Kitabı oku: «Кассандра и Блэр в Царстве черного ворона», sayfa 3
Голос Мадам Соррель превратился в эхо, и я очнулась в кабинете, в котором проходила тест на тьму. Не понимая, как здесь оказалась, стала озираться по сторонам. Взглянув на парту, увидела лист с изображениями, которые нарисовала несколько часов назад.
– Кассандра, тест окончен, – оповестил появившийся в кабинете Профессор Линван, преподававший у нас в прошлом году травоведение.
Мужчина взял мой тест и бросил на него немного пыльцы из мешочка. На бумаге появилась крупная красная надпись «Обнаружено».
– У меня для вас плохие новости, – услышала я голос преподавателя.
То, что произошло за последний час, было иллюзией. Все это время я продолжала проходить тест, и мои поступки показали, что во мне есть темнота.
Блэр
Безразличие прорастало в моей душе, подобно сорняку. Казалось, еще совсем недавние события что-то для меня значили, но уже сегодня на все стало плевать. Я совершенно равнодушно отнеслась к побегу свиты на концерт «Бродячих псов», как и к тому, что именно Роланд пытался таким образом привлечь мое внимание. И его новая увлеченность группой не вызвала абсолютно никакого интереса.
– Думаешь, такую небывалую концентрацию тьмы не выявит тест от академии? – послышался гнусавый голос Нумибуса, отдаляя мой прилив тоски на задний план.
– Как ты обошел заклинание? – возмутилась я наглости старого Чародея: он с легкостью появился в комнате, закрытой от посещения гостей.
– Блэр, тебе до сих пор не хватает магии даже на простенькое заклятье. Каким образом собралась сражаться со мной? – язвило обличие Тристема, – К тому же, в Филориуме принято постепенно отравлять тех студентов, у кого будет найден черный позыв к тьме.
– Отравлять? – ошарашенно переспросила я.
– А как, по-твоему, они вас обезвредят? Только с помощью зелья, которое способно сковать магию. Жаль, у тебя ее и так нет, – наглец произносил речь, широко улыбаясь и чувствуя превосходство.
– Ты блефуешь! – закричала эмоционально, уже позабыв, как это делать.
Темный маг исчез, не собираясь продолжать спор. Ему с легкостью удалось поселить внутри меня зерно сомнений, бередящих разум и душу одновременно.
Вместе с сестрами Калипсо мы склонились над огромным котлом, призывая варево обратиться в чистую воду, дабы узреть происходящее в Филориуме. Спустя минуту наших стараний котел показал действительность в академии: один за другим студенты проходили в комнату, где требовалось письменно ответить на несколько вопросов.
– Ничего сложного, – просияла Ницара, новенькая фаворитка из недавнего отбора.
Не успели и мы с остальными возрадоваться, как картинка, где второкурсники просто сидят за столом, начала меняться. У каждого студента появилось отдельное облако собственных грез. Там ему предстояло сделать правильный или неправильный выбор, по мнению преподавателей академии.
– Проклятье! – выругалась я, не сдержав ненависть к образовательной системе нашего королевства.
Отсутствие сердца и наполненность тьмой обязательно подтолкнут меня к неверному решению в этой иллюзорной сценке.
– Я слышала, что можно при помощи заклинания призвать все добро в душе и подальше запрятать крохи черноты, – неуверенно произнесла Тауни.
– А если там не крохи? – хихикнула новенькая, за что поплатилась своим местом в сестринстве.
Я не стала долго акцентировать внимание на глупой фаворитке, уход из Калипсо и так служил самым большим наказанием в ее жизни. Сейчас внимание сосредоточилось на идее Тауни, за нее-то я и ухватилась, как за дуновение воздуха в месте, где его давно не было.
Посетив библиотеку и перешерстив немало талмудов, все же нашла то, о чем говорила моя приспешница. Правда, призвать добро можно не с помощью заклинания, а требовалось целое зелье. Его ингредиенты являли из себя слишком необычные растения: бадьян, валериана (веточка, соцветие), лирный корень, смоковница (сушеная). Все это можно раздобыть или у моей мамы, или у профессора Кая. После нашего недавнего конфликта я не хотела попадаться на глаза анимагу, но отвращение к собственной матери перевесило чашу весов в его пользу.
Осторожно пробираясь рядом с хижиной Луция, я рассчитывала остаться незамеченной. Удача никогда не была моей подругой, поэтому, конечно, мне это не удалось. Когда уже забрала все ингредиенты и поспешно уходила, воткнулась в грудь профессора, в буквальном смысле этого слова.
Луций плотно встал стеной, не давая сделать шаг. Его мужская энергетика нереально будоражила и дурманила мой разум. И почему отсутствие чувств не распространяется на похоть?
