Kitabı oku: «Сломанный лёд – 4», sayfa 2

Глава 2

Сегодня солнце вовсю веселилось с самого утра, бродило по глянцу окон, отражалось в ленте Москвы-реки, слепило водителей, терпеливо бредущих в будничной пробке первого рабочего дня недели. Регина, стоящая на тротуаре, чуть покачивалась от непривычно раннего подъёма и щурилась, глядя на светофор, в ожидании момента, когда загорится зелёный свет. Сейчас её по-настоящему радовало только одно: она не поддалась на уговоры матери и не ввязалась в автомобильно-кредитную историю, и теперь совершенно спокойно могла стоя дремать на перекрёстках, в метро, автобусах и вообще в любом транспорте, который благополучно вёз бы девушку в нужном направлении. Пытаясь вспомнить, как у Эпикура называлось подобное блаженство, она перебирала буква алфавита – это дедушка научил ещё тогда маленькую Регину так вспоминать сложные слова. И хотя она уже вспомнила, что чувство, к которому так все стремятся, называется атараксией, но машинально продолжала перебирать буквы. В следующую секунду Регине показалось, что у неё взорвался мозг: со стороны перекрёстка послышался дикий скрежет, вниз посыпался водопад выбитых стёкол, единым гулом смешались крики людей и сирены повреждённых машин, на которые сыпался разрушенный фасад здания. Несколько мгновений девушка стояла застыв на месте и просто смотрела в сторону, где практически у неё на глазах обвалилась стена офисного здания.

– Да что б тебя. – сдавленно прошептала Регина и стала спешно на бегу набирать службу спасения.

Когда девушка добежала до переулка, через который было удобнее всего добраться до места катастрофы, то резко остановилась, отпрянула назад и чудом избежала столкновения со светлым жигулёнком, мчащимся мимо неё. Регина длинно и бранно выругалась вслед уехавшей машине, нырнула во двор и вскоре добралась до сбившихся в кучку людей, которые в отдалении наблюдали за тем, как оседает красноватая пыль над обломками.

– Расступитесь. – вылетев из толпы, снимавшей на телефоны последствия взрыва, Регина огляделась и заметила в отдалении мчащийся по направлению к ней экипаж ДПС.

– Капитан Боровских, – крикнула она, когда из машины вылетели двое сотрудников, – под завалами, скорее всего, люди. Я вызвала спасателей и скорую, но нужно начинать справляться самим. Время раннее, но многие офисы уже начали работать.

– Полезем сами, можем ещё больше вреда нанести, – крикнул один из дэпээсников, – что-то не то тронем, и вся пирамида обломков вниз поползёт. Нужно ждать профи.

– Я внутрь, – Регина увидела, что одна из обвалившихся плит удачно встала «домиком» прямо над входом, и остался приличный лаз. – Дайте рацию и фонарь, буду изнутри сообщать, что вижу.

– Вы с ума сошли? А если дальше обвал пойдёт?

– Я КМС, – соврала Регина, не уточнив, какого именно вида спорта, – я сотрудник и проходила обучение. – с этими словами девушка вырвала рацию из рук застывшего мужчины и побежала к затянутой пеленой пыли щели входа.

Закрыв рот и нос широким воротом свитера, Регина осторожно пролезла под опасно нависающими обломками, увернулась от разорванного и раскачивающегося электрического провода и, подсветив себе путь, тихонько позвала:

– Есть кто? Если нужна помощь, отзовитесь.

В темноте что-то зашевелилось, на середину прохода вывалилась тёмная масса тела, и человек с трудом нажал на кнопку сбоку телефона, чтобы обозначить своё местоположение.

– Если медики приехали, быстро сюда, – включив рацию, отрывисто сказала девушка, – здесь человек.

Проворно добравшись до стонущего мужчины, Регина разглядела нашивку «ОХРАНА» на форме, оглядела окровавленное лицо мужчины и торчащую из месива плеча белую кость.

– Милый, терпи. Сейчас медики уже на подходе, сейчас обезболят. Ты только соберись и скажи, сколько человек предположительно прошло в здание?

