Kitabı oku: «Вик. Мы (не) поженимся»

Пролог

– Что за?! – сбрасываю с себя руки какой-то девицы, бесстыдно развалившейся у меня на плече.

Где я? Осматриваю комнату, цепляю детали. Гостиница! Так, одна хорошая новость есть, я не у нее дома. Думай, Вик, вспоминай. Голова трещит так, словно вчера в нее засыпали ведро кирпичей с гвоздями. Медленно выдергиваю события вчерашнего дня из головы, морщусь от звенящей боли и тошноты и пытаюсь подняться.

– О-о-о-о, сколько же я вчера выпил.

– Не ори Вик, дай поспать – противный голос режет по живому, глаз начинает дергаться.

– Ол-ля?! Мать твою! Ты?! Что. Ты. Тут. Делаешь?! – ору, а сам зажимаю голову ладонями, боясь, что она сейчас взорвется.

Откидываю одеяло. Голая! Твою же! Хватаю за волосы и дергаю вверх, чтобы заглянуть в лицо. Вербилова, она самая, но как?! Где я ее вчера зацепил? Перед глазами мелькают отдельные кадры вчерашнего дня. Разговор с отцом, его ор и требование женится на дочери Вербилова. Вопрос решен, родители обо всем договорились и сегодня вечером ужин в «Паяце», где я буду делать предложение вот этой самой Оле, которая сейчас в доску пьяная лежит со мной в постели.

– А-а-а-а! – ору что есть мочи, потому что дальше идут воспоминания после которых хочется убивать.

Василиса, мой Василек… Это конец. Она меня не простит, я же ей всю душу разодрал в клочья. Выгнала меня со слезами на глазах, сбежала, даже слушать не стала. Еще бы послушала. Представляю, что ей в офисе нашептали, про мою свадьбу, а потом я приперся и добил. Добил, сообщив, что хочу продолжить наши с ней отношения после свадьбы, после моей свадьбы!

***

К Межницкому приезжаю немного с опозданием, пришлось приводить себя в порядок, все-таки на детский день рождения еду и не в качестве Бармалея. Паркуюсь недалеко у ворот и осматриваюсь. Мда, эти двое, похоже, переплюнули самих себя. Шарики по всему периметру, во дворе огромный батут и толпы аниматоров. Смотрю на себя в зеркало заднего вида, вроде не так плох. Несколько раз провожу пятерней по волосам, подношу ладонь ко рту и делаю резкий выдох.

– Фу-у-х, амбре, конечно, еще тот, но лучше, чем с утра – подбадриваю я себя.

Надо бы еще улыбку отрепетировать для ребенка, потому что на душе просто полный раздрай и тоска. Справлюсь, мелкий Межницкий не заметит, а со старшим я сам поговорю по душам. Мне его трезвый взгляд на ситуацию сейчас, как никогда необходим.

Выбираюсь из своей новенькой ламбы, старую я все-таки подарил Сашке на свадьбу, как-никак выиграла. Живет, как и загадала, с Межницким в доме с красивыми силуэтами деревьев на окнах. В памяти сразу всплывает, как мы с Алексом искали по всей Москве мастера, который нам эти деревья оформит на всех окнах сразу, да еще и к определенной дате. На душе сразу становится так тепло от этих воспоминаний. У них любовь, настоящая, без розовых единорогов и соплей, и семья настоящая. У меня такой уже не будет, потому что я женюсь на Вербиловой, на этой силиконовой кукле, а не на Василиске.

Натягиваю улыбку и достаю с заднего сиденья большой набор Лего с супергероями. Пока ходил по магазину, думал, свихнусь от обилия игрушек, но почему-то в отделе для трехлеток все однотипное, а этим однотипным уже забит весь дом Межницких. Лего мне как-то сразу зашло, масштабно, увлекает и точно не на один день игрушка. Знаю, рановато, но надеюсь, папа поможет сыну разобраться.

