Kitabı oku: «Искусительная маленькая воровка», sayfa 6

Глава седьмая

Бас

МЕТАЛЛИЧЕСКАЯ ОГРАДА ДАВИТ МНЕ НА СПИНУ, КОГДА Я БРОСАЮ БЫСТРЫЙ ВЗГЛЯД НА БОРДЮР.

Хейзи нет, и я пока занимаюсь этой новой цыпочкой из общаги.

Она пытается прорваться к нам на склад, ей нужно по-быстрому заработать по причинам, которые меня не касаются. Заработать хотят все наши девочки, но она была первой из них, кто вышел на грязный ринг и надрал задницу партнеру как нечего делать. Это дерьмо дается ей запросто.

Для меня это бизнес, но мой босс заинтересовался нахальной, задиристой девчонкой, и он хочет, чтобы ее тут и близко не было. Ладно, я тоже о’кей.

Я посмеиваюсь про себя.

– Что они сказали? – Она откидывает с лица черные волосы и в упор смотрит на меня, пытаясь услышать из первых уст, почему я не позволю ей вернуться на ринг, хотя и так отлично знает, что приказ пришел сверху.

Я не собираюсь миндальничать, но она этого от меня и не ждет. Она родом оттуда же, откуда и я. Не в буквальном смысле, но дети трущоб рождаются уже с пониманием того, что неведомо богатеньким отпрыскам.

Присаживаюсь на корточки, упираясь ступней в забор, и смотрю в ее сторону.

– Ты знаешь, как это работает?

Она кивает, хмуро глядя вперед:

– Никаких чужаков.

– Вот именно. Никаких чужаков, Рэй.

Девчонка выхватывает сигарету у меня из рук и затягивается, запрокидывая голову.

Я хмурюсь в ее сторону, а она, выпустив дым в воздух, наблюдает за ним, пока он не исчезает в небе.

Она переводит глаза на меня.

– У меня нет шансов, да?

Телефон в моей ладони жужжит, и я посмотрев на дорогу, вижу, как Хейз подъезжает к краю парковки. Забираю у нее сигарету и, сделав затяжку, затаптываю ее. Потом отталкиваюсь от забора.

– Увидимся, Карвер.

Я не оглядываюсь и ухожу, и минутой позже проскальзываю на пассажирское сиденье.

– Ты знаешь, что она у тебя в кармане? Если б ты только захотел, – говорит Хейз и разворачивается, направляясь к окраине города.

Возможно, он прав.

Рей в моем вкусе. Она понимает мир, из которого я родом, понимает не абы как, а глубоко изнутри.

Она прошла через многое и зла на весь мир. Она только и делает, что пожирает сама себя, постоянно пытаясь кому-то что-то доказать.

Слишком похожа на меня.

– Рэй – отличная девчонка. Я помогу ей, если потребуется, но на этом все.

– Разве она не трахается с твоим боссом?

– Не знаю, возможно, что и нет, – смотрю в зеркало заднего вида, желая убедиться, что за нами никто не увязался. – Сверни направо.

Он поворачивает, бросив на меня быстрый взгляд.

– Короче, эта девочка слишком жесткая, а мой приятель, очевидно, осознал, что ему нравится кто-то… помягче?

– И поблондинистее.

Хейзи воет от смеха, я тоже улыбаюсь в подбородок.

– Уймись, парень. Богатые цыпочки любят поиграть в темноте… а вот выйти на свет – это нет. – Он улыбается, врубая музыку погромче.

Мой друг говорит о том, что на нашем складе крутится много денег, и к нам часто приходят избалованные девицы, которые хотят провести ночь с парнем, но показаться на людях с ним в их планы не входит.

Хейз сказал «кто-нибудь помягче», но это не про мою блондинку. Кажется, что она как шелк, но на деле тверда как броня. Хитрая садистка, завернутая в яркую упаковку, которую мне еще предстоит развернуть. Она ловко дразнит меня, заставляя зубы ныть от желания вгрызться в нее. Ладно, буду снимать с нее слой за слоем, пока она не станет настоящей.

У избалованных телочек нет ничего настоящего, но они чертовски в себе уверены и всегда в сопровождении вооруженной охраны.

Моя ухмылка становится шире при этой мысли. Эти ублюдки с оружием были повсюду, но я все равно дважды добрался до нее. Оставил ее неудовлетворенной и злой, и – о да! – я наслаждался каждой секундой. Девочка привыкла получать то, что она хочет и когда хочет, поэтому мне пришлось показать ей, кто здесь босс.

Ее разочарованное рычание крутится у меня в голове, и я тихо смеюсь.

Достав телефон, отправляю ей сообщение.

Я: ЧЕМ ТЫ ПОЛЬЗОВАЛАСЬ?

Вскоре после того, как я нажимаю «отправить», приходит сообщение.

БОГАТАЯ ДЕВОЧКА: МНЕ НАДО НАЙТИ СКРЫТЫЙ СМЫСЛ В ЭТОМ ВОПРОСЕ?

Черт, она даже сообщения пишет как шикарная сучка.

Я: КОГДА ТЫ ДУМАЛА ОБО МНЕ ЭТИ ПОСЛЕДНИЕ ТРИ НОЧИ, ТЫ ПОЛЬЗОВАЛАСЬ ВИБРАТОРОМ ИЛИ ОБОШЛАСЬ ШАЛОВЛИВЫМИ ПАЛЬЧИКАМИ?

Мои губы расползаются в улыбке, и мне не приходится долго ждать ответа.

БОГАТАЯ ДЕВОЧКА: БАСТИАН, НЕ МОГ БЫ ТЫ, ПОЖАЛУЙСТА…

БОГАТАЯ ДЕВОЧКА: СВАЛИТЬ.

БОГАТАЯ ДЕВОЧКА: НА ХРЕН.

Мой язык скользит по губе, облизывая колечко. Хмурю брови и засовываю телефон в карман куртки. Мне не следовало называть ей свое настоящее имя. Я никогда не использую его.

Просто Бас. Иногда Бишоп.

Никогда – Бастиан.

Может быть, именно поэтому я и написал ей это имя, чтобы она не смогла найти меня, не смогла разузнать мои секреты. Когда я переехал в этот город, мне сказали, что мое личное дело было уничтожено, а значит, то, что я сделал, тоже похоронено, но я не могу быть уверен на сто процентов. Раньше я постоянно прятался, ожидая того дня, когда кто-нибудь постучится в дверь с блестящими серебряными браслетами в руках и спросит обо мне, будь то копы или даже тот чувак, который привез меня сюда. Примерно через год я перестал ждать и сказал: к черту все. Если они придут, то придут, – но никто так и не появился.

Потребовалось некоторое время, чтобы проявить себя и начать зарабатывать, но как только это произошло, я начал экономить. Около полугода я экономил на всем, а потом заказал себе самую дешевую кредитку. Нашел веб-сайт, где помогают искать людей, но после оплаты чека в девяносто девять долларов и пяти месяцев ожидания они ни хрена не узнали о моей матери.

Плотом я копнул немного глубже, и вот прошло почти четыре года, а на карте по-прежнему ни одной точки. Теперь я задаюсь вопросом, действительно ли большие деньги способны свернуть горы, действительно ли не осталось никаких данных ни на меня, ни на мою мать?

Насколько я знаю, моей богатой девочке наплевать, кто такой этот чувак, которому она позволила трахнуть себя, но я дважды был внутри этого тщательно охраняемого здания. Наверняка это заставит кого-то задуматься, не так ли? Наверняка она захочет узнать, кто я такой и откуда взялся.

Я никто, и я вышел из ада, но позволила бы она мне поиграть с ее телом, если б знала, что я с улыбкой стоял над своим мертвым папашей?

Держу пари, что нет.

С другой стороны, она не та, за кого себя выдает, так что, возможно…

Возможно… она стояла бы рядом со мной и точно так же улыбалась.

Я ухмыляюсь и качаю головой.

Да, на нее похоже.

Хейзи подкатывает к остановке за аптекой, и мы вместе выходим из машины.

Задвигаю все мысли на задворки своего сознания и заставляю их молчать. У меня есть список дел, которые нужно сделать этим прекрасным утром понедельника, и длинноногой блондинки с прекрасным ротиком в этом списке нет.

