Kitabı oku: «Белоснежка и семь боссов»

1

– Убирайся отсюда, за документами зайдешь завтра! – Гингема уже не кричала и не нервничала, она говорила холодно и отстраненно. И от этого выглядела еще страшнее. А то, что она говорила, никак не укладывалось в голове.

– Но как же?.. А проекты, которые я веду?

– Уже не ведешь.

Надо же, как быстро. А совсем недавно была ценным специалистом. Незаменимым. Ну и к черту их, эти проекты! Я-то точно без них обойдусь.

– Хорошо, – мне удалось остаться невозмутимой. – Когда я могу получить расчет?

Небольшие «подъемные» не помешают. Впрочем, хорошая работа не помешает тоже.

– Не можешь. Твоя зарплата удержана в счет разбитого оборудования.

Что-о-о? А вот это была новость от которой я просто выпала в осадок. Оборудование стоило совершенно сумасшедших денег. Я до конца жизни не рассчитаюсь! И вообще. Я не обязана рассчитываться!

– Но это не я его разбила.

Гингема протянула мне бумагу:

– Подпись твоя?

– Моя. Но это стандартная…

– Ты принимала его целым?

– Целым. Но вы же сами…

– Отдала разбитым?

– Разбитым.

Она что, вообще не слышит, что ей говорят?

– С материальной ответственностью согласна?

– Не согласна!

Гингема с ехидной улыбочкой ткнула наманикюренным пальчиком в документ.

– Странно, а тут написано, что согласна.

– Вы же сами его разбили… – в отчаянии проговорила я, уже понимая, что это бесполезно.

– Я? – ее брови взметнулись вверх. – Какое нелепое и бездоказательное обвинение! – Она помахала бумагой у меня перед носом.  – За имущество отвечала ты. Так что выплатить стоимость придется.

Я ахнула. А ведь действительно придется. И пусть эта жуткая стерва сама расколотила к чертям имущество собственной компании, сделала она это так, что ответственность все равно ложится на меня.

Я попыталась хоть как-то объясниться.

– Послушайте, я ведь знаю, почему вы на меня… – я вовремя остановилась и не сказала «взъелись». Все-таки лучше попытаться решить все миром. Ну ли хотя бы без выплаты компенсации материального ущерба – …сердитесь. Но я действительно не виновата! И ничего я не крутила с вашим мужем. Он сам мне проходу не давал. Я не знала, куда мне деваться!

Гингема скривила губы:

– Действительно, бедняжка, не знала она.

Издевается, что ли? Если один из совладельцев каждое утро начинает со скабрезностей и дурацких намеков, а ты его три месяца подряд методично посылаешь к жене, это ну никак не похоже на то, что ты заигрываешь с ним. Но жена почему-то решает, что ты коварная соблазнительница и разрушительница семей. А он – невинный ангелочек.

– Да сдался он мне! Он старый, пузатый и изо рта у него воняет! Кому он вообще нужен? – ляпнула я и осеклась: женщине, которая сидела напротив меня, этот неудачный экземпляр мужчины, кажется, зачем-то нужен.

Судя по тому, что сделалось с лицом шефини, конфликт уладить не удастся.

– Убирайся, – прошипела она.

Я вздрогнула от этого звука. Пусть Гингема – это всего лишь прозвище, которое дали стервозной директрисе сотрудники, но сейчас мне казалось, что она и вправду может превратить меня во что-то не слишком человекоподобное.

– Хорошо. За документами завтра, говорите? Просто я боюсь, что приду и нечаянно столкнусь с Петром Александровичем, – самым невинным тоном сказала я.

На ее лице заходили желваки. Кажется, Гингема не могла решить, что лучше: промариновать меня без документов или в очередной раз рискнуть семейным счастьем. Даже не знаю, откуда оно там берется, если учесть, что упомянутый Петр Александрович не пропускает ни одной юбки. В конце концов, кажется, желание отомстить уступило ревности. Гингема порылась в ящиках стола и швырнула мне трудовую. Никаких дополнительных манипуляций не требовалось. Мое заявление по уходу по собственному желанию у кадровиков лежало со дня приема на работу. Это здесь обычная практика.

Ну что ж, кажется, здесь я закончила. Я взяла трудовую книжку и, не прощаясь, вышла из кабинета.

