Kitabı oku: «Наперекор», sayfa 3
Глава 6
МИЛА
– Мил, ты где? – выпаливает в трубку Ева, и я морщусь от громкого звука.
– Ммм… – сонно мычу я.
– Ты что, ещё спишь?! – рвёт мне барабанные перепонки подруга. – Ты время видела?? Вольская, ты уже на час опоздала, если тебя заметит началь… – и резко замолкает. – Кхе-кхе… – откашливается и уже более приветливым голосом. – Здравствуйте, Ян Маркович.
Приоткрываю один глаз и прислушиваюсь.
– Кого? Вольскую? Не, не видела… – умело врёт Аверина, и я расплываюсь в улыбке.
Моя защитница!
– Конечно, передам, Ян Маркович! Сама за волосы притащу! – продолжает выделываться Ева и через пару секунд возвращает мне настоящую себя. – Капец, Вольская! Я от страха до туалета не добегу! Где тебя носит, а?!
– Дыши глубже! – хрипло смеюсь я, скидывая с лица лапу кота. – Я сегодня позже приеду. У меня сначала деловая встреча назначена.
– А снеговика оповестить? – прилетает дружеский укор.
– Уже. Я не виновата, что он почту не проверяет с утра, – бурчу я, поднимаясь с кровати и шлёпая босыми ногами на кухню, чтобы покормить Кирюшу.
– Тебе жить надоело? – усмехается девушка в ответ. – Утро понедельника. Босс злой, как чёрт, ещё его подопечная шляется где-то!
– Задержусь на два часа. Ничего с ним не случится. Пару выходных меня не видел, а уже так соскучился? – фыркаю я, отталкивая ногой кота, пока вываливаю ему в миску паштет.
– Ну, хорошо. Сама с ним разбирайся, только не подавись ледышкой, – принимает мою сторону Ева. – А я побежала. У меня столько дел, что нужно всё сдел… – сбивается на полуслове подруга, и перед тем как связь прерывается, я успеваю услышать. – Березин, здороваться не учили?!
Всё ясно. Аверина увидела своего кобеля и пошла «назидать» на его бестолковую голову.
Глажу мурлыкающего Кирюшу по мягкой шёрстке на спине и иду собираться на встречу с представителем одного известного журнала, с которым намерена заключить контракт. Поцеловав в мокрый нос своего красавца, поехала в кафе, надеясь на свою коммуникабельность и красивую улыбку.
Сработало!
Переговоры были проведены удачно, и моё настроение заметно повысилось. Казалось, что уже ничто не сможет его испортить. И по пути в офис я даже усердно напевала себе под нос парочку известных хитов, так вовремя крутящихся по радио. На пассажирском сидении завибрировал телефон, и я, не отрываясь от дороги, приняла вызов и приложила смартфон к уху.
– Вольская, – пронзил слух низкий бархатный голос Яна Марковича. – У вас пять секунд, чтобы назвать мне вескую причину вашего отсутствия на рабочем месте.
– Заключила сделку с журналом, где напечатают про наше издательство, – оттарабанила я, беззвучно матерясь и восстанавливая дыхание.
За два дня, что я не видела Барсова, смогла убедить себя, что моя странная на него реакция вызвана не более чем половым воздержанием. Естественные потребности, мать их. Кто ж виноват, что «бешенство матки» вызывает именно босс??
Патология. Или нет?
Что греха таить, а секса у меня не было уже месяца три… или четыре. Если брать в расчёт, что последний раз с милым парнем-англичанином-то и разом не считается. Пришёл, увидел, кончил. То вообще смело можно признать месяцев пять.
Свожу колени вместе, пропуская через себя слышимое дыхание Барсова, и прикусываю нижнюю губу. Внизу живота возникает томящая пульсация, и по всему телу пробегает мелкая дрожь, застывающая в пальцах, крепко сжимающих руль.
– Я жду вас, Мила… Андреевна, – вырывает из поволоки возбуждения хриплый голос шефа, и я осекаюсь. Сглатываю слюну, накопившуюся от нестерпимого желания узнать, каково это… почувствовать его губы, смыкающиеся вокруг ареолы моего соска, и выжимаю из себя что-то похожее на скулёж.
На том конце трубки громко чертыхаются, и в моё сознание врываются короткие гудки.
