Kitabı oku: «Некромантка», sayfa 2
Глава 1
Костяной нож в моей руке не дрожал. Прикусив кончик языка, чтобы не нарушить тишину случайным словом, уверенно выводила руны подчинения на теле. Когда-то оно принадлежало человеческому мужчине. Широкая грудная клетка, мощная шея, высокий рост – отличный экземпляр для нового помощника. Рифий совсем одряхлел. Приходилось каждую неделю обновлять заклинания, чтобы остатки сгнившей плоти не отваливались при ходьбе.
Давно предлагала отцу усовершенствовать Рифия. Вдвоем мы бы справились за два-три дня. Всего-то и надо удержать душу, пока кости не выварятся в специальном отваре. Но, видите ли, это лишит преданного слугу последних мозгов. По мне, так он давно их лишился. Еще при жизни. Зомби хороши, пока свежие. Полгода – год. А потом проще сделать нового, чем обновлять заклинания на старом.
– Ohruum! Re-ive. Uk-her-dae! Восстань! И служи мне, твоей хозяйке! – завершила, наконец, кропотливую работу.
Отступила в сторону, едва сдерживая восторг, когда заметила первые признаки воскрешения. На руках мужчины дернулись пальцы, затем сжались кулаки. Следом согнулись и разогнулись колени. В распахнувшихся белесых глазницах, чуть тлея, загорелся зеленый огонек. Зомби резко сел, шумно выдохнул скопившийся в грудной клетке воздух и зарычал.
– У меня получилось! – взвизгнула от радости и гордо посмотрела на отца, – зомби поднят и полностью подчинен! Мирх, замри! – скомандовала я, и подопечный застыл, буравя меня жуткими зелеными глазами.
– Молодчина, Лири! – похвалил строгий учитель, – но я бы посоветовал добавить руне Эдгас обратную Шенру и замкнуть на внешнем круге. Консервация и саморегулирование. Иначе говоря, питаясь живой плотью, твой зомби будет поддерживать собственное тело в рабочем состоянии. В противном случае через неделю вся округа будет усеяна его внутренностями.
– Где же я ему живую плоть возьму? – задумалась вслух, – всех крыс в округе Рифий еще два года назад переловил. Животные в наши края не забредают. Разве что в Загор на охоту отправлю. Пусть сам добывает пищу!
– Лири! – укоризненно покачал головой старый некромант, – не забывай, чему я тебя учил: ты в ответе за тех, кого оживила. Прежде чем делать зомби, ты должна была хорошенько подумать.
– Но ведь такой экземпляр! Нам крышу чинить надо! Скоро сезон дождей начнется. И урожай собрать, и огород перекопать. А еще забор починить, дров заготовить. Ну, ты ведь сам знаешь, что нам необходим сильный помощник!
– И все же! Сначала нужно тщательно взвесить все за и против. Несомненно, помощник нам нужен. Однако прокормить его стоит немалых денег. И чтобы их заработать, придется неделю убить на подъем очередного скряги, спрятавшего от семьи десяток райсов. В случае с зомби получается двойной перерасход сил. За деньги, что потратим на его питание, запросто можно нанять живых работников.
– Ну, папа! – с обидой протянула я, – зомби всегда можно упокоить. Они молчаливы и делают все, что прикажешь. А люди… с ними слишком шумно.
– Все еще боишься? – отец ласково потрепал по белоснежной макушке, – когда-нибудь тебе придется жить среди них.
Я вздрогнула.
Ненавижу, когда ко мне прикасаются! Вот совсем! И даже Париус Ридлит, которого считаю отцом, не имеет на это права.
– Ликирия, прекрати! – рявкнул некромант.
Я и не заметила, как оскалилась и зарычала. Отец говорил, что в такие моменты, зрачок у меня вытягивается в тонкую нить, а радужка полыхает красным, как у голодной нежити.
– Ты должна это контролировать! – мужчина взял меня за кисть и медленно разжал пальцы. Выросшие когти оставили глубокие следы в ладонях. От удивления я забыла, что Париус держит за руку.
– Что со мной? Почему это происходит? – испугавшись, что превращусь в умертвие или кого похуже, шмыгнула носом.