Привет, именинник – захожу в детскую зону и присаживаюсь на корточки.

Андрейка бежит ко мне со всех ног, а я ставлю подарок на землю и широко расставляю руки.

– Пливет, Винтор!

– Привет, Андрейка – обнимаю мальчугана и вручаю подарок – это тебе, но только со взрослыми собирать. Договорились?

– Да! – рассматривает он коробку – здесь паук и супелмен! Ула!

Андрей убегает к своим друзьям хвастаться новой игрушкой. Коробка чуть меньше его, но пацан вцепился в нее не на шутку. Глаза горят, отдавать не хочет – угадал, понравился конструктор. Помощники организаторов с трудом уговаривают его отдать подарок и уносят его в дом.

Именинника поздравил, теперь пойду найду Сашку с Алексом.

С Сашей сталкиваюсь сразу, как захожу в дом. Она совсем не изменилась, все так же очаровательна и на мой комплимент реагирует розовыми щечками. Вижу, что занята, не отвлекаю и отправляюсь на задний двор искать Алекса, он должен быть там и развлекать родителей пришедших на праздник детей.

Машу другу рукой, а сам ищу место, чтобы пересидеть официальную часть. Погода еще не очень теплая, поэтому скоро все гости переберутся в дом к накрытому столу, а во дворе станет тихо. Не хочу упускать возможность насладиться последними спокойными часами моей жизни. Нахожу во дворе у бассейна старое ротанговое кресло, передвигаю ближе к дому и устраиваюсь в нем. Ветер не продувает этот угол и, жмурясь от яркого весеннего солнца, я не замечаю, как засыпаю.

– Опять всю ночь кутил – голос Алекса возвращает меня в реальность.

– Ага, пропивал свою свободу.

– Так и не договорился с отцом – Алекс не спрашивает, а лишь озвучивает очевидный факт.

Качаю головой и снова прикрываю глаза, спасаясь от солнца. Алекс молчит, а у меня внутри словно все вспыхивает, закручивается и хочется все это выпустить наружу, выговориться, в надежде получить совет.

– Сегодня вечером ужин, на котором я должен сделать предложение Вербиловой.

– А как же Василиса?

– Про нее отец даже слушать ничего не хочет. Бизнес вытянуть важнее.

– Плохо – кивает Алекс.

– До сих пор не понимаю, как он мог допустить такую ошибку?! Прогореть на закупках из-за скачка курса?!

– Серьезно? – с недоверием уточняет Алекс.

– Прикинь, да, олигарх Бельских лоханулся – издеваюсь я.

– Проверял? Сам проверял?

– Да, Алекс, я тоже не поверил, но все документы видел. Советовался с коммерческим, с юристами – чисто. Сдает отец, надо помогать. Вербилов вольется с кучей заказов, мы поможем с исполнителями. Вместе вытянем.

– Ты готов вот так женится?!

– Самому тошно, не трави душу. Как вспомню, про Василиску – удавиться охота. Глазища ее… ведь не простит.

Глаза щиплет, и я делаю вид, что щурюсь от солнца, отворачиваюсь и задерживаю дыхание. Тяжело. Боль в груди такая, словно у меня все ребра переломаны, так жмет, что ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Вспомнил, как все начиналось полгода назад, ведь все же хорошо было?! Было, а теперь плохо и пути назад нет.

– Я поехал, пора – прощаюсь с Алексом – обними за меня Сашку и мелкому руку пожми.

– Сделаю. Звони, я всегда на твоей стороне – хлопает по плечу Алекс.

Глава 1

6 месяцев назад

Вик Бельских

– Куда ты лезешь через сплошную?! – сигналю еще одному борзому водиле в танке.

Утренние пробки выжигают нервы подчистую, даже на работу можно уже не ехать. Там по мне тоже сегодня проедутся, опаздываю я безбожно. Опускаю стекло и вдыхаю морозный воздух, пропитанный выхлопами автомобилей. Несколько метров еду с открытым окном, но потом даже в эту небольшую щель начинают забиваться капли дождя. Хотя какой это дождь, так, обычная для ноября морось безобразная.