Широко распахиваю глаза и понимаю, что сижу в машине на стоянке перед офисом и томно постанываю, явно приводя в шок своего начальника.
Мамочки! Нужно срочно принимать какой-нибудь «Секс-барьер» и держаться от босса подальше.
Пару минут ещё трачу на дыхательную гимнастику и поднимаюсь в свой отдел. Не успеваю ступить на рабочую территорию, как из-за угла выруливает компания наглых «клерков» из строительного отдела под руководством Игоря Березина и давай меня «облизывать». Поставили рекорд. За пять минут я услышала столько «сальных» комплиментов, сколько за все мои свидания не было.
– Мила Андреевна, вот если бы в нашей фирме устроили конкурс красоты, то вы бы однозначно стали победительницей! – заискивающе произнёс один из приставал и был бурно поддержан остальными.
Даже не пытаюсь натянуть улыбку, бью недовольным взглядом наповал.
– Мила Андреевна, а вам помощник не нужен? Уверен, я бы вам пригодился… – в меня летит очередная «намекающая» фраза, и я старательно держу себя в руках, чтобы не отвесить нахалу леща, поэтому старательно перебираю ногами в направлении своего кабинета и выискиваю глазами Элю, чтобы поставить её на стражу моего душевного равновесия.
– А что вы делаете сегодня вечером, Мила Андреевна? – доносится в спину от главы строй-отдела Березина.
Бедная Ева. Ну и кобелина же её гормонами управляет.
Поворачиваюсь, вычленяю из этого сборища главаря, изящной походкой подхожу к нему вплотную и уже собираюсь сказать, что «Сегодня вечером у нас в подъезде грандиозное событие: бабка Дуся против участкового, и я не могу такое пропустить», как над ухом внезапно раздаётся:
– Сегодня вечером Мила Андреевна будет отрабатывать часы опоздания.
Вздрагиваю от неожиданности и резко поворачиваюсь, утыкаясь носом прямо в твёрдую грудь начальника. Поднимаю глаза поверх очков на возвышающегося Барсова и уменьшаюсь до микробного размера.
Уу, какой злой.
– Я же вам объяснила, Ян Маркович… – скомканно бормочу я, замечая, как орава из его подчинённых разбегается кто куда.
– Ваш детский лепет, не подкреплённый доказательствами, меня не интересует, Вольская, – громыхает в ответ мужчина, провожая Березина многозначительным взглядом.
– Я принесу «доказательства» в течение дня, – учительским жестом поправляю очки и сжимаю губы в тонкую линию.
Прессующая волна, исходящая от Барсова, может, на меня и действует, но в минимальных дозах, ведь я умело выставляю мысленный барьер и во всей своей изящной манере вонзаю шпильку ему в ногу.
Ох, что-то фантазия разыгралась.
В реальности же я немного сощуриваю взгляд и, опережая его очередную ядовитую реплику, фальшиво сладким голосом произношу:
– Прошу меня извинить, Ян Маркович. У меня запланирована планёрка с сотрудниками, и мне нужно идти.
Плавным движением обхожу хладнокровного шефа и, не оглядываясь, походкой от бедра ускоряюсь в своё убежище.
Кстати, про совещание с редакторами я не соврала. И первым же делом помчалась в зал заседаний, где меня уже наверняка заждались. Выслушав идеи и предложения своих сослуживцев, я, благодарно кивнув Эле за принесённый кофе, закрылась в кабинете и увязла с головой в накопившейся работе.
Да так глубоко, что за несколько часов умудрилась позабыть о том, что нужно ткнуть босса лицом в заготовку договора с журналом.
Глянув на часы, схватилась за голову. Скоро конец рабочего дня, а я до сих пор не «целовала» порог у кабинета Барсова.
Непорядок.
Взяв с собой подтверждение моей утренней невиновности, направилась в «логово зверя».
Пока шла, настойчиво убеждала себя, что главное – держать дистанцию и не смотреть ему в глаза. А ещё не слушать его голос и не дышать дурманящим запахом.
Всё просто.
Пройдя мимо пустой стойки секретарши шефа, мысленно расстроилась. Если буду кричать – никто не прибежит спасать.
Накрутив себя по полной, напряжённо подёргала за ручку его двери и… так и осталась стоять на месте.
