешу открывать дверь.
– Как ты узнала, где я живу?
– Лисек, – усмехается она, – материнское сердце всегда дорогу найдёт.
Понятно. Дашка, сучка маленькая, проболталась. А мне сказать, что мать выписали, она не додумалась.
– Дорогу к Дашиному телефону оно видимо нашло, – доставая ключи, ворчу я.
– Но ты же от меня свои номера скрываешь, доченька, – она делает противный акцент на последнем слове.
Я только вздыхаю, и мы молча проходим в квартиру. Хрущёвка, пятый этаж.
– А что, неплохо так, – оглядывает она моё жилище. – И сколько платишь?
Я игнорирую её вопрос, вешаю пальто и прохожу к домашнему телефону. Бумажка с номером наркологички лежит рядом. Набираю номер.
– Добрый вечер, девушка. А подскажите, пожалуйста, по пациентке, у вас в стационаре пребывает.
– Фамилия имя отчество пациента.
– Петрова Ирина Владимировна.
– Дата рождения.
– 16.08.1971.
– Кем вы приходитесь?
– Дочь.
– Минуточку.
Мама тем временем идёт на кухню и по-хозяйски изучает содержимое холодильника.
– Как-то совсем у тебя не густо, Лисек, – заявляет она с кухни. – Зато пивко есть, уже хорошо. Спасибо, моя девочка.
– Поставь на место моё пиво! – кричу в сторону кухни и слышу, как девушка с больницы вернулась к трубке.
– Выписали вашу пациентку.
– А на каком основании, можно узнать?
– На основании врачебной комиссии. Здорова она.
Я ушам своим не верю.
– Девушка, это женщина променяла квартиру в Москве на бутылку водки, а вы говорите, что она здорова?! – не сдерживаюсь я.
– Я говорю только то, что написано в выписке, – огрызается девушка.
– Серьезно?! Какая такая комиссия могла признать её здоровой? И почему меня не известили об этом?
– Раз не известили, значит, не должны были. Ваша мать полностью дееспособный здоровый человек. Если вас это не устраивает – это не к нам.
Я слышу короткие гудки и вижу в дверном проёме ухмыляющуюся маму, довольно потягивающую пиво. Четвёртая отрицательная закипает в моих жилах. Вдарить бы этой банкой о её лицо… Господи, стоп, нельзя такое думать! Убрать, убрать… удалить. Она просто больной человек. Просто больной человек, который умеет прикидываться здоровым. Надо просто вылить бутылку вина из серванта, пока она и до него не добралась.
Я механически иду на кухню, открываю сервант, достаю штопор. Она ходит за мной. Молча наблюдает.
Я открываю вино, она смотрит. Я переворачиваю бутылку над раковиной – она смотрит. Из бутылки полилась красная жидкость.
– Что ты делаешь?! – не выдерживает она и, отставив пиво, пытается схватить меня за руку. Я не реагирую. Я просто стараюсь отгородиться от неё второй рукой. Блокирую спиной. Я не смотрю на неё. Чувствую, как она начинает колотить мне по спине. А у меня сегодня был хороший день (пытаюсь абстрагироваться). Прекрасный был день. Можно сказать, я выиграла в лотерею. Целый миллион. Точнее – два миллиона!
Вино вылилось до конца и, обернувшись на свою мать, я увидела залитые кровью глаза.
– Значит, провела врачебную комиссию, – спокойно говорю я. – Но ничего, я найду клинику, из которой тебя не выпишут. Теперь, я могу себе это позволить.
– Ты что это, угрожаешь мне? – несколько теряется мама. Её злоба по вылитому вину уходит на второй план.
– Нет мам, я о тебе забочусь, – делаю акцент на последнем слове.
– Ишь, заботиться она. Лишь бы мать упрятать в какую-нибудь лечебницу! Заботливая какая.
– Вся в тебя, блин!
– Хрен тебе. Буду с тобой жить. Завтра на работу пойду устраиваться. Миша сказал, что тут как раз дворника ищут. Пойду двор подметать, пусть тебе стыдно будет.
– А Миша, это собутыльник твой?
– Сосед твой, между прочим.
– Ну давай, давай, мам. Устраивайся. Не будет же он тебя вечно угощать.
Сама ухожу в комнату и захлопываю дверь.
Достаю из сумки телефон и закидываю её под кровать.
Пишу Сергею смску: «Можем поговорить?» и лезу гуглить платные клиники лечения от зависимостей.