– Черт! – стучу по рулю, останавливаясь на очередном светофоре.

Ну вот надо было именно в понедельник проспать! Два совещания и сбор по новому проекту торгового центра. Провожу ладонью по лицу, пальцами растираю глаза, спускаюсь к подбородку и опять веду вверх, массирую лоб, зарываюсь в волосы. Отец меня прилюдно размажет.

– Меньше по клубам зависать надо, Виктор Борисович – копирую его нравоучительный тон.

А что мне из дома не выходить? Или прийти в клуб на часик и домой баиньки? Я и так всю неделю из офиса только поспать выползаю, так почему бы не оторваться в выходные? Молодой, семейными обязательствами тоже не оброс пока, когда еще тусить-то?

– Тьфу, тьфу, тьфу – не надо про семью в суе.

В последнее время отец не на шутку активизировался в этом направлении. Последний раз он так за меня брался года три назад, с Сашкой. Тогда я не сопротивлялся и, выбери тогда Сашка меня – женился бы без раздумий. Сейчас же его план обречен на провал, ибо Саша замужем, а второй такой попросту нет.

Желудок издает неприличные звуки. Потерпи, дорогой, сегодня ты опять без завтрака и все, на что ты можешь рассчитывать – это кофе, сваренный кофемашиной под присмотром секретарши отца.

– Алевтина! Как же я сразу не додумался.

Прошу ассистента набрать «Аля секретарь» и вслушиваюсь в длинные гудки. Смотрю в окно на плотно облепившие меня автомобили, на усталые лица водителей. Да, ребята, мы с вами здесь надолго встряли.

– Да, Виктор Борисович – голосок помощницы отца мелодией разливается по салону авто.

– Аля, здравствуй, ты в офисе? Все в порядке там?

– Да, Виктор Борисович, вы когда подъедете, а то отец уже спрашивал про вас два раза.

– Да, я б@дь везунчик сегодня!

– Что вы сказали? – удивленно тянет Аля.

– Забудь, Аль, зачем спрашивал не говорил?

– Нет.

– Слушай, будь добра, прикрой, а? Должен буду, ты же знаешь, я отблагодарю.

– Не могу, Виктор Борисович, я уже на новом месте сегодня.

– Какое новое место? – я отказываюсь что-либо понимать. Отец уволил Альку? За что? За то, что спать с ним отказалась? Да, вроде он этим уже лет пять не грешит, за ум взялся.

– Я теперь ассистент в юридическом отделе – напевает она – а у вас новая девочка работает, Василиса, кажется.

– Какая Василиса?! – почти ору я, но Аля отключается, ссылаясь на работу.

Первая мысль, что отец опять взялся за старое. Новая любовница? Другой причины менять опытную помощницу на «девочку», как сказала Аля, я не вижу. Внутри меня зреет бунт, потому что я очень хорошо помню его похождения. Помню, как они ругались с матерью, как она ревела ночами, а я не знал, что делать. Да, и что я мог сделать в одиннадцать лет? Жалел мать, на отца злился, а толку? Когда подрос, стал убегать из дома и болтался по району, уезжал к деду. На что угодно был согласен, только чтобы не видеть, как она страдает. Помню, она даже разводиться хотела, но деньги, имущество… Дед тогда еле уговорил ее остаться. Она осталась, но счастливой семьей мы так и не стали. Несколько лет мать с отцом жили отдельно, потом, опять же под давлением деда съехались в одну квартиру в разные комнаты. Один плюс, больше они не собачились как раньше.

Хорошо это или плохо? Кто я, чтобы судить. Я только повторения всего этого кошмара не хочу.

Не хо-чу.