Закрыто.
Входа нет.
Пошли все к чёрту.
Выдохнула и пошла обратно. По пути поймала какого-то мелкого служащего паренька и попросила узнать, где проветривает штаны Барсов-младший.
Наказала ему искать меня потом в бухгалтерии и побежала к Авериной клянчить премию.
Подруга оказалась стойким солдатом и на провокации не поддалась.
А жаль.
Паренёк сработал оперативно, и вот я уже шагаю в сторону местной «курилки».
Хм, не знала, что босс курит.
Спускаюсь в какое-то подземное помещение и задерживаю дыхание.
От едкого запаха разносортных сигарет глаза тут же на мокром месте, и я, борясь с желанием сбежать, а не травиться токсинами, всё-таки прохожу вглубь этой «газовой камеры пыток», ориентируясь на мужские голоса, становящиеся громче по мере приближения. Издалека уже распознаю спину Барсова и толпу мужчин разного возраста. Намереваюсь показаться в поле их видимости и окликнуть начальника, как слышу свою фамилию и замедляю шаг.
– Да я сам не могу оторвать взгляд от её смачной попки! – говорит какой-то незнакомый мужчина, и я напрягаюсь, предчувствуя неприятные речи в свой адрес.
– Сиськи тоже зачётные! – поддерживает другой неизвестный мне парень.
Так. Ладно. Пока просто мужской трёп, да и только.
– А я на губах её постоянно залипаю. Она их какой-то хренью обильно мажет, и они у неё прямо сочные такие… – добавляет ещё один левый тип, глубоко затягиваясь сигаретой и изображая губы «уточкой».
Ловлю себя на том, что от услышанного моё лицо кривится в брезгливой гримасе, и ставлю выдуманную галочку напротив: «Выкинуть блески для губ и перейти на помады естественного оттенка».
– Ты тачку её видел? – слышу новый голос. – Губками-то поработала на «отлично».
– Я слышал, что у неё и квартира своя в солидном районе, – встревает в разговор высокий щуплый парень.
Где-то я его уже видела… а не он ли обедал за соседним столиком, когда мы с Евой обсуждали, какой ковёр мне постелить в гостиную?
Присматриваюсь ко всем поочерёдно и замечаю знакомые лица.
Вся четвёрка в сборе. Главы отделов и их вожак.
– Опа! – усмехается мужчина, которого я услышала первым. – Значит, тут в ход пошли не только губки, но и попка послужила Отечеству.
Громкий дружный гогот моментально выводит меня из состояния оцепенения, и я решаю, что этому балагану пора положить конец.
Делаю шаг вперёд и, не скрывая, довольствуюсь степенью шока на лице каждого, кто меня замечает.
Уже открываю рот, чтобы намекнуть шефу о своём присутствии, но следующее, что я слышу, выбивает из меня все мысли разом.
Будто не замечая, что собеседники странным образом притихли, Барсов одной только фразой перечёркивает те достоинства, что мой глупый мозг за это время смог в нём распознать:
– Уверен, что английские мужики не поскупились на квартирку за её дерзкий язычок и длинные ножки, которые она умело, а главное вовремя раздвинула.
Глава 7
ЯН
Жду хоть какой-то ответ, но мужики подозрительно молчат и пучат глаза куда-то мне за спину. Не сразу сообразив о причине такой резкой смены настроения, поворачиваюсь, чтобы посмотреть на источник всеобщего замешательства.
Впадаю в лёгкий, но недолгий ступор.
Передо мной та, над которой только что жёстко постебались.
Смотрю прямо в её глаза, в которых виден блеск типичных женских слёз, и морщусь.
У меня совершенно не наблюдается даже капли желания созерцать бабскую истерику.
Вольская молчит. Что странно.
Задвинув поглубже незначительный укол совести, что задел её чувства, я больше настроился на то, чтобы вовремя пресечь любой выпад в свою сторону.
Цепко слежу за эмоциями Милы Андреевны, дожидаясь того переломного момента, когда она поймёт, что заминка затянулась.
И он наступает.
На её лбу пролегает глубокая морщинка, что говорит о том, что лампочка в её мозгу загорелась.
Обведя своим пронзительным взглядом всех собравшихся, девушка медленно распрямляет плечи и протягивает мне какие-то бумаги.