– Лири, – отец хотел было заключить в объятия, но передумал и отступил на шаг, – я уже рассказывал, что на тебя напал оборотень.
– Да, знаю. Я умерла, и это спасло от превращения в бешеного веурра. Но ты привел мою душу из Серой долины и подарил новую жизнь. Почему же каждый раз появляются эти дурацкие когти? Раньше меня выдавали только глаза. Что будет дальше? Не хочу, чтобы на меня пялились, не ровен час камнями закидают.
– Девочка моя! – ласково улыбнулся мужчина, – тебе нужно чаще смотреться в зеркало. Если на тебя и оборачиваются на улице, то это оттого, что ты настоящая красавица.
– Ты опять? Я урод! Из-за цвета волос меня считают полукровкой! Дроу воротят носы, а люди просто ненавидят. И не дай Некрон кто увидит меня без одежды.
– Лири! Хороший целитель сведет шрамы за пару сеансов. Ты прости меня, дурака. Не думал, что будешь так переживать. Не рассчитывал, что оживешь. Как только понял, что есть шанс, все силы положил на то, чтобы из Серой долины вытащить. А на раны меня не хватило. Их Рифий сшивал.
Кинула злой взгляд на зомби, который с невинным видом изучал потолок в лаборатории. Развоплощу!
– Так что, Мирха обратно? Может, он хоть крышу подлатает, а? – сложив ладони в молитвенном жесте, умоляюще посмотрела на Париуса.
– Запри пока в сарае, – милостиво разрешил некромант, – и прибери тут! А мне передохнуть надо. Вечером в Дубравку пойду. Что-то на погосте у них неспокойно. Просили проверить.
– Я с тобой? – загорелась предвкушением ночной вылазки.
– Нет. Дома побудешь. Между тобой и Мирхом еще пару дней связь устанавливаться будет. Нельзя его надолго оставлять. А ночью, сама знаешь, активность возрастает. Скормишь ему цедарку, все равно яиц не несет. Но прежде кровь слей, да ощипай, а то все заляпает.
– Сделаю, – я нахмурилась. По всему выходило, что мой зомби никому не нужен, и из-за него же пропущу ночное приключение. Вдобавок, последней живностью в хозяйстве придется пожертвовать.
Может, в город сбегать? – пришла шальная мысль, – пока Париус отдыхает, обернусь за два-три часа. Всего-то перебраться через Загоринку, да по тропинке напрямик к южным воротам.
Серебряного харда, бережно хранимого на черный день, хватит на дюжину цедарок.
Приказав Мирху идти в сарай, собственноручно заперла крепкие ворота и замок железный повесила. На обратном пути запаслась ведром и тряпками. Отмывать кровь со стола, то еще удовольствие. Однако я привыкла и не считала эту обязанность обременительной.
– Рабочее место должно содержаться в порядке! – частенько говаривал Париус. Несмотря на специфику работы, у некромантов была патологическая любовь к чистоте. Во всяком случае, у одного точно.
Бережно протерла инструменты, разложила их по порядку на специальной полке. Застирала фартук и перчатки. Отходы «производства» сгребла на совок и кинула в магическую топку.
Удобная, кстати, вещь. Париус отвалил за нее целый золотой райс! Работать она могла беспрерывно. Заряда магии хватило бы на десяток лет. Зато легко превращала все, что в нее попадало, в золу. А это, как оказалось, изумительное удобрение. После того как случайно выбросила содержимое отстойника топки на грядку, растительность поперла буйным цветом. Особенно сорняки! Но и картошка, и морковка с луком урождались ладные да вкусные.
Пожалуй, завтра заставлю Мирха избавиться от осотов и чертополоха! Больно здоровые вымахали. Самой не справиться.
На цыпочках подкралась к комнате Париуса и заглянула внутрь. Некромант спал, вытянувшись на кровати и скрестив руки, словно покойник. В полумраке, создаваемом за счет плотных штор и закрытых ставень, лицо мужчины выглядело пепельно-серым. Если бы не ровно вздымающаяся грудная клетка, помчалась бы рисовать круг Призыва души.
Я метнулась к себе на чердак, достала из тайника хард и несколько медных цхертов. Переоделась, нацепив под длинную юбку удобные штаны. Волосы закрутила в узел на затылке, повязала голову платком. Дополнением стал плащ с капюшоном и большая корзинка с крышкой. Костяной нож и несколько хитрых штучек, необходимых девушке, отправляющейся куда-то без сопровождения, всегда были при мне. Причем спрятанные в одежде так, что ни один стражник не найдет.
– Я вернусь очень скоро, – предупредила Рифия, с укором таращившего на меня единственный глаз, – отец не успеет проснуться. Он ничего не узнает.
Сама, так точно, не стану задерживаться, – добавила мысленно, – сам факт того, что скоро окажусь в городе, полном людей, нервировал. Но, как и сказал Париус, нужно привыкать к живым. Поход на рынок будет отличным испытанием!
Загоринку переплыла на лодке, что всегда стояла наготове, надежно укрытая в зарослях камыша. Выше по течению берега были высокими. К воде не подойти. Зато место, чтобы припрятать маленький бот, замечательное. Особенно если знать, что в трех метрах от берега есть тонкая полоска отмели, по которой можно спуститься ниже и выйти на пологий склон, всего лишь замочив ноги.
До южных ворот Загора добралась быстро, не по большому тракту, а напрямую, через заливной луг и рощицу.
У ворот скопилось несколько повозок. Приезжий люд нервничал, желая быстрее попасть в город. Располневший вояка в серой униформе с вышитой эмблемой стража на рукаве, лениво листал документы. Досмотр проводил второй страж, помоложе и порасторопнее. Он же пропускал тех, кто прибыл пешком и без поклажи.
Пришлось, конечно, постоять в очереди. Скольких нервов это стоило, одному Некрону известно. Искусала все губы и исцарапала до крови ладони.
Но все же, мне удалось пройти!
Одиноких путников пропускали охотнее, чем повозки или караваны. И мне повезло. Загорелый оборотень, прибывший с юго-западного склона гор на телеге, груженной шкурами, щедро пропустил вперед.
У стража, который так и норовил рассмотреть мое лицо, спрятанное под капюшоном, узнала, как пройти к ярмарке. Оказалось, торговые ряды раскинулись на центральной площади. Всего-то и надо, что идти и никуда не сворачивать с главной улицы.
Так, и я сделала. Шарахаясь от прохожих, будто специально пытающихся задеть или толкнуть, добралась, наконец, до цели.
– Нда! – застыла в ступоре. От такого количества народу стало не по себе. Даже среди голодных умертвий чувствовала бы себя лучше.
Продолжая стоять на месте, судорожно соображала, как среди толпы и нагромождения палаток найти то, что нужно.
Тут же за день все не обойти!
– Хей, посторонись! – меня бесцеремонно подхватили за шкирку и оттолкнули в сторону.
Упав в пыль, глухо зарычала. Хорошо, что плащ полностью скрыл от посторонних взглядов. Иначе все, кому не лень, рассмотрели бы мои глаза и выросшие на руках когти.
– Тебе помочь? – сердобольная женщина подошла совсем близко и тронула за плечо.
Я взвилась, как ненормальная, и бросилась бежать, куда глаза глядят. Остановилась на глухой пустынной улочке. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, в голове шумело и жутко хотелось пить.
Я должна справиться! Должна, – твердила себе. Пальцы рук нервно сжимались и разжимались, оставляя на коже багровые полумесяцы. Если бы не быстрая регенерация, обе ладони давно превратились в сплошную рану.
Чтобы успокоиться, решилась на крайний шаг – сунула в рот листик валерианы.
Растение давало кратковременный успокаивающий эффект, но как только действие заканчивалось, инстинкты обострялись до предела.
Возвращаться пришлось долго. В панике проскочила три квартала и даже не заметила этого. Пару раз пришлось пересилить себя и спросить дорогу. Попав на площадь, специально нашла место в сторонке, чтобы никому не мешать. Даже под действием успокоительного, я ощутимо нервничала.
Чтобы побороть страх, загляни ему в лицо, – вспомнила слова Париуса, когда мы впервые отправились с ним на кладбище. – Для некроманта в любой ситуации необходимо сохранять хладнокровие. Нежить может и не заметить тебя, но обязательно почувствует липкий запах ужаса!