Сергей звонит.
– Алло, – отвечаю негромко.
– Ты не одна? – сразу догадывается он.
– Нет.
– А с кем?
– В смысле?
– В прямом. Если у тебя есть какой-то ёбарь, то меня это не устраивает.
Да кем он себя мнит вообще?! Хозяином рабыни Изауры?
– Да нет у меня никого, с мамой я.
– А… – отвечает он, словно не в курсе, что люди ещё могут жить с родителями.
– Я по поводу завтра. Можем мы перенести на послезавтра? Мне очень нужно завтра уладить кое-какие дела.
– Нет, не можем.
– Но мне, правда, очень-очень надо. Я не могу завтра.
– Нет, Алиса. Так дела не делаются. Завтра я за тобой заезжаю, как договаривались. У меня на счету каждый день, или ты думаешь, я от скуки это затеял?
– Я не знаю, ты мне не рассказывал, – рефлекторно огрызаюсь я и прикусываю губу.
Громко вдыхает. Ой, сейчас начнётся…
– Завтра. В одиннадцать. Будь добра спуститься вниз, чтобы отработать полученный аванс. А все отмазки и справки от врача оставь следующему работодателю.
– Хорошо, я поняла.
– Славно.
Короткие гудки.
Ну хоть без открытых угроз на этот раз обошёлся. Ладно, как там говорила Скарлетт Охара – «я подумаю об этом завтра»? Вот завтра и подумаю, что мне делать с мамой. Хватит на сегодня событий, пора спать.
Несу с кухни стул, открываю антресоль древней такой стенки. Вроде у хозяйки тут валялся запасной матрас. Ага вот. Пованивает как-то. Ничего, потерпит, королевская особа, нефига было свою квартиру продавать.
Я стелю маме на кухне на полу, а сама ухожу спать в комнату. Она выявляет недовольство таким раскладом, а сама пшыкает второй банкой пива из холодильника. И как же я про неё забыла?!
– Зато мам, не отходя от кассы, – кричу я и захлопываю дверь.
Эх, а я бы её сейчас сама выпила, чтобы быстрее уснуть. А то уж больно много событий и скоро вставать. Ставлю будильник в телефоне, падаю в свою кровать и, напротив ожиданиям, засыпаю мгновенно.
Дорогие читатели!
Следующая глава будет от мужского лица (предупреждаю – будет откровенная эротика). Далее все главы от мужского лица будут обозначены пометкой «Арест».
Глава 7. Арест
Местоположение абонента не изменилось, это радует. Ответили оперативно – прекрасный круглосуточный сервис, при случае, Ритке надо подогнать, а то её постоянно интересует, где я.
Докуриваю тонкую сигарету, затушиваю в пепельницу. Как только Катя может постоянно курить эту дрянь, дымоган в этой коморке, аж стен не видно.
Моя ночная королева входит на свою маленькую кухню. Всё ещё вся голая и дико недовольная.
– Ты бы хоть вытяжку включил.
Поворачивается ко мне голым задом, включает вытяжку. Как же тут всё тесно и близко. Это так романтично.
– Извини, забыл.
– Ты закончил?
Злится, что я ушёл позвонить в разгар её стонов. Старается не показывать, но плохо получается. Очаровательная злючка.
– Вообще-то ещё нет, – поднимаю свой голый зад со стула и подхожу к ней вплотную.
Смотрит как дикая кошка. А бёдра внутри все липкие от смазки. В глазах ярость, в пизде страсть. Мне такое по душе.
Подсаживаю её на столешницу, раздвинув ноги. Вставляю член. На входе она успела чуть подсохнуть. Это даже хорошо.
Лёгкое постанывание. Она ещё сопротивляется. Пара глубоких движений. Ещё стон. Теперь смазка обволокла весь член. Входит как в масло.
Ритмично и быстро трахаю её, придерживая за шею. Она уже не стесняясь стонет и закатывает глаза. Как мало нужно для женского прощения.
Финальный крик, ноги дрожат, она судорожно сокращается внутри. Это дико возбуждает, я сам на пределе, но сдерживаю. Проматывая сегодняшний бой и считая сколько Лебедев сделал ошибок, продолжаю двигать бёдрами, пусть докайфует как следует.
Её тело обмякает, взгляд сменяется на благодарный и мягкий. Вот и моя очередь.
Вынимаю член и спускаю её на пол.
