metinCilt 122 sayfalar
2016 yıl
Седьмой «Г», прежде дружный и спокойный, разделился на группировки. В первой – «азербайджанцы», в другой – «армяне», в третьей – остальные: русские, татары, евреи, грузины. Одна ученица не примыкает ни к кому: русское имя, мамина армянская фамилия, папа-азербайджанец – всё это делает Свету Аванесову чужой в любой компании. Почему национальность вдруг стала так важна, героиня повести «Красные, жёлтые, синие» понять не в силах – остальным же, и детям, и взрослым, как будто вовсе не нужен ответ. Армяно-азербайджанский конфликт вынуждает семью разделиться, Света с мамой переезжают из Баку в Ереван – чтобы там вновь оказаться «не такими».
В сборник вошла и повесть «Фотографии на память», выходившая в «КомпасГиде» в 2012 году. Она охватывает несколько эпох: послевоенные годы, когда мальчишки завоёвывали уважение во дворе силой, смелостью и футбольным мастерством; конец 1980-х годов, когда окончание фамилии и форма носа в одночасье стали важнее всего; современность, когда пережитый конфликт отдаётся тупой болью, а многие свидетели остались лишь на потускневших фотографиях. Маргарет Манукян подростком покинула родной Баку, а затем и Россию – и спустя годы, живя в Нью-Йорке, вспоминает поворотный момент жизни. «Я никого не забыла, я всех помню и очень люблю», – ни расстояния, ни национальность не могут быть преградой её чувствам.
История конфликта вокруг Нагорного Карабаха – редкая тема в российской, тем более подростковой литературе. Марии Мартиросовой удаётся найти точные слова, чтобы описать всю глубину трагедии, разобщившей два народа, но при этом оставить в стороне политику и морализаторство. Главное для автора – люди, необратимость их поступков и высказанных слов.
Первое издание «Фотографий на память» получило премию им. А. Гайдара и попало во множество списков: лонг-листы премий И. П. Белкина и BabуНОС, шорт-лист премии им. Л. Толстого «Ясная Поляна», а также список выдающихся детских книг мира «Белые вороны», составляемый Мюнхенской международной детской библиотекой. Две повести вместе – словно начинающий забываться эпос, не принадлежащий никакой отдельной нации – но всем нациям сразу. Сборник «Красные, жёлтые, синие» дополнен атмосферными иллюстрациями Татьяны Сугачковой, дипломанта конкурсов «Образ книги-2014», «Nami Concours 2015» и других: старый Баку оживает на них тихим, мирным и уютным городом – таким хочет помнить его Мария Мартиросова.
Вспомнил детство моё в Баку. Спасибо автору большое. Армяне никогда не забудут то что они пережили там… Всем моим землякам, кроме тех кто продался азерам, желаю вам удачи, здоровья и продолжения вашего рода в всех странах где мы оказались.
Фотографии на память
Эта маленькая повесть о том, как важно быть людьми. Речь идет о межнациональном конфликте, который происходил между Азербайджаном и Арменией в конце восьмидесятых годов прошлого века. Главным действующим лицом выступает девочка Марго, дочь бакинского армянина. У ее матери порок сердца, а отец журналист и вроде как получает информацию из первых рук. Он самого конца не верит в возможность кровопролития и поэтому семья не сразу уезжает из Баку. Хотя один за одним одноклассники Марго перестают приходить в школу.
В нашей стране не так давно тоже были межнациональные распри. В 2010 году на фоне народной революции на юге Киргизии коренное население пыталось выгнать узбеков, которые живут в нашей южной столице бог знает сколько, даже дольше самих киргизов. Это были страшные дни разрухи и страха. И хоть в столице не было открытых противостояний, тем не менее, все нацменьшинства боялись гонений. Когда стычки удалось урегулировать и из той стороны к нам стали приезжать очевидцы, рассказы их были ужасны. Такие изощренные зверства и издевательства не смог бы выдумать самый кровожадный комендант концлагеря. Поджоги, убийства, насилие, детоубийства.
Насколько наивны некоторые люди. Вот к примеру Гарик, отец девочки, считает, что у него самые достоверные данные, а то, о чем перешептываются люди, передавая друг другу из уст в уста на базаре – неправда. О том, как азербайджанцы вырезают армянские семьи в столице. И если нет свидетелей, жертв, от которых он, репортер, может узнать сведения, то это ложь и выдумки. В то же самое время Марго почему-то молчит о том, как разделился ее класс. Молчит чтобы не тревожить родителей. Не знаю, я бы на ее месте не стала. Может меня по-другому воспитали. Да, у нас в семье не было сердечников, ради которых сменили дверной звонок на птичью трель чтобы не вздрагивать, но мне не понятна ее позиция.
