Kitabı oku: «Идущая. Филологический анализ одного психического расстройства», sayfa 9

VIII

…Мне триста лет, я выполз из тьмы.

«Машина Времени»

– Доброе утро, – вдруг негромко сказал кто-то совсем рядом. – Наконец-то! – Голос был ехидным и очень знакомым.

– Что, я сильно заспалась? – сквозь сон пробормотала Вика. – Ох, Иришка, – улыбнулась она, поворачиваясь на бок и потягиваясь, – какой интересный мне сон…

Открыла глаза и окончательно проснулась. Она лежала на одеяле поверх лежанки из лапника, завернувшись в плащ. Рядом тлел костер, из-за чего левый бок оставался куда теплее правого. По другую сторону огня дрых Ликт, Раира в пределах видимости не обнаруживалось. На земле тонким слоем лежал снег, мелкая снежная крупа сыпалась с высокого ватного неба и не спешила таять, попадая на кожу. Было холодно. Светало.

Реана вздохнула, встала, отряхнув снег, и немного попрыгала на месте, пытаясь согреться и размяться. И проснуться. Она не слишком огорчилась, когда в очередной раз не удалось проснуться дома, хотя вчера чуть не плакала и искренне ненавидела этот мир. Но сейчас она не знала толком, в какую реальность ей хотелось бы проснуться. Когда послышался голос Иришки, она уже жалела, что это был только сон и этот сон закончился. Несмотря на то, что холодно, страшно и даже на минуту нельзя расслабиться, несмотря даже на эту чёртову Реду…

– Ну зачем же так грубо? – вдруг снова сказал тот же спокойно-насмешливый голос. Нет, он вовсе не походил на Иришкин. Всё равно знакомый. Очень. Но Реана не представляла, где и когда могла его слышать: уверенный, негромкий, но очень четкий голос, с едва заметной хрипотцой, не отражающий никаких чувств, кроме холодной иронии. Подскочившая от неожиданности Реана не могла даже понять, с какой стороны он доносится.

– Кто ты? Где ты? – спросила она, нервно оглядываясь.

– Да здесь я, здесь, – насмешливо сказал голос, но идентифицировать это «здесь» не представлялось возможным.

– Кто ты? – снова спросила Реана, немного спокойнее: ничего страшного пока не происходит, раз можно потрепаться, не исключено, что все будет путём… – Зачем ты прячешься?

– Вовсе я не прячусь, – сказал голос. – Однако ты очень упорно отказываешься меня замечать…

– Что?.. Кого замечать? – сердито спросила Реана. – Скажи по-человечески, кто ты такая?

– Будто сама не знаешь! – засмеялась она. Смех был похож на холодные и колючие искры бенгальского огня: Реана почему-то чувствовала его, а не слышала.

– Не знаю! – зло сказала Реана. – Хватит дурью маяться!

– Да знаешь ты, знаешь, – насмешливо тянул голос. Не извне доносящийся, а звучащий внутри сознания, как будто разговариваешь сама с собой. – Но упорно не хочешь признаться.

– Назови имя, ч-чёрт возьми! – Реана все больше злилась, боялась и злилась, и она вовсе не хотела услышать это имя…

– Имя? – снова рассмеялся голос. – Которое?..которое?.. – слова отдавались эхом… – Выбирай: Лэн, Кхадера, Сапома, Таги¹⁵… Я – Реда! Реда, Реда-реда-ре…

– Замолчи! – не выдержала Реана, зажимая уши ладонями.

– Сама спросила имя, – сказала Реда. – А что ты дёргаешься? Тебе не обязательно меня бояться: тебя признали мой меч и мой медальон…

– Они тебя признали, а не меня! – сердито сказала Реана, опуская руки.

– А есть разница? – насмешливо поинтересовалась Реда.

– Есть! – выкрикнула Реана. – А нет, так будет! – неожиданно твёрдо добавила она.

– Что будет? – послышался за спиной голос Раира. Он поднимался от ручья, вытирая мокрое лицо. – В чём дело? – озабоченно спросил он, увидев перепуганную Реану.