Она тут же всё понимает и опускается на колени. Обожаю эту девку.
Катюша нежно обхватывает стоящий колом член руками и направляет себе в ротик. Рукой осторожно поглаживая яйца, принимается сосать.
Всё глубже и глубже. Она старается, но я всё равно не выдерживаю и хватаю её за волосы. Надавив на голову, проникаю ей в горло.
В глазах испуг, у неё ещё рефлекс. Терпи котёнок, научу тебя делать глубокий, от тебя потом все мужики переться будут.
Быстрыми глубокими толчками довожу себя и феерично кончаю ей в горлышко. О-о-о даааа, что-то во мне сегодня поднакопилось.
Она быстро и нервно сглатывает. Испугалась, моя девочка. Но сдержалась, молодец. Приходит в себя, уже член облизывает. От кайфа ноги ватные. Надо прилечь. Нет, надо ехать.
Дожидаюсь, когда она заканчивает, смыкает губки и поднимает на меня раболепные глазки.
– Ты умничка, – отвечаю на немой вопрос и поглаживаю её по щеке. – Мне ещё никогда не было так хорошо.
Тут я, конечно, вру, но котёнок заслужила награду.
Она удовлетворённо встаёт, и легонько касаясь моей груди, тянется к пачке сигарет на столе. Мне даже нравится, что у неё есть зависимость кроме меня.
Катя раскрывает пачку и предлагает сначала мне. Я мотаю головой.
– Я поеду, котёнок, – говорю ей.
Отворачивает в момент потяжелевший взгляд. Берёт зажигалку.
– Так быстро?
Закуривает.
– Так уже второй час.
– Да, поздно, – говорит отрешённо. – Может, останешься на ночь? А утром поедешь. Во сколько твоя жена возвращается?
Отрицательно качаю головой и с огорчённым видом нагло вру.
– Рано утром.
Целую её в щечку и иду в комнату одеваться. Быстро натягиваю джинсы с джемпером и выхожу в прихожую.
Катя тушит бычок и подходит ко мне. Обнимает. Всё такая же голая и очаровательная. Соблазнительно улыбается.
– Когда мы теперь увидимся? – спрашивает она.
– Не знаю, котёнок, ты же всё понимаешь, – нежно целую её в губы, придерживая за подбородок. – Я тебе позвоню.
Она молча сглатывает слюну. Быстро выхожу из её квартиры, пока сцена прощания не затянулась. Один плюс от женитьбы я всё-таки получил – с девушками стало проще. Без скандалов и упрёков, надоедливых звонков и смсок. Только всегда горячая постель и смиренная вагина, изо всех сил пытающаяся переплюнуть соперницу.
Завожу машину. До дома полчаса, дороги пустынны. Не заснуть бы от скуки. Кстати, как там моя неприкасаемая стриптизёрша с важными делами, не переместилась? Отправляю запрос.
На месте. Прекрасно, завтра увидимся, дорогая. Как бы её не трахнуть случайно раньше времени, а то она такая милая. Вспоминается Михино бахвальство, когда он решил заказать приват у этой недотроги. И после. Вот была умора. Пожалуй, стоит ему написать.
– «Я нашёл девочку, которая поможет мне с Ритой».
– «Два часа ночи. Арест, ты совсем ахренел?».
– «Ты её знаешь».
– «Продолжай».
– «Помнишь эротический театр месяц назад?».
– «Стриптиз клуб что ли?».
– «Хз, ты тогда сказал Рите, что мы в театре, а ты у нас никогда
не врёшь))».
– «Арина?».
– «Если ты про шлюху, что с нами уехала, то нет. Другая».
– «Не помню. Вроде только та была».
Да-да, Мих, конечно. Больше ты никого не помнишь, я тебе верю. Окей, придётся подстегнуть твою память.
– «Та, что тебе не дала».
Мехмед отвечает не сразу. Нет, ну в принципе там кроме одной, никто ему не дал.
– «Балерина?»
– «В яблочко. И эта, как ты там сказал, фригидная сука? оказалась той ещё горячей штучкой».
– «Сколько?»
– «Не парься, больше чем ты ей предложил».
– «Да нет, мне уж интересно, сколько стоит то, что не продаётся»
– «То, что не продается – не продаётся, а у остального есть своя цена».
– «И какая цена у этой недобалерины?»
– «Бесценна», – отправить. – «Я не говорил, что снял её. Я сказал, что нанял девочку, которая поможет мне с Марго», – отправить. – «А трахну я её бесплатно», – отправить, – «и не раз», – отправить, – «и во всех шпагатных позах».