Почему-то смотря ей в глаза, в голове всплывает маленькая сценка, где я принимаю у неё из рук это подношение, делая тем самым осечку, и она, не мешкая, делает ко мне шаг и вгрызается мне в горло.
Внутри зарождается странное желание проверить и испытать на себе весь спектр её горячности, и в паху очень не вовремя начинает твердеть.
Не медля больше ни секунды, тянусь к документам и уже хочу спросить о её неожиданном появлении в этом месте, как она, бросив короткое: «Доказательства», разворачивается и уходит прочь, эффектно растворяясь в густом табачном дыме.
До меня не сразу доходит, что я так и стою, как истукан с открытым ртом и вытянутой рукой.
В воздухе повисла вязкая тишина.
Смотрю на застывших мужиков, провожающих Вольскую липкими взглядами, и почему-то зверею.
– Какого хера никто не предупредил меня о её присутствии?! – ору так, что сводит мышцы челюсти. – Вы понимаете, мать вашу, что она сейчас пойдёт к генеральному?! Нас всех тогда на колени поставят!!
Инстинктивно расслабляю узел галстука, каждой клеткой чувствуя руки отца на своей шее, стоит ему только узнать об этом инциденте. Вот кто защитник слабых до мозга костей. Для него женщины – это святое. Это хрупкие существа, которых нужно почитать и оберегать. А родной сын только что унизил на людях не просто одну из них, а копию той единственной, ради которой он был готов на всё.
Резкая нехватка кислорода в лёгких заставляет меня сделать судорожный вдох. Только вместо спасительного глотка свежести получаю убойную дозу жирной копоти, осевшей на стенах за все годы беспрерывного курения «офисных крыс».
Это конец.
Эта женщина разрушит всю мою жизнь.
– Уничтожу! – яростно хриплю, представляя, как сжимаю волосы на затылке Вольской.
Очевидно, что все присутствующие принимают мою угрозу на себя, потому что как-то хмуро склоняют головы и аккуратно от меня отодвигаются.
Раздумывать о проблеме нет времени. Надо её решать. Поэтому я быстро прорываюсь через вонючую пелену «курилки» и прямиком в кабинет к Миле Андреевне.
Нужно её задержать. Отговорить. Пригрозить.
Чёрт. Не знаю.
Пущу в ход всё обаяние.
Добегаю до её кабинета и без стука вваливаюсь внутрь.
Фух. Кажется, успел.
Девушка сидит за своим столом с непроницаемым лицом и что-то печатает на компьютере.
Лишь бы не жалобу директору.
– Вы что-то хотели, Ян Маркович? – поднимает на меня глаза, и её пальцы замирают над клавиатурой.
– Мила Андреевна… – начинаю я, подбирая нужные слова и постепенно сокращая между нами расстояние.
Она выжидает.
И это молчание, это наигранное спокойствие заставляет меня нервничать ещё больше.
Я бы понял, если б получил по лицу или на крайний случай пару-тройку уничтожающих фраз в свой адрес.
Но мне достаётся только безмятежность. В энергетике девушки что-то изменилось. Появилась неприступность. Будто доступ к ней теперь закрыт.
Эта мысль мне неприятна, и я, в противовес своему желанию избавиться от помехи в лице Вольской, хочу подобраться к ней настолько близко, чтобы я смог достичь самой глубины.
Этот разлад выжимает из меня все соки. Ещё никогда я не терял контроль над самим собой.
Это злит. И сильно.
Обхожу стол и встаю перед её креслом, пристально всматриваясь в потускневшие серые глаза.
Они больше не загораются при виде меня диким огнём. Они не пытаются прожечь меня насквозь.
По идее это должно радовать, но почему-то я испытываю противоположные чувства.
– Мне жаль… – говорю невнятно.
Что за хрень со мной происходит?
Превращаюсь в размазню.
Давай, Барсов. Поставь девку на место.
– …что вы это услышали. Это не должно было дойти до ваших ушей, – добиваю стальным голосом.
О-о-о! Вот и заискрило!
Испытываю необъяснимое удовольствие, наблюдая за разгорающимся пламенем в глазах Вольской, и уже более пренебрежительным тоном добавляю:
– Не советую обращаться к Марку Мироновичу. Против меня вам всё равно не выстоять.
