Kitabı oku: «О литературе и прочем»
Присутствуя на обширном и шумном собрании2 литераторов и критиков, я слушал речи внимательно, а всё-таки трудно было понять: о чём в конце концов «шумят народные витии»3? Возбуждение некоторых вздымалось до таких словесных казусов, как например:
«Так как пролетариат в его социальном творчестве опередил нас, литераторов, то нам делать нечего и литература вообще не нужна».
Может быть, это было сказано с иронией, в «состоянии запальчивости и раздражения» и об этом не следовало бы упоминать, если б не следовало подумать о мотивах раздражения. В чём дело? Почему кричат? Какие требования предъявляют? Едва ли можно искренно сокрушаться по поводу того, что литература отстаёт от действительности, она всегда шла за жизнью, «констатировала факты», художественно обобщая их, давала синтезы, и никто, никогда не требовал от литератора: будь пророком, предугадывай будущее!
В наши дни поставлен вопрос о необходимости более тесного сближения искусства с действительностью, об активном вторжении литературы в жизнь эпохи, основное содержание которой – социальная революция.
Один из молодых литераторов очень хорошо сказал о красоте и силе новой действительности, творимой волею и разумом рабочего класса. Другой – сильно и несправедливо потерпевший от наскоков нашей критики – тоже хорошо говорил о том, что литератор не должен бояться критики и что тому, кто сознаёт исторические значение своей работы, не следует обижаться на критику, какова бы она ни была. Но обе эти речи не вызвали должного внимания к ним и не заразили слушателей, первая – пафосом, вторая – задором. А по существу своему обе речи поставили пред литераторами именно те вопросы, о которых давно пора поговорить дружески, искренно и серьёзно. Но вместо этого в следующих криках и речах неприкрыто раздались отзвуки личных отношений и цеховые, узко понятые мотивы.