– Д-десять, – еле выдохнул мужчина, – и четыре уборщицы. Среди них одна мамашка с ребёнком. – отключившись, охранник замолчал, но, вынырнув из морока боли, прошептал, – на столе журнал, доберись, там расписано, кто в какой офис пошёл.

– Спасибо. – выдохнула Регина.

Со стороны входа послышалась возня, в отверстие, куда пробивался свет, протолкнулась внушительная фигура доктора, и Регина активно стала подавать знаки светом фонаря.

– Сюда, здесь мужчина. Охранник. Открытый перелом предплечья.

– Вы кто? – сурово буркнул фельдшер, не глядя на девушку. – Работаете здесь?

– Нет, капитан Следственного комитета, Баровских. Шла мимо. В здании около четырнадцати человек, среди них ребёнок.

Тёмное пространство впереди, куда совсем не попадал свет, вдруг протяжно завыло, застонало странным голосом, зашипело, сломало тревожную тишину и прямо на глазах у застывших людей поехало вперёд, ломая еле державшиеся опоры стены. Через секунду Регина уже смотрела на облако взвеси, летающее по улице, видела скопление людей, снимающих на телефоны произошедшее, и самое страшное, что прямо перед ней лежал кусок лестницы, которая вела наверх к застрявшим там людям.

– Что это было? – тихо спросила Регина.

– Это нам крайне повезло, – копаясь в укладке, хмуро сказал белобрысый доктор, – видимо, мы под какой-то усиленной конструкцией и она не дала общей массе сдвинуть себя с места, а то лежали бы под обломками. Вы мужику-то жизнь спасли, – сказал врач, – сильная вы однако.

– В смысле? – непонимающе глянула на него Регина.

– Вы же его из прохода буквально вырвали, когда завал поплыл. И меня оттолкнули.

Регина потрясла головой, увидела, что к ним бегут спасатели, и медленно побрела в сторону дороги, которую не так давно собиралась переходить. Словно во сне, на негнущихся ногах, девушка дошла до ближайшей кофейни, заказала себе крепкий кофе, а сама пошла в туалет, потому что по выражению лица бариста было ясно, что состояние внешности Регины требует срочного вмешательства. И правда, с блестящей глади зеркала, обрамлённого в псевдостаринную раму, смотрело странное вымазанное пылью существо, а если учесть любовь Регины к чёрному цвету в одежде, то теперь она была больше похожа на старый мешок из-под картошки. Мысленное сравнение девушку повеселило, она кое-как привела себя в подобающий вид и, выйдя обратно, полезла за банковской картой, чтобы расплатиться.

– Не нужно. – покачала головой барышня за стойкой. – Я всё видела, отсюда хорошо просматривается вся перспектива улицы. Это за счёт заведения, – она подвинула Регине большой стакан кофе и пакет с выпечкой. – Вы такая отважная.

Регина, не привыкшая к такому вниманию, буркнула скудный набор благодарностей, почувствовала удушающую красноту волнения, поднимающуюся от шеи и оседающую на щеках, и предпочла быстро убраться, чтобы не позориться. Для Регины любое проявление человеческого участия становилось тяжёлой ношей и стоило только кому-то проявить к ней искренние чувство, девушка словно выпускала колючки, грубила, иногда краснела и предпочитала поскорее ретироваться.

С жутким опозданием девушка добралась до кабинета Плотникова, попыталась вытряхнуть из волос намертво застрявшую там пыль и вздохнув постучала в дверь.

– Я здесь ничем интимным не занимаюсь. – гаркнул из-за двери Сергей Дмитриевич.

– Простите, это я. Привезла восстановленное дело. – Регина вошла в большой просторный кабинет и остановилась в нерешительности перед светлой ковровой дорожкой.

– Мне кажется, я вас в восемь вызывал. – не глядя на вошедшую, проговорил хозяин кабинета.

– Так точно, простите. – Регина была не из тех людей, кто подвигами будет маскировать свои недочёты. Она прекрасно знала, что так и так бы опоздала, потому что теперь за пропавший «отсыпной» организм отыгрывался по полной.