2

Трудно себе представить, что в наше время кому-то может быть некуда пойти. Но этот кто-то как раз я. Возвращаться домой совсем не хотелось. Дома родители, и они точно знают, что сегодня нам дадут премию к Новому году. И эту премию очень ждут, потому что… Да что я вам буду объяснять? Покажите мне хоть один дом, где перед Новым годом не будут ждать премию, раз уж ее обещали!

Но премии у меня с собой по понятной причине не было. Я покопалась в кошельке. На карточке уже давно ничего нет, а того, что оставалось в кошельке, точно не хватит, чтобы сделать вид, что премия была. Сказать родителям, что главная кормилица в семье накануне Нового года вышвырнута с работы, а теперь еще и должна какие-то сумасшедшие деньги, это значит не просто испортить праздник. Это значит, что к насущным проблемам добавится еще и посещение родственников в больнице.

Мне следовало все хорошенько обдумать. И я шла по улице. С неба светило солнце, но, как известно, зимой это не признак тепла, а признак хорошего такого декабрьского морозца. Так что уже через полчаса шатаний по городу я поняла, что замерзла до невозможности. Конечно, можно было бы усесться в какое-нибудь кафе, взять чашку травяного чая и в спокойной обстановке поразмыслить, что делать дальше. Да только транжирить деньги, которых теперь попросту нет, на чашку чая по цене трех пачек – наверное, от этих замашек уже пора отказаться.

И все-таки замерзать тоже не выход. «Девочка со спичками» – сказка, конечно, вполне себе рождественская, но уж очень грустная. По этому пути моя история точно не пойдет.

Я решительно двинулась за стеклянную дверь первого попавшегося офисного здания.

– Вы к кому? – строго посмотрел на меня охранник из-за вертушки.

Черт, откуда я знаю, к кому я? И вообще что тут за офисы в этом бизнес-центре? Хоть бы на таблички у входа посмотрела…

– Я… на собеседование, – ляпнула я, что не удивительно. Последние полчаса я только об этом и думала. Разослать резюме, потом собеседования, потом ждать звонка… Хорошо, если через месяц найду что-то подходящее.

– Я ж не спрашивал, зачем. Я спрашивал, к кому, – рассудительно ответил охранник. – В какую компанию?

– Ой, простите, название забыла. – Я стала копаться в сумочке, делая вид, что ищу то ли визитку, то ли еще что. – На третьем этаже…

Не то что бы здание слишком высокое. Но, кажется, третий этаж тут должен быть.

– Документы есть?

Документы? Документы, у меня конечно, были. Паспорт там, права, которыми я ни разу не воспользовалась, и вообще полный набор документов на любой вкус. Но все это осталось дома. После того как у нашей соседки тети Глаши вытащили паспорт из сумочки, мама приняла все возможные меры безопасности. И всё ценное теперь лежит в специальном ящике.

– Трудовая книжка есть, – растерянно сказала я.

– Ну нет, это не годится.

Я вздохнула и развернулась к выходу. В конец концов, это не единственное место в центре, где можно найти укромный уголочек и бесплатно посидеть в тепле. Рядом полно таких же.

Но по каким-то своим соображениям охранник смилостивился.

– Да ладно, проходи, только назови фамилию и имя. Так и быть запишу со слов. И сумочку покажи. Что-то мне кажется, ты тут взрывать ничего не будешь.

Проницательный! Тут – точно не буду. А вот в одном из соседних зданий с удовольствием бы что-нибудь взорвала.

– Снежана Белова, – продиктовала я, – спасибо вам большое.

Я преодолела «вертушку» и наконец оказалась на заветной территории. Рассеянно огляделась по сторонам: надо было, чтобы этот страж порядка поверил, что мне и вправду на третий этаж.

– Я вас провожу, – вдруг прозвучал голос рядом.

Я подняла взгляд и увидела высокого парня. Он улыбался дружелюбно и открыто – словно по каким-то своим соображениям был рад меня видеть.

– Вы же на третий? На собеседование?

Это что же он, подслушивал? Я быстро оценила обстановку. Рядом с нами стоял кофе-автомат, а в руках у говорившего был дымящийся бумажный стаканчик. Конечно, не подслушивал. Видно, пока покупал кофе, наслаждался нашей с охранником беседой.

– Да, – согласилась я. – На собеседование.

А что еще оставалось делать?

– Значит, это к нам. Идемте.

Какой учтивый молодой человек! Мне, конечно, его помощь совершенно не нужна, потому что я зашла погреться, а не найти работу. Впрочем, собеседование же ни к чему не обязывает. Приду, поулыбаюсь, выясню, что ошиблась, и уйду. Вряд ли так совпадет, что они ищут звукооператора в рекламную студию.