Поэтому сейчас приеду в офис, посмотрю на эту Василису Прекрасную и если, нет, не так, без если. Я больше не маленький мальчик. Приеду и заставлю отца вернуть свою зазнобу туда, где она все это время была или я ни минуты больше не проработаю в его компании. Уйду к Межницкому работать, он меня давно зовет, не замом генерального, конечно, зато сам себе голова.

Ехать, мысленно выстраивая диалог с отцом, оказалось веселее и быстрее. Злость – чувство полезное, оно бодрит и мотивирует. Главное – не остыть, пока добираюсь до работы по этим пробкам.

Заезжаю офисную парковку и смотрю на часы. Опоздал на двадцать пять минут! В моем случае лучше бы злость замедляла время. Быстро преодолеваю холл и буквально втискиваюсь в лифт, останавливая закрывающиеся двери плечом. Дальше – дело техники. Оказавшись на этаже, сразу иду в переговорную комнату. Сначала совещание, потом знакомство с новой секретаршей и разговор с отцом.

Дергаю ручку переговорки и захожу внутрь.

– Извините, пробки.

Ответа не жду, занимаю свое место и сразу перевожу взгляд на экран с графиками. Юристы и финансовый отдел что-то рассчитывают, на ходу исправляя данные. Цифры меняются, графики расползаются в разные стороны, увеличивая сроки реализации проекта.

– Запороли – отмечаю про себя – сейчас все пойдут переделывать.

Не вовремя, конечно. Отец сейчас будет злой как черт и до конца дня нагоняй получат все. К слову, прекрасный шанс избавиться от его помощницы. Выставить ее последней идиоткой и сдать отцу. Радуюсь своей сообразительности и улыбаюсь.

Дальше, все идет как по сценарию. Отец орет, швыряет папку финансистам и выгоняет всех работать.

– Виктор, останься.

Сейчас начнется. Я разваливаюсь в кресле и жду, когда последний сотрудник покинет переговорную комнату.

– Василиса, два капучино в первую переговорку – рычит отец в трубку.

– Василиса? – изображаю удивление.

– Да, новая помощница.

Василиса с кофе появляется в комнате ровно через пять минут, а я смотрю на нее и ни хрена не понимаю. Отец пошутил или наши кадровики его так жестко разыграли?

– Это – медленно выговариваю, указывая пальцем на закрывшуюся за девушкой дверь – твоя секретарша?

– Почему же моя? Твоя тоже и зовут ее Василиса.

– Я так понимаю Премудрая, потому что до Прекрасной ей как мне до нобелевского лауреата.

Глава 2

Василиса Ушакова

Иду по кабинету под пристальным взглядом зама Бориса Аркадьевича. Слишком молодой для такой должности. Молодой и наглый, потому что открыто рассматривает меня и даже не пытается скрыть недовольства. Не нравлюсь? Так, я я сюда работать пришла, а не нравится. Напрягаю память, чтобы вспомнить как его зовут, но не получается. Можно поискать в документах или электронной базе. Правильно говорили мне в отделе кадров – запиши.

Ставлю чашки на стол и быстро покидаю кабинет. Дверь закрывается за мной плавно, без стука, а я прижимаюсь к ней спиной, пытаясь успокоиться. Спокойно Василис, первый день всегда самый сложный.

– Ох, вроде все прошло гладко. Осталось только имя этого высокомерного начальника найти.

Отталкиваюсь от двери и делаю шаг в сторону компьютера, но голоса из кабинета заставляют меня замереть. Они говорят обо мне и не просто говорят, обсуждают. Мое воспитание дает сбой. Подслушивать нехорошо? А обсуждать другого человека за спиной, оценивать его внешность – лучше?

Стою у двери, твердо решив выслушать все, что этот нахал обо мне думает. Предупрежден, значит вооружен, так, кажется, говорят? Что? Это он меня Премудрой обозвал? Если бы все было в другом контексте, я бы даже гордилась, но так? На Прекрасную непохожа? Осматриваю себя, повожу рукой по гладкой ткани юбки, поправляю пояс, проверяю пуговицы на блузке. Строгая классика, все как говорили в отделе кадров.