В целом история жуткая, страшная и болезненная. Почему же люди не помнят о трудностях, которые они пережили вместе, почему они учат своих детей нетерпению к другому человеку, как сделать так чтобы эти ужасные конфликты не повторялись. Думаю такая трагедия, похожая на ту, что описала автор, затронула каждого из читателей прямо или косвенно. Главное
Если человек помнит о чём-то хорошем, ему обязательно захочется это хорошее сделать снова. А если плохое не забыл, то, значит, никогда его и не повторит.
Красные, желтые, синие
«Русские – в Рязань, татары – в Казань, без евреев и армян расцветай, Азербайджан!»
Надо же, как бывает… Я сижу на работе, дочитываю последние строки этой недетской истории и пытаюсь сдержать слезы. Вспоминаю дедушкины рассказы о Хачмасе, наш семейный рецепт пахлавы и азербайджанского плова. Это все было за долго до «карабахского конфликта» и, слава Богу, нас не коснулось. Читая такие повести, не хочется говорить об их сюжете, о характерах и образах героев. Бессмысленно разбирать такое, как на уроке литературы.
Безмерна эта потеря для нашего Отечества
И снова в этой повести страх гонения и боль утрат. Армяно-азербайджанская семья разделилась на двое. Отец и дочь остались в Баку, а мать и младшая дочь уехали к тетке. Если в первой повести мы получали сведения из Баку, то в этой мы живем с героями в Ереване. Света с матерью оказываются чужими среди своих в теткином доме, в Ереване вообще. Да и был ли кто-нибудь когда-нибудь рад беженцам у себя? Им остается только выживать, терпеть и ждать вестей от своих из противоположного лагеря.
Автор очень скупо пишет о чувствах девочки, лишь передает события. Думаю, читатель и сам может «почувствовать» все за Свету Аванесову. Однако, «Фотографии на память» мне все-таки понравилась больше.
Очень правильно давать читать такие вещи детям. Но самое главное – помнить самим и не повторять.
А сильно, знаешь, да? Когда Карабах делили и продолжают делить на части, и чей же он, не ясно до сих пор... Он принадлежит и армянам, и азербайджацам. Как они, эти народы, там живут, не представляю...
Тогда, в 1988-ом, сейчас, в 2020-ом, когда идёт обострение конфликта между Арменией и Азербайджаном. История, зная, читая о которой, промолчать, сделать вид, что этого не было, невозможно - это было и есть.
В сборнике Марии Мартиросовой "Красные, жёлтые, синие" прошлое, настоящее и будущее неотделимы друг от друга. Пропитаны ароматами фруктов, земли, цветов, напоены слезами матерей и отцов, оскорблениями только за то, что не тот/не та - армянин/армянка. А мы построим новую жизнь
...без евреев и армян в Азербайджане
Сколько их, этих беженцев, сорвавшихся с места из-за конфликта и разлетевшихся по городам России, оказавшихся даже в Америке?..
Детская-не детская книга, столь серьёзная, что воспринимать её и уж тем более оценивать, говорить понравилось/не понравилось, не возможно. Потому что это - жизнь. Чья-то... Ваших соседей, вашей семьи, друзей, знакомых. И не оценишь, не скажешь.
А ещё двух стран, которые до сих пор враждуют из-за Нагорного Карабаха. Чей же ты, Карабах?
«Русские – в Рязань, татары – в Казань, без евреев и армян расцветай, Азербайджан!» – скандировала толпа. ⠀ После "Сахарного ребёнка", мне захотелось почитать что-то столь же цепляющее, на схожую тему, я вспомнила, что у меня уже давно стоит "Красные, желтые, синие" КомпасГида, я не знала о чём она, но помнила, что книга серьёзная. Решила, что время для неё пришло. Оказалось, в книге две повести, рассказывающие об армяно-азербайджанском конфликте, о жизни в Баку и Ереване в 80-х годах ХХ века. О национализме. ⠀ До этой книги я ни разу не слышала о сложных отношениях между Арменией и Азербайджаном, меня это не касалось, и я не интересовалась. Я была в полнейшем шоке, от того, что происходило в этих странах. Мне это напоминало отношение к евреям у фашистов во время войны. Раньше я воспринимала страны бывшего СССР как "братские" и дружественные народы, и даже не подозревала, что граждане этих стран могут так друг друга ненавидеть из-за того что "не поделили" определенный участок земли. Очень жестоко, больно, страшно. ⠀ «Мама осторожно подошла к двери, заглянула в глазок. Никогда не думала, что в одну секунду можно так побледнеть. – Марго, – зашептала мама, – иди в комнату. И не в свою, а в нашу с папой. Залезь под кровать. Забейся в самый дальний уголок. Опусти на кровати пониже покрывало. И что бы сейчас ни случилось – слышишь, что бы ни случилось, – не выглядывай» ⠀ Очень эмоциональная книга, пронзительная. ⠀ "Я задыхалась. Из носа текла кровь. Но никак не могла оттолкнуть от себя Джаваншира. Вдруг раздался страшный грохот. Сквозь пелену слёз я разглядела, как Джаваншир, выпустив мои волосы, после чьей-то могучей затрещины летит через весь класс и врезается спиной в противоположную стенку. – Она же армянка! – сидя на полу, отчаянно орал Джаваншир, – Армянка, понимаешь?! А новенький, беженец из Армении, молча дубасил Джаваншира, не давая тому встать на ноги. – Они тоже нас так.. Папа били, сестра в школа не пускали, "Азеры" называли.. А мы что сделали? Ничего мы не сделали. И она тоже ничего не сделал." ⠀ Тяжелая книга, но такие нужно читать. Нужно знать, "воспитывать правдой" в себе и своих детях мораль и нравственность. Чтобы не повторять подобного кошмара. Мы ведь не животные, нам дана возможность думать, анализировать, сострадать и сопереживать, так почему из века в век человечество совершает одни и те же ошибки, которые приводят к очередной трагедии? Помнить, нельзя забыть. ⠀ "Я верю, что фотографии и вправду запечатлевают что-то навсегда. И хорошее, и плохое. Запечатлевают и не дают забыть. Если человек помнит о чём-то хорошем, ему обязательно захочется это хорошее сделать снова. А если плохое не забыл, то, значит, никогда больше его не повторит".