– Я и не собиралась, – моментально реагирует девушка, и я посылаю ей снисходительный взгляд.
– Что ж, я надеюсь, что вы трезво оцениваете ситуацию, и на будущей нашей совместной работе это никак не отразится?
– Можете быть уверены, – заверяет она, чуть-чуть скривив губы. – Если это всё, Ян Маркович, то я попрошу вас оставить меня. Работа не ждёт.
– Работайте, – уже более благосклонно произношу я и, увидев, что Вольская более не уделяет мне внимания, а возобновляет ловкое порхание маленьких пальчиков по клавиатуре, я удаляюсь, оставляя её одну.
Глава 8
МИЛА
– Мила Андреевна? – выдёргивает меня из погружённости в работу голос Эли над ухом.
– Мм? – сосредоточенно смотрю в монитор компьютера.
– Вас к себе Ян Маркович вызывает, – выразительно растолковывает секретарша.
Поднимаю на неё глаза и свожу хмуро брови.
– О нет! – вспыхивает девушка. – Мила Андреевна, у меня в запасе больше нет отговорок! Он злится. По голосу понятно, что если ещё раз услышит, что вас нет на месте, то прибежит проверять сам.
Недовольно морщу нос.
– Надо, Мила Андреевна, надо! – понятливо, но еле сдерживая улыбку, говорит Эля и, не давая возможности мне куда-нибудь свинтить, убегает в приёмную.
Вздыхаю от досады и иду на казнь.
Прошло уже две недели с того момента, как разочарование в боссе сдавило мне плечи и тянет вниз каждый раз, когда я о нём вспоминаю.
Стоит мне только почувствовать, что шеф где-то рядом, внутри скребутся неприятные воспоминания, и я моментально испаряюсь.
Мне даже почти удавалось избегать его все эти дни. Конечно, мне приходилось являться взору его высочества и отчитываться о своих достижениях. Но я свела эти встречи до минимума. Только вынужденно.
В глаза старалась не смотреть. Отвечала сухо и коротко. Может быть, я бы и смягчила своё отношение… если бы услышала слова извинения или увидела в его глазах раскаяние.
Но первого я не дождалась, а второе проверить не пыталась.
Остановившись перед первым попавшимся зеркалом, убеждённо хмыкнула. Надо же, как сложилось. Всё последнее время старалась придерживаться более скоромного образа, но именно сегодня все брюки как назло оказались в стирке. А из-за ограниченного времени (проспала я) пришлось быстро натягивать первую стянутую с вешалки юбку. Уже войдя в офис, поняла свою ошибку. Боковой вырез достаточно вульгарно открывал и подчёркивал бедро, совершенно ненужным образом привлекая клейкие взгляды мужчин, а заодно и едкие от женщин.
Защитным жестом пытаюсь спустить юбку пониже, хоть и понимаю, что это не поможет. Барсова не проведёшь.
Что ж, другого выхода нет. Придётся соответствовать…
Негромко стучусь в дверь, делаю глубокий вдох и с «плоским» выражением лица вхожу в кабинет.
Зря столько усилий приложила. Никого нет. Первая мысль – бежать. Но вместо этого я позволяю невидимым силам тянуть меня к столу начальника и одурманивать мой разум, вселяя опасные мысли – подойди, прикоснись и почувствуй то же, что и он…
Ничего не замечая, дотрагиваюсь подушечками пальцев до его кресла и уже не в силах остановиться, провожу всей ладонью по чёрной коже, впитывая властную энергетику хозяина. Словно заворожённая, делаю шаг и падаю в объятия его «трона», чувствуя, как с головы до ног меня начинают обволакивать уплотнившиеся в нём твёрдость и надёжность. Странно. Я была уверена, что меня просто вытолкнет обратно, не позволяя приблизиться и тем более попытаться считать информацию владельца. Но всё происходит наоборот. Меня окутывает такое чувство защищённости, что срабатывает какой-то рефлекс, и вот я уже поджимаю под себя ноги и комочком вжимаюсь в кресло.
Если меня спросить, что я делаю, ответа не получите. Сама не знаю. Подхваченная скрытыми желаниями, просто отдаюсь моменту и пытаюсь взглянуть на босса другими глазами.
Благо, моё слабоумие длится недолго, и до меня доходит, что я сейчас вытворяю.
Будто током в задницу ударило. Подскакиваю на ноги, чтобы как можно скорее покинуть место преступления, но взгляд падает на бумаги, разложенные на столе Барсова, и я, поддавшись любопытству, низко склоняюсь над ними, чтобы получше рассмотреть.
Ничего необычного. График дел на неделю, написанный от руки. Где-то надписи обведены несколько раз, где-то стоят восклицательные знаки, но моё внимание привлекло не это.
Среди всех пометок отчётливо выделялось «Мила». Только моё имя было написано прописью. Только оно было подчёркнуто. И только оно во всём списке было единственной заменой. Рядом со «мной» криво зачёркнуто какое-то совещание.
Приглядываюсь к дате, напротив которой моё имя. Сегодняшний день.
Интересно. И что приготовил для меня снеговик?
– Прогнитесь ниже, Мила Андреевна, мне бы хотелось увидеть больше, – как гром среди ясного неба слышу голос Барсова и вскрикиваю от испуга.
Выпрямляюсь и будто в замедленной съёмке поворачиваюсь.
Босс, ничуть не скрывая своего нахальства, вальяжно прислонился к закрытой двери и даже для лучшего обзора наклонил набок голову. Краснею до ушей, представляя, как всё это выглядит со стороны. Я в позе пьющей лани и этот козёл… сзади.
– Простите, я… – говорю тихо, поправляя задравшуюся юбку.
– Пришли на вызов? – подсказывает Барсов.
Двойственный посыл фразы вызывает у меня дикое желание плюнуть ему в харю и, вздёрнув подбородок, величественно удалиться.
Но отложим ненадолго гордость и дадим мужику возможность утвердиться в моих глазах в качестве мудака ещё больше. Чтобы не было больше всяких приступов наваждения, и мне не приходилось быть застуканной, когда я тут трусь об чужие стол и кресло.
– Именно, – подтверждаю я. – Будем зря тратить время или сразу приступим к делу? – делаю уверенный шаг вперёд, в то время как начальник каменеет на глазах.
Под его бдительным взглядом я подхожу к окну и поворачиваюсь к нему спиной.
Напрягаю слух, чтобы уловить любой шорох, но ничего не слышу.
Проходит несколько секунд, и я не выдерживаю. Непринуждённо кидаю через плечо:
– Давайте поторопимся, Ян Маркович, у меня ещё много клиентов…
Внезапно на стекло перед моим лицом с громким шлепком ложится его ладонь, и я непроизвольно вздрагиваю.
– Я достаточно вам плачу, Мила Андреевна, чтобы вы уделили мне время по полной программе, – хрипло произносит Барсов, выдыхая в мой затылок.
Сглатываю и зажмуриваю глаза.
Нет-нет-нет. Не слушай его. Не втягивай возбуждающий запах, исходящий от его близости. Не рассматривай его длинные пальцы и не представляй, какое наслаждение они могут подарить женщине.
– Я рассчитываю на качественную работу, Мила… Андреевна, – его голос переходит в шёпот, и я в ужасе распахиваю глаза, ощущая, как позорно реагирует моё тело.
Силясь обуздать возникшее желание прижаться к мужчине и проверить, какое впечатление произвожу на него я, медленно откидываю голову.
Расценив моё движение, как попытку сбежать, Барсов прикладывает свою вторую руку к стеклу, заключая меня в плотное кольцо.
Раздражённо фыркаю на этот «давящий» приём и резко оборачиваюсь, сталкиваясь с боссом требовательными взглядами.
– Я лучшая из лучших, Ян Маркович. Вы же знаете это? – отважно облизываю губы, с наслаждением замечая, что глаза Барсова неотрывно следят за моим языком.
– Иначе бы вас здесь не было… – даёт отпор начальник и, приблизившись к моим очкам, специально делает выдох на линзы, смакуя тот момент, когда я грозно втягиваю носом воздух, ненавидя всей душой запотевающее стекло.
– Что ж… – дожидаюсь восстановления зрения и впиваюсь в Барсова вызывающим взглядом. – Я здесь… Будут какие-то пожелания?
– Только одно, – неожиданно резко отвечает мужчина, и я дёргаюсь в сильных руках, когда чувствую прикосновение его возбуждения к своему животу. – Больше никаких шлюховских нарядов. У нас приличная компания.