– Кажется, я схожу с ума, – жалобно сказала она. «Не смей ему говорить, идиотка!» – прошипела Реда. «Сама заткнись!» – зло подумала Реана. «Вот на такой громкости и продолжай, – неожиданно отозвалась Реда. – Вслух говорить ни к чему, я и мысли твои прекрасно слышу…»

– Раир, я всё-таки свихнулась, – чуть не плача проговорила Реана. – Я её слышу! («Замолчи, идиотка! Он же нас убьет!») Со мной Реда разговаривает!

«Ну вот, – подумал Раир. – Доигрался. Если и дальше пойдёт такими темпами, мы и до Нори-ол-Те добраться не успеем! Ну и что теперь делать?»

Реана смотрела на него, понемногу успокаиваясь: Раир и глазом не моргнул, и лицо оставалось совершенно спокойным. Его, кажется, вообще невозможно выбить из колеи. Он никогда не сомневается и всегда точно знает, что делать. Конечно, он найдет способ уничтожить эту дрянь. Обязательно.

«Ага, – саркастически усмехнулась Реда. – Убить меня Лаолийцу проще простого – с тобой, чтоб мне не скучно одной на мост Кеила идти¹⁶. А это в твою голову пустую не приходило, конечно же. Только тело у нас одно на двоих. Какого Верго ты ему обо мне сказала?

В смерти ничего приятного нет, поверь уж моему опыту!»

– Раир, я так долго не выдержу! – пожаловалась Реана. – Слишком уж она действует мне на нервы! Что мне делать?

«Хороший вопрос, – подумал Раир. – Своевременный. Только с какой стати ты думаешь, что его мне задавать надо? Я-то тут при чем?! Никогда не числился экспертом по ожившим ведьмам! Ох, чует мое сердце, Эглитор так же рад будет…»

– Раир! – мяукнула Реана. – Что мне делать? Не молчи! Мне страшно! Что мне делать?

«Чтоб я знал!..» – подумал Раир, но озвучивать свои сомнения не стал, потому что девочка и так была перепугана до головокружения.

– Постарайся не обращать на неё внимания. Не слушай её.

Реда усмехнулась, Реана поёжилась.

– Как это, интересно? – спросила она. – Уши заткнуть? Пробовала, не помогает, она же внутри!

Раир сочувственно посмотрел на неё.

– Потерпи! Немножко потерпи, до Нори-ол-Те только, а потом, надеюсь, всё будет в порядке. Три дня ещё, ладно?

– Надеешься? – переспросила Реана, невесело усмехаясь. – Я тоже надеюсь… Потому что трёх дней мне вполне хватит, чтобы сойти с ума. Но, надеюсь, до Нори-ол-Те я дотерплю…

– Ну и что у вас такие постные рожи? – спросил вдруг Ликт, просыпаясь и вскакивая. – Только не смейте говорить, что Реда проснулась – не знаю, как она, но я ещё не настолько проснулся, чтобы такие новости выслушивать!

– Ладно, не будем отвечать, – буркнула Реана. «Всё-таки, до чего он…»

«Как он меня раздражает иногда!» – сообщила Реда.

«Заткнись! – мгновенно окрысилась Реана. – Не смей так говорить о моих друзьях!»

«Я не говорю, – отозвалась Реда, – я думаю. Ты и сама именно это собиралась подумать, не отнекивайся, детка».

«В любом случае, это тебя не касается! Не трогай моих друзей!»

«Учту на будущее, что о твоих друзьях только тебе позволено думать гадости», – покладисто сказала Реда.

«Не лезь не в свое дело! – возмутилась Реана. – И не смей мои мысли подслушивать!»

«А то что?» – ослепительно улыбаясь, осведомилась Реда.

«По башке дам!»

«Это по твоей? По пустой? Валяй».

Ликт тем временем проснулся окончательно и ошарашено уставился на Реану.

– Ты серьёзно? Ладно, по лицу вижу, что серьёзно… И что теперь делать? – это уже к Раиру.

– Поторапливаться в Нори-ол-Те, – сказал он. – Есть другие предложения? Тогда давайте завтракать.

Поторапливаться в понимании Раира следовало настолько быстро, что ни для чего другого у двоих его спутников сил уже не оставалось. Весь день они шли, шли, шли – с одной короткой остановкой в середине дня, чтобы перекусить. Трое почти не разговаривали, только Реана сначала всё порывалась завязать какой-нибудь беспредметный трёп. Не столько, правда, из желания пообщаться, сколько потому, что боялась возможного разговора с Редой, буде ни с кем другим говорить не станет. К полудню она уверилась, что всё не так страшно, как померещилось спросонья, и панический ужас перед Редой, раздвоением личности и другими классическими проявлениями сумасшествия понемногу сошел на нет. А, уверившись, продолжала идти уже молча, потому что от болтовни сбивалось дыхание, хотя совершенно заткнуться у неё не вышло, и время от времени прорывались замечания то о пейзаже, то ещё о какой-нибудь ерунде, попавшейся на глаза. Ближе к вечеру Реда снова нарисовалась в пределах слышимости; её реплики были редкими, но меткими – и едкими, – а уж случай поржать Реана редко упускала, так что ещё до того, как трое остановились на ночлег, она перестала дёргаться каждый раз, когда в сознании раздавался сдержанно ироничный холодный и уверенный голос. А когда они, наконец, остановились, поужинали и устроились на ночь, Реана заснула быстро и с удовольствием, и никакие тяжёлые предчувствия и расшатанные нервы ей не мешали.

Раир караулил перед рассветом. Выспаться он успел – давняя привычка спать помалу, – но смотрел по сторонам не слишком внимательно. Потому что занимало его другое… другая, вернее. Эта другая спала, свернувшись на левом боку клубочком – холодно, – скрестив руки и сжав край плаща левой рукой – исцарапанная кисть с просвечивающими венами и ссадиной на косточке у основания большого пальца. Растрёпанная девчонка. Реда.

«Помоги мне Хофо!..»

Реана выплыла из глубины сна, но просыпаться окончательно, открывать глаза или, тем более, другие какие-то телодвижения совершать ей совершенно не хотелось. Она все же чуточку приоткрыла глаза, почувствовав на себе чей-то взгляд, и увидела Раира, неподвижно сидящего метрах в двух, задумчиво глядя на нее. Под полузакрытыми веками девушки промелькнуло, как, в ответ на её улыбку, улыбнется Раир и посмотрит так тепло-тепло…

«Точно, влюбилась», – лениво констатировала Реда прежде, чем глаза Реаны действительно открылись, так что улыбка её увяла, не успев толком наметиться. «Не твое дело, – огрызнулась Реана, не открывая глаз. – Достала!»

«Что, скажешь, я не права? – усмехнулась Реда. – В твоих мыслях только полный дурень не разберется…»

«А ты не суйся в мои мысли! – разозлилась Реана. – Сколько раз говорить!» – Она с удовольствием сменила тему: это замечание Реды порядком её разозлило. Более того, Реда произнесла слово «влюбилась» таким тоном, что Реане стало даже как-то стыдно: словно её застали за подглядыванием в замочную скважину или ковырянием в носу, или ещё каким-то банальным, всеми презираемым безобразием.

«Сложно не соваться в то, что окружают со всех сторон, – сказала Реда и наверняка пожала бы плечами, если бы плечи Реаны её слушались. – Да и без чтения мыслей ясно, что ты влюблена в этого Лаолийца по уши. Жаль, не видно твоего лица: я бы полюбовалась на глаза сердечками при одной только мысли о твоем „прекрасном принце“…»

«Замолчи! – прикрикнула Реана, смущенная и злая. – Ну и пусть, ну, сердечками, только тебя это не касается!»

«Сам факт – возможно, – неожиданно легко согласилась Реда. – В отличие от его последствий. Ты ведь обычно не такая уж дура, хоть со стороны и незаметно».

«Это почему это?»

«Потому что голову твою проще отвинтить, чем вбить в неё элементарную осторожность! Не надо морщить лоб, зачем зря напрягаться. Лаолиец твой спит и видит, как бы злобную ведьму уничтожить. И тебя заодно, потому что тело у нас с тобой общее, и смерть, выходит, тоже одна на двоих. Теперь дошло?»

«Тебе-то откуда знать?»

«Научилась смотреть и видеть».

«А против Раира ты меня не восстановишь, я, может, и правда идиотка, но не до такой же степени!»

«Не до такой, ещё больше, – раздраженно сказала Реда. – Нельзя уничтожить одну из нас, не задев другую – всё переплетено слишком тесно. Иначе я бы сама уже справилась».

Реда замолчала: зло и колюче. Реана зажмурилась…

«Не может Раир так со мной поступить!» – сказала она, но голос дрогнул и прозвучал вовсе не так уверенно, как ей хотелось бы.

«Хотелось бы надеяться, – мрачно проговорила Реда. Помолчала, и потом заговорила чуть живее. – Предлагаю послушать, о чём он думает».

«Это ещё зачем?» – подозрительно спросила Реана.

«Чтобы узнать, о чём он думает, – объяснила Реда. – Приоткрой глаза слегка – осторожно только, пусть думает, что мы спим, – посмотрим: наверняка он сейчас мыслит сосредоточенно… Ага, так и есть, послушная детка… Сейчас осторожно поглядим, что он пока надумал – надо же ведь быть в курсе вражеских замыслов… Ладно, ладно, не вражеских, дружеских – всё равно полезно!»

«А ты трепло ещё похлеще Ликта», – несколько удивленно резюмировала Реана.

«Не всегда, детка, и не со всеми, – отозвалась Реда. – Просто очень уж приятно снова быть живой. Да и таких собеседников, с которыми можно было бы не следить за каждым словом, у меня и вовсе, кажется, не было. Так что ты – единственная в своем роде».

«Вот уж счастье привалило…»

«Ты давай лучше соглашайся насчёт ознакомления с тяжкими Раировыми думами», – поторопила её Реда.

«А с чего ты взяла, что я соглашусь?»

«А почему нет?»

«Потому что подслушивать – свинство. Да и не верю я тебе», – сказала Реана.

«А чего ты боишься? Если ты своему Лаолийцу веришь больше, чем мне, значит просто докажешь себе и всем прочим, что я ошибаюсь. Или ты ему всё-таки не веришь?»

«А как ты себе вообще представляешь это „ознакомление“? – спросила Реана, помолчав. – Я же не умею читать чужие мысли».

«Я умею», – снова пожала бы плечами Реда, если бы они у неё были свои.

«Что, выходит, мне тебя надо отпустить на свободу?» – хмыкнула Реана.

«Пока необязательно, – терпеливо сказала Реда. – Я просто подскажу, что делать, а дальше ты и сама справишься».

«Ну, валяй. Подсказывай».

И Реда «подсказала». Собственно, слово не очень удачное: говорить что-то было бесполезно. Она скорее показала, подтолкнула в нужном направлении, и Реана вдруг с удивлением поняла, что всё просто, она прекрасно «слышит», о чём думает Раир. Но она вовсе не готовилась услышать это…

«…нет выбора. И мне остается только убить её, иначе Реда вернется, и все её преступления будут на моей совести! Но как же Реана?.. Бедная девочка…»

Ещё пару секунд она морщила лоб, прежде чем поняла, что Раира больше не слышит. Словно кто-то щелчком по кнопке заткнул рот телевизионному диктору. Примерно полминуты она пыталась осмыслить услышанное, это у неё не слишком хорошо получалось…

«Реда! – позвала она. – Как же это так? Он же не может, он же знает, как я ему верю… верила… Я ж почти влюбилась в него, черт возьми! Ты слышишь? Хоть ты меня слышишь?!»

«Слышу, „бедная девочка“, – отозвалась она. – Что делать-то собираешься теперь?»

«Что делать?! Это я у тебя спросить хотела, что нам теперь делать! Ты же у нас специалист по кольцевой обороне… да и по предательствам тоже…»

Реда усмехнулась.

«Это что-то новенькое! Ты у меня совета спрашиваешь? А с каких это пор ты мне веришь, детка?»

«А я не верю, – сердито сказал Реана. – Я хочу лечь и спокойно поплакать, и никому больше никогда не верить. Одна цель у нас с тобой действительно общая: биологическую нашу составляющую сохранить в целости. Шкурку нашу непродырявленной сохранить. Я же против Раира двух минут не выстою, если он от построения планов к делу перейти решит!»

«Ну, положим, не две минуты, а четверть часа, я думаю, – серьёзно сказала Реда. – Фехтуешь ты очень даже неплохо. А если меня выпустишь – так и вовсе…»

«И не надейся!»

«К тому же, – как ни в чём не бывало, продолжила Реда, – в экстремальной ситуации человек легко прыгает выше своей головы метра на три в среднем. Но четверть часа нам не помогут, а победить Лаолийца тебе пока ещё действительно не по зубам».

«Спасибо, успокоила!» – буркнула Реана.

«Не дёргайся так, – снисходительно сказала Реда. – Дела не слишком плохи – пока. Я думаю, до Нори-ол-Те можно жить спокойно, Лаолиец наверняка хочет прежде с тамошним Мастером пообщаться. А вот после того лучше бы осторожничать в полную меру».

«А может, – подумала Реана, – после Нори-ол-Те тебя уже не будет, может, Эглитор знает, как от оживших ведьм избавляться. Тогда и осторожничать уже ни к чему будет…»

«А я всё равно тебя слышу, – беззаботно сказала Реда. – Ты совершенно не умеешь скрывать свои мысли, может, научу как-нибудь, если договоримся не врать друг другу… Нет такого способа, ни у Эглитора, ни у Нанжина, ни у Шегдара. Неважно, сколько веков прошло: разделять сознания невозможно. Максимум, что можно сделать, усыпить меня снова, но это сложно и ничего не решает – вечно я спать не буду».

В этот день они выбрались, наконец, из холмов, хотя на равнину окружающая местность походила немногим больше. Тем не менее, дорога уже не столь напоминала козью тропку, а большей частью вела себя прилично, не грозя путникам на каждом повороте переломанными конечностями. Со стороны рельефа это было очень мило и, главное, своевременно: небесная канцелярия, наконец, перешла на зимний режим, и невнятная снежная пыль сменилась крупным снегом, который, вкупе с глинистой почвой, быстро превратил обычную ходьбу в экстремальный вид спорта. Через несколько часов, когда похолодало, а небо разродилось настоящим снегопадом, дорога, до сих пор ведшая прямо на запад, подошла вплотную к границе Кадарского леса и свернула вдоль его кромки на северо-запад. Ещё немного позже, когда глинистую землю уже скрывал ровный слой снега, поселок Воила был уже не дальше, чем в полутора часах ходьбы. Дорога неуверенно, но напрямик протискивалась между Кадарским лесом слева и Ютои справа, когда метрах в ста пятидесяти впереди, на дереве возле самой дороги обнаружилось привязанным некое разнообразие в пейзаже.

– Человек, – сказал Ликт, приглядевшись. Человек был привязан к стволу придорожного дерева и признаков жизни не подавал.

Раир молчал, пока Реана не переключилась на вторую крейсерскую, взяв курс на эту живописно темнеющую деталь пейзажа.

– Куда это ты? – подозрительно спросил Раир. Реана удивлённо на него посмотрела.

– Как это «куда»? Он же ещё живой, может быть. Я проверю, и если да, то постараюсь в таком состоянии его и сохранить…

– А ты не в курсе, что так оставляют обычно грабителей и убийц? – осведомился Ликт. – Ты бы думала немножко, прежде чем кидаться на помощь.

Реана споткнулась, честно попыталась разобраться в своих побудительных мотивах.

– Я почему-то уверена, что его нужно спасти. Я, правда, понятия не имею, почему… Но это почему-то слишком отчётливая уверенность, чтобы я её могла проигнорировать. И чего вы, собственно, окрысились? Раир, разве не ты совсем недавно всё рвался на помощь тогда ещё совершенно незнакомому Ёваску? Тебя ведь не терзали сомнения? И вообще, я абсолютно уверена, что убить человека куда проще, чем оживить, так что лучше сначала разобраться, а потом уже выносить приговор!

– Не в том дело, – качнул головой Раир. – Вы что, не видите: это же нашада. Ликт, неужели ты не заметил оранжевые манжеты и воротник? Наверное, и колпак где-то рядом валяется.

– Ох, действительно, – сказал Ликт, несколько даже смущенно. Они за время разговора подошли ощутимо ближе, так что три пятна вопящего оранжевого цвета на бело-сером фоне зимнего леса не заметить было довольно сложно. – Тогда и правда говорить не о чём…

– Как это «не о чем»? – возмутилась Реана. – Потрудитесь мне объяснить кто-нибудь, в чём дело! (Реда с объяснениями тоже не лезла, и чужие воспоминания не появлялись, но сейчас Реану это приятное обстоятельство обидело до глубины души). Или вы оба просто терпеть не можете оранжевый цвет настолько, что подойти ближе противно?