Прошлое и настоящее задает такие вопросы, что не каждый взрослый в них разберется. А уж какие вопросы к будущему... Оно пугает больше, чем бабайка трехлетку с воображением. И вот автор сделал отличную попытку осмыслить прошлое и рассказать о нем так, что некоторые вещи будут понятны и детям. Попытка, достойная восхищения, и я считаю ее удачной.
«Фотографии на память», книга, получившая премию А. Гайдара, особенно пронзительная вещь. Равнодушию, пока читаешь, просто нет места. Это история маленькой девочки, живущей в Баку, и ней много хорошего, но есть и страшное, и непонятное, когда начинаешь об этом размышлять. Интерес начинается с завязки, а дальше... И все рассказывается так бережно и к памяти людей, и к читателю...Национализм, этот горький плод с семенами фашизма, бесконечно горек. Есть, о чем задуматься. От книги остается впечатление и эмоции, которые сложно забыть,
«Красные, желтые, синие» повесть тоже искренняя и наполненная достоверностью персонажей. Думаю, что сборник высоко оценят и взрослые, и подростки, желающие больше знать об истории.
Yorum gönderin
Я вдруг вспомнила бакинский обычай лить воду вслед уезжающим. Мама неукоснительно соблюдала его, провожая папу в Кадебек, а нас с Алидой - в пионерлагерь. Еще раньше, я знаю, выливала воду вслед уезжающей в Ереван старшей дочери моя бабушка. Уверена, кто-то из соседей-турков выплеснул стакан чистой колодезной воды вслед убегающей из Карса бабушкиной семье. Вылитая вслед вода, словно благословение, увлажняла, облегчала путь убегающим, уходящим, уезжающим.
Перед похоронами был устроен долгий митинг на Театральной площади. На трибуну один за другим выходили выступающие и, обращаясь то к трем закрытым, стоящим на помосте гробам, то к тете Норе, то к огромной толпе слушателей, начинали говорить речи. О коварстве врага, применяющего противотанковые мины. О своем почтении и глубоком уважении к этим трем святым мученикам, павшим за армянскую нацию. О мужестве, уподобившем их львам, богам. О пролитой крови, обеспечившей вечное существование армянского рода и чести.
Я разглядывала проскакивающие мимо указатели, еле успевая прочесть русский текст под непонятными армянскими "иероглифами", шепотом просила маму сложить из них слово. Мама в ответ лишь качала головой.
- Плохо, Грета, - вмешался дядя Сурик, - очень плохо! Сама родной язык не знаешь и детей не научила. А вы там у себя как, по-русски или по-азербайджански дома говорили?
Слово "еразы" не употребляли по телевизору, в газетах, не произносили с трибун. Вместо него в рассуждениях о "карабахском вопросе" использовались словосочетания "беженцы из Армении", "изгнанные с родных мест", "наши обездоленные соотечественники". Но, обсуждая странные деревенские замашки приезжих в городских квартирах, на улицах, в метро, бакинцы обходились коротким и понятным словом "еразщы". Многократно повторенное, оно ужасно напоминало мне слово "крысы".
Я верю, что фотографии и вправду запечатлевают что-то навсегда. И хорошее, и плохое. Запечатлевают и не дают забыть. Если человек помнит о чем-то хорошем, ему обязательно захочется это хорошее сделать снова. А если плохое не забыл, то, значит, никогда больше его не повторит.
Yorumlar
18