Моё лицо озаряет безумная улыбка, и я уже готова ответить: «А где же мне искать спонсоров?», как на столе босса оживает селектор, и голос его секретарши оповещает:
– Ян Маркович, к вам идёт Марк Миронович.
Даже не описать, с какой скоростью мы друг от друга отлетаем. В один миг Барсов-младший оказывается в своём кресле, прикрывая оттопырившиеся штаны рабочим столом, а я удивительным образом переметнулась к настенному стеллажу с какими-то статуэтками.
Когда дверь отворяется и входит директор, наши с его сыном лица отражают глубокую озабоченность, но уже не ту, что была за минуту «до», а высокопрофессиональную.
Вот это первоклассный уровень. Вот это я понимаю.
– Ян, у меня к тебе дело, – начинает было говорить генеральный, повелительно вышагивая к сыну, но, заметив меня, тормозит и робко улыбается. – Ой, Милочка Андреевна… и вы тут? – и быстрым удивлённым взглядом скользит по моим, можно сказать, голым ногам.
– Добрый день, Марк Миронович, – тушуюсь я, пятясь к выходу. – Я уже ухожу. Не буду вам мешать.
– Да-да, – отчего-то повеселел мужчина, переводя пытливый взгляд с меня на Барсова-младшего.
– До свидания, – киваю на прощание обоим и «стрелой» из кабинета.
Прежде чем дверь закрывается, мне удаётся различить уже более жёсткий голос директора:
– Ян, смотри у меня!
Стягиваю губы в трубочку и облегчённо выдыхаю. Прикладываю ладони к горящим щекам и мысленно ругаю себя последними словами.
– Вам нехорошо? – доносится голос секретарши Барсова.
– А? – бросаю на неё очумелый взгляд. – Я? Мне? Нее… то есть… – прокашливаюсь и уже более твёрдым тоном отвечаю. – Всё хорошо. Спасибо, – благодарно улыбаюсь и ухожу.
А в голове красной строкой только одна мысль:
ВСЁ НИХРЕНА НЕ ХОРОШО!
* * *
К вечеру извожу себя до надоедливой пульсации в висках. Остаток дня предпочла отсиживаться за закрытой дверью и не высовывать своих бесстыжих глаз. Все переговоры перевела в режим звонков и тихонько молилась, чтобы шеф не припёрся ко мне за продолжением банкета.
Когда на часах стрелка показала: «Мать, ты засиделась. Шуруй домой!», тяжко вздохнула и выглянула из укрытия.
Эля, как моя истинная помощница, тут же воззрилась на меня с немым вопросом и, дождавшись моего жеста, где я стучу ногтем по наручным часам, тут же подлетела со своего сидения и со всей готовностью стала выключать все работающие приборы.
Отпустив девчонку с миром и добром, убедилась, что путь свободен, и быстро засеменила к лифту.
Как войду в квартиру, первым делом подготовлю на завтра комплект самой скромной офисной одежды, которая только есть. Хватит выращивать к себе примитивный интерес. Иногда и серой мышью следует быть. Зато продуктивность работы повысится.
Когда на мой этаж приезжает лифт, я по-детски сцепляю пальцы за спиной, загадывая, чтобы кабина была пуста и никаких представителей мужского пола не наблюдалось. А ещё мне, пожалуйста, здоровья, успехов в работе и большой любви.
Двери открываются и…
Тадаам! Спасибо Всевышним силам за содействие!
Нажимаю этаж подземной парковки и в счастливом одиночестве припадаю уставшим телом к стене.
Дзынь!
Выбираюсь на свободу и марширую отёчными ногами к своему авто.
Сажусь за руль, подмигиваю себе в зеркало, поворачиваю ключ и… выдаю самую проникновенную короткую речь, состоящую исключительно из отборных русских эпитетов.
Повторяю движение и снова слышу, как моя новая, мать твою, машина выжимает из себя предсмертный хрип.
Что за …? Ах ты …!
Убеждаюсь в третий раз, что я конченный лузер, и выползаю наружу, чтобы с умным видом заглянуть под капот, хоть и ни черта не смыслю в технике.
Проворачиваю этот номер и беспомощно залипаю на вроде бы нормальные детали.
– Проблемы? – бьёт по затылку низкий голос начальника, и я вот даже ни капли не удивляюсь.
А чего? Беда не приходит одна…
– Нет проблем, – бурчу я, фиксируя его уже снятый пиджак и закатанные по локоть рукава.
– Уверены? – насмешливо выгибает бровь мужчина, бесцеремонно меня отодвигая и приковывая взгляд к механизму.
– Я в вашей помощи не нуждаюсь, – искажаю грубо голос и недовольно буравлю его натренированную, соблазнительно обтянутую брюками задницу, торчащую из-под капота и сбивающую меня с намеченной позиции брюзги.
– А я и ничем помочь не смогу, – осматривая поломку, констатирует начальник.
Быстро отвожу глаза в сторону, когда босс возвращает своё тело в вертикальное положение и с грохотом захлопывает крышку капота.
– Спасибо и на этом. Всего хорошего, – игнорирую его плавно скользящий взгляд по моим ногам и двигаюсь к своему салону, чтобы забрать сумочку.
– Садитесь в мою, – в приказном тоне говорит босс, и я столбенею от такого напора, возмущённо смотря, как кликает сигнализацией его «тёмный конь».
– Благодарю, но я на такси, – отмираю и хватаю демонстративно телефон.
Барсов не двигается с места и сердито пыхтит.
Делаю вид, что не замечаю, как он мысленно поджигает на моей голове волосы, и ищу номер такси.
– Уже поздно, Мила Андреевна… – достаточно жёстко напоминает мне об этом факте. – В таком виде… – очерчивает пальцем мою фигуру. – Опасно оставаться одной.
– Спасибо за заботу, Ян Маркович, – отвечаю я приторно ласковым голосом, но со змеиным выражением лица. – Но повторяю ещё раз. В вашей помощи я не нуждаюсь.
Босс злится. Это видно.
А как же? Отказали. Не кидаются в ноги и не расстёгивают ширинку в благодарность за его великодушие.
Где такое видано?
В тот момент, когда мой палец зависает над экраном, чтобы нажать кнопку вызова, в меня летит уже более правдоподобная тирада:
– Это ваш выбор. Больше предлагать не буду. Но, чтобы очистить свою совесть, хочу предупредить, что здесь вам не Англия. У наших таксистов нет джентльменских заморочек, – делает недолгую паузу и растягивает обворожительную сволочную улыбку. – Хотя с ними всегда можно договориться… Уверен, что у вас не будет с этим проблем. Достаточно выставить ногу вперёд… длина вашей юбки располагает.
Сжимаю в руке ключи от машины, сдерживаясь, чтобы не украсить это хамло длинным и глубоким шрамом.
Стоит Барсову увидеть, что его слова возымели успех, он победно усмехается и не торопясь идёт к своему гиганту.
Так и стою, застыв с телефоном в руках. С тем же охреневающим видом провожаю шефа в путь-дорогу. И только потом замечаю, что к нашим персонам приклеены недоумённые взгляды двух охранников. Угрюмо прохожусь по ним приколачивающим прицельным взором начальника и наконец заказываю транспорт, в котором до самого дома буду воображать, как мы с таксистом догоняем Барсова и несколько раз «целуем» его в зад.
Даже готова оплатить все расходы на ремонт такси.
Кирюша дома, кстати говоря, тоже не оценил мой откровенный прикид. Беспардонно вцепился мне в колготки, выпрашивая ужин, и от души понаставил затяжек, что теперь и гадать не нужно, конечная остановка – мусорное ведро.
Дав за это коту чувствительный поджопник, ушла обиженно спать.
Что, неужели теперь постоянно как бледная моль ходить?
Разве это единственный способ отлепить от себя мужика, которому взбрело в голову, что я ищу себе папика на его территории?
Чего на меня-то нападает? Я видела в офисе дам, которые и более развязно одеваются. Выбрал меня в качестве жертвы, и теперь мучайся, не спи ночами, гадая: выкинут-не выкинут с работы…
Это что получается?
На кого встаёт – к тому работа не идёт?
Жестоко. Где он ещё найдёт такой ценный кадр, как я?
Всё. Решено. Если завтра попробует что-нибудь при мне отморозить, то пойду к Барсову-старшему.