Несколько раз глубоко вздохнула, выровняла дыхание. Даже больше – понизила частоту пульса и на градус-другой температуру тела. Обычно это помогало слиться с окружающей средой. Для кладбищенской нежити я бы стала невидимой. К сожалению, с живыми людьми подобный фокус не удался.
Ну, и ладно! Зато, в какой-то мере, помогло самой.
Надвинув капюшон и засунув руки в карманы, осторожно ступила в толпу. Как бы ни раздражали прикосновения, вскоре я осознала, что на меня никто не покушается. В той тесноте, где передвигались люди, невозможно было кого-то не задеть. Я сама постоянно цепляла прохожих пустой корзиной, болтающейся на локте. А через десяток шагов даже огрызнулась, наградив какого-то наглеца словами, услышанными недавно в свой адрес.
На этом запас везения исчерпался. Видимо, стрессовая ситуация повлияла сильнее, чем думала. Действие валерианы закончилось, и на меня разом обрушились обострившиеся инстинкты. Прежде всего, это повышенное обоняние.
Втянув носом воздух, ощутила такой букет, что не удержалась и громко чихнула.
Возможно, так резко пахли специи, разложенные на переносном лотке у стоящей неподалеку женщины. Или рыбные ряды, где нерадивый хозяин рядом со свежими тушками положил и несколько гниющих рыбин, присыпав их солью. Ни с чем не спутаешь специфический аромат кожевенных рядов. И стойкое амбре скотников.
О! Туда мне и надо! – обрадовалась тому, что скоро все мучения закончатся, – среди молочных свейсов, диких свир, лошадей и прочих животных, вполне могли торговать и птицей. Гоготанье цедарок стало лучшим тому подтверждением.
К торговому ряду, в котором продавался нужный мне товар, добралась с минимальными потерями. Всего-то толкнули раз десять и раз двадцать попытались отдавить ноги. Это чуть не каждый второй. Если бы не мгновенная реакция, быть затоптанной. Один раз даже влезли в карман, куда положила купленный мешочек с пряностями. Воришка получил на память глубокие царапины, заживать которые будут очень долго.
Пусть головы я не поднимала, и никто не видел, какими стали глаза, но вот спрятать когти оказалось сложнее.
Цедарки обошлись в половину харда. Откуда что взялось? Торговалась с продавцом до хрипоты.
В результате у меня полная корзина цыплят и две взрослые особи, да еще и сдача осталась. Хватит на сладкую карамель и какой-нибудь сувенир для Париуса.
Огромный цедар на палочке перекочевал ко мне всего лишь за цхерт. По пути к магической лавке, о которой рассказывал отец, умудрилась купить свирную вырезку и потрохов.
Будет сытный ужин для отца и еда для Мирха! – внутренне ликовала я, радуясь тому, что все так удачно сложилось.
Людям, которых так боялась, на самом деле, не было до меня никакого дела. Я внимательно отслеживала реакцию тех, кто случайно или нет, касались меня. Одни просто привыкли размахивать руками, не оглядываясь по сторонам. Другие искали, чем бы поживиться. Третьи, а таких, слава Некрону, меньшинство, рассматривали как объект для приставаний. С двумя последними категориями расправлялась жестко и без колебаний. В ход пошли когти и тонкие лезвия, закрепленные на запястье, которыми безжалостно вспарывала не только сунувшиеся ко мне конечности, но и части одежды. По крайней мере, трое воришек в Загоре обзавелись похожими метками на руках. А двое хамоватых типов поспешат с приобретением новых штанов. Потому как те, что были на них, вдруг разошлись по швам.
У меня получилось! – ликовала я, – пусть среди толпы находиться неприятно, но не смертельно. И внешний вид хилого подростка только на руку. Никто не ждет, что слабая девушка даст отпор. А я могу! – хищный оскал скользнул по губам, – Париус натаскивал меня на нежить. Люди же намного уязвимее.
Воодушевленная новым опытом, бодро зашагала к южным воротам. Настолько расслабилась, что не заметила парня, выросшего на пути и, врезавшись, чуть не сшибла его с ног.
