Kitabı oku: «Сердце дракона. Часть первая», sayfa 3

– Я слышу их топот и возню.

– Это домашние животные? – уточнила я на всякий случай. Мало того, что я здесь, кроме дракона никого не видела и не слышала, но остаться с ними один на один было как-то страшновато.

– Не совсем. И не стоит их бояться. Они, конечно, надоедливые, но могут быть весьма полезными. Мы позволяем им селиться в пустующих башнях, а они за это следят за порядком.

– С чего вы решили, что я им понравилась?

– Ну, они даже мне не готовили ванну. Ваше пение покорило, и не только их, – на последней фразе Ксавьер многозначительно посмотрел на меня.

– Надо же! У меня появились поклонники, – сделала вид, что не поняла намека.

Дракон хотел что-то сказать, но передумал. Перекинувшись, он взмыл под потолок, и улетел. Вспомнив, что Ксавьер говорил про ванну, я направилась к лестнице. Подниматься оказалось не менее сложно, чем спускаться. Кое-где ступеньки были полуразрушены, на них имелись трещины и выбоины. Пришлось снять со стены один из горящих факелов, чтобы не споткнуться в полумраке.

Моя комната сверкала. Кровать была тщательно заправлена, полы начищены. Ни пылинки, ни соринки. Похоже, невидимые помощники потрудились на славу. Я проследовала в ванную комнату. Лохань наполнена чистой водой. Над поверхностью клубится пар. Значит, вода еще горячая.

Странно. Ксавьер сказал, что дом кишит тарлингами. Почему же они прячутся? Очень хочется на них посмотреть. Но сначала – приму ванну.

Скинув платье, я с наслаждением погрузилась в воду. Теперь я не спешила. Это настоящее удовольствие – понежиться в горячей водичке. Каждая клетка тела ликовала. Банные процедуры приносили массу приятных ощущений. Еще немного и замурчу от удовольствия. В моем случае эмоции часто находят выход через пение. А кто хоть раз не напевал какую-нибудь приятную мелодию в душе? Я постоянно это делала, наверно. Сейчас тоже захотелось спеть веселую песенку. Не стала себе в этом отказывать.

Краем глаза заметила движение. Но это не Ксавьер. Такой наглости я бы ему не простила. Нет. Кто-то маленький копошился у стены, прячась под лавочку. Легкое повизгивание, шорохи, возня не оставили сомнений.

Тарлинги!

Так хотелось рассмотреть, но я опасалась их спугнуть. Решила спеть им еще что-нибудь, чтобы усыпить бдительность. Детские песенки, озорные, веселые, должны были им понравиться. Что и получилось.

«В каждом маленьком ребенке…» – заставила тарлингов вылезти из-под лавки. Убедилась в этом по топанью маленьких ножек. Ну а «Губки бантиком, бровки домиком…» их вовсе покорили. Я тихонько развернулась в лохани и посмотрела вниз.

Тарлинги оказались милыми и забавными пушистиками. Внешне они напоминали суррикатов, только мех у них был более длинный и с серебристым отливом. Ушки треугольной формы с загнутыми вниз кончиками торчали по обе стороны от умилительной мордашки. Складочки на щечках, овальные глазки в обрамлении серебристых ресниц и подвижная мимика придавали им очарования. Я не смогла сдержать улыбки.

Зверьков было около десяти. Из-за того, что они постоянно двигались, я все время путалась и не могла сосчитать правильно. Они пританцовывали, задирали друг дружку, строя при этом смешные рожицы. В конце концов, я не выдержала и расхохоталась. Тарлинги на секунду замерли, уставившись на меня изумленными взглядами, а потом гурьбой спрятались под лавку.

– Эй! Не бойтесь, – попыталась успокоить их. – Я не причиню вам вреда. Если хотите, спою еще. Только из ванны вылезу. Это ведь вы утащили мою одежду?

Тарлинги осторожно высунули мордашки из укрытия и вопросительно уставились на меня.

– Привет, я Мали. Должна сказать вам спасибо. Обожаю принимать горячую ванну. А комната – загляденье. Не знаете, случайно, кто так мастерски убрался в ней? – Немного благодарности, чуточку лести и зверьки покорены. На мордашках возникло выражение радости. Видно, нечасто их хвалили. Я решила продолжить. Очень хочется вернуть свои вещи. – У меня предложение: вы мне отдаете платье, а я еще разок спою для вас те песенки. Они ведь вам понравились?