3

Офис, в который мы вошли, выглядел вполне презентабельно. Сотрудники сидели за перегородками, каждый в своей «клетушке» и вдохновенно стучали по клавишам. Чем они тут занимаются, я даже не пыталась угадать. Мы прошли мимо трудового улья и оказались в кабинете, за столом которого возвышалась женщина лет сорока со стильной прической и ярко накрашенными губами.

Она приветливо улыбнулась моему провожатому, удивленным взглядом мазнула по мне и уставилась на молодого человека вопросительно.

– Маргарита Павловна, а я вот вашу соискательницу нашел, – радостно объявил он. – Забыла номер офиса. А вы говорили, не придет!

Женщина удивленно вскинула брови. Кажется, моя кандидатура ее чем-то не устраивала.  Повисла пауза, во время которой все участники разговора переглядывались. Я на всякий случай тоже поучаствовала в этой игре в гляделки и переводила взгляд с симпатичного парня на женщину. Парень мне нравился, было в нем что-то такое от рыцаря. И улыбался он хорошо.

А вот женщина… Хотя нет, женщина тоже нравилась, но, учитывая мое самозванство, от нее я ожидала неприятностей.

– Ну вы тут разбирайтесь, – нарушил молчание мужчина и скрылся за дверью.

– И кто же вы такая? – спросила меня женщина, как только мужчина скрылся за дверью. – Вы ведь точно не Полянская Анфиса Викторовна, шестидесятого года рождения.

– Однозначно, – согласилась я.

Если насчет имени я могла бы как-то посмотреть, то с годом рождения вышел явный косяк. Говорить, что хорошо сохранилась, было бессмысленно.

– И работа уборщицы вам судя по всему не нужна.

Я уже хотела мотнуть головой, но что-то меня остановило.

– А какие у вас условия?

– Простые. После завершения рабочего дня приходите и все тут убираете. Поливаете цветы, моете полы. Вы знаете, что такое мыть полы?

Зря она иронизирует. Про полы я знаю все. Это было одним из величайших кошмаров моего детства. Когда мне исполнилось семь, родители решили, что я вполне в состоянии держать в руках пылесос и швабру, и с тех пор уборка в квартире стала моей ежедневной обязанностью. И была ею до тех пор, пока мама не вышла на пенсию и не принялась наводить порядок самостоятельно – с огромным энтузиазмом, которому мы с отцом благоразумно не мешали.

В общем, как мыть полы, я знала, просто не собиралась заниматься этим профессионально. По крайней мере, до сегодняшнего дня точно. А сегодня я спросила:

– И сколько за это платят?

Женщина назвала сумму. Сумма меня удивила. Нет, не то чтобы там можно обогатиться, но в нынешней ситуации, пока я не найду что-то лучше, за пару часов вечером смахнуть пыль, протереть полы и полить цветы… Очень даже неплохо. Если, конечно, это не монстроподобные цветы из фильма ужасов, которые будут бросаться на несчастную уборщицу с самыми кровожадными намерениями. Что за чушь лезет в голову? Во всяком случае, те два кактуса, что стояли возле компьютера, выглядели вполне мирно.

– И каков объем? – продолжала уточнять я.

– Два больших офисных помещения и кабинет босса.

Я вспомнила комнату, через которую только что шла. Не такая уж она и большая, если присмотреться.

– Ну что я могу сказать… Я, конечно, не Анфиса Викторовна, но эта работа меня интересует.

Женщина долго и пристально меня рассматривала, будто бы подозревала в каком-нибудь промышленном шпионаже.

– Хорошо, погуляйте полчасика, я оформлю все документы.

Вот так просто? Ну что ж… Поздравляю, Снежка. Недолго ты была безработной. И если не вдаваться в детали и не придираться к мелочам, становится ясно – я еще ого-го как востребована на рынке труда!

Я несмело протянула Маргарите Павловне свою трудовую. Она пролистала уже имеющиеся записи и одарила меня еще одним удивленным взглядом. Ну да, трудно было бы предположить, что я мечтаю посвятить себя клинингу.

– Давайте мы сделаем так, – сказала она после короткого раздумья, – ставить запись в трудовую не будем, просто оформим договор. Дайте паспорт.

– А у меня с собой нет.