Конечно же, отправить! Даже не знаю, почему мне доставляет такое удовольствие дразнить его. Ещё с детдома, когда этот смуглолицый лось с торчащими ушами обклеил комнату плакатами Бритни Спирс.
– «Арест. Ты пиздабол. я спать» – приходит ответ.
– «Раскусил. Сладких».
Эхх Миха, Миха, снова дружище, ты вызываешь у меня улыбку. Пора и мне спать. На горизонте огни ворот дома.
Глава 8
Будильник будит меня в девять тридцать. Я ни разу не выспалась, но спускаю ноги с кровати. В памяти эпизодами воскресает вчерашний день. Времени у меня мало, пора собираться. Встаю с кровати и иду на кухню.
Матрас пустой, а простынь даже не примята…
Бегом в ванную комнату – никого, к входной двери – открыто. Ключи лежат на тумбочке. Вспоминаю, что вчера вечером я точно оставляла их в сумке…
Бегу в комнату. Ныряю под кровать. Моей сумки там нет. Ношусь по всей квартире, нигде не могу найти! Слёзы фонтаном прорывают глаза. Их уже не сдержать, не взять себя в руки, не думать рационально.
Не могу поверить, что это случилось со мной снова. Я падаю на вонючий матрас, хватаю наманикюренными когтями подушку и со всей силы колочу её об пол.
– ААААААААААААААААААААААААААААА!!! – длинный протяжный визг выходит из меня.
– ААААААААААААААяяяя-я-я! – захлёбывается рёвом второй.
Картинки воспоминаний встают перед глазами. Я пытаюсь отвязаться, но три наглых бандитского вида мужских рыла, так и лезут мне в голову. Я до сих пор помню все их лица. И помню, что чувствовала, когда мы с Дашей ждали маму, а пришли они. Пришли и сказали, что наш дом больше не наш. Помню наивное неверие младшей сестры, и что было потом…
– АААааааа! Хватит! Хватит! Хваааатииит!!! Ненавижу, я ненавижу тебя! Никогда не прощу.
Я кидаю подушку в стену. Осознаю, что это уже прошло. Воспоминания отступают. Я словно вижу себя со стороны: сижу посреди кухни и ору. Сейчас придут соседи, а потом хозяйка выгонит меня из квартиры. Да она меня и так выгонит, платить-то мне нечем.
Я вытираю слёзы и встаю. Хочу налить себе воды и замечаю: на невысоком холодильнике что-то лежит. Подхожу вплотную. Точно – мои документы. Паспорт, снилс, полис, и банковская карта. Между ними лежит одна купюра наличными. Номиналом две тысячи рублей. Из тех, что выдал мне Петрович. Я прямо слышу в голове мамин голос: «я тоже о тебе забочусь». Думаю, именно так она приговаривала, когда их клала. Хуже всего, что ещё в это верила.
Выдыхаю. На карте тысяч пятнадцать у меня было, наличка какая-никакая есть, документы восстанавливать не придётся. Так что в принципе можно жить. Не очень хорошо и не так как хотелось бы, но Петрович назад возьмёт и аванс выдаст, если попрошу. Надо только побыстрее с этой сделкой покончить. Кстати, время поджимает.
Быстро иду в душ, сушу волосы, вот бы успеть позавтракать. Время без пяти одиннадцать. Я ещё не одевалась и не красилась. А вообще в условиях контракта не было, что я должна быть одетой и накрашенной, так что завтрак важнее.
Отрываю холодильник.
Да, и правда, не густо. А после нашествия мамы так и вовсе попа колбасы осталась и пачка творога. Оперативно запихиваю в себя остатки колбасы, одновременно заедая хлебом. Следующим в живот уходит творог. Запиваю водой, чай могу не успеть. На часах ровно одиннадцать. Смотрю в окно.
Никаких Бугатть не видно. Ладно, поставлю чайник и одену джинсы.
Уже в джинсах и синей блузке завариваю кофе. Поглядываю в окно.
Спокойно выпиваю кофе. На часах 11:20. Может накраситься всё-таки?
Иду к зеркалу, и пикает телефон. Пришло смс с так и не записанного номера. Открываю:
«Выходи».
Снова смотрю в окно. На парковке у дома появилась знакомая синяя Бугатти. Отвечаю «спускаюсь» и спешно накидываю пальто с сапогами.
Выхожу из подъезда и иду к парковке. Когда подхожу к машине, мне навстречу открывается дверь. Сам он не вышел. Сажусь.
Он сразу начинает движение. Я стараюсь на него вообще не смотреть. Только мельком замечаю, что кольца на правой руке так и не появилось.
– Плохо спала? – спрашивает он.
Я чувствую на себе его взгляд.
– Просто не успела накраситься.
– Это я вижу. Тебе кстати так лучше. Нежнее выглядишь.
– Нас обязывают ярко краситься, со сцены должно быть видно лицо.
– Какая, нахуй, сцена? – усмехается он. – У вас приваты – основной доход. Просто у половины мадам вашей профессии такое лицо, что без штукатурки ни один хуй не встанет. Но тебя это не касается, это я сразу увидел.
Я молчу. Не сцена, так не сцена. Какой смысл спорить?
– Но глаза у тебя красные и припухшие. Много пила и плохо спала либо ревела. А? Что молчишь?
– А разговор разве входит в стоимость по нашему договору?
– Да входит.
– Да?! Может туда ещё что-нибудь входит, чего я не знаю? Ты сразу скажи, не томи.
– Может и входит.
– Что?
– Может минет, может анал, я ещё не решил. Тебе что больше нравится?
Он смеётся. Я смотрю в окно. Мы едем медленно, не так как вчера, но я слишком хорошо помню, как мы можем поехать, если я дёрну ручку.
– Может кофе? – продолжает он. – Ты завтракала?
– Да.
– Жаль. Я не завтракал. И мне никогда не готовила завтрак стриптизёрша. Ты умеешь готовить?
– Что же тебе жена завтрак не приготовила?
– Не знаю. Хочешь, сама сегодня у неё спросишь?
– Не хочу.
«И вообще мне это не интересно», – хочется ответить мне, но язык не слушается. Потому, что мне это пиздец как интересно.
Он припарковывается у кафе и выходит. Я сижу и никуда не собираюсь. Я же не голодна. Он обходит машину и открывает мою дверь. Высокая фигура смотрит на меня сверху вниз, а за ней пробиваются солнечные лучи. Он сегодня в синем брючном костюме и тот ему очень идёт. Блииин, какой же он всё-таки красивый… гад.
Протягивает мне руку. Я покорно вкладывают в неё свою, и случайно задеваю взглядом ему чуть ниже ремня. Там где слегка топорщится. Быстро перевожу взгляд, но пошлые мысли успевают поселиться в голове. Это эрекция или размер?
Он заказывает американский завтрак обоим, хоть я и отказываюсь. Ещё заказывает мне алкогольный мохито.
– Я не заставляю тебя есть и тем более пить, – говорит он. – Но тебе стоит расслабиться. Ты вся как на иголках. Я должно быть тебя сильно напугал вчера. Я этого не хотел. И тебе нечего боятся, я тебя не трону.
«А если я такая нервная, потому что очень хочу, чтобы ты меня тронул!» – кричит что-то во мне, и чуть не срывается с языка. Нет, я не говорю этого. Я только перебираю пальцами пальцы, и пускаю взгляд как бильярдный шарик куда угодно, только не в лунку его глаз.
– Пока сама не попросишь.
Что? Я ослышалась?! Во рту резко пересыхает. Я не знаю что ответить. Я вообще не уверена, что он действительно сказал именно это. Я делаю вид, что просто не расслышала его последнюю фразу, что недалеко от истины. Мне приносят мохито. Я прилипаю к нему как к спасению.
– Правильный выбор, – говорит Сергей.
Я так нервничаю, что не замечаю, как допиваю бокал до бульканья.
– Второй заказать? – спрашивает он.
Я отрицательно мотаю головой, а ром тем временем поднимается к ней. Я слегка пьянею.
Нам приносят завтрак, и Сергей просит официанта принести ещё мохито.
Он отправляет в рот аппетитные бекон с яйцом. Я смотрю в свою тарелку – есть совсем не хочется. Смотрю на него. И говорю:
– Ты обещал… мне рассказать. Вчера. Зачем тебе это всё.
– А тебе прямо очень это интересно?
– Было бы не интересно, не спрашивала бы. Дважды.
– Ну, хорошо, – он проглатывает буквально не жуя сосиску и вытирает салфеткой рот. – Раз обещал, – загадочно улыбается и выпивает полчашки кофе залпом.