– Блэр, что ты здесь делаешь? – наконец, произнес профессор Кай строгим голосом.
– Ты поверишь, если скажу, что просто гуляла по лесу? – с иронией ответила я, желая избежать открытого конфликта.
– Нет. Ты всегда появляешься, когда тебе что-то нужно.
Ответ собеседника почему-то больно кольнул в том месте, где когда-то находилось сердце. Мне не понравилось пребывать в сознании Луция какой-то мерзавкой. Еще не так давно между нами была особая связь, а теперь я вижу к себе лишь отвращение.
– Ты прав, я кое-что взяла. Не сердись, я же сказала правду, – кокетливо призналась, хлопая ресницами для пущего эффекта.
– Думаешь, за подобное откровение получить похвалу? – Луция оставался непреклонен и не реагировал на мое внезапное послабление чувств.
– А что ты мне сделаешь? – я намеренно разжигала огонь внутри профессора. Наверное, чтобы увидеть, если ли там еще что-то ко мне.
– Больше никогда здесь не появляйся! – яростно ответил мужчина и отошел от меня, словно почувствовал желание ударить.
– Прозвучало, как приглашение, – дразнила я, но не знала, что тем самым пробуждаю зверя.
В долю секунды тело профессора Кая начало меняться, словно разрываясь на куски. Дикие крики эхом разнеслись по всему лесу, а затем обнажили передо мной белого тигра. Я еще никогда не была свидетелем превращения Луция, и развернувшаяся картина не на шутку меня напугала. Зверь не собирался ждать, когда я приду в себя: он рычал, подступая ближе.
Ничего не оставалось, как ринуться бежать подальше от разъяренного Луция. Неужели он испытывает такую колоссальную ненависть ко мне, раз предпочел превратиться в тигра?
Безрадостные мысли все же пришлось отложить на потом. Предстояло сварить зелье, а затем вновь начать чувствовать на какое-то время. Я приняла решение сделать это в одиночестве: мало ли, как может подействовать так называемый эликсир.
Быстро расправившись со всеми травами, получила зеленоватую массу, которую пришлось впихнуть в себя. Какое-то время ничего не происходило, но вдруг плечо и область груди пронзила боль, словно от колотой раны, принесенной острым предметом. Боль не утихала, порождая душевные тяготы. Совесть, сочувствие, стыд, жалость – все самые беспощадные чувства одно за другим вселялись в меня, заполняя бездну сердца. Я даже упала на землю, пораженная этим натиском эмоций.
Воспоминания всегда обостряли чувства, и тут мне резко захотелось обнять отца, успокоить его и сказать, что буду любить, несмотря ни на что. Увидеть Роланда, а затем поблагодарить за попытки узнать, что со мной случилось. Кассандра! Боже! Я разрушила их отношения с Ирисом и имела наглость улыбаться, глядя в глаза обоим. Последнее, что показала мне память, – это ненависть в глазах Луция и тигра, в которого он превратился.
Мне стало жизненно необходимо прижаться к груди любимого профессора и почувствовать от нее тепло! От последнего желания сердце чуть не выпрыгнуло из груди, пересилив свой лимит боли.
Необходимо добраться до академии и не провалить экзамен на тьму, пока еще могу ходить, не пораженная до конца нахлынувшими чувствами.
– Блэр, с тобой все в порядке? – обеспокоилась Соррель, провожая до кабинета, где проходило испытание.
Я лишь кивнула, а затем забежала в кабинет, желая встретиться с сотворенной иллюзией, как можно быстрее. Боль не давала спокойно отвечать на вопросы: она истязала мою кровь, и все внутренности молили о пощаде.
Вдруг окно позади меня с грохотом разбилось из-за того, что в него влетала птица. Не понимаю: это уже начались галлюцинации и мне нужно помочь птичке? Или же мою проверку прервала треклятая самоубийца? Я не отреагировала на случившееся и пыталась сосредоточиться на вопросах. В кабинет вошла директриса и ахнула, увидев птицу и целую кучу стекла.
– Блэр, почему ты не сообщила о произошедшем? – возмутилась Соррель и присела к мертвому тельцу.
Не ответив, я продолжала корчиться от боли и пялиться в листок бумаги, который уже расплывался перед глазами.
– Ай! – завопила женщина.
Пришлось обернуться: глупая директриса поранилась, пытаясь собрать осколки. Скорее всего, таким образом и хотят меня проверить. Странно, но даже при наличии чувств, я не рвалась на помощь Соррель и не сочувствовала умершей птице. Я думала только о своей боли и родных людях, пострадавших от злости моего сердца. Неужели зелье обострило мой эгоизм и самолюбие, или же они всегда затмевали даже хорошие качества?