Роклин

– МОЖЕТ, МНЕ ПОПРОСИТЬ СЭЙЛОР ПРИНЕСТИ СВЕЖИЙ КАПУЧИНО И ТЕПЛОЕ одеяло в вашу комнату, мисс Ревено? – спрашивает Джаспер, когда я заканчиваю завтрак и выхожу из любимого уголка на заднем дворе.

– С чего ты взял, что я планирую пойти в свою комнату, запереться там и сидеть на балконе?

Джаспер борется с улыбкой, наклоняясь к стулу, с которого я только что встала.

– Еще я знаю, что вы возьмете с собой серьезную книгу и не сдвинетесь с места, пока часы не пробьют восемь утра.

– Разве? – игриво удивляюсь я.

– Уверен.

Складывая руки перед собой, улыбаюсь и наклоняю голову.

– Как ты думаешь, чем мне согреть душу этим великолепным утром?

Он передает мне мой телефон, прежде чем выпрямиться и сцепить руки за спиной.

– Приятной книгой, конечно. Возможно, «Инвестиции, управление и фидуциарные услуги».

– Неужели я настолько предсказуема?

– Скорее сосредоточена. Как будто вы настраиваетесь в нее погрузиться.

Я тихо смеюсь.

– Отличная догадка, но сегодня утром я окунусь в жизнь чрезвычайно избалованной особы королевского рода.

– Ах да, приглашения в Академию будут разосланы уже через несколько месяцев. И необходимо узнать претендентов лучше, чем они сами себя знают.

– Именно так.

Он улыбается и кланяется, мы расходимся в разные стороны.

С улыбкой направляюсь в свое крыло.

По малолетству мне казалось, что дом слишком большой, что комнаты расположены слишком далеко друг от друга, однако сделать отдельные крылья было единственным решением, которое смог придумать архитектор, чтобы организовать жизнь верхушки клана тех времен, еще до нас, – роза ветров и все такое, у каждого свое собственное мини-королевство в виде этого самого крыла. Пусть, мол, управляют всем этим, пусть допускают в свою вотчину тех, кому доверяют, и не допускают всех остальных.

Звучит прекрасно, но я считаю, нашим предшественникам повезло, что все это не обернулось против них самих. Только мужчина мог бы предположить, что создавать дистанцию между теми, кто, как задумывалось, должен быть одной командой, – хорошая идея, что отдельные апартаменты устранят ревность или желание подняться выше. Этого не произошло, и все те, кто был до нас, доказали это.

Только когда Дельта, Бронкс и я поселились здесь, все изменилось.

Мы – первое поколение наследниц, которым суждено править, а это значит, что ни у одной из нас нет братьев, которые могли бы со временем занять места в Союзе Грейсон.

Мы – это будущее.

Мой отец – самый могущественный, одного его имени достаточно, чтобы заставить человека обмочить штаны, но идентифицировать себя как члена Союза – это заявить без слов, что обидеть одного – значит обидеть всех. Так что, если кто-то захочет отравить Роклин Ревено ядом, пострадают и семьи моих подруг. С другой стороны, это мера предосторожности. Нерушимый союз, о котором знает каждая мелкая рыбешка в криминальном мире.

Бронкс, Дельта и я такие же надежные и прочные, как наши корсеты, которые мы надеваем на торжественные мероприятия. В Академии Грейсон Элит нет ни одного рекорда, который мы бы не побили за эти два года, установив свой личный. Нас не зря называют девочками-вундеркиндами, но за спиной некоторые осмеливаются называть нас слабачками. Чрезмерно амбициозные придурки, стремящиеся занять место наших семей в иерархии, верят, что теперешнее влияние клана умрет, если управление перейдет в наши руки.

Они ошибаются.

Однако слабое звено все-таки есть – моя сестра. Она не справилась с той ролью, которую изначально назначил ей отец. Не то чтобы это было большим шоком, учитывая обстоятельства, – но я бы никогда не поступила так, как она.

Когда потребуется лидер, который еще выше поднимет фамилию Ревено, я выйду вперед с гордостью… и с полуприцепом, нагруженным всевозможными боеприпасами. Особенно секретными. К счастью, мы с девочками ничего не скрываем друг от друга – причина номер один, по которой жить с ними здесь, в поместье, мне нравится.

– Принцесса Грейсон не одета как полагается. Не знала, что такое допустимо. Меня не было три месяца, и вот пожалуйста.

Льдинки, твердые и острые, вдруг наполняют мою кровь, а самая большая вонзается мне в спину.

Помяни дьявола – вот и он…

Мой мозг посылает сигнал телу, заставляя его дрожать, но я, в конце концов, гребаный гений, и этот жалкий рефлекс пресекается еще до того, как успевает сработать.

Я не доставлю ей удовольствия вывести меня из себя. Не после того, что она сделала, и уж точно не после того, что она пытается сделать сейчас.

С грацией истинной Грейсон я поворачиваюсь, сопротивляясь желанию стиснуть зубы при виде зеркального отражения передо мной. Мне следовало бы вырвать ей язык за то, что она смеется, хотя свои ядовитые слова произнесла несмелым тоном.

Таким же плоским, как и ее грудь, если уместно такое сравнение.

– Что ты несешь? – говорю я. – Нет и никогда не было никаких правил в отношении пижам и вообще того, как мы одеваемся в нашем собственном доме в свободное время.

Я могла бы разгуливать по дому голышом, если б захотела, и никто бы и глазом не моргнул. Персонал сделал бы вид, что это совершенно нормально.

Моя сестра имеет наглость изображать сожаление: опускает глаза.

Она всегда была покорной.

Покорность равна подчинению.

Покориться – значит сдаться, а сдаваться нельзя. Не элите клана, и уж точно не дочерям Райо Ревено.

Мы должны быть сильными. Властными. Выше всех.

Мой взгляд скользит поверх ее головы, и я вижу отца.

Инстинктивно я выпрямляюсь.

Широкие и ровные плечи, твердый подбородок, глаза острые, а губы сложены в идеальную дугу.

Никогда не показывай никому своих тревог, дочка. Усвоить это урок не заняло много времени. Но моя сестра, похоже, усвоить так и не смогла.

– Как приятно это видеть, – само его присутствие немного пугает; выражение лица мягкое, но обманчивое. – Обе мои девочки здесь, вместе, как и должно быть.

– А как насчет сложившихся обстоятельств? – улыбаюсь я. Широко и фальшиво. – Это тебе тоже приятно, или ты все еще притворяешься, что она не…

– Не сейчас, Роклин. – Голос отца убийственно спокоен, но в его глазах пылает предупреждение.

– С нетерпением жду приглашения на разговор в своем онлайн-календаре.

Я никогда не была сильна в предупреждениях.

Отец смотрит на меня, ничего не говоря, но я слишком хорошо знаю его, так что ничего говорить и не надо.

Он хочет, чтобы я молчала про сестру. Не отнимала у сестры защиту, которую обеспечивает близость ко всем нам. И он хочет, чтобы я просто сказала «да».

Черт возьми, нет.

Райо Ревено может контролировать многое. Его влияние на меня неоспоримо, даже если мне нравится думать, что это не так. Если он хочет, чтобы что-то произошло, – это произойдет, так было всегда.

Однако в данном случае такое его желание – закрыть глаза на выходку Бостон – разозлило бы многих людей, а в нашем мире враги, которых вы неизбежно наживаете на своем пути, не говорят в открытую гадостей у вас за спиной.

Они просто втыкают в спину нож.

Настаивать на своем «нет» было бы все равно что плюнуть на близкие нам семьи. Отец Бронкс и дедушка Дельты выломают двери «Ревено Тауэрс» еще до наступления темноты, потому что угроза от Энцо Фикиле распространяется и на них тоже.

Конечно, мы с подругами на одной волне, так что я могла бы сказать «да» и ввести их в курс дела позже. Они не стали бы возражать, как и я не стала бы возражать, если б они что-то сказали или сделали. Но мы не принимаем решений друг без друга, если только это не крайняя необходимость.

Но это не тот случай.

Ладно, моя сестра не умрет до ужина.

В любом случае, маловероятно…

А отцу просто придется сделать то, что он так не любит.

Ему придется подождать.

Я мило улыбаюсь, и отец знает, что я подчинюсь. Да?

Пока он говорит с сестрой, его глаза не отрываются от меня.

– Бостон, – говорит он ей, – подожди в общей комнате.

– Но… – осмеливается возразить она.

Мы оба смотрим на нее, и она закрывает рот, бросив на меня острый взгляд, прежде чем убраться. Глядите-ка, задрала нос, гнилая королевская родственница. Она ненавидит, когда с ней не считаются. А теперь в ней говорит обида, которую она пытается скрыть, но безуспешно.

Я не знаю, почему она ожидала большего. То, что она сделала, – сделала она сама, не я.

Как только она уходит, отец говорит.

– Я слышал, на этой неделе ты потеряла одну девушку.

– А тебе доложили, что мы уже взяли и проверили еще одну?

– Надо бы добавить больше парней в свое окружение, – отмахивается он от моего комментария. – Больше силы, знаешь ли.

Я не отвечаю, а просто коротко киваю.

Конечно, папочка, я так и сделаю, ведь так легко доверять мужчинам, которые считают себя особенными просто потому, что у них престижная родословная.

Он долго смотрит мне в глаза, затем кашляет, черты его лица смягчаются.

– Дорогая, я полагаю, твоей сестре небезопасно находиться в нашем доме.

Неожиданно, однако.

– Это ее проблема, – говорю я. – Она должна быть привлечена к ответственности. Какого черта сбежала?

– «Ответственностью» будет ее голова, рука или нога. Ты ведь понимаешь.

Мое сердце бьется немного сильнее, но я этого не показываю.

– Она знала это и все же решила вернуться домой. Она играет с тобой, папа, ищет выход. Она ожидает, что кто-то спасет ее, но ведь ее учили спасать саму себя.

– Она слабая.

– Она позорит нас, – выпаливаю я в ответ, и слова ранят нас обоих сильнее, чем хотелось бы. – Всю нашу семью и весь союз.

Союз Грейсон был создан для того, чтобы объединить влиятельные семьи, устранить имевшиеся пробелы и сделать нас сильнее, в том числе чтобы мы были менее восприимчивы к предательству. Правило «обидел одного – обидел всех», к сожалению, действует, и каждая из наших семей уже испытала на себе, каким мимолетным может быть доверие.

Тупой расчет Бостон, с которым она даже не смогла как следует справиться, – хотя сама она все придумала?

Глаза моего отца сужаются, но очень скоро разочарование на его лице исчезает, а на губах появляется улыбка. Он обнимает меня.

Я прижимаюсь к его груди и на мгновение закрываю глаза.

Раньше мы были обычной семьей.

Настолько обычной, насколько может быть семья, в которой отец зарабатывал на жизнь убийствами, прежде чем все поменялось.

Теперь он платит другим людям, чтобы они делали это за него.

– Да, дочка, – шепчет он мне в волосы. – Вот почему ты – сокровище. Я знаю, что могу рассчитывать на тебя, ты сделаешь то, что должна, чего бы это ни стоило. Успехи, которых ты добьешься, взорвут этот мир.

Мои брови слегка хмурятся, но он этого не видит, когда отпускает меня. Смотрю на него снизу вверх. Борюсь с желанием вздохнуть и вместо этого задаю важный вопрос:

– Так за ней уже пришли? Послали кого-то?

– Пока нет. Насколько я понял, они еще не знают, что Бостон ушла. Если бы разрабатывался какой-то план, я бы знал, – говорит отец совершенно уверенно.

Вероятно, так и есть. У него везде свои люди, даже там, куда, по мнению других, он не может дотянуться.

– Прошло девять дней с тех пор, как она вернулась. Как они могут не знать?

– Спроси ее.

Смотрю на него в упор, и он приподнимает бровь.

Я хочу начать с того, что он прав, но вместо этого спрашиваю:

– Как долго, по-твоему, ты сможешь сохранять это в тайне? Сколько пройдет времени, прежде чем они придут за ней?

– Несколько недель, может быть, меньше, а может, и больше. Мне сказали, что оба Фикиле, и старший, и младший, уехали по делам.

Снова смотрю на него. Глубокий и острый блеск его глаз не такой, как всегда.

– Почему ты так спокойно к этому относишься? Это же серьезное дело, папа. Это… ну, как Цезарь и Брут.

– Это не предательство, Роклин, это просто… поменялся пазл в картине. Что видят пока не все. Со временем узнают.

Меня удивляет, даже шокирует, отсутствие в нем убийственной ярости. Она должна быть, даже если во всем виновата его собственная, горячо любимая дочь.

– Роклин, – отец склоняет голову набок, – ты сделаешь то, что должна, несмотря ни на что?

Снова об этом. Соответствовать, соответствовать, соответствовать.

Мои челюсти сжимаются, но я даю ему то, чего он хочет, – коротко киваю в знак согласия, и он кивает в ответ.

Послушная дочь, я жду, когда он повернется ко мне спиной, чтобы уйти самой. Дожидаюсь. Он кричит мне через плечо:

– Сай взял отгул, но он вернется завтра. Никаких увеселительных прогулок в его отсутствие, Роклин. Мы бы не хотели, чтобы кто-то принял тебя за твою сестру.

Моя спина напрягается, когда я иду в свою комнату. Сестрица устраивает катастрофу эпических масштабов и получает бесплатный пропуск повсюду, а меня, черт возьми, сажают под домашний арест?

И что там с Саем?

У нас с ним соглашение. Он никогда не бежит с расспросами к отцу до тех пор, пока я не дам ему повода, а час в спортивной машине – это не тот случай. Сай знает о моей небольшой потребности проветриться, и это периодически повторяется. У него есть метка GPS в телефоне, и, вероятно, он смотрит на маленькую точку на экране все время, пока меня нет, пока я не вернусь туда, где должна быть.

Так в чем же, черт возьми, дело?

За все те годы, что Сай был моим телохранителем, он ни разу не «брал отгул». Конечно, есть определенные часы, а бывает, и несколько дней, в зависимости от того, что происходит и где я нахожусь, когда он может, по крайней мере, посидеть в тишине. Он что, начал брать время для себя? Да ладно.

Чего он никогда не сделает, так это не возьмет гребаный отгул. Он даже ни разу не опоздал, не говоря уже о том, чтобы «отпроситься»!

Так где же он и как мой отец узнал о прогулке?

Он наказал Сая?

Угрожал ему?

Моя сестра имеет к этому какое-то отношение?

Наверное, отец не сказал бы мне, даже если бы я и спросила. Я следующая в очереди на трон Ревено, и отец все еще держит меня в некотором неведении, потому что «чем меньше я знаю, тем в большей я безопасности».

Стиснув зубы, я распахиваю дверь и вхожу.

Отец говорит, что я идеальная дочь, что я «изменю наш мир» и «поведу нас в новую эру», что бы это, черт возьми, ни значило.

Но на деле он отталкивает меня и успокаивает мою сестру.

Мои подруги этого не знают, но так и есть. Он не считается со мной. Он заставил меня отказаться от плавания, и, когда я попробовала возразить, его гнев был сильнее, чем ожидалось. Но и это еще не все. Он предложил найти «мягкий способ» заставить Дельту отказаться от музыки, а Бронкс – убрать подальше свои кисти, чтобы мы, наследницы, были «равными». И лишенными индивидуальности.

Я думаю, моя предполагаемая золотая олимпийская медаль, идеальный средний балл и роль капитана команды по фехтованию и по стрельбе не так уж много значат для человека, у которого вся мафия в заднем кармане. Без него у других была бы лишь четверть того, чем они владеют.

Отец незаменим, и он хочет того же для меня. В двадцать один год он возглавил организации всего Северного округа. Еще до того, как ему исполнилось двадцать два, он расправился со своими конкурентами, и после этого мужчины вдвое старше его стали съезжаться со всей страны, чтобы преклонить колена у его ног. Буквально – я видела фотки.

Придурки уверены, что мне все дается легко, но они сильно ошибаются. И теперь, как будто у меня и так мало забот, проблема сестры стала моей, но так все и работает, верно? Сильнейший прибирает за слабейшим.

Не представляю, как именно можно замести ее «королевскую оплошность», но я уверена, что у Райо Ревено есть план.

План, в который он меня не посвятит.

Он не может рисковать, а риск связан с тем, что ее увидят в нашем доме, и он сам теперь не может оставаться дома, даже если при нем постоянно дюжина охранников. Чушь собачья – оставлять всех нас в особняке в этой ситуации, но я не могу сказать, что не понимаю его логики.

А еще…

Ладно, к черту его, к черту ее, к черту все.