Тарлинги согласно закивали. Их рты приоткрылись в полуулыбке, они ждали выступления. Вот только одежду нести не торопились.

– Платье. Вы меня понимаете? Верните мне его. И еще белье. Не могу же я ходить голой, когда сверху всего один кусок ткани!

На последней фразе в дверях кто-то охнул и закашлялся.

Ксавьер! Ну, не гад? Как он подкрался так тихо? Ну, я ему сейчас задам! Это выходит за рамки приличий.

Я потянулась, схватила простынь. Затем поднялась из воды и обернулась материей. Зверьки кинулись врассыпную. Выражение паники на их лицах могло позабавить, только не в этот раз. Ксавьер, наверно, хотел сбежать. Он уже был у двери, когда я возникла на пороге ванной.

– Вы что себе позволяете? – мой возглас остановил его на пороге. – То есть я не должна заговаривать с мужчиной первой. А вы запросто вваливаетесь голым к девушкам? – в конце вырвалось крепкое словцо. Я тут же покраснела, тем более, когда Ксавьер удивленно посмотрел на меня.

– Приличные девушки не должны знать такие слова.

– Что-о? Это я-то неприличная? Да как вы смеете! – схватило первое, что попало под руку, и запустила в дракона. Тут же пожалела об этом. «Что попало» оказалось подносом с ужином. Теперь остатки похлебки растеклись по камзолу мужчины, а листья салата, фрукты и орешки устилали пол.

Ксавьер взревел от злости. В мгновение ока я оказалась прижата к стене. Крепкие пальцы сдавили горло, не давая дышать. В голове промелькнуло узнавание. Схожесть ситуации. Но как только я об этом подумала, боль пронзила насквозь. Я закричала, но изо рта вырвался только хрип. Коленки подогнулись. Я почувствовала, как медленно сползаю вниз.

– Эй! – увесистый шлепок по щеке привел меня в чувство. Ксавьер по-прежнему держал меня в тисках, но немного ослабил хватку. Наверно, не хотел все же, чтобы я задохнулась, – никогда больше так не делайте, – процедил он сквозь зубы, – не представляете, чего стоило сдержаться и не убить вас.

Темные глаза метали молнии, ярость просто зашкаливала. Но я также видела, как в его волосах застряли комочки крупы, над бровью прилипла веточка вареной зелени, да еще все это отвратительно пахло.

Неужели он хотел накормить меня подобной гадостью? Правильно сделала, что вылила эту дрянь ему на голову, – я нервно хихикнула. Грозное выражение лица никак не вязалось с внешним обликом. Я даже закусила губу, чтобы не расхохотаться во весь голос.

– Смеешься? – Ксавьер позеленел от злости.

Пальцы на моей шее удлинились, вонзившись в кожу. А тело дракона стало меняться. Черная чешуя проступала на теле, превращая его в зверя. В последней попытке взять себя в руки, он отшатнулся. Когтистая лапа соскользнула, оставив длинный кровавый порез. Ноготь легко вспорол простыню, которой я была укутана. В одну секунду предстала перед мужчиной, в чем мать родила. Завизжав так, что заложило уши, я помчалась в ванную. Тарлинги, столпившиеся у арки, бросились врассыпную. Об одного из них я споткнулась и полетела на пол. Рукой успела зацепиться за штору. Только петли, на которых она держалась, порвались одна за другой. Вся конструкция, вместе с багетом, накрыла меня сверху.

– Эсте Мали, вы в порядке? – подозрительно быстро вернувшийся в человеческий облик, дракон оказался рядом. Он вытащил металлический прут, на котором держалась штора, отбросил его в сторону. Затем коснулся моего плеча, легонько толкнул.

– Не смейте до меня дотрагиваться! – взвизгнула я. Схватив край шторы, что накрыла меня, как покрывало, натянула ее до подбородка.

– Простите, – Ксавьер потянулся к моей шее, – у вас кровь. Я не хотел.

Вот уж точно не собиралась подпускать его к себе. Он же чуть не придушил меня. Я дернулась назад, пытаясь отстраниться от мужчины. Подо мной кто-то жалобно пискнул.

– О, нет! – я подскочила на месте. На полу лежал тарлинг. Он тяжело дышал. Глазки были закрыты, ушки поникли, из полуоткрытого рта торчал кончик языка. Правая лапка подрагивала. – Что с ним? Он же не…

Мне стало так жалко бедное животное, что я готова была разреветься. Дракон опустился на колени у тела тарлинга, осмотрел его. Затем положил свою руку ему на брюшко. Прислушался.

– Жить будет. Испугался сильно, потерял сознание. Но это даже лучше. Нужно вправить лапку. Держите его.

Я послушно положила одну руку тарлингу на голову, другой захватила ножки. Дракон осторожно взялся за больную конечность животного. Придерживая одной рукой лапку у предплечья, он резким движением вставил сустав на место. Тарлинг очнулся. Увидев нас, он вытаращил глаза, запищал и стал рваться на свободу. Я не смогла удержать вырывающийся комок шерсти. Ксавьер же взял зверька на руки, накрыл ладонью его голову, постоял так несколько минут. С удивлением отметила, как постепенно тарлинг успокоился. Глазки затуманились, тело расслабленно обмякло, после чего пушистик заснул. Ксавьер отнес его в комнату, бережно положил на кровать, накрыл одеялом. Дракон выглядел очень добрым и заботливым. Я невольно залюбовалась им, позабыв о том, что недавно он чуть не угробил меня. Не успела опомниться, как увидела, что теперь мужчина направляется ко мне.

Надеюсь, он не собирался применять ко мне то же трюк, что и к тарлингу? – до побелевших пальцев стиснула покрывало. Дракон подошел, присел на корточки, схватил край ткани и потянул к себе. Я вцепилась в льняную материю намертво.

Уж точно не собиралась снова щеголять перед ним голышом.

– Нужно осмотреть рану. Покажите мне.

– Вы и так достаточно видели, – огрызнулась я, – ничего, само заживет.

– Но я хочу помочь.

– Не нужно! Сначала убить хотите, а потом доктора Айболита из себя корчите!

– Кого?

– Не знаю, – я отвернулась, дав понять, что не желаю с ним разговаривать.

– Так и будете тут сидеть? – поинтересовался Ксавьер.

– А есть варианты? Может, поймете, наконец, что я не хочу вас видеть. Убирайтесь!

Дракон побледнел, глаза снова полыхнули яростным огнем. Но на этот раз он сдержался. Я видела, каких усилий ему это стоило. Только мне все равно. Особенно после случившегося. Горло саднило, кожа на шее и груди горела. Если останется шрам, я не знаю, что сделаю с этой неуравновешенной ящерицей!

Почти минуту Ксавьер буравил меня взглядом. Потом стукнул кулаком по лавке, отчего та с хрустом переломилась надвое, поднялся и стремительно вышел. Я услышала, как громко хлопнула дверь и по лестнице, удаляясь, застучали сапоги.

– Отлично! Наконец-то ушел, – я поднялась. Первым делом метнулась к зеркалу. Слева от уха и до ложбинки на груди шли кровавые полосы. Но порезов не было! Только у лица два синяка. Там, где острые когти впились глубоко в кожу. – Не может быть! Это же моя кровь. Значит, должны быть хотя бы царапины, – я смочила край материи водой, стала оттирать красные пятна. Кожа под ними оказалась гладкая и ровная. – Это невозможно! – совсем ничего не понимала.

Что со мной произошло? Я очутилась в незнакомом месте. Чуть не погибла, сорвавшись со скалы. Но меня спас дракон, который теперь хочет меня убить. Кроме своего имени я ничего не помню. А стоит только подумать о том, чтобы вспомнить, как накрывает жуткий приступ боли. И раны на теле вдруг заживают с немыслимой скоростью. Голова идет кругом. Но ведь откуда-то я знаю, что все это ненормально?

Натянув на себя все то же старомодное платье, подошла к кровати. Там, прикрыв нос лапкой, спал тарлинг. Не стала ему мешать. Стараясь не шуметь, собрала с пола разбросанные остатки еды. Разложила по местам вещи, сметенные в пылу борьбы. Затем все же прилегла на кровать. Но сон не шел. Наоборот, я не знала, куда себя деть, ворочалась и тяжело вздыхала. Даже зверек проснулся. Но я живо напела ему колыбельную песенку. Комочек шерсти прижался ко мне, уткнулся головой в плечо и тихо засопел.

Глава 3. Драконы бывают разные

Я не могла сомкнуть глаз. Из головы не выходили недавние события. Ксавьер – зверь в человеческом обличье, готовый разорвать мне горло. И снова он, только в роли заботливого друга и гостеприимного хозяина. Здравый смысл подсказывал, что нужно бежать от этого человека как можно дальше. А сердце сладко замирало, стоило только подумать о нем.

Решив прогуляться и немного освежить голову, осторожно слезла с кровати. Надела сапожки, которые тарлинги уже успели почистить после прогулки. Прихватила один из факелов и потихоньку спустилась по лестнице в зал. Выходом служила единственная дверь гигантских размеров. Она еле поддалась моим титаническим усилиям, чуть приоткрылась, огласив пространство протяжным скрипом.

Давненько никто не пользовался!

Небольшой щели хватило, чтобы протиснуться наружу. Солнце уже село. Но было довольно светло. Огромная луна, закрывающая половину горизонта и теряющаяся в вершинах гор, освещала все мягким голубоватым светом. Позади небесного тела были заметны еще две планеты поменьше. От них исходило серебристое сияние, заставляя все вокруг мерцать и искриться.

Необыкновенно!

Каменные ступени за дверью вели на небольшую площадку. Перила из белого мрамора сверкали, как драгоценные камни, указывая мне путь. Я не спеша пошла вперед. Прохладный воздух освежал, но я не мерзла. Наоборот, столь комфортно себя никогда не чувствовала. Посреди мерцающей дорожки в бледно-голубом платье я казалась себе привидением. Даже моя кожа чуть светилась.

Дорога оборвалась внезапно. Я остановилась в недоумении. Впереди зияла пропасть. Площадка и перила служили началом огромного моста. Вдалеке была видна другая башня, куда, судя по всему, и вела эта переправа. Но кто-то давным-давно ее разрушил.

Жаль. Прогулка по светящемуся мосту над пропастью могла быть незабываемой.

Я вернулась на площадку перед дверью. Наверх идти не хотелось. Поэтому я перелезла через перила, решив разведать, что же находится за башней. Однако, кроме гряды черных камней, ничего не обнаружила. Правда, обойдя строение по кругу, наткнулась на родник, бьющий прямо из расщелины в скале. Над источником была сооружена беседка из того же белого мрамора, что и перила. Овальный купольный свод, четыре колонны, скамеечка, а в центре несколько больших чаш в виде раскрытых раковин, расположенных одна над другой. Кристально чистая вода, журча, переливалась по ним, попадая в искусственное озерцо.

Устроившись на скамейке, я долго смотрела, как неспешно она течет. Драгоценные капли сверкали, будто жидкие бриллианты, соединяясь в драгоценный единый поток. Глаза само собою сомкнулись, и я не заметила, как задремала. Проснулась оттого, что ужасно затекло тело.

Неужели всю ночь провела на скамейке?

В ногах ощутила острое покалывание, которое затем распространилось на руки и плечи. Я растерла ладони. Затем ступни. От прилившей крови стало жарко. Недолго думая, подошла к источнику, сполоснула руки, умылась. Зачерпнула полную пригоршню воды, выпила. Необычно приятная жидкость обожгла горло, попала внутрь, принося бодрость и энергию каждой клетке тела.

Солнце только показалось из-за горизонта. Оно пришло на смену огромной луне. В свете еще двух серебристых спутников розово-красный цвет казался пурпурным. Я на несколько минут замерла, глядя, как светлеет небосвод. В ослепительных лучах утренней звезды стальные спутники бледнели, постепенно исчезая из поля зрения.

Возвращаясь обратно, прошла тем же путем, что и ночью. Обогнула башню, вскарабкалась на площадку и протиснулась в приоткрытую дверь. Поднявшись по лестнице, хотела тихонько проскользнуть в комнату, чтобы ненадолго прилечь. Но не тут-то было. На полу, прислонившись спиной к кровати, спал Ксавьер. Я на секунду замерла, разглядывая молодого человека. На лбу залегла тревожная складка, под глазами – темные круги. Одежда и обувь заляпаны грязью, будто он гулял на улице всю ночь.

Стоило мне сделать пару шагов, как он проснулся. В одно мгновение он оказался на ногах и подлетел ко мне.

– Мали! – прошептал он с облегчением. Чувство радости на секунду озарило его красивое лицо, а затем оно вновь исказилось из-за гнева. Голос взвился до высоких нот. – Где вы были всю ночь? Вы хоть понимаете, что могли погибнуть? Один неосторожный шаг и…

Ого! Он беспокоится, – меня обдало горячей волной. Я не смогла сдержать улыбки.

– Опять смешно? – взревел дракон.

Ох! Когда он злится, его глаза так сверкают.

Ксавьер что-то говорил, громко доказывал, а я не могла отвести от него взгляда, пропуская слова мимо ушей. Только когда он схватил меня за плечи и встряхнул, смогла вернуться к реальности.

– Никогда так больше не делайте! Понятно?

– О чем вы? – переспросила внезапно осипшим голосом. От его прикосновений мое тело покрылось гусиной кожицей. Непроизвольно облизала вмиг пересохшие губы.

Ксавьер хотел что-то сказать, но сдержался. Его руки сильнее впились в плечи. Он шумно вздохнул.

Я сжалась, ожидая, что сейчас последует шквал ярости, как в прошлый раз.

Не понимаю, чем я его разозлила? Да, ушла не предупредив. Но кого предупреждать-то? Он сам меня чуть не убил, а потом сбежал.

– Вы боитесь меня? – стальная хватка ослабла. Теперь его руки просто лежали на моих плечах. Я не ответила, уставилась в пол, пряча взгляд. Не хотелось, чтобы он видел мой страх. Ксавьер провел ладонью по моей щеке, очертил подбородок. Затем взялся за него, потянул вверх, заставив смотреть прямо ему в глаза. А потом…

Он поцеловал меня. Его мягкие и нежные губы исследовали мои. Я хотела возмутиться, чуть приоткрыла рот, чтобы набрать воздуха. Но Ксавьер не дал мне этого сделать. Воспользовавшись моментом, проник внутрь, замер на мгновение, будто привыкая к новому ощущению. Затем продвинулся чуть глубже. Я таяла в его руках. Позволяла целовать себя, не в силах думать ни о чем, кроме того, чтобы это продолжалось как можно дольше. Мои руки скользнули по его груди и обвили за шею. Я не могла и не хотела сдерживаться. Внизу живота возникло жаркое, смутно знакомое тянущее чувство. Я ответила на поцелуй со всей страстью, на которую была способна. Чуть подтолкнув меня вперед, Ксавьер переместил нас к кровати. Я последовала его порыву, чувствуя, что внутри разгорается нешуточный огонь страсти. А погасить его можно только одним способом.

Пусть! – не хотелось думать о последствиях. О том, что совершенно не знаю этого человека. Сейчас он рядом. Его желание – это и мое желание тоже.

Я торопливо расстегнула пуговицы на его камзоле, и он тут же полетел на пол. Запустила руки ему под рубашку. Ксавьер был худощав, но под одеждой скрывалось крепкое, натренированное тело. Я провела ладонями по плечам к шее, оттуда вниз по спине. После коснулась живота и обрисовала пальцами линию пояса, чуть засовывая их под плотную ткань брюк. Судорожно вздохнув, Ксавьер опрокинул меня на подушки. Сдернул платье с плеч, обнажил грудь. Приник губами к ложбинке, затем прочертил языком дорожку к шее. Вернувшись обратно, облизал сосок, захватил его ртом и втянул в себя. То же самое проделал со вторым соском. Это заставило меня выгнуться навстречу ему.

Стоило мне приподняться, как он вновь рванул платье. Оно затрещало по швам. Горячие губы покрывали поцелуями мой живот, опускаясь все ниже и ниже. На бедрах ткань собралась гармошкой. С рычанием Ксавьер сдернул мешавшую материю. Теперь я лежала перед ним полностью обнаженная.

Ненадолго дракон отстранился, рассматривая мое тело. После, приник к моим бедрам, стал целовать их внутреннюю поверхность, намеренно избегая самого чувствительного места. Я ощущала его горячее дыхание, влажные губы. От его прикосновений кружилась голова. Он дразнил меня, распаляя и без того разгоревшееся желание. Это было невыносимо и мучительно сладко. Тело жаждало большего, истекало соком.

Что он делает со мной? О-ох! Еще! – я дотронулась до его головы, слегка подтолкнув в нужном направлении.

–Ты хочешь этого?

Что за идиотский вопрос? Неужели по мне не видно?

– Да, – сорвалось вместе с рваным дыханием.

Дракон приблизился, наконец, к заветному бугорку, стал ласкать его языком. Затем скользнул ниже, проникая внутрь меня.

– А-ах! – искры сыпали в моей голове в разные стороны. Я стонала, извивалась, двигала бедрами в такт. Весь мир сейчас был сосредоточен во мне, и не существовало ничего, способного оторвать меня от бушующего урагана по имени «Ксавьер». Всего несколько мгновений, и я достигну желаемого. Только дракон вдруг отстранился, вновь перешел к бедрам, а оттуда поднялся к животу.

– Еще! – потребовала я. – Пожалуйста!

– Скажи, ты принимаешь меня? – прерывистым голосом спросил дракон.

– О чем речь? Конечно, продолжай, – прошептала в нетерпении.

– Скажи, я принимаю тебя.

– Хорошо. Я принимаю тебя, Ксавьер. Я хочу тебя. Ты доволен?

Дракон обворожительно улыбнулся.

– И я, вейр Ксавьерисандос, принимаю тебя, эсте Мали, – сказал он.

Затем ловко отпрянул, скинул рубашку, брюки. Мой взгляд сразу переместился вниз.

Вау! А драконы могут наводить ужас не только в зверином обличье, – внушительные размеры мужского достоинства меня поразили. Я сглотнула, не представляя, как эта штука во мне поместится.

– Не бойся, – мужчина хитро прищурился, – я буду осторожным.

– Хорошо! Тогда я сверху.

– Ты? Сверху? – удивился Ксавьер.

– А что? Можно подумать, ты никогда так не пробовал.

– Эмм, – мужчина на секунду задумался, – ладно. Я согласен.

Ха! Он согласен. А кто бы его стал спрашивать? – я потянула дракона в кровать, уложила на спину, а сама села ему на бедра. Скользнула по торсу вверх, прикасаясь к нему всем телом. Добравшись до губ, крепко поцеловала. Слегка покачалась взад-вперед, чтобы Ксавьер почувствовал, как касаются его кожи упругие бугорки на груди, а внутренняя поверхность бедер трется о плоский живот. Далее, маленькими поцелуями стала покрывать область шеи, прокладывая дорожку от мочки левого уха к грудной клетке. ниже и ниже. Я чувствовала отклик. Дрожь, с которой дракон отзывался на каждую ласку. Его стальные мышцы цепенели от прикосновений. Я чувствовала напряженность, с которой мужчина сдерживал свои порывы. Одно резкое движение, и он подомнет меня под себя, накроет своим телом и не отпустит, пока не удовлетворит ненасытное желание.

Наконец, я добралась до той части, что вызывала мое особенное любопытство. Нарочито медленно двигалась, чтобы его плоть коснулась моего живота, а затем и ложбинки у груди. Ксавьер застонал, когда я провела языком по дорожке из темных волосков. После обхватила пальцами основание, и стала круговыми движениями языка подниматься к ободку. А когда вобрала в рот головку и стала двигаться вверх-вниз, дракон впился руками в покрывало, стиснув так, что оно порвалось. С губ сорвался продолжительный стон.

Не в силах более сдерживать желание, которое вновь заполонило мое существо, я приступила к решительным действиям. Устроившись верхом, осторожно опустилась, вбирая его плоть, насколько это возможно. На секунду встретилась глазами с потемневшим взглядом дракона. По его лицу то и дело пробегали черные змейки чешуи. Ноздри трепетали от шумного дыхания, а искусанные губы так и манили впиться в них поцелуем.