Пока размышляла, Соррель истекала кровью и ждала помощи. Я наколдовала ей повязку и восстановила разбитое стекло.
– Оживить птицу не могу, извините, – усмехнулась я, почувствовав облегчение и избавление от мук.
– Этого и не нужно, – ответила директриса, указав на то место, где лежал труп.
Там никого не оказалось, а в руках Соррель уже была какая-то бумага. Посыпав на нее золотой пудрой, женщина продемонстрировала красный штамп, доказывающий наличие во мне темноты. Хорошо, что к этому времени я вновь ничего не чувствовала и абсолютно безразлично отнеслась к новости о зачислении в исправительную школу для таких же непутевых студентов, как я.
Глава 5
Кассандра
Я не могла поверить, что завалила тест! Какие-то нелепые галлюцинации! Кто их придумал? Тот, кто следил за иллюзиями, должен был принять во внимание, что поступила так с Блэр ненамеренно. Я просто не прочитала сценарии ее последнего испытания. Да и какое это вообще имеет значение? Это же всего лишь мираж! Никто не пострадал в реальной жизни. Почему из-за глупых видений я должна посещать исправительную школу? У меня теперь вообще не останется времени на расследование!
Профессор Овини сказал, что не видел ни один артефакт из списка, и у меня не оставалось никаких зацепок. Мужчина пообещал что-нибудь выяснить через Мадам Соррель, но меня это не обрадовало. Я топчусь на одном месте. Может, исчезновение родителей и вовсе не связано с Филориумом? А если дело касается более серьезных, чем академические, интриг? Папа и мама – образованные люди с хорошей репутацией, их могли вовлечь в политические распри, или даже сделать соглядатаями, чтобы добывать сведения в других королевствах. Я ухватилась за эту академию, которая только расшатываем мои незыблемые устои!
Удрученная своими мыслями, я брела по лесным тропинкам, и у пруда, который мы с Ирисом когда-то обозначили своим, увидела Антарию. Она сидела на берегу в задумчивости, отрывая от цветка лепестки и бросая их в воду.
– Антария! – позвала я подругу. Ее настроение показалось мне чересчур печальным и испугало: не размышляет ли девушка об утоплении?
Соседка равнодушно на меня взглянула и продолжила свое варварское по отношению к цветам развлечение. Я присела рядом, взволнованно глядя на Антарию.
– Что ты здесь делаешь? – обеспокоенно спросила я.
– Сижу, – последовал очевидный ответ.
– Одна? Или с духами?
– Духами? – недоуменно переспросила подруга, потом вспомнила, – Ах, да, призраки позвали меня сюда.
Ее слова показались неправдивыми. Может, Антария придумала эту ложь, чтобы избавиться от моей опеки? Соглашусь, в последнее время я была слишком назойливой, стараясь заботиться о ней со всей самоотдачей, на какую была способна. Могло ли мое внимание надоесть Антарии? А добродушный характер не позволил напрямую попросить меня ослабить напор.
– Нет никаких духов, да? – в открытую спросила я.
– Есть, но на прогулки я хожу без них, – девушка виновато на меня посмотрела, – прости, Кэсси, мне просто требовалось побыть в уединении.
Игра в спасительницу затуманила мне взор, и я даже не заметила, что действую на нервы подруге. Вдруг вспомнила, что у группы Антарии сегодня испытания на тьму, и схватила соседку за руку.
– Скоро начнется тест! Давай я тебя провожу? – предложила я, но после предупредительного взгляда Антарии, добавила, – Это не специальная забота: мне просто по пути, сегодня собрание кураторов.
Такое объяснение устроило студентку Факультета сновидений, и мы направились в Академию. У меня не было особого рвения присутствовать на собрании кураторов. Думала, после провала в день Церемонии Посвящения меня вообще выгонят из их состава, но, видимо, Ирис сжалился надо мной и не доложил о промахе Соррель.
На встрече обсуждали праздник, посвященный осеннему равноденствию, до которого оставалось порядка месяца, но обсудить идеи решили заранее. Я в этой теме была не сильна, поэтому молча отсиживалась, выслушивая соображения на этот счет своих соратников. Особенно дикие мысли высказывала Харика, куратор Факультета теней. Она даже предложила устроить жертвоприношение, которое все, естественно, отвергли. Видимо, изучаемые на факультете предметы, связанные с черной магией, сильно повлияли на характер студентки.
Чтобы в следующий раз не отмалчиваться, отправилась в библиотеку для изучения предмета обсуждений. Там неожиданно для себя застала Ириса. Он с интