Kitabı oku: «Сломанный лёд – 3», sayfa 2
– Такое впечатление, что ты его сам варил. – проворчал мужчина. – Ладно, поехали и так уже лишних десять минут простояли.
Автомобиль «скорой помощи» ловко встроился в поток машин, и Настя покатилась по столичным улицам. Только эта поездка была далека от той, что она рисовала в своих мечтах.
В больнице не выявили ничего критичного, её быстро осмотрели и даже немного поругали, что приехала без документов. Но девушка в своё оправдание ничего не могла сказать, она словно онемела от того, что происходило вокруг. Водоворот суеты затягивал её, а она погружалась всё глубже, и сверху давил ужас неизвестности. Она пока не до конца осознала, что осталась совершенно одна в чужом городе без документов и средств к существованию.
Выйдя на крыльцо больницы, девушка взглянула в пронзительно синее небо, огляделась и остановилась. Настя не могла понять, что ей делать дальше. Вокруг неё всегда были близкие люди, тихая интеллигентная мама, которая всю жизнь работала преподавателем в их небольшом городке и сгоревшая в одночасье от болезни. Папа, который долго трудился инженером, пока градообразующее предприятие не разорилось, и отец не пошёл работать в сторожа. Бабушка, которая, наверное, и сейчас сидит перед окном и смотрит перед собой уже незрячими глазами. Насте всегда помогали родные люди, направляли советом или просто объясняли, что хорошо, а что плохо.
– Привет! – вдруг раздался голос рядом.
– Привет. – девушка оглянулась и увидела того паренька, который работал санитаром на «скорой».
– Ты сейчас куда? Могу дорогу показать. – весело сказал он и, спрыгнув с парапета, где сидел, подошёл к ней.
– А я не знаю пока. – сказала Настя.
– У тебя в Москве никого? – спросил молодой человек.
– Нет. – Настя покачала головой.
– Я Паша. – он протянул ей руку. – Ну давай придумаем, как тебе помочь! Я вот так и понял, что ты одна здесь.
Настя чуть улыбнулась и взглянула на него.
– А ты меня ждал, что ли?
– Нет! – быстро и как-то испуганно ответил он. – Конечно, нет! У меня это, – он почесал затылок, – смена закончилась. И вот мимо проходил, смотрю ты!
– А. – протянула Настя, скрывая улыбку. – Ну давай придумывать, как мне помочь. Правда, я сама не знаю, что делать. – она пожала плечами.
– Ну, поехали ко мне. – сказал он и вдруг метнул на неё осторожный взгляд. – Ну это… Я без всяких, я просто сам три года назад сюда приехал и помню, как сложно было.
Настя секунду поразмыслила, но поняла, что делать нечего. Перспектива остаться ночью на улице казалась катастрофичной.
– Спасибо.
– Только я не близко живу, но и не в самой жопе мира. – он хохотнул. – Ну, короче не в далёкой дали. Но, что ценно, – он торжествующе замолчал, – квартира своя. Предки постарались и половину подарили, а остальное сам кручусь и оплачиваю ипотеку. Ну, поехали?
Настя согласно покивала и где-то в глубине стало просыпаться радостное чувство, оттого что даже в такой ужасной ситуации нашёлся человек, готовый ей помочь.
Они шли к метро, и Москва неслась навстречу шумным потоком. Она менялась лицами людей, кружила голову каким-то особым ароматом, разлитым в воздухе, откликалась в Настином испуганном сердце голосом паренька.
– А может, всё не так плохо. – улыбнулась девушка. – Здравствуй столица. Я приехала. – тихо добавила она. – Давай дружить.
Глава 2
В первые апрельские дни солнце лилось внутрь квартиры через огромные окна, которые начинались от потолка и заканчивались ближе к паркету. Светлые полы, вертикаль ровных стен, украшенных модным драным кирпичом, кожаные диваны. Юля ходила по квартире и даже боялась дышать.
– Ну, что скажешь? – проговорил Дима, сидя на кресле и читая какие-то бумаги.
– Что мы здесь делаем?
– Я надеюсь, что сегодня мы сюда переедем жить. – Дима поднялся на ноги и подошёл к Юле. – Как тебе халупка?
– Бодаев, я сейчас нанесу тебе травмы, несовместимые с хорошим настроением. Быстро признавайся, что всё это значит? – Юля шутливо взяла его за горло.
– Ну ты в тот вечер, когда я тебе принёс ворох хороших новостей, наорала на меня! А я, как оказалось, не такой дурачок. Эту квартиру нам сняла студия, – он обнял девушку, – пока будем жить здесь.
– Дима, ты сказал, что впрягся как соучредитель в проект. – Юля помрачнела. – В тот момент, когда мы делаем свою компанию. Что я должна была тебе сказать?
– Доверять мне! – он улыбнулся. – Марк мой давний приятель. Он подня́лся и теперь помогает мне. И потом, по закону это у нас многожёнство запрещено, а вот быть учредителем можно в нескольких компаниях.
Юля погладила рукой барную стойку, стрелой белого дерева врезающуюся в стену, и улыбнулась.
– Ладно, прости меня. Просто я переживаю.
– Не волнуйся, теперь всё будет хорошо. Сегодня часикам к одиннадцати поедем в «Цикламен», там с ребятами хотим отметить первый рабочий день.
– Хорошо.
– А сейчас поехали вещи забирать. Не терпится уже перебраться. – Дима нежно поцеловал девушку. – Я так тебя люблю.
Юля подняла на него глаза и ощутила острый приступ счастья, но почему-то он больно кольнул её, всё казалось каким-то нереальным и слишком простым. Девушка отмахнулась от странного чувства и решила, что в этот раз всё будет хорошо!
День прошёл в суматохе переезда, в сборе вещей и в постоянной Диминой бестолковости. В конце концов, Юля сдалась и решила, что в одиночестве она всё сделает гораздо быстрее, нежели с помощью Бодаева.
– Дима, всё! – вдруг сказала она. – Просто сядь и ничего не делай.
Бодаев, который слонялся по квартире Ксении с парой своих брюк, остановился и глянул на Юлю.
– В смысле?
– В прямом! – Юля застегнула молнию на сумке. – Бери чемоданы, грузи в такси, остальное я соберу на днях. Сегодня нет смысла в этом аврале, нас никто не гонит. Тем более я хочу после отъезда начистить и намыть квартиру и помочь Ксении сдать её.
– Ну, по-моему, для этих целей есть какие-то специальные люди. В плане и помыть, и сдать.
– Если так пойдёт, то я разучусь и кофе себе варить. – Юля пожала плечами. – Брось свои барские замашки.
– Зря ты так. Во-первых, ты тратишь ценное время на ненужную работу, а могла бы заниматься развитием компании, а во-вторых, отнимаешь у людей их зарплату. Подумай об этом. – Дима поцеловал девушку в лоб и вышел из квартиры.
Юля, держащая в руках вешалки, присела на кровать. Конечно, в Диминых словах была доля правды, но она настолько не привыкла доверять чужим людям домашнюю работу, что переделать себя в один момент было сложно. Уборка, готовка – всё это казалось таким незначительным, тем что не отнимает время. За этой работой она думала, строила планы, мечтала, а иногда попросту не знала, чем себя занять.
Сейчас впереди был сложный и трудный путь становления собственного бизнеса, но где-то в глубине души Юля трусливо признавалась себе, что она просто не представляет, с чего начать. Она так рьяно боролась за то, чтобы добиться цели, а сейчас, когда перед ней были открыты все двери, она впала в ступор. Было страшно! Дима чувствовал себя как рыба в воде, а для Юли это был совершенно другой и не её мир.
– Ты решила здесь остаться? – прозвучал вдруг Димин голос и вывел её из размышлений.
– Прости, просто задумалась.
Приехав вечером в модный закрытый клуб «Цикламен», Юля снова окунулась в чуждую для неё атмосферу. Она здесь никого не знала. Да, конечно, молодой человек, стоящий у стойки, был по сериалу её ухажёром, а девушка, извивающаяся на танцполе, лучшей подругой её героини, но этим круг Юлиных «знакомых» и ограничивался.
Услужливая администратор в узком чёрном платье проводила Юлю и Диму в отдельный кабинет, где уже был накрыт стол, но не было людей.
– Мы рано? – удивилась Юля.
– В самый раз. Ваши друзья здесь, просили позвать, когда вы прибудете. – улыбнулась провожающая их девушка и удалилась.
– Накатим?! – полушутливо спросил Дима.
– Не хочу. – Юля чуть дёрнула плечами и с тоской огляделась.
Она никак не могла понять, откуда взялась странная депрессия. Ей не хотелось ровным счётом ничего, хотя сейчас она жила так, как многие и мечтать не смеют.
– Юль, ну что с тобой? Что за странные загоны? – Дима потрепал её по руке.
– Правда, всё хорошо. – Юля улыбнулась. – Ты предлагал накатить? Я готова.
– Не, не, не! – раздался от входа голос Марка. – Бодаев, ты хамло! Мы тебя ждали час, а ты сразу рыльце в бутылку суёшь. Здрасте, Юля. Вы богиня! Я так хотел вас, – он оглушительно рассмеялся, – я в плане лицезреть и знакомиться.
Юлю унёс поток его слов, смеха, шуток на грани приличного, она ощутила веселье. Марк был интересным собеседником, громко вещал о планах, хвалил Диму с Юлей за то, что создают своё детище и журил Бодаева, что тот прятал Юлю.
– Привет. – послышалось от двери.
На пороге стояла невысокая тёмненькая женщина. У неё были большие карие глаза, негромкий голос и какая-то невероятная притягательность.
– Мила. – воскликнул Марк и сгрёб её в свои медвежьи объятия. – А мы тебя ждали. Ребята знакомьтесь, это Людмила Калмыкова. Мила долгое время работала в Соединённых, мать их, Штатах. И не где-то, а в самом Голливуде. И сейчас Мила согласилась работать у нас пиар-директором, а также взять на себя разработку креативной линии компании. – он замолчал. – И вот какое у меня возникло предложение. И вы, и я сейчас в стадии студийной и киношной личинки, – он рассмеялся, – я в плане, что мы со ступени шоуменов и актёров решили пустить свой кораблик в этот океан возможностей. А вот Мила, как раз тот человек, который сможет нас прокачать.
Мужчины принялись обмениваться планами и идеями, на салфетках рисовали форматы будущих шоу, спорили, пили за успех, а Мила пересела поближе к Юле.
– Я ваша поклонница.
– Моя? – удивилась Юля.
– Хороший сериал, отличная крепкая игра, такой знаете новый формат прочтения героя, – Мила задумалась, – вы объёмны. Видно, что вы вложились. В большей степени я согласилась сотрудничать с Марком, когда он сказал, что мы будем работать вместе.
– Я удивлена. Честно. – Юля почувствовала себя неловко, ей казалось, что творение, оставшееся за плечами, не могло кого-либо заинтересовать.
– Многие актёры неверно истолковывают всю глубину комедийности. Драму сыграть проще. Мы все живём в мире внутренних конфликтов и привнести толику себя несложно. Гамлеты, Электры – они вяжут крепким узлом души новоприбывших под знамёна Мельпомены. И потом, всегда проще казаться такими сложными и непонятными. – Мила подняла бокал. – А вот вы смогли глубоко раскрыться в манере мюзикла, но при этом ваш персонаж не был нелепым. Короче, что-то я долго подхожу к главному моменту. – девушка отпила вина. – Дима сказал, что вы против реализации своих талантов на экране.
– Да. Я не хочу быть актрисой. Мне больше нравится стихия бизнес-процесса. – улыбнулась Юля.
– А вот на это вы права не имеете. – Мила покачала головой. – Мы с вами затеваем большое дело. И сейчас в ход необходимо пустить весь арсенал. Можете быть актрисой – будьте, можете мыть полы – мойте. Всё в дело!
Вечер плавно перетёк в ночь, а потом наступило утро. Тонны салфеток были исписаны планами, стол опустел и на нём сиротливо стояли тарелки, Дима посапывал на диване, а Марк продолжал громыхать тостами.
– Ребята, вы такие классные! – Юля задумалась. – Я так рада, что на моём жизненном пути встретились вы. И причём, именно сейчас. А вот в Милу я просто влюблена.
Смеясь они покинули клуб, Марк уехал продолжать веселье с какой-то хохочущей красоткой, которая, как оказалось, весь вечер пробыла с ними, Дима с Юлей отбыли домой, и только Мила, когда все разъехались, поймала такси и назвала адрес в центре Москвы.
Вскоре возле бизнес-центра, где располагался офис Котляровской, остановилась машина, из неё вышла Людмила Калмыкова и вошла внутрь. Женщина поднялась на лифте на последний этаж, беспрепятственно прошла в кабинет хозяйки здания и села напротив.
– Ну?!
– Всё хорошо. – сказала Мила. – Я в деле.
– А на фига ты её сниматься уговаривала? – спросила Оксана Игоревна.
– Потому что так проще. Сначала я вознесу её на пьедестал, потом уроню вниз. Она думает о себе, как о посредственности, нужно её разубедить. Дать в руки мечту. А потом подтолкнуть к обрыву. При этом я буду разочарована ею и, конечно, буду сочувствовать, но за спиной распущу слухи о её полной профнепригодности. Ну, как-то так.
– Я смотрю, ты с душой подходишь к работе. У тебя-то какой интерес? – Оксана помолчала. – Ну, кроме денег, конечно.
– Вас должно заботить только качественное выполнение моей работы и не более.
– Мило. Такая милая Мила. – усмехнулась Оксана Игоревна. – Ты прям душка.
– Вы помните, за что мне платите? – Мила встала. – Оценка моих личностных качеств в договоре не прописана. Всего доброго.
Когда собеседница покинула кабинет, Оксана подошла к окну, остановилась перед прозрачным полотном стекла и долго вглядывалась в небо. А где-то недалеко также перед окном стояла Юля. Две женщины смотрели, как расцветает утро, но ни одна из них не подозревала, чем закончится то, что началось сегодня.
***
Неделя на новой работе тянулась бесконечно долго. Катю раздражал постоянный запах еды, вал рутинных поручений, которые обычно выполняли начинающие бухгалтера и вечные сплетни. Она поняла, что попала в типичный женский серпентарий. Но два месяца, проведённых без работы, бесконечные долги и поиски денег на оплату счетов были поводом для того, чтобы радоваться новой должности.
В кабинет заскочила высокая молодящаяся женщина, возраст которой, скорее всего, уже давно перешагнул полувековую черту.
– Тамарочка Васильна! – пропела она, глядя на тучную женщину, сидящую возле стеллажей. – Пятница уже и вечер, пойдёмте кофе пить. Поболтаем. Кстати, кафешку наверху наконец открыли. Весьма и весьма неплохо там.
– Лилия Андреевна, у меня ещё отчёты не подбиты. – пожала плечами Тамара Васильевна.
– Ну, перепоручи кому-нибудь. Давай, давай! Или в понедельник доделаешь. – Женщина танцующей походкой вышла в коридор и уже оттуда донёсся её голос. – Я жду!
– Это кто? – Спросила Катя, потому что видела даму впервые за всю рабочую неделю.
Тамара Васильевна фыркнула и вышла, а из угла отозвалась сурового вида женщина.
– Своих героев нужно знать в лицо! – с хорошей долей иронии сказала она. – К несчастью, у нашего начальника чрезвычайно плохой вкус. Поэтому терпеть присутствие Лилии мы должны обязательно. И неважно что она не просто плохой бухгалтер, а отвратительный. Ведь крепостные делают за неё всю работу.
– Она его жена, что ли? – нахмурилась Катя.
– Отнюдь. Жена у него довольно милая. Это чудовище его любовница. Но он в ней души не чает. Ладно, пора и нам по домам. – женщина стала складывать в сумку вещи. – Милая, запомни, здесь тебе не светит карьерный рост и повышение оплаты. Поэтому делай свою работу качественно, но ровно до шести. А потом иди домой; не проживай здесь свою жизнь. Будешь успевать больше, тебе не будут платить больше, тебя просто будут постоянно загружать. Приятных выходных. – сказала коллега и вышла в коридор.
– Да я это уже и так поняла. – тихо обронила Катя.
Аванс она получила и, казалось, что пора бежать домой и готовить всякие вкусные вещи, а завтра можно было бы всей семьёй выбраться в парк. Но вот только никому это было не нужно, и Катя почувствовала, что она смертельно устала штопать постоянно расползающееся полотно их семейного очага.
Придя после магазина домой, женщина удивилась тишине. Она прошлась по квартире, никого не было, работал только телевизор в комнате отца. В туалете вдруг кто-то зашевелился и через минуту оттуда вышел старик.
– Пришла?! – спросил он.
– Да пап. А где все? Кстати, вот, – она достала коробочку с печеньем, которое особенно любил отец, – это тебе.
– Зачем? Зачем ты тратишься? У тебя и так денег нет.
– Папа, хватит! Сил уже никаких нет слушать скандалы. – Катя бессильно опустилась на диванчик, стоя́щий в прихожей. – Тебе самому не надоело?
Старик вздохнул и присел рядом.
– Я другое не могу понять. Мы с матерью всю жизнь вкалывали, строили планы и думали о будущем. О твоём, Катя, будущем. А что я вижу сейчас? Какую-то измотанную тётку, которая постоянно оправдывается перед мужиком? Катя, ты всё время занята и что-то делаешь. Этот урюк лежит кверху животом на диване, и всё. Знаешь, что он сказал вчера твоему сыну, который хотел помыть посуду? – отец нахмурил брови. – Что это не мужская работа и, что мать придёт и всё сделает. Катя, мы с мамой тебя не для того растили, чтобы ты прислугой у этого мужика была. Да и какой это мужик.
Женщина молча смотрела на отца. Она и представить не могла, что они всё время ссорятся, потому что он за неё переживает.
– Папа, так ты из-за этого такой?
– Нет! – вспылил мужчина. – Просто я дурак. И воспитал из своей дочери половую тряпку. – он резко встал, выхватил печенье и зашагал по коридору в сторону своей комнаты. – Спасибо! – обронил он возле двери и скрылся.
Катя сидела на диване и не двигалась. Её жизнь и правда стала напоминать какой-то занудный и скучный день сурка.
В замочной скважине завозился ключ, дверь распахнулась, и на пороге появился Юра.
– Привет! – мужчина пропустил дочку вперёд. – Мы гуляли.
Зоя протиснулась между отцом и дверью, и Катя сразу поняла, что с девочкой что-то не так. Лицо у ребёнка было красное, она часто дышала и всхлипывала носом.
– Что случилось?
– Я замёрзла очень. – девочка привалилась к стене. – А папа всё хотел дальше гулять.
– Ну не ной! Ребёнок вообще на улице не бывает. Мороженое поели, газировки попили. – сказал Юра.
Катя приложила ладонь ко лбу дочери.
– Ты с ума сошёл? У неё температура! – она стащила с ребёнка верхнюю одежду и сапоги. – Ноги холодные как лёд!
– Кать, не нагнетай, а! – скривился мужчина. – Я работу нашёл.
– Прекрасное известие, только давай ты мне расскажешь об этом чуть позже. После того как я разберусь с больным ребёнком. – прошипела Катя, подхватила девочку на руки и понесла в комнату.
Переодев и напоив Зою лекарствами, Катя тихонько прикрыла дверь и, когда девочка уснула, вышла на кухню. Юрий заливисто смеялся над шутками телеведущего и прихлёбывал из бутылки пиво. Сумки с продуктами, которые принесла Катя, сиротливо стояли возле холодильника.
– Катя, сообрази ужин. Жрать охота сил нет!
– Ты не заметил, что у Зои температура поднялась? Тебе ребёнок жаловался, а ты продолжал водить её по улице. Ты в своём уме? У неё тридцать восемь. – Катя сложила руки и смотрела на мужа.
Ей казалось, что она не узнаёт этого мужчину. Когда он успел стать таким чёрствым, равнодушным потребителем.
– Катюша, я нашёл работу. У меня праздник, а ты всё портишь. Ну правда, думал, что она капризничает. Давай с ужином помогу.
Катя покивала и стала разбирать сумки.
– Что за работа? – спросила она.
– Флористом! – гордо ответил мужчина.
На мгновенье Катя даже замерла, держа в руках клетку с яйцами. Она медленно развернулась к нему и переспросила:
– Кем?
– Флористом.
– Юр, прости. Ты хоть розу от кактуса отличить сумеешь? – в полном замешательстве проговорила женщина.
– Нет! Я совсем дебил! – вспылил мужчина. – А ты бы могла порадоваться за меня.
Телефонный звонок отвлёк Катю от перепалки. Под монотонный речитатив мужа она слушала оправдания сына в том, что он опоздает домой к ужину.
– Хорошо, только недолго.
Катя присела за стол, попыталась взять себя в руки и взглянула на мужчину. Нужно было найти в себе силы исправить ситуацию и попробовать поужинать в атмосфере, хоть немного похожей на семейную.
– Слушай, я аванс получила. Может нам вина выпить? – спросила Катя. – Ты мне про свои дела расскажешь, а я курицу запеку. Как думаешь?
– А я думаю, что это отличная мысль! Я побежал?
Когда за ним закрылась дверь, Катя облегчённо вздохнула. С её стороны это был обманный манёвр, она знала, как можно его успокоить, и у женщины просто не было сил на ещё один скандал. А так был шанс сделать передышку и обдумать при каком невероятном стечении обстоятельств её муж мог захотеть стать флористом.
Куриная тушка, натёртая чесноком, румянилась в духовке, овощной салат пропитывался соусом в холодильнике, ужин был почти готов. Катя взглянула на часы и поняла, что мужа нет уже час. И ещё её ждало оповещение о расходах с карты. Катя даже не сразу поняла, что потрачено несколько тысяч. Она набрала телефон Юры, но на звонки никто не отвечал. И лишь спустя ещё минут сорок он появился в дверях.
– Где ты так долго? – женщина вышла встречать его. – Тебя почти два часа не было?
Мужчина улыбнулся, протянул ей пакет с бутылкой и стал раздеваться.
– Юр, ты на вино две тысячи потратил?
– А ты отслеживаешь мои расходы? – чуть прищурив глаза, спросил он.
– Нет. Просто интересно.
– Иди ужин накрывай.
В кармане у него звякнул телефон, и Юра улыбнувшись ответил на сообщение.
– Пап, пойдём кушать. – Катя открыла дверь в комнату отца, но его там не было.
Она увидела, что дверь в детскую приоткрыта. Дед сидел возле окна и читал при свете торшера. Женщина заглянула, но он махнул рукой и тихо сказал:
– Я потом поем, идите сами. Я с Зоей посижу. Спит пока. Проснётся, я крикну.
– Спасибо. – одними губами проговорила женщина и выскользнула обратно.
Ужин прошёл под постоянную канонаду эсэмэсок и ухмылок Юры. Катя жевала еду, и вкус казался картонным, вино было кислым и, судя по всему, самым дешёвым, за окном дул холодный мартовский ветер, настроение сползало далеко за нулевую отметку.
– Юра, так что там с работой?
– Что? – мужчина вскинул на неё глаза, когда она позвала его в третий раз. – Да всё норм! В понедельник выхожу.
– Это всё, что ты мне расскажешь? – Катя поставила чайник на плиту и, проходя мимо мужа, глянула на экран его телефона.
Женщина просто не поверила своим глазам. Юра вёл активную переписку, щедро снабжая её смайликами, поцелуями и прочей атрибутикой, облегчающей выражение своих чувств. Юра, почувствовав взгляд жены, выплыл из сетевого диалога и поднял глаза.
– Что будем делать? – спросил он.
Катя удивилась, что не понадобилось долгих ссор, обвинений и слёз, как это было с первым мужем. Юра уже жил новой любовью и, как оказалось, просто искал случая как-то помягче сказать, что в понедельник он идёт не только на новую работу, но и к новой женщине в дом.
– А почему в понедельник? – не найдя что ещё спросить, сказала Катя.
– До понедельника она живёт в съёмной квартире. Дома ремонт. У Светы цветочный салон и я буду постигать азы. Это интересно и это собственный бизнес.
– Свой бизнес?! – Катя покачала головой.
– Ну, в понедельник мы идём к юристам, она вносит меня в состав учредителей, я вкладываю долю и бизнес общий.
– Неужели?! – Катя чувствовала, что её начинает тошнить от его самодовольного и спокойного тона. – А где ты деньги возьмёшь? На долю?
– Так у меня с прошлой продажи осталось двести тысяч, и я взял потребительский кредит.
Кате показалось, что ей в сердце вогнали кол и сломали. Потому что сейчас ей реально захотелось прокусить человеку, сидящему перед ней, череп.
– Что значит остались? – Катя задохнулась словами. – Ты же сказал, что нет вообще денег. Юра, я полгода выкручиваюсь как могу. Я вся в долгах! Ты сказал, что тебе в банках отказывают. Как так?
– Нет, ты не поняла. – Юра вздохнул, и на его лице появилась лёгкая улыбка, так словно он разговаривал с малым ребёнком. – На прожрать чтобы, у меня денег нет, они были отложены на бизнес. И вот, я наконец в деле.
– Ты придурок совсем, что ли? – Катя даже опешила от таких новостей. – Я детям обувь весеннюю не могу купить, я сама в дранье хожу, а у тебя есть двести тысяч.
– Милая, ты вот не слышишь меня. Это на бизнес! – жёстко сказал мужчина. – Если бы разбазарил свои деньги, то сейчас сидел бы в жопе. А так я поднимусь.
– Понятно. Ну, тогда поднимайся и пошёл вон! – сказала Катя.
– Катюша, я уйду в понедельник. Мне сегодня просто некуда. – Юра налил себе ещё вина.
Но когда он взялся за бокал, Катя перехватила его руку и залпом выпила кислый напиток.
– Такое дорогое вино я, пожалуй, буду пить одна.
– Какое дорогое, оно двести рублей стоит. – Юра печально посмотрел на пустой бокал.
– А тысяча восемьсот где? – Катя чувствовала, как внутри злоба кипит уже крупными пузырями, и зубы сжимаются от ярости.
– Я верну. Я Светику букет купил.
– Она ж флорист! – Катя, не терпевшая брани, припечатала конец фразы отборным матом. – Чё, сама себе не купит?
На пороге кухни появился отец, он медленно снял очки и спросил:
– Что вы кричите? Ребёнок спит.
– Закрой дверь. – медленно прошипела Катя. – Я скоро здесь разберусь и приду.
Женщина аккуратно прикрыла дверь перед удивлённым отцом и развернулась к Юре. Она медленно взяла салатник с остатками размякших овощей и вылила ему на голову, а когда он попытался возмутиться, то в ход пошла недоеденная курица.
Когда её отец снова вышел из комнаты, то увидел странную картину: Екатерина Вельга, студентка МГУ с красным дипломом, уравновешенный и блестящий бухгалтер, прекрасная мать двоих детей, лупила куриной тушкой спешно одевающегося Юру. Мужчина пытался уворачиваться от ударов, но Катя цепко держала его за воротник и тыкала ему разлетающейся на ошмётки курицей в лицо, приговаривая при этом:
– Куда пошёл?! А прощальный ужин? Иди сюда! Как же без угощения! И своей цветочной возьми! – прошипела она и стала запихивать жирные остатки ему за шиворот. – Скажи, от меня гостинец.
Мужчине насилу удалось вырваться, он выбежал на площадку и закрыл за собой дверь. Катя ринулся за ним, но в дверях показался старший ребёнок. Он уставился на всклокоченную мать, зажавшую куриный скелет в руке и испуганно спросил:
– Что случилось?
– Вашему папе ужин не понравился! – рявкнула Катя.
Она повернулась к отцу, который еле сдерживался, чтобы не рассмеяться. Женщина глянула на себя в зеркало и печально вздохнула.
– Папа, я в душ.
Катя пришла в ванную, открыла воду, откупорила, хранимый на какой-то там всякий случай, дорогой гель для душа и вдохнула стойкий аромат французских духов.
Сегодня, смывая с себя мыльную пену, она решила, что смывает с себя старую жизнь!
***
Утро третьего дня второго месяца весны началось для Насти с горы грязной посуды, разбросанных вещей и не выветрившегося перегара шумного молодёжного праздника. Девушке казалось, что в этом доме порядок просто не приживается, потому что как только она раскладывала всё по местам и поверхности сияли чистотой, сразу же налетала куча разномастных юнцов и всё разваливалось. Но сегодня было странное затишье, и Насте удалось сохранить порядок даже до наступления вечера.
Паша не появился к своему обычному времени, не было его и ночью. Рано утром в квартире раздался протяжный звонок, и Настя поплелась открывать. Отодвинув её, в помещение ввалился приятель Паши Глеб.
– Настюха, привет! Где Паханыч? Чаем или кофем богаты? – спросил он и отправился немедленно проводить инвентаризацию в холодильнике.
– Привет. Я только проснулась. Погоди, я гляну, может, он ближе к утру пришёл.
– Настюха, а ты, когда проснулась, его что, рядом не нащупала?! – оглушительно рассмеялся своей шутке Глеб.
– Мы с ним спим отдельно, если ты об этом. И живём как соседи. – уточнила Настя на всякий случай.
Девушка пришла в комнату, но кровать Павла была заправлена. Это могло значить только одно, что он так и не появлялся. Настя огляделась, пожала плечами и вышла на кухню. Но здесь её ждал сюрприз.
Посредине на стуле сидел здоровенный детина, он закинул ноги в ботинках прямо на стол, где стояла недопитая чашка с утренним кофе и в упор смотрел на Настю.
– Прости. – пожал плечами Глеб. – Они в подъезде ждали. Точнее, мы у твоей двери встретились.
– Где он? – тихим, низким голосом спросил незнакомец.
– Кто? – Настя судорожно сглотнула и даже не сразу поняла, о ком идёт речь.
– Не тупи! Сожитель твой! – рявкнул мужчина.
– У меня нет сожителя. – пролепетала Настя.
– Настюха, где Павчанский? – Глеб развернул к себе стул и присел рядом с развалившимся товарищем.
– Не знаю. Вчера вечером не приходил, я комнату проверила его там нет. А что случилось-то? – девушке было крайне неуютно под прицельными взглядами двух мужчин.
– Денег он торчит. Вчера выручку должен был припереть. Но что-то не сложилось.
– Ну на работу позвоните. – Настя глянула на часы. – Ребята, я правда не знаю, где он. А мне нужно на собеседование идти.
– Настя, ты не догоняешь? – Глеб как-то странно улыбнулся. – Нам твой парень должен бабло, но он походу слился.
– Глеб, я ничего про деньги не знаю. Хотите, ждите здесь. А я пойду.
Незнакомый мужчина вдруг резко вскочил, перехватил Настину руку и заломил её за спину. Его чёрные, бездонные глаза оказались совсем рядом, и он заговорил тихим голосом, от которого у Насти прошёл мороз по коже.
– Слышь родная, не кипишуй. И не оголяй мне нервы. Паша должен мне денег. Кто будет отдавать – мне по барабану. Ты или он.
– Но у меня нет денег. – заведённая за спину рука отчаянно ныла, Насте было страшно, и её начала колотить крупная дрожь. – Есть тысяча рублей, Паша оставил на продукты. Ну, может он на работе.
– Были мы там. – развёл руками Глеб. – Заяву на увольнение написал ещё две недели назад. Готовился, падла! И выручки у него было за две недели.
– Глеб, ты же знаешь, что я всего неделю с ним знакома. Меня ограбили на вокзале, Паша предложил помощь. У меня же даже документов нет, я только подала на восстановление. Глеб, ты же знаешь всю историю.
– Слишком складно вы с Пашкой пели. Теперь-то я понял, что он на лыжи решил встать. Отпусти ты её. – примирительно сказал Глеб и взглянул на мужчину, который до сих пор сжимал Настину руку.
– Ребят, честно, я не понимаю, что происходит.
– Милаша, мне фиолетово, кто деньги будет возвращать. Ты или он, но – Глеб подошёл к Насте вплотную, – я свою голову вместо ваших не подставлю. Так что либо ищи своего хахаля, либо отдавай сама.
Настя вздохнула, ещё раз глянула на часы, поняла, что безбожно опаздывает и посмотрела на Глеба.
– А сколько он должен?
– С учётом расходов на квартиру, где-то лям двести.
– В смысле? – Настя нахмурилась. – Он же говорил, что квартира его.
– Ага, у замухронца из Задрищенска своя хата в Москве, охренеть как ржачно! Короче, хорош тут из себя строить. Через три дня чтобы вся выручка была здесь. А чтобы тебе было не скучно Пашку искать, я тебе Славика оставлю. Ну а если Павлушка не нарисуется, пеняй на себя, – Глеб встал, – и я тебе не завидую тогда.
Последующие несколько дней для Насти были сущим адом. Она круглыми сутками звонила по всевозможным Пашиным знакомым, искала его по соцсетям, но всё было тщетно. Глеб, который обещал прийти на следующий день, пришёл только через три дня, да и то на него было страшно смотреть. Синее заплывшее лицо, кровоподтёки и расплющенные губы.