– Эй! Куда прешь! – гаркнул он, хватая за плечи и встряхивая, как мешок с соломой. Капюшон, естественно, слетел.
– Дохлый урр! – не сдержалась я и испепелила нахала взглядом, – прочь с дороги!
– Сиана? – вытаращился незнакомец, побледнев, будто увидел того самого дохлого урра, – ты?
– Нет! Ты ошибся, – рыкнула в ответ, стряхивая с себя чужие пальцы, – руки убр-рал!
– Нет! Постой! – эта пиявка вцепилась еще сильнее, – это же ты! Ты не узнаешь меня? Герд! Гердин-младший, твой брат.
– У меня нет родственников! Какой ты мне брат? Посмотри на себя! – огрызнулась, зверея от того, что вокруг начали собираться люди.
– Мне сказали, что тот вейр убил тебя! А я не верил. Сиана, сестренка! – вдобавок ко всему, увалень прижал к себе и стиснул в объятиях. В лицо дохнуло запахом мужского тела с примесью конского пота. Такого я даже Париусу не позволяла, не то, что какому-то хлыщу сумасшедшему.
– Отпусти! – со всей силы оттолкнула парня.
Тот, не ожидая отпора, отлетел на пару метров и припечатался головой об колесо стоящей там телеги. Солоноватый запах крови ударил в нос.
– Совсем оборотни распоясались! – взвизгнул кто-то в толпе.
– Житья от них нет!
– Не пущать таких в город!
– Так, парень сам полез! Вот и получил, – заступился кто-то.
Судя по сердечному ритму, наглец умирать не собирался. Я подошла, нащупала жилку на шее и убедилась, что он жив и здоров. Кто-то сердобольный принес потерянную в результате происшествия корзину.
– Сиана, – простонал очнувшийся незнакомец, – прости, я не хотел напугать. Мы все считали, что ты погибла. Я…
– Шшш, – закрыла его рот рукой, – я не ушла только потому, что ты пострадал. Однако вижу, ничего серьезного. Головой ты и без моей помощи тронулся. Мне не нужны проблемы. Но я хочу сказать, ты ошибся. Меня зовут Лири. И, если ты заметил, я не человек. А, значит, никак не могу быть твоей сестрой. Так что извини, мне пора. И так с тобой задержалась.
– Верно. Все верно, прости! Я чуть с ума не сошел. У меня и сейчас сердце екает, как на тебя смотрю. Ты и Сиана – одно лицо. Если бы не глаза…
– Ладно, Гердин, или как тебя там, пора мне.
– Лири, подожди! – парень снова вцепился в мою руку. Однако натолкнувшись на потяжелевший взгляд, тут же разжал пальцы, – я просто… не могу отпустить. Как бы это объяснить? Мы с Сианой были очень дружны. А я… мне так ее не хватает.
– Почему же допустил, чтобы она погибла? – понять желание Гердина я могла, однако тот сам сказал, что его сестру убил вейр. У самой внутри что-то заныло при упоминании о смерти незнакомой девушки. – Если так любил, почему не уберег?
– Он аристократ. Не отдай мы ему Сиану, пострадала бы вся семья. И ничего бы ему не было. А она с малых лет все наперекор делала. Ты же из оборотней, знаешь, нельзя им в глаза смотреть. А Сиана… ей бы перетерпеть. Сама ведь спровоцировала. И с ним молчать не стала. А он… разорвал, сломал, как куклу. Я до сих пор слышу ее душераздирающий крик.
Слова Гердина против воли зацепили какую-то струну в сердце. На миг перед глазами промелькнуло искаженное злобой лицо с черными глазами. Лицо из моих кошмаров. Отпрянув, схватила корзинку и побежала к воротам. Страж что-то крикнул вдогонку, но я не расслышала, стараясь как можно быстрее покинуть Загор. Если из-за этого странного парня меня снова будут мучить плохие сны, вернусь и найду его! Мало не покажется! Запах-то хорошо запомнила. Вдобавок сам упомянул, когда кричал вслед, чтобы искала в Кендаре.
Глава 2
Париус встретил невозмутимым взглядом.
– Где была? Неужели… – заглянув в корзинку, присвистнул, – в Загор ходила? И как, справилась?
– Как видишь! – гордо задрала нос, – но было жутко страшно, – все же призналась отцу. Кому как не ему знать о моих страхах?
– Ты ведь была осторожна?
– Я? Да. Ох! Не знаю. Там был один парень… представляешь, он спутал меня со своей сестрой. Погибшей. Сиана. Кажется, так ее звали.
– А что ты? – Париус посерьезнел.
– Он до меня дотронулся и… Я сказала ему, что оборотень. А он человек. Так что мы точно не родственники. Глупый. И пахнет от него, бе-э.
– Люди часто ведут себя странно. А уж молодые парни, чтобы привлечь внимание девушки, тем более. Не верь никому, Лири.
– Знаю. И не собираюсь этого делать. Ты голоден? Я сейчас, – не дожидаясь ответа, помчалась на кухню. До сумерек нужно было успеть приготовить ужин. Этой ночью отцу предстояла тяжелая работа. Сытная еда прибавит ему сил.
Солнце уже ушло за горизонт, когда Париус отправился в Дубравку. Путь неблизкий. Только к полуночи отец доберется до места, а ведь еще ловушки для нежити готовить. На это много времени уходит, я точно знала. Последний год он брал меня с собой на каждый вызов.
Набираться опыта!
Отдать должное, учителем Париус был превосходным. Он мог по десять раз повторять одно и то же правило, пока не запомню. Но уж если спрашивал потом, то по всей строгости. А больше всего любил устраивать практические занятия, на которых тренировал каждый навык, доводя его до совершенства. В моем случае это жизненная необходимость. Магический резерв у меня былдо обидного маленький. К ритуалу поднятия Мирха готовилась больше недели. Копила силу, сливала понемногу в накопитель. Не использовала магию даже в мелочах, над которыми, порой, не задумываешься, так мало они требуют энергии. И все равно, в решающий момент, только поддержка Париуса помогла оживить зомби.
Поэтому сейчас, стоя у калитки, смотрела вслед некроманту с тревогой.
Как он один? С ополовиненным резервом, восстановить который не помог даже сон и плотный ужин? И Рифий не помощник, совсем сдал. Едва таскается по дому, шаркая старыми хозяйскими ботинками. У самой ни единой крохи сил. Одно хорошо – сытого Мирха еще неделю можно спокойно не кормить. А за это время заставлю его все дела по хозяйству переделать.
Вернувшись в дом, занялась уборкой на кухне. Перемыла грязные чашки, отдраила сковороду, подмела пол. Однако работа, за которой, как правило, отвлекалась от ненужных мыслей, не прогнала гнетущее чувство, преследующее с уходом отца.
Отправилась в лабораторию. Привела ее в идеальный порядок. Она и так содержалась в чистоте. Но перед уходом Париус искал свой посох, потому многие вещи оказались не на своих местах. А я просто не упустила возможности лишний раз вытереть пыль.
Понимая, что просто так не усну, заварила чай на травах. Мята и пустырник действовали успокаивающе.
Ой! – вспомнила не к месту, – забыла сказать отцу, что с меня слетело сдерживающее инстинкты заклинание. Впрочем, правильно сделала. С него сталось бы наложить новое и совсем обессилить.
Перед тем как лечь спать, проверила охранки. Еще одна статья расходов, на которой ни один некромант не экономил. Защита от вторжения живых и неживых существ могла спасти жизнь. Бывали случаи, когда на некроманта умертвия нападали в месте, где он считал себя в безопасности.
Казалось, что только закрыла глаза, как меня разбудил шум. Кто-то скребся в дверь. В другое время я бы ничего не услышала, но без сдерживающего заклинания слух обострился.
Кто там? Задери дохлый урр! Рифий, если ты опять зацепился за какой-нибудь крючок, развею к дхаргам!
Откинув крышку двери, спустилась с чердака. Шумел старый зомби, в этом не сомневалась. Но почему он так странно себя ведет?
Щелкнув пальцами, зажгла тусклый световой шар. Для меня в самый раз. Я и в темноте неплохо видела, но со светом привычней.