– Это что взятка? – подняв брови, Плотников кивнул на зажатый в руке у Регины пакет с булочками.

– Нет. То есть, да. Простите, утро не задалось. – аккуратно обойдя покрытие, на котором бы точно остались следы, капитан Боровских подошла к столу и, водрузив папку с делом и злосчастный кулинарный подарок, отстранилась.

– То есть время бегать по кондитерским у вас было, а вот прийти вовремя вы не смогли? Ладно, в принципе мне всё равно, что у вас с дисциплиной. Здесь все документы?

– Нет. Здесь нет фотографии ключа. Я её оставила у бывшей жены одного из фигурантов. Она сказала, что тот показался ей знакомым.

– Вы серьёзно? – медленно проговорил Плотников, подняв на неё тяжёлый взгляд. – То есть вот так запросто вы оставили фото улики? А сделать с неё фото вы не догадались?

– Эту фотографию я передала под расписку. Весь возможный материал криминалисты давно с неё взяли. Но теперь у возможного свидетеля есть нечто материальное, что она может потрогать, что может рассматривать, а не привычно пролистнуть картинку в телефоне. Тем более это повод с ней ещё раз встретиться. – тихо, но твёрдо проговорила девушка.

– Понятно. Идите, чтобы завтра фотография была у меня.

Когда Регина вышла из кабинета, Плотников глянул на экран смартфона и открыл ссылку, пересланную коллегами.

– Привет. – дверь снова открылась, и на пороге появился один из его подчинённых. – Видео глянул?

– В процессе. – не отрывая взгляда от экрана, проговорил Плотников.

– Ну ты процессируй пока, а я тебе интересную вещь расскажу. – мужчина плюхнулся в кресло напротив Плотникова. – То, что это взрыв, можно не сомневаться. Пока что есть сомнения в объёме взрывчатого вещества, но это теракт. И знаешь, что самое любопытное…

– Не томи.

– Там же находился офис европейской компании, через которую наши африканские друзья налаживали здесь контакты. А это уже напрямую относится к нашему делу.

Плотников медленно кивал в такт рассказу коллеги, а сам внимательно следил за разворачиваемыми событиями и через несколько секунд нажал на паузу, потому что с удивлением заметил, как через обломки прыгает та самая капитан Боровских, которая несколько минут назад стояла в его кабинете.

***

Утро понедельника для дремлющего дома Ксении началось с истошного крика, вытащившего перепуганных жильцов из тёплых постелей и разбудившего младенца, уснувшего только с первыми рассветными лучами солнца.

– Ксюш, Ксюша, проснись, – босая Катя прилетела в комнату Ксении, стояла над мятущейся по кровати в ужасе женщиной и отчаянно трясла её за плечо, потому что следом за плачем Ксениного сына подтянулись тихими же хныкающими голосами и её дети.

– Что такое? Что случилось? – раскрасневшаяся, зарёванная Ксения открыла глаза и тяжело дыша поднялась на локтях.

– Ты так кричала во сне, что весь дом перебудила. – выдыхая сказала Екатерина.

– Прости, совсем не понимаю что со мной.

Женщины напряжённо смотрели друг на друга, Катя автоматически качала люльку с младенцем, который сразу же снова уснул, измотанный бессонной ночью.

– Милые мои, – спокойным тоном сказала тихо подошедшая к порогу комнаты Ольга, после того как отправила Колю и Зою умываться, – у нас каждое утро начинается так рано и так бодро, что я подумываю о том, чтобы уговорить вас завести козу.

Ксения и Катя медленно перевели взгляд на пожилую даму, смотревшую на них, потом переглянулись и почти одновременно спросили:

– Какую козу?

– Кого завести?

Ольга Петровна, довольная произведённым эффектом, блеснула улыбкой и победно сказала:

– Ну должна же была я как-то оттащить вас от края надвигающейся истерики. По-моему, у меня получилось довольно неплохо.

Выдохнув с облегчением, Ксения подумала, что не перенесла бы продолжения ночного кошмара, который осел у неё внутри тяжёлым ускользающим воспоминанием в виде покупки козы. Потому что если Ольга что-то задумывала, то со временем эта идея, пусть даже самая дикая, приобретала крайне реальные грани и воплощалась в жизнь.

– Я уже испугалась и подумала, что мы из овощеводов, бодрым шагом идём в животноводство. – съязвила Ксения, у которой было отвратительное настроение и очень хотелось побыть в одиночестве, но она прекрасно понимала, что сейчас, тем более после такой побудки, дамы, проживающие с ней, ни за что её не оставят. – Я пить кофе. – уронила Ксения, встала и глянула на безмятежное лицо сына. – Вот бы он ночью так спал.

Она мельком глянула в зеркало на помятое, бледное лицо, покопалась в мыслях, пытаясь вспомнить есть ли у неё планы на сегодня, и развела руками:

– Ну, мне при вас переодеваться?

– Ты точно нормально? – как-то подозрительно спросила Катя.

Ольга Петровна и Екатерина боялись оставлять Ксению одну: после того, как та пережила арест мужа и чуть не лишилась ребёнка, она довольно долго карабкалась из болота депрессии, а когда поняла, что в любом медицинском учреждении ей отказывают в работе, то просто перестала вставать по утрам, и даже когда её вытаскивали из кровати, долго бродила по дому косматая, в мятой рубашке, стояла возле окон или, накидывая пальто, уходила в дальний угол сада.

– Да. – несколько раздражённо ответила женщина.

– У меня хорошие новости. – осторожно сказала Катя. – Знакомая вроде как ещё работу подкинет, так что наш бюджет увеличится.

– Отлично! – рявкнула Ксения. – Теперь я могу испытывать чуть меньше чувства вины за то, что сижу на вашей шее.

– Ксюша, зачем-таки вы так выкручиваете свои нервы? – воспроизведя фразу одного из своих персонажей, сказала бывшая актриса. – Мы вот тоже живём в вашем доме. Или нам надо задуматься об оплате аренды?

– Да хватит уже. – вспылила Ксения и, схватив халат, полетела в ванную комнату, чтобы никто не видел слёзного потока, предательски перекрывшего горло и грозившего обрушиться в любую секунду.

Забившись в душевую кабинку, Ксения до боли закусила кулак и так и стояла, пытаясь унять бушующую внутри истерику. Она понимала и практически принимала безумную усталость от того, что всё вокруг неё разваливается и от безумной тоски по мужу, которого не могла даже навестить, после того как ей дали понять, чтобы она развелась с ним и просто забыла о его существовании, если хочет для своего ребёнка спокойной жизни. А ещё Ксения мучительно хотела хоть ненадолго вырваться из дома, проветрить голову, сделать что-то стоящее. Ей казалось, что именно такой шаг поможет разомкнуть капкан, в котором она оказалась. Немного успокоившись, Ксения вышла из душа, ещё раз глянула на себя в зеркало и вдруг ей показалось, что прямо перед глазами мелькнуло яркое, пронзительное воспоминание. Сейчас она чётко знала, где видела тот самый ключ, фотографию которого ей принесла девушка из следственного комитета.

Наскоро одевшись, Ксения выскочила из душа, побежала на кухню, где вчера оставила телефон, но, спускаясь по лестнице, застыла на одной из ступенек. Внизу возле входной двери стояла Юля и несколько ярких чемоданов.

– Привет. Меня Катя впустила, сказала, что пойдёт поищет тебя. – тихо проговорила нежданная гостья.

– Какими судьбами? – сухо спросила хозяйка дома, впервые видевшая Юлю с того момента, как в семье Ксении начались чудовищные проблемы.

– Жить негде. Два дня провела в отеле, не решаясь тебе позвонить, потом подумала, дай-ка свалюсь как снег на голову, а там что будет, то будет.

– Мне сейчас не до тебя. – продолжив спускаться, быстро проговорила Ксения и, остановившись возле Юли, продолжила. – Занимай любую свободную комнату. У меня здесь уже нечто вроде пристанища для заблудших душ.

Ксения поискала глазами свой телефон, быстро набрала номер и проговорила:

– Регина, простите, не помню ваше отчество. Нам нужно встретиться, я кое-что вспомнила. Нет, не у меня дома, я подъеду куда-нибудь в город.