Знал ли он, как потрясающе красив в такие мгновения? Я вот никогда уже этого не забуду.

Он наполнил меня собой до предела. Это было безумно приятно и немного страшно. Удовольствие граничило с едва терпимой болью. Казалось, надави он чуть сильнее, и мне потребуется медицинская помощь. Но все же, я медленно двигалась, приподнимаясь и опускаясь, стоная и вскрикивая, лаская и подчиняя, устанавливая свои ритм движений и правила. В какой момент выдержка дракона дала сбой, даже не успела понять. Просто осознала, что лежу на спине, а Ксавьер с грудным урчанием и жадностью целует, ласкает, сминает в объятиях, вбивая мое тело в жалобно скрипящую кровать.

Мы стали единым целым. Сплетенным клубком страсти, в котором мало просто обладать друг другом. От зверя, таившегося внутри моего мужчины, веяло ненасытностью, голодом. Ему требовалось нечто большее, чем просто секс. Острое ощущение опасности, хлестающей по венам, адреналин и боль, которая поднимала грань удовольствий на новый уровень. Сама не заметила, как поддалась дикой скачке. Движения ускорялись, разгоняя бешеный темп. Пальцы впивались в спину дракона всякий раз, когда он погружался на всю глубину, срывая с моих губ то ли стон, то ли всхлип.  Мыслей не было, только ощущение огромного желания умопомрачительного финала. И он не заставил себя ждать. Трепетные волны опутали тело приятной пронизывающей дрожью. Мышцы сократились, впрыскивая огненные потоки в мои вены. На некоторое время я выпала из реальности, превратившись в тугую спираль, которая медленно разжималась под все еще крепким напором Ксавьера. Он тоже был близок к разрядке. Стиснув мои бедра до синяков, вошел так глубоко, что у меня перехватило дыхание. Даже слезы выступили на глазах, срывая с губ болезненный вскрик. Дракон загасил его нежным поцелуем, коснулся губами дрожащих ресниц, собирая соленую влагу, а после с утробным рычанием уткнулся мне в шею и обмяк.

– Моя птичка, – охрипшим голосом прошептал Ксавьер.

Чтобы не придавить своим весом, он чуть отстранился, но меня из рук не выпустил. Я забралась сверху, устроившись на его груди. Тупая боль внизу живота уже прошла. По телу разлилось блаженное чувство удовлетворения. Если не считать маленького инцидента в конце, то все было просто изумительно.

Но он обещал! – я отодвинулась на край кровати. Снова кто-то жалобно пискнул.

– Тарлинг! – мы подскочили. В пылу страсти совершенно забыли о нем.

Зверек забился под одеяло и боялся высунуть нос. Я почувствовала, как заливаюсь краской. Схватила край покрывала и натянула на себя. Ксавьер вытащил тарлинга из укрытия.

– Ах ты, маленький негодник! Разве не знаешь, где твое место?

– Не надо, – вступилась я за маленького помощника. – Он же не виноват, что мы…

Животное жалобно посмотрело на меня в поисках защиты. Я забрала пушистика у Ксавьера, положила себе на колени, прошлась пальцами по его шерстке. Он замурчал, словно кошка, вытянул шею, показывая, где еще погладить.

– Хитрюга, – почесала зверька за ушком. «После схватил это самое ушко, чуть потянула», – скажи-ка дружок, а где моя одежда? Верни ее немедленно!

Обиженный тарлинг нехотя слез с кровати и направился к шкафу. Открыл дверцы. Внутри на вешалке висело платье. Я поспешила достать его.

– Невероятно!

Многочисленные дырочки и порезы были искусно заштопаны. А чтобы швы не бросались в глаза, на ткани красовалась вышивка. Серебристые нити сплетались в затейливый рисунок, превращая практически испорченную вещь в настоящее произведение искусства.

– Какая красота! Как же удалось сделать все это так быстро? – тарлинг смущенно уставился в пол. Не поднимая головы, зверек выдвинул ящик в нижней части шкафа. Там я увидела свое нижнее белье. – Спасибо, что вернул, – погладила зверька.

Схватив вещи, я направилась в ванную комнату. Ополоснувшись, с наслаждением надела трусики и бюстгальтер, почувствовав приятное давление на бедрах и груди.

– Что это такое? – Ксавьер, наблюдавший за мной с кровати, теперь стоял в дверях. Его взгляд был прикован к полоскам из красных кружев на моем теле. Глаза дракона снова горели желанием. Он приблизился ко мне, провел рукой по ткани у самой ложбинки. Затем чуть отстранился и, опустившись на колени, поцеловал край кружева на животе.

– Э-это нижнее белье, – пролепетала я, – можно подумать, первый раз видишь его на женщине.

– Да, именно так. Наши женщины не носят белья. По крайней мере, те, которых я знал.

Его слова подействовали так, будто на меня ведро холодной воды вылили. Все желание, которое он вызвал у меня своим восхищением, мгновенно спало.

Ну, кто говорит о бывших, да еще в такой момент? – неприятное чувство ревности змеей ужалило в сердце. Я отстранилась.

– Я поняла. Здесь не носят подобных вещичек.

– Подожди. Ты что обиделась? – Ксавьер вскочил на ноги и ухватил меня за руку, – эти кружевные штуки на твоем теле сводят с ума. Я не понимаю, почему ты злишься?

– По-твоему, упоминание о том, скольких голых девиц ты видел, должно меня порадовать?

– Ревнуешь? – дракон расплылся в самодовольной ухмылке.

Сколько наглости и бахвальства. Что он о себе возомнил? Дает понять, что я одна из его многочисленных побед? Ну, нет.

– Ревную? Вот еще! Я считаю все, что произошло между нами, ошибкой. Забудь об этом.

И зачем я это сказала?

Лицо Ксавьера вмиг окаменело, стало равнодушным и бесстрастным. Только в глазах читалась боль. Радужка снова наливалась чернотой. Я уже пожалела о своих словах, но отступать было поздно. Дракон выскочил из ванной, как ошпаренный. К тому моменту, когда я надела платье и зашла в комнату, его и след простыл.

Спустившись в зал, я вышла на площадку перед башней. Долго вглядывалась в небо, в надежде увидеть его. Несколько часов провела на солнце, ожидая, что вот-вот надо мной нависнет черная тень. Словно изваяние, стояла у перил, созерцая один и тот же пейзаж.

Я очень корила себя за неосторожные слова. Мне хотелось задеть Ксавьера. И это получилось. Ну, конечно, у него были другие девушки. Дракон также не первый мой мужчина. Только воспоминаний о том, с кем я была, к сожалению, не осталось.

Грустные слова лирической песни сами вырвались на волю вместе с предательски навернувшимися слезами. Сквозь застилавшую глаза пелену я сразу не заметила, как блеснули в лучах солнца золотисто-синие крылья. Когда порыв воздуха окатил меня теплой волной, я бросилась навстречу дракону.

– Прости! Я сожалею о том, что сказала. Эта ночь была самой лу… – я осеклась. Передо мной стоял незнакомец с гривой смоляных волос, крупным подбородком, придававшим грубости приятным чертам лица. У него был пронзительный изучающий взгляд, заставивший мои щеки запылать.

Я почувствовала себя раздетой перед ним. К тому же было в мужчине нечто угрожающее. Я невольно отступила. Почему-то вспомнились слова Ксавьера, что женщина не должна говорить первой. Это кстати. И пусть в моей голове назрела куча вопросов, торопиться с ними не следовало.

Дракон же обошел вокруг, рассматривая меня со всех сторон. Он шумно вдыхал воздух, отчего крылья его носа трепетали.

Темно-синий камзол, брюки, такие же, как и у Ксавьера, только расшитые золотыми нитями, подчеркивали мощную фигуру. Мышцы так и играли под тканью. Краем глаза я следила за движениями мужчины, непроизвольно отмечая горделивую осанку и уверенность в себе.

– Кто ты такая? По виду – человек. Но человеческие женщины более крупные и чаще темноволосые. Рыжий цвет присущ только гномам. Вот только гномы тебе по пояс будут. У них белая кожа, как у эльфов. Но ты не эльфийка, – мужчина рассуждал так, будто меня не было рядом. Я чувствовала себя неуютно. Его послушать, так я, вообще, непонятно кто. – Это ты пела? – незнакомец обратился, наконец, ко мне.