– Только не это! – похолодела, увидев, что Рифий, живший в доме еще до моего появления, развалился на части. Отдельные фрагменты истлевшего тела лежали в коридоре. Зомби целенаправленно полз ко мне, желая сослужить последнюю службу: предупредить о том, что его хозяин в серьезной опасности. Иначе магия, поддерживающая мертвое тело, не исчезала бы с такой скоростью. Всем известно, со смертью некроманта, погибают все его питомцы.
Я бросилась в комнату, как сумасшедшая. Плохо соображая, металась между шкафом и сундучком. В какой-то момент поняла, что ни оделась толком, ни собрала нужный инструмент. Рука сама потянулась к спрятанным в мешочке листикам валерианы.
Сжевала сразу два. С минуту сидела на полу, ожидая, когда средство подействует. Для того чтобы все сделать правильно, как учил Париус, я должна была успокоиться.
Помогло. За короткое время, что изображала статую, в голове возник четкий план: полная экипировка, набор для уничтожения нежити, набор для оказания первой помощи, ловушки, накопители.
Да, накопителей было немного. Париус берег их, приговаривая, что как бы жизнь ни повернулась, всегда должен быть запас. Денег, сил, магии – неважно. Отказываясь от чего-то сейчас, даешь себе лишний шанс в будущем.
Похоже, настал тот самый час, когда понадобятся все запасы!
Через десять минут мы с Мирхом вышли из дома. Зомби взяла с собой по нескольким причинам. Во-первых, ему еще какое-то время необходимо находиться рядом со мной. Во-вторых, если Париус ранен, самой не дотащить его до дома. И в-третьих, зомби был моей страховкой и защитой на случай нападения нежити. Конечно, я взяла с собой и короткий меч, и серебряный кинжал, и костяной нож, с которым, без ложной скромности, умела управляться. Но никакое умение не поможет при численном перевесе противника.
В Дубравку добралась, когда небо стало светлеть на горизонте. Из-за близости гор, солнце на этой стороне появлялось лишь после обеда. Нежить избегала солнечных лучей, но в предрассветных сумерках чувствовала себя вполне уверенно. Вибрацию темной силы почувствовала заблаговременно, еще пробираясь по дороге, огибающей деревню. Из замерших в тишине домов, с наглухо закрытыми ставнями, не доносилось ни звука.
Боятся! – скривила губы в горькой усмешке, – как это по-человечески! Умирать от страха, звать на помощь и бросать своего спасителя на произвол судьбы. Знай Париус, что хоть один житель пустит его в дом, наверняка нашел бы способ добраться до деревни. Старый погост всего в десяти минутах ходьбы.
На подходе проверила ловушки. Отец установил их у дороги, вокруг покосившейся ограды и на входе. Ни одна еще не сработала. Значит, нежить пока не прорвалась через естественный барьер, которым было окружено каждое кладбище.
Тогда откуда такой высокий фон некросилы?
Запустила поисковик. Отметка живого существа пришла откуда-то с восточной стороны погоста, из самой глубины и очень слабая.
– Мирх, ищи Париуса! – приказала я, – как найдешь, делай все, что скажет. Защищай. Вперед!
Спустив зомби, сама ступила на территорию кладбища. Остатками магии, которые виднелись синеватыми всполохами, были усыпаны многие могилки. Разворочанные кресты и разбитые плиты свидетельствовали о том, что недавно здесь было жарко. Бой кипел нешуточный. Париус никогда не доводил до открытых стычек. Загонял умертвий в ловушки и уничтожал по одному. Вокруг все кричало о том, что нежить напала стаей. Ошметки плоти, кости, остатки эктоплазмы.
Тут не только мертвецы из могил повылезали, – сообразила я, – взбунтовались потревоженные духи-хранители. Такие жили в старых семейных склепах и следили за сохранностью усыпальниц. Отец не стал бы без причины развеивать духов. Со многими старожилами он частенько общался, иногда обращался за помощью. Дружил, если можно так назвать отношения человека с привидением.