***

Юля и правда два дня сидела в гостинице и никак не могла решиться позвонить Ксении. Они не виделись с тех самых пор, когда приходили к Юле в палату больницы. Конечно, и Катя, и Ксения поначалу пытались звонить, но абсолютно жёсткий график съёмок, валившая с ног усталость, постоянная работа на камеру для блога в социальной сети вообще не оставляли времени на дополнительное общение. Понемногу Ксения и Катя отошли из жизни восходящей звезды кино и эстрады, бухгалтер корпорации, которой Юля принадлежала целиком, занялся её счетами, помощь Екатерины теперь совсем не требовалась, и образовавшаяся трещина в отношениях в одно мгновение превратилась в пропасть. Поэтому Юля несколько дней раздумывала, прежде чем просто приехать в дом своей родственницы с чемоданами.

Но равнодушие хозяйки дома было ещё хуже, чем если бы она потребовала, чтобы Юля убиралась, после того как фактически бросила всех в очень непростой период жизни. Юля стояла на пороге среди ярких чемоданов, а вокруг неё струился круговорот жизни, Ксения уходила с кем-то на встречу, Катя собирала детей, чтобы отвести в кружки, а незнакомая ей престарелая статная дама, всё время бросала на неё озадаченные взгляды.

– Милочка, – наконец промолвила Ольга Петровна, – у нас тут, знаете ли, не вокзал. Вы бы прошли в комнату ожидания, что ли, и там дальше соображали сколько влезет.

– Я не знаю, куда мне идти. – тихо проговорила Юля.

– Ну, вам же предложили любую комнату, – Ольга без обиняков подхватила два чемодана и потащила за собой по лестнице наверх, – Любую из свободных это, конечно, громко сказано, потому что остались чулан да мансарда, но я бы на вашем месте предпочла мансарду. Всё-таки там светло и открывается прелестный вид, на копошащихся вокруг дачников. Прелестный, потому что, например, из чулана видно только кусок старого газона. – женщина остановилась возле короткой лесенки, утыкающейся в небольшую дверь, словно приколоченную к стене. – Вход, конечно, не очень удобный и холодновато там. Но что-нибудь придумаем, чтобы обуютить ваш новый дом.

– Спасибо. – обронила Юля и поднявшись потянула на себя ручку двери.

– Распакуетесь, идите на кухню пить кофе. – распорядилась Ольга Петровна и, напевая весёленький мотив, неспешно удалилась по своим делам.

Юля подёргала ручку, но разбухшая от старости и сырости дверь поддалась не сразу, и только когда девушка приложила немного усилий, створка со скрипом просела, и открылся вид на старую, необжитую мансарду, куда падал свет из небольшого оконца, а неудобный скос крыши забирал половину жилого пространства. Эта была последняя комната в доме, которую не успел коснуться ремонт, потому что Ксения с Владом думали разобрать стену и сделать здесь уютную лоджию, но до дела так и не дошло, и с тех пор сюда даже никто не входил.

– Превосходно. – пробормотала Юля.

Конечно, она могла вернуться в гостиницу, прожить там около месяца, на это наличных средств точно бы хватило, и решить, что делать дальше, но сейчас она хотела только одного – чтобы рядом было как можно меньше незнакомых людей и не нужно было думать. Втащив по скрипящим ступеням багаж, Юля смахнула со стоявшего стула пыль, тяжело опустилась на него и долго неотрывно смотрела в окно. Калейдоскоп событий, произошедших с ней за последнее время, был настолько живописен, что кто-то наверное бы позавидовал такой бурной погоде в житейском море.

– Милочка, а что вы сидите как на именинах?

Юля испуганно вздрогнула, когда в мерный строй мыслей врезался высокий голос Ольги Петровны.

– Я что-то задумалась. Простите, – девушка покачала головой, – навалилось, знаете ли, в последнее время.

– Все душевно-бытовые проблемы прекрасно лечит генеральная уборка. Так что быстро переодевайтесь и будем наводить в вашем новом царстве красоту, я собрала по дому всё что нужно. – весело сказала Ольга Петровна. – Я вернусь через несколько минут и начнём.

Уже ближе к вечеру Юле казалось, что Ольга стала ей чуть ли не родным человеком. Они вдвоём довольно быстро привели в порядок крохотное жилище, с помощью степлера и одеял утеплили одну из стен, где сквозь рассохшиеся планки проникал сквозняк, повесили весёленькие занавески, прикрыв тем самым облупившуюся краску на рамах, и последним штрихом стал уютный настольный торшер, скрывший в тени всё неприглядное и высветив нарядное покрывало на кровати и кусок мягкого пледа, что постелили вместо ковра.

– Ну что же, – резюмировала Ольга, – жить можно.

– Ольга Петровна, вы просто волшебница. – Юля опустилась на кровать и пожала плечами, – здесь и правда стало так хорошо.

– Чуть позже можно небольшой косметический ремонт сделать и будет прекрасно.

– А вы родственница Кати? – подтаскивая к себе чемодан, проговорила девушка.

– Нет. У меня своя несколько сложная история и теперь так получилось, что живу здесь. Но изначально да, я с Катей приехала, так сказать, в нагрузку. – расхохоталась пожилая дама. – Тю-ю-ю, сколько времени, – ужаснулась она, – скоро дети вернутся, а у нас ни крошки готовой еды. Юля, скоренько разбирайте чемоданы и айда мне помогать. Готовить умеете? – с прищуром покосилась на неё Ольга.

– Конечно. – девушка почувствовала, как внутри неё разливается уютное домашнее тепло и что впервые за долгое время ей становится спокойно.

Оставалось только выровнять отношения с Ксенией и можно будет прикорнуть в этой тихой бухте возле домашнего очага.

Когда Юля спустилась, она увидела, что дети с Катей уже вернулись. Зоя с Колей носились кругами под окрики Ольги, хватали с тарелок разложенные бутерброды, Екатерина вынимала из коляски Кирюшку, а только что вошедшая Ксения выкладывала продукты на стол.

– Коля, ну хватит носиться. – раздосадовано сказала Катя. – Лучше притащите манеж для Кирыча, а то пол ещё не мыли, он весь изгваздается. Да и холодно.

– Давайте я принесу. – вырвалось вдруг у Юли, дошедшей до середины лестницы.

– Он в комнате Ксюши. – помешивая жаркое, кипящее в большой сковороде, сказала Ольга.

– Не нужно. Я сама.

Ксения отложила сумку в сторону и, кинув пальто на вешалку, стал быстро подниматься. Поравнявшись с Юлей, она на секунду задержалась, но потом, словно передумав что-либо говорить, пошла дальше.

– Прости меня. – вдруг громко сказала Юля.

– За что? – Ксения остановилась и через плечо посмотрела на девушку.

– За предательство. Я просто бросила вас.

Юле не хотелось сейчас как-то оправдываться тем, что у неё тоже всё было нелегко: то что ей рассказала Ольга Петровна, пока они наводили порядок в мансарде, легло тяжёлым камнем поверх всех проблем Юли. По сравнению с тем что пережила Ксения, собственные тревоги казались пустым звуком.

– Хорошо что ты это понимаешь. – после некоторого молчания уронила Ксения. – Пошли, поможешь мне донести манеж.

Ужин прошёл весело под весёлый стрёкот детского смеха, в сопровождении откупоренной бутылки красного вина и бесконечно весёлые жизненные истории от Ольги. И Юле показалось, что наконец-то она в безопасности, девушка встала из-за стола, подошла к окну, прислонилась лбом к холодному стеклу и, вглядываясь во тьму, закрывающую пространство, вздохнула, здесь можно будет спокойно отсидеться и понять, что делать дальше.

А за забором, как раз на пригорке, откуда был виден дом, стояла машина. Внутри неё сидел человек, который уже долгое время вглядывался в новое жилище Юли, он методично обыскивал взглядом все подходы, уже рассмотрел замок на калитке, отметил, что нет собак и камер видеонаблюдения, и вскоре, собрав достаточно информации, включил зажигание и уехал.