Вот теперь в ее взгляде подозрительности стало еще больше. Впрочем, ненадолго.

– Ничего страшного, принесете вечером, когда будете убирать. Я обычно задерживаюсь в конце рабочего дня. Тогда и подпишем всё.

– Скажите, – мне было очень неудобно спрашивать, но нужно, – а могу я попросить небольшой аванс? Тут такая ситуация…

Она улыбнулась.

– Конечно, выдам, как только увижу ваш паспорт.

Я вышла из офиса, чувствуя себя совершенно другим человеком. Уж точно не выброшенным за борт и плывущим по воле волн в неизвестном направлении.

Можно идти домой. Сидеть здесь греться мне теперь совершенно ни к чему. Наоборот, нужно поторопиться, чтобы переодеться и взять-таки паспорт. И даже премию какую-никакую я смогу принести. Конечно, она меньше, чем обычно, ну так и что: пожадничали в этом году, бывает.

Думала ли я когда-нибудь, что работа уборщицы будет меня так радовать.

– Ну что, все уладили? – из раздумий меня вытянул уже знакомый голос. Приятный молодой человек, который обнаружил беглого соискателя внизу.

– Да, спасибо, без вас у меня бы ничего не вышло, – вежливо сказала я.

А про себя добавила: без вас у меня даже мысли не возникло бы сюда явиться.

– Да ладно вам, – улыбнулся он. – Просто подсказал дорогу.

Повисла неловкая пауза.

– А вы здесь тоже работаете? – спросила я, чтобы хоть что-то спросить, хотя, конечно, это было очевидно.

– Ну что-то вроде того… – улыбнулся он. – Это моя компания. Не то что бы я все время здесь работаю, обычно приходится мотаться туда-сюда, но и здесь бываю тоже.

Ух ты! Что-то я с субординацией немножко напутала. Просто парень слишком молод, да и за кофе себе бегал сам. Больше похож на менеджера, чем на руководителя. Так что теперь я сразу сделала очень уважительное лицо.

– Получается, вы мой босс.

– Ну… в некотором роде, – почти с гордостью сказал он. – Хотя, конечно, непосредственное начальство – это Маргарита Павловна.

Прекрасно, теперь у меня сразу два босса. Не многовато ли для простой уборщицы? Я пробормотала что-то вежливое, похожее на «пора бежать, до свидания», и потопала по коридору.

Остановилась у лестницы, оглянулась: моего нового босса в зоне видимости уже не было. Ох, как неловко вышло, я ведь не знаю, как его зовут! Ну нечего страшного, разберусь. Может, табличка на двери есть, а может, в какой-нибудь документ посмотрю, когда буду убирать…

Я сделала буквально несколько шагов и практически нос к носу столкнулась с девушкой, моей ровесницей. Она плыла в строгом деловом костюмчике и в облаке сладких духов.

– Жанна? – неожиданно спросила она у меня.

– Ну да, – с удивлением согласилась я.

На самом деле этот вариант моего имени мне совершенно не нравился, так что знакомые звали меня Снежка. Впрочем, раз уж я никак не могу узнать эту девушку, к числу близких знакомых она явно не относится.

– Ну наконец-то, – недовольно сказала она. – Виктор Петрович вас давно уже ждет, идемте.

– А-а-а-а… Э-э-э, – попыталась объясниться я, но получилось не очень убедительно. К тому же девушка уже ухватила меня за локоть и как кошка нашкодившего котенка тащила на четвертый этаж.

4

Виктор Петрович оказался немолодым уже мужчиной с седыми висками.

– Вы пришли? Хорошо, – сказал он вместо приветствия. – Значит, все как и договаривались.

Я хотела объяснить, что я лично с ним вообще ни о чем не договаривалась, и тут какое-то неразумение, но он лишь отмахнулся:

– Все вопросы потом, и не ко мне. С вами нам нужно обсудить самое главное. Значит, нужно придумать поздравления к празднику для контрагентов. Но у нас такая история… многие из них друг друга знают. Один текст для всех – не вариант. Получится формально и казенно. Поэтому каждому должно быть особое поздравление: и от души, и такое, чтобы было видно: не в интернете стишок отыскали, чтобы отвязаться. В общем,  нужно желать не чего попало, а чего ему надо. Вон у Светочки, – он кивнул на девушку, которая меня сюда приволокла, – есть файл, там информация на каждого. У кого собака, кто конным спортом занимается, у кого жена с ребятишками. Особенно не расписывайте, все люди деловые. Километровые депеши читать им некогда. Коротенько, душевно и чтобы в точку. Всего семьдесят персон.