– Не говори ерунды, – сказал Раир. – Нашада – это человек, у которого в роду были клятвопреступники. Они неприкасаемые, хуже прокаженных…

– Тем не менее, чтобы привязать этого беднягу, прикоснуться к нему всё-таки не побоялись, – язвительно сказала Реана. – Ладно, ваши предрассудки – это ваше дело, но следовать им меня никто не обязывал! – с вызовом сказала она, подходя вплотную к дереву.

«Не смей!» – вдруг подала голос Реда. Реана от неожиданности снова споткнулась, обнаружила в голове почему-то всплывшую цитату «И ты, Брут!», – и удивлённо усмехнулась: и извилистым путям неконтролируемых ассоциаций, и бунту на корабле заодно. И тому ещё факту, что одновременно с Редой высказал точно такую же идею Раир.

– К нашада нельзя даже прикасаться не потому, что это кому-то так захотелось, – голосом учителя в школе даунов объяснял он, – а потому, что тебе передастся его проклятие: с нарушением клятвы умирает душа. Зачем тебе брать на себя чужие проклятья?

– К тому же, – добавил Ликт, – ты ведь и сама станешь тогда нашада. Как мы дальше общаться будем? Ты что, хочешь и на нас проклятие перенести?

Реана оторопело на него посмотрела. «Так, я ещё и эгоистка выхожу по этой логике! Бред собачий». Заговорила она раньше, чем успела обдумать слова.

– А я из другого мира, и на меня эти ваши законы природы не распространяются. А если вы предпочитаете думать иначе… Расставаться будет действительно жалко… – и она отвернулась, не обращая внимания на злую донельзя Реду, рычавшую что-то о Таго, Верго, нечисти и чьей-то умственной несостоятельности. Реда, очевидно, к здешним «законам природы» относилась куда менее легкомысленно – тем более, что она-то, в отличие от Вики, была из этого мира. Ликт и Раир немного помедлили, прежде чем направиться следом. Они молчали, а вот Реда упорно продолжала пропаганду, и заткнуть её возможным не представлялось.

Кроме подошедшей троицы привязанным пока не успел заинтересоваться никто, только один предприимчивый ворон уже поглядывал искоса с ветки, но с приближением Реаны птица поспешно сделала ноги… то есть, крылья, наверное.

Развязывать его вышло бы слишком долго и холодно, поэтому Реана просто перерезала веревки, позволив потерпевшему сползти на землю рядом с идиотского вида колпаком, который действительно валялся под деревом.

При ближайшем рассмотрении «потерпевший» оказался невысоким, но крепким мужчиной средних лет, который поразил Реану тёмным – абсолютно чёрным – цветом кожи. Настолько тёмную кожу она до сих пор видела только по телевизору: в России негров всё-таки почти нет, особенно в глубинке… Пока голова думу думала, руки проявили значительно больше мудрости, вплотную приступив к оказанию первой помощи (причём Реда ни с того, ни с сего вошла в роль научного консультанта, основательно пополняя скудные Реанины медицинские познания и ничем свое поведение не мотивируя). Свинцово-серый неизвестный постепенно приобрел свой нормальный живой цвет, открыл глаза и даже умудрился выдать непослушными губами реплику – не блистающую оригинальностью и глубиной мысли, правда.

– Я уже помер? – прохрипел он на эрлике.

– Это ты всегда успеешь, – оптимистично заверила его Реана. – Но лучше подожди лет ещё этак несколько.

– А чё эт ты со мной возишься, барышня? – неизвестный пришел в себя настолько, чтобы включился рефлекс удивления. – На рожу, что ли, приглянулся?

– Рожа как рожа, – усмехнулась Реана, мимоходом окинув её взглядом. – Ты молчи лучше, тебе же ещё говорить трудно. Побереги легкие!

– Не, я, конечно, в восторге и все такое, но я же нашада, неприкасаемый! Или ты рабыня?

– Ещё чего! – возмутилась Реана. Впрочем, припрятать до лучших времен усмешку она не удосужилась, так что возмущение вышло не слишком впечатляющим. – На, выпей, – сказала она, протягивая фляжку с «общеукрепляющим». Нашада с удовольствием приложился, прокашлялся и заговорил уже нормальным голосом, хотя и низким все равно.

– Меня Таоэгом звать, – сообщил он, осторожно ощупывая шею. Имя было под стать внешности: с происхождением его разобраться не получалось, ни на один из известных Реане языков это не походило. – Я из кочевников, – пояснил Таоэг, словно подслушав её мысли. – То есть, как: родители мои с юга, а сам я тут уже родился в Арне.

Реана тем временем вспомнила-таки, что кочевники бродили на юге, между Великими горами и Белой пустыней.

– Я – Реана, – представилась она, не спеша называть имена Раира и Ликта, наученная горьким опытом. «Захотят – сами представятся, не захотят – делать больше нечего, только из суеверия опровергать. И вообще, человек имеет право верить во все, что ему нравится».

– Чем трепаться, попробуй лучше встать, – посоветовала она Таоэгу. – Ходячий больной – очень в данном случае желательный выход, потому что на себе я тебя далеко не утащу, а эти два скорее утопятся, чем рискнут своей загробной жизнью, – всё-таки съехидничала она, кивнув на двоих своих спутников, хмуро наблюдавших за её медицинской практикой.

«Брось ты его!» – без особой надежды снова посоветовала Реда, глядя на то, как со скрипом садится Таоэг. Но он встал и даже сделал несколько шагов, причем на его лице ясно отразилось удивление, когда он обнаружил, что не утратил ещё способности переставлять ноги.

– Отлично! – резюмировала Реана. – Передвигаться ты в состоянии, значит, мы доставим тебя в Воила, а там уж ты найдешь, где перекантоваться, я надеюсь.

– Нет, – неожиданно решительно сказал Таоэг. – Туда мне ни в коем разе нельзя. Чем вести к гвардейцам, уж проще было оставить так!

– В Воила гвардейцы? – спросил Раир, ввиду исключительности новостей решивший пообщаться с нашада.

– Ну да. Неужто не слышали? Очередная облава на Лаолийца. Ну и ведьма ещё эта, чтоб её кошки съели! Тьфу, смилуйтесь стихии, что это я говорю…

Реана заметила, что на пожелание Таоэга Ликт и Раир усмехнулись, и спросила Реду: «А что он не так сказал?»

«Скаламбурил ненароком, – охотно отозвалась Реда, тоже усмехнувшаяся. – В этом присловьи наполовину я подразумеваюсь – раньше, во всяком случае, так было: Реду, мол, на тебя натравить бы. Рысь ведь – тоже кошка, вот мне и приписывалась способность убивать душу вместе с телом…»

«Рысь? – непонимающе переспросила Реана. – Хочешь сказать, что ты – рысь, а не человек?»

«Отчасти».

Реана помолчала ещё, ожидая объяснения, но Реда объяснять ничего больше не собиралась, так что можно было вновь обратить внимание на Таоэга, продолжавшего отвечать под раировым допросом.

– Ну, считается, то есть, что они Лаолийца да ведьму ловят, но дураку ясно, что ничего они, кроме насморка, не поймают. Вот и решили, чтоб два раза не ходит, на нас облаву устроить. Стукнул, небось, кто-то, где нас искать. Так-то лес большой, хрен чё найдешь, ежели без толку шарить. Ну так они все одно берлогу нашу не нашли, а так налетели, когда мы на дело пошли…

– О чём это он? – шёпотом спросила Реана у Ликта.

– О себе, родимом. Он из банды Дзадага, в Кадарском лесу такие ребята водятся. Сборная солянка: тридцать где-то человек и чуть ли не все из разных краёв.

– А как он к дереву привязан оказался?

– Ты где была? – полюбопытствовал Ликт. – Он же только что объяснял!

– Я с Редой говорила, – честно призналась Реана.

Ликт покосился на неё неодобрительно и вздохнул.

– Напали на них гвардейцы, – объяснил он, – подстерегли в засаде и попытались перестрелять, но спьяну или ещё почему-то не слишком удачно: трое убитых, один наш знакомый пленный, а остальные дёру дали – ищи ветра в поле. А пленного от избытка чувств и в назидание решили оставить помирать.

Они замолчали, наконец, и прислушались. Раир как раз выяснил у Таоэга, что ни пройти через Воила, ни обойти деревушку, не пообщавшись с коричневыми, не удастся, и, выходит, дорога вперёд заказана.

– А вам куда? – поинтересовался Таоэг. – Если в Воила не надо, так на кой вам сдались эти гвардейцы, можно ж через лес пройти! Ежели в Лиато или Тегна-Лё там, так ещё и ближе выйдет, с хорошим проводником. Дорога-то крюк о-го-го какой делает, а я напрямик могу вывести.

Трое переглянулись. Ликт подумал, что нашада, похоже, и правда благодарен за спасение жизни, и вообще, тридцать голодных разбойников ничем не опаснее полусотни отлично вооруженных коричневых. Реана решительно и вслух высказалась «за». Раир пожал плечами и компания отправилась. Впереди шли Таоэг и Реана: он показывал дорогу, а Реана пристроилась рядом потому, что и Раир, и Ликт старались всё же держаться от неприкасаемого подальше.

– Так ежели ты, значит, свободная, – решил по дороге выяснить Таоэг, – то я теперь твой, значит, раб или мужа твоего?

Конец предложения удивил Реану настолько, что на его начало она внимания не обратила.

– Какого мужа?.. – недоуменно спросила она.

– Ну, жениха или брата, или кого там…

– Ни брата, ни «кого там», вообще никаких родственников у меня нет, – пожала плечами Реана. – С чего ты взял?

– Ну как, с двумя мужиками ведь идешь, – сказал Таоэг. – Ладно, не моё это дело. Ну я, значит, твой теперь?

– В смысле?.. – ещё больше удивилась Реана.

– Ты ж мне жизнь спасла, ну и она твоя теперь, значит, – пояснил Таоэг. – Всегда ж так…

«Он прав, – встряла Реда. – По всем законам он теперь принадлежит тебе. Крепкий, здоровый – ничего, пригодится, хоть и нашада…»

– Чушь какая! – возмутилась Реана. – Ещё чего не хватало, рабами обзаводиться!

Таоэг непонимающе на нее уставился.

– И нечего так на меня смотреть! – сердито сказала она. – Никогда в жизни рабов не имела – тфу, идиотизм какой! – и не буду никогда! Человек – не вещь! Вот ведь дрянь, это ж как надо думать, чтоб придумать, что до такого можно додуматься?! Нет, я понимаю, все по-своему с ума сходят, – но я-то тут при чём?!

«Не буянь, детка, – посоветовала Реда. – Все уже поняли твою точку зрения. Из-за чего хоть бесишься?»

– Ишь, взбеленилась! – покачал головой Таоэг. – А что я сказал-та? Не согласна раба иметь – мне ж лучше, а нервничать зачем? Только теперь как же мне долг отдать, значит?

– А, можешь и вовсе не отдавать, – уже успокоилась Реана. – Мне «спасибо» твоего вполне хватило.

Он только снова покачал головой и, похоже, задумался.

К концу дня Таоэг привел их на какую-то опушку в таких дебрях, что Ликт и Реана давно уже не соображали, с какой стороны они пришли. Реда, правда, утверждала, что обратную дорогу найдет легко, да и Раир держался вполне уверенно: заблудиться в лесу в четырёх часах пути от его края – Раиру и в голову такая возможность не приходила.

Темнело. Таоэг попросил своих попутчиков подождать и отправился беседовать с начальством: чтобы чужакам войти в разбойничий лагерь, недостаточно было просто попроситься в гости. Ожидая приглашения, трое сидели и от нечего делать трепались.

– Честно говоря, – говорила Реана, – больше всего меня шокировало, что вы все трое оказались против меня одной…

– Трое? – переспросил Ликт (Раир тоже непонимающе сощурился). – Тут есть ещё невидимый кто? Или кто-то из нас у тебя в глазах двоится?

– Первое, – усмехнулась она. – Третья – Реда. Она тоже против меня!

«Скоро мне это имя в кошмарах сниться начнет, – подумал Раир. – А каково девочке? Вообразить страшно! Помоги ей Хофо выдержать!»

– А с какой радости ты на её поддержку рассчитывала? – удивился Ликт. («С какой стати я должна такое сумасбродное предприятие поддерживать?» – холодно спросила Реда).

– Не знаю… Нет, ну мы ведь всё-таки… как бы это выразиться… соседи, что ли, – ответила Реана им обоим, и молчащему Раиру заодно. – Кроме того, когда слышишь «внутренний голос», как-то логично предположить, что этот голос за тебя – хотя и знаю, что это не мой голос…

– Будь осторожней, Реана, – предостерег Раир, – не слушай её, ради пяти стихий!