***

Вечер, наполненный примирительными разговорами, лёгким хмелем и сытным ужином, совсем разморил Катю, и она, попросив Ольгу уложить детей, пошла спать. Завтра предстоял тяжёлый день: сдача отчётности в налоговую. И в этот день нужно было встать с ясной головой. Катя зашла в свою крохотную комнатку, раньше служившую кабинетом отца Ксении, улыбнулась, увидев на кровати хрусткое, свежее бельё, заботливо оставленное Ольгой Петровной и, выключив свет, подошла к окну. После всего что с ней приключилось, Кате было невероятно уютно в этом доме, здесь, казалось, можно укрыться ото всех невзгод, не переживать за детей и просто жить. Сейчас был как раз тот благостный момент, когда вроде всё вокруг пришло в гармоничный покой и наполнилось безмятежностью.

Вздохнув, Катя уже хотела задёрнуть штору на окне, как вдруг густую ночную темноту прострелили две яркие вспышки, на секунду замерли на месте и стали уползать подальше от их дома. Женщина задержалась, пытаясь рассмотреть, кто в такую пору может ездить по обычно безлюдному посёлку, но потом успокоилась, когда автомобиль развернулся, и красные сигналы фар пропали из вида, скрывшись в густой лесополосе, по которой пролегала подъездная грунтовка.

– Заблудился, наверное. – пробормотала женщина. – Надо куда-нибудь написать, чтобы хоть какие-то фонари поставили. – сонно проворчала она.

Дремота лёгким крылом коснулась усталых век, Катя провалилась в приятое марево сна, меняющего радостные картинки, где она смеялась и была любима, хотя наяву Екатерина не давала даже шанса мыслям о личной жизни. После последнего странного виража судьбы, подбросившего ей очередной ребус, который женщина не смогла разгадать, она решила, что амурных дел с неё хватит. Слишком тяжело было разочаровываться и потом собирать по кусочкам разобранное сердце. Приятные видения подёрнулись дымкой печали, Катя заворочалась, нехотя открыла глаза и увидела, что поставленный на беззвучный режим телефон истошно сигналит экраном.

– Алё, – выдохнула Катя, садясь на кровати. – Доброй ночи, Пётр Андреевич. Что случилось?

Кате крупно повезло: ровно через две недели, как они переехали к Ксении, она случайно наткнулась на объявление, где требовался главный бухгалтер, график работы был довольно удобный и зарплата приличная. Екатерину взяли сразу после первого собеседования, особо не придирались, начальство всегда шло навстречу, если нужно было уехать домой, а на Новый год даже обещали оплатить детям путёвки в лагерь.

– Екатерина, вы с ума сошли. – строгим тоном проговорил начальник. – Вы забыли целую кипу документов подписать. Завтра секретарша с утра должна в отчётные органы везти всё на проверку, а у нас нет подписи главного бухгалтера.

– Как же так, – Катин мозг напряжённо метался, пытаясь понять, какую часть она прохлопала, – давайте я сейчас приеду.

– Пока вы из своей глухомани добираетесь, уже утро будет, а мне тоже домой нужно. – проворчал Пётр. – Ладно, Катя, дайте мне доступ к вашей электронной подписи, я всё сам сделаю. – мужчина вздохнул. – Катя, вы очень ценный сотрудник, но, пожалуйста, на будущее повнимательнее. Я и так засиделся с оформлением нового проекта, а у меня тоже, между прочим, ребёнок. Полночи вчера кашлял, да и сейчас няня звонила, что температура поднялась у него. Так что давайте быстрее, я всё сделаю и побегу.

– Простите меня, Пётр Андреевич. Сейчас всё пришлю.

Быстро скинув пароли доступа, Катя расстроенно вздохнула, повозила ногами по холодному полу и, найдя тапки, поплелась по тёмным коридорам на кухню. Остановившись наверху лестницы, женщина вдруг до боли в пальцах вцепилась в перила и стала напряжённо вглядываться в мечущиеся на светлом кафельном полу кухни тени. Ей показалось, что она отчётливо видит среди обычного рисунка ветвей, фигуру человека. Катя сделала несколько шагов вниз, откуда бы незваный гость её точно не заметит, а вот она могла бы рассмотреть, если за окнами и правда кто-то прячется, но небо за ночь очистилось от туч, диск луны ярко светился и стало понятно, что Кате просто показалось.

***

Каждый день последнего года у Насти складывался в одну и ту же картинку будней. Она устроилась на работу в магазин, и теперь почти каждый день от звонка до звонка крутилась между полок с продуктами, приёмом товара, нехитрой отчётностью и боролась с желанием хозяина сельского гипермаркета сблизиться с бойкой и красивой продавщицей.

– Вардан, почему помидоры опять мятые? – поставив руки в боки, громко спросила Настя, стоя на пороге кабинета начальника. – Я не буду ими торговать.

– Настя, ну что ты криком мне уши с самого утра забиваешь? – растопырив короткие пальцы, густо унизанные золотыми кольцами, спросил мужчина. – Это дядя мой прислал, он человек пожилой, я не могу отказать.

– Хорошо, тогда давай со скидкой продавать.

– Настя, ты меня по миру хочешь пустить? А где я потом приданное возьму, когда буду на тебе жениться?

– Старая песня о главном, – выдохнула Настя, – короче, ты меня услышал, не поменяешь ценник, помидоры будешь есть сам.

Круто развернувшись, Настя вышла, критично оглядела подготовленный к открытию зал и, повернув ключ в дверном замке, открыла магазин. Вялая цепочка утренних посетителей с самого утра наполняла небольшое помещение крепким перегаром, а когда паломничество к похмельному источнику заканчивалось, Насте приходилось минут десять проветривать помещение, чтобы у благородных бабулек не создавалось впечатление, что продавщица регулярно прикладывается к полке со спиртным.

Продрогнув, девушка закрыла двери, накинула лёгкую кофту и, услышав шаги, обернулась к покупателю. В одну секунду картинка перед глазами разлетелась на тысячи кусков, воздух стал горячим, мерное гудение жизни перестало существовать, Настя просто стояла и смотрела перед собой, потому что по другую сторону прилавка стоял Еремей. Мужчина шевелил губами, а Настя даже не могла расслышать, что он говорит, потому что совсем не ожидала его здесь увидеть.

– Что? – глухо сказала она, просто силой удерживая себя на месте, чтобы не броситься ему на шею.

– Хлеба дайте, пожалуйста. – тихо повторил мужчина.

– Хлеба? – нахмурилась Настя.

– Милая, ну что ты человека мурыжишь. Хлеба, хлеба. На, дорогой, – вмешался в их разговор Вардан, проходивший мимо. – Это она не всегда такая задумчивая. Просто замуж зову, вот думает, зачем ей такое счастье досталось.

Настя словно во сне видела, как Еремей разворачивается и уходит, как незаметно машет ей от самой двери и растворяется в толпе, вышедшей из подъехавшего автобуса. Девушке казалось, что, когда Еремей наконец-то придёт за ней, ожидание закончится, но она ошибалась, теперь ждать встречи с ним стало ещё труднее.

***

Регина после встречи с Ксенией долго сидела на месте, гоняла в голове услышанное от посетительницы и думала, как бы так аккуратно всё это преподнести начальству, но чтобы её не уволили или, ещё лучше, не отправили в больницу, где врачуют душевные заболевания. Решив, что полученную информацию нужно как минимум структурировать, Регина потянула затёкшее от долгого сидения в кресле тело, поискала глазами банку с кофе, но нашла лишь пустое место на её обычном месте, а потом пустой сосуд сиротливо лежащий в мусорке.

– Странно, как так получается, вот пить кофе ума хватает, а купить нет. – злобно рыкнула она, глянув на аккуратное рабочее место коллеги, отсутствующего на месте. – Пойду побираться по соседям.

Открыв дверь в соседний кабинет, Регина помахала рукой оперуполномоченному, хмуро держащему возле уха телефон и кивающему в такт словам собеседника.

– Понял. Отбой. – молодой человек нажал кнопку отбоя, вздохнул и воззрился на Регину. – Привет. Что тебе?

– Радушно встречаете.