Я снова набрала в легкие воздуха, чтобы возразить и объяснить, что я вовсе не та Жанна, что им требуется, и вряд ли смогу выполнить это непростое задание, но он опять не дал мне вставить и слова.

– По пятьсот рублей за поздравление, как договаривались, – сказал он мне. – Но срок три дня.

Я произвела в уме несложные подсчеты и сразу как-то передумала признаваться в том, что я не Жанна. Во всяком случае слова застыли у меня на губах и никак не желали с них срываться.

– Тут вот только какой момент, Жанночка, – посмотрел на меня Виктор Петрович тепло и по-отечески. – Провести это через бухгалтерию мы никак не можем, так что с договором и прочими радостями жизни ничего не выйдет. Но что бы вы не думали, что обманем, Светочка сейчас вам выпишет аванс (тысяч пятнадцать, я думаю) и даст списки. Все остальное получите через три дня, если, конечно, справитесь в срок.

Я, кажется, и вовсе потеряла дар речи, смогла только кивнуть, что для человека, способного написать семьдесят душевных поздравлений за три дня, конечно, не слишком профессионально. Но Виктор Петрович словно и забыл про меня. Ему уже кто-то звонил, он с кем-то решал вопросы поставок, транспорта и логистики, а целеустремленная Светочка схватила меня за локоть и потащила в приемную.

Спустя несколько минут я стояла в коридоре с внушительным списком еще теплых от принтера листах и с авансом в конверте. Первая мысль была ужасной: я ведь никакая не Жанна, я ничего не просила, эти странные люди сами притащили меня в офис и дали деньги, не взяв никакой расписки. У нас нет никакого договора, так что я могу просто уйти и не возвращать эти деньги.

Могу же?

Я вздохнула: нет, не могу. Потому что уж не знаю, куда делась та самая Жанна, с которой о чем-то договаривались, но оставить семьдесят человек с домочадцами, собаками и лошадьми без новогодних поздравлений я просто не имела права.

Я уже прикидывала свои дальнейшие действия: значит, сейчас я приду домой, до вечерней уборки офисов остается еще несколько часов, посмотрю, что там за человеки с собаками, порыскаю в интернете, узнаю, как эти поздравления вообще могут выглядеть, и уж что-нибудь да напишу.

Виктор Петрович же не просил что-то суперпрофессиональное. Он просил душевное, а с этим я как-нибудь справлюсь.

Я бросила взгляд на список и выхватила несколько строк: «Кузьмин Виталий Сергеевич, 55 лет, женат, двое детей, четверо внуков, увлекается бильярдом, участвовал в соревнованиях».

В голове сразу начал оформляться текст про то, как его должны любить все близкие и как метким и точным ударом он будет в новом году поражать каждую намеченную цель. Получалось неплохо и, кажется, даже душевно.

Я остановилась на лестнице, открыла сумочку и стала искать ручку, чтобы набросать придуманное, пока не забыла. Ручка никак не находилась, зато из коридора вышел мужчина. Взъерошенный, в джинсах, в майке. В руках у него была огромная фотокамера на толстом ремне. Я заинтересованно присмотрелась: дорогая, черт возьми. Я в этом немного разбираюсь.

– Здравствуйте, – с улыбкой сказала ему я, просто потому что невежливо долго смотреть на человека и ничего ему не сказать.

– Она еще улыбается! – возмущенно воскликнул и возвел очи горе. Во всяком случае у него получилось именно так, патетично, будто он это долго репетировал. – Вообще-то съемка должна была начаться, – он посмотрел на часы, – три минуты назад. А кое-кому еще переодеваться! Грим, конечно, минимальный, но можно не опаздывать!? Хотя бы в первый день.

Я замерла от неожиданности: черт возьми, куда я попала? Что за сумасшедший дом?

Или все дело во мне? Может быть, какая-то золотая рыбка случайно услышала, что я страсть как хочу найти работу и побыстрее, поэтому со мной случается вот это все? В таком случае, горшочек, не вари! Горшочек, перестань! Хватит с меня того, что я уже уборщица и копирайтер. А моделью я не мечтала стать даже в далекие школьные годы, когда об этом мечтали все.

– Понимаете ли, дело в том, что я…

– Не хочу ничего слушать! Вперед! Нам освободили офис только на полтора часа.