Если уж духи выступили против некроманта, которого они откровенно побаивались, то причина этому должна быть серьезной. Кто-то или что-то заставило их покинуть насиженное место и кинуться навстречу окончательной гибели. В живом мире это было под силу только черным некромантам. Таких умельцев во всем Приграничье не сыскать. Истребили всех. Если только в глуши какой-нибудь прячется. Да и не стал бы такой марг себя выдавать. А вот в неживом мире на это способны личи – неупокоенные марги, чья магия остается с ними и после смерти. Безжалостные, алчущие чужой плоти и силы мертвецы.
Поисковик провел через все кладбище к самой старой его части. Насколько помнила, там как раз располагались захоронения аристократов, живших в этом захолустье более сотни лет назад. Жалкие остатки некогда крупного поместья давно поросли травой и затерялись в выросших за долгие годы деревьях. А деревенька и погост при ней остались по сей день. Большинство усыпальниц уже разрушились от времени. Некоторые еще стояли, оберегаемые родовой магией и духами-хранителями.
К моему неудовольствию, ниточка силы вела к череде как раз сохранившихся склепов. А это плохо. Высокие стены таили опасность. В любой момент из-за угла могло выскочить умертвие. И уж если мертвецами действительно управлял лич, те вполне могли устроить ловушку. Не исключено, что Париус попал в одну из них.
Прорезавший тишину отчаянный крик, полный боли, заставил сердце пропустить удар.
– Отец! – забыв о предосторожности, вскрикнула я. Наплевав на все правила, бросилась на зов.
На месте оказалась быстро. Страх за единственного близкого мне человека, вышиб остатки спокойствия. Вмиг обострившиеся инстинкты сообщили, что тварь, с которой предстоит столкнуться, очень сильна. Ей мог противостоять Париус, если бы не растратил резерв на борьбу с умертвиями. А я… недочеловек-недооборотень с крошечным даром мага земли и зачатками некроманта была ей на один зуб.
Увидев отца, распростертого на пентаграмме, зарычала. На обнаженном теле не было живого места. Длинная костлявая фигура, обряженная в истлевшие лохмотья, стояла там же. Обтянутые пергаментной кожей пальцы с длинными когтями скользили по жертве, вскрывая раны и погружаясь в них на одну-две фаланги.
– Лири, уходи, – прохрипел Париус, едва сообразил, на кого отвлеклась тварь.
– Нет! – процедила в ответ. И хотя мне было страшно так, что сводило внутренности, не сдвинулась с места. Сквозь сузившиеся прорези глаз рассматривала свою смерть. В том, что лич меня убьет, не сомневалась. Во взгляде провалившихся глазниц с горящим глубоко внутри синим огнем я прочитала приговор.
– Так вот ты какой, лич, – осмелилась заговорить, – скажи, каково быть таким, как ты?
Оставив жертву в покое, чего я и добивалась, мертвец приблизился. Наклонился, словно принюхиваясь. Как по мне, так невозможно почувствовать запах, когда вместо носа на черепе лишь глубокий треугольный провал. Я вот отчетливо ощутила удушающий смрад.
– Ты-ы, – от скрипучего голоса, похожего на лязг когтей по стеклу, волоски на теле стали дыбом, – зовешь его отцом. Жалкий дроу не может породить дитя черных волков. Барр’эрк, передай отцу, что мы квиты. Эрданг держит слово даже после смерти.
– Меня зовут Ликирия Ридлит. Я дочь Париуса Ридлита, – выговаривая каждое слово, отчеканила я, – клянусь, что убью тебя, Эрданг, если ты немедленно не отпустишь нас. Беги, пока я тебя не поджарила!
Все то время, что говорила, стягивала силу в зажатые в руках ловушки. Пока лич находился рядом с отцом, было рискованно их применять. Но сейчас самое время. Не раздумывая, всадила крежей в тело марга, целясь в сердце и голову. Сама же, прямо с места совершила немыслимый кульбит, отпрыгивая далеко в сторону. Грохнуло так, что сорвало крыши всех близлежащих склепов. Меня осыпало градом камней. А съехавшая плита едва не размозжила голову. Спасла невероятная реакция, с которой откатилась назад. Однако два или три тяжеленных камня все же нашли цель. На некоторое время я даже потеряла сознание.