– Приятно, что ты адекватно оцениваешь свои умственные способности, сынок. Она и вправду девочка умная, поступает в консерваторию, свободно владеет двумя языками – Борис Аркадьевич ловко ставит его на место, а я зажимаю рот руками.

– Сын! Точно! Бельских Виктор Борисович – моментально вспоминаю, что говорили мне в кадрах.

В голове все сразу раскладывается по полочкам, наглое поведение, опоздание и шуточки про внешность. Типичный избалованный мальчишка, не знавший ни в чем отказа или мажор обыкновенный. Такие встречаются исключительно в папочкиных фирмах, яркие отличительные признаки – крутая спортивная тачка, силиконовая подружка и брендовые шмотки.

– Вижу, ты успел близко познакомиться – фраза сына Бельских настолько двусмысленная, что мне кажется, меня помоями облили.

– Виктор, ты о чем? Девочка пришла устраиваться на работу, опытная, сообразительная, в кадрах рекомендовали очень.

– Значит ты с ней не знаком?

– Виктор! Она не моя протеже, если ты об этом.

– Об этом – довольно подтверждает мажор – значит могу загрузить ее работой, без скидок на особый статус.

– Можешь – смеется Борис Аркадьевич.

Шорох и звук отъезжающих стульев заставляют меня вернуться на свое рабочее место. Поправляю очки и утыкаюсь носом в монитор, изображая человека, поглощенного работой и не слышащего ничего вокруг.

Младший Бельских выходит из переговорной и идет в свой кабинет. Нервно стучу пальцами по клавиатуре, а сама закипаю от злости. Не тяну, говоришь на Прекрасную? Считаешь, что только инстаграмные уточки имеют право работать секретарями? Шумно вздыхаю и, кажется, этим привлекаю внимание Виктора. Он чуть замедляет шаг и смотрит на меня? Отрываюсь от монитора, чтобы проверить свои догадки и ловлю на себе взгляд мажора. Глаза в глаза, всего секунду, а после он демонстративно отворачивается и уходит.

– Вот и познакомились – шепчу себе под нос – а я еще радовалась, что нашла работу с хорошей зарплатой. Надо будет поговорить с тетей, как тут у них лучше выживать.

Телефонный звонок заставляет меня вернуться к работе. Внутренний, отмечаю про себя и поднимаю трубку.

– Приемная Бельских.

– Васили-и-са – тянет мое имя собеседник, а я впадаю в ступор – Василиса! Спишь там что ли? Ко мне зайди!

– Минуту, Виктор Борисович.

Бросаю трубку и подскакиваю со стула. Что ему может понадобиться? Глупый вопрос, Василис, он же обещал тебя загрузить работой, вот и приступил к выполнению. Пробегаюсь взглядом по столу, хватаю блокнот, ручку и направляюсь в кабинет мажора.

– Какие будут поручения, Виктор Борисович?

Стою в полуметре от его стола и жду указаний. Он молчит. Сидит, расслабленно, откинувшись на спинку стула, прокручиваясь на нем то в одну сторону, то в другую сторону. Молча рассматриваем друг друга, я – в ожидании, а вот мой шеф с явным интересом.

– Так, значит, Василиса – он подъезжает к столу и хлопает руками по полированной поверхности – мне нужны документы с утреннего совещания, на которое я опоздал.

– Хорошо, сейчас запрошу у юристов, еще что-то?

– Да, только запрос не через начальника должен быть, спроси напрямую у Лаврова. Я опоздал, как ты наверняка заметила, не хочу дразнить коллег.

– Поняла, попробую – отвечаю сухо, попутно записывая фамилию юриста.

– Могу идти?

– Да, Василиса, можешь. Жду документы и кофе. Если что, то я эспрессо люблю с двумя ложечками сахара. Запишешь?

Строгий и надменный тон мажора моментально сменяется игривой интонацией, на которую я не реагирую. Сам же сказал, что я премудрая, придется соответствовать.

– Я запомню – отвечаю, налепив дежурную улыбку, и покидаю кабинет.

Лавров отвечает быстро, но на просьбу принести документы отвечает отказом.

– Василиса, ты пойми, проект новый, важный, голову оторвут, случись что. Ты моего начальника набери, он сам и принесет.

– Попробую – кладу трубку и опираюсь локтями на стол.

Так вот, значит, в чем подвох. Решил завалить работой и невыполнимыми заданиями? Не поверю, что Виктор Бельских не знает об ограничениях на вынос документов. Хочет выставить меня никчемной дурочкой? Василиса Премудрая и не из такие задачки решала.

Нервно тарабаню пальцами по столу и выстраиваю логическую цепочку. Выносить документы из отдела можно только с разрешения начальника или? Правильно, это может сделать сам начальник. Виктор просил его не подключать, но Лавров без его разрешения это сделать не сможет. Замкнутый круг получается, но самое интересное, я уверена, что Вик специально это устроил. Решил проверить? Думает, не справлюсь?

– Пф-ф, я сама получу разрешение для Лаврова!

Переговоры с главным юристом занимают у меня не более пяти минут, а через десять улыбающийся Лавров с папкой под мышкой марширует мимо меня в кабинет к шефу. Мне же остается только дождаться, когда кофеварка справится с эспрессо.

– Иесс! – ликую я.

Глава 3

Виктор Бельских

Увидеть на пороге кабинета улыбающегося Лаврова, то еще счастье. Весь светится в тон своей лысине, словно ему только что премию выписали, причем два раза.

– А ты что здесь делаешь? – задерживаю взгляд на папке в его руках.

– Документы принес по просьбе вашей новой помощницы.

Папка шумно ложится мне на стол. Справилась, значит. Отталкиваюсь пятками и отъезжаю на стуле к стене.

– Как она тебе? – произносит Лавров заговорщицким голосом.

Закатываю глаза, давая понять, что тема разговора как и его объект мне неинтересны. Не спорю, возможна девочка и неплохая, но я привык ценить другое и изменять своим предпочтениям не собираюсь.

– Давай ближе к работе, Казанова доморощенный.

– А что я? – Ржет Лавров – я как все, а все только и обсуждают, как она сюда попала.

Листаю папку, погружаясь в данные по проекту, и пропускаю информацию о гуляющих по офису сплетнях. Мне нет дела до этой серой мыши. Будет хорошо работать – пусть работает. Почему-то в то, что она будет именно работать, а не строить глазки я уверен. Такие, как она слишком правильные и ответственные. Может, из-за того, что всего в жизни самим приходится добиваться. Сколько ей? Двадцать? Больше? Работает, значит не учится или на заочке. Выводы очевидны, либо не поступила, либо нет денег на нормальное образование.

– Ваш кофе, Виктор Борисович – прерывает мои мысли нежный голосок.

Не глядя на девушку, киваю, двигаю чашку к себе и возвращаюсь к документам.

– Паш, а вы этого подрядчика проверяли? – тычу пальцем в название.

– Да, как положено, через нашу службу безопасности.

– Странные цены у них – отрываю от блока ярко-оранжевый стикер и крупными буквами пишу «проверить с пристрастием».

Клею его на документ и перелистываю страницу.

В общей сложности мы проводим полчаса, изучая проектную документацию. Я выписал основные вопросы к следующему совещанию и сразу, при Лаврове написал безопасникам, чтобы проверили еще раз.

– Все? – Паша ерзает на стуле, намекая, что пора бы расходится.

Еще бы, смотрю на часы, время близится к обеду и наверняка у него уже столик в ближайшем кафе зарезервирован. Тру виски, вспоминая, что еще должен успеть сегодня.

– Иди – выдыхаю я.

Скрещиваю руки на груди, и упираюсь ими о стол. Сходить пообедать, а потом разгребать договора до вечера? Беру с края стола папку на подпись и визирую все документы. Вот теперь точно можно на перерыв, заодно и папку Премудрой верну. Пусть после обеда побегает по отделам, разнося приказы с командировочными. Блокирую ноутбук, одеваюсь и выхожу в приемную.

Премудрая стоит спиной ко мне и, чуть наклонившись, что-то ищет в своей сумке. Вид сзади получается очень интересным. Маленькая черная юбка плотно облегает бедра, и я ловлю себя на мысли, что с попой у этой мыши все в порядке. Зачетный такой попец, хоть и худой.

Скольжу взглядом ниже, там тоже никаких проблем нет. Стройные ножки обтянуты в плотный капрон со стрелкой – залипательное зрелище. Подавляю желание пошло присвистнуть, но сил оторваться от этой картины уже не нахожу. Так и стою посреди приемной с папкой в руках, и словно малолетка пускаю слюни на симпатичную одноклассницу. Кстати, да, мелкая она какая-то, рост метр с кепкой и тощая, словно школьница.

Тем временем Василиса поднимается, распрямляет спину и с победным видом выгружает из сумки пластиковые контейнера. Две пластиковых коробки и вилка. Обед? Она серьезно принесла с собой обед? Всматриваюсь в содержимое, благо крышки сделаны из полупрозрачного материала, салат из морковки я узнал сразу, а вот в большом контейнере… макароны и котлета… Нет, я ничего не имею против домашней еды, но в нашей компании платят достаточно, чтобы позволить себе обед на ближайшем фудкорте.

Пять баллов. Удивила Премудрая. Еще раз оценивающе пробегаюсь взглядом по девушке. Фигурка ничего, но как я мог не заметить раньше?! Какая к черту любовница?! Одежда, пусть и симпатичная, но вся из магазина с недорогим ширпотребом, домашние котлетки на обед не оставляют сомнений – девчонка попала на работу «с улицы», в прямом смысле этого слова и отец тут не при чем.

– Вы что-то хотели?

Выхожу из ступора и сталкиваюсь с внимательным взглядом Премудрой, который сквозь стекла круглых очков кажется немного наивным.

– А? – не успеваю запустить мозговую деятельность.

– Вы документы подписали – утверждает она и взглядом указывает на папку.

– Ах да, Василис, разнеси все после обеда.

Вручаю папку растерянной девушке и практически сбегаю из приемной, потому что вид сзади спровоцировал отток крови от головы и полное ее отключение. Будет лучше, если мое странное поведение останется незамеченным.

Весь обед у меня из головы не идут ее домашние котлетки с макаронами. Домашние – это я точно знаю, мой опытный взгляд способен их отличить даже сквозь матовый пластик. Сколько меня такими не кормили? Вспомнить бы. Лет десять? Больше? Интересно, она их сама делала? От мыслей о домашнем желудок тоскливо урчит, и я с аппетитом принимаюсь за бизнес-ланч.

Раньше, когда я был совсем маленьким, мать часто готовила, а потом… потом забросила все. Не получилось у них с отцом семьи, никто не оценил ее стараний, и она потребовала нанять домработницу. Я категорически не принимал ее стряпню, устраивал голодовки, но мама, кроме яичницы и бутербродов, больше ничего не готовила.

С обеда опаздываю минут на двадцать. От фудкорта до офиса минуты три пешком, но по ноябрьской погоде они приравниваются к тридцати. Застегиваю до подбородка молнию на куртке, поглубже натягиваю капюшон на голову и все равно промокаю.

В приемную захожу с одной мыслью, снять мокрую куртку и выпить горячего шоколада. Любительница макарон с котлетами уже сидит на рабочем месте и заполняет какой-то журнал.

– Горячий шоколад сделай, пожалуйста.

Пока говорю, не останавливаюсь и даже не смотрю в ее сторону. Меня ждет огромная папка с договорами и справится с ней я должен до вечера, потому что вечером я еду к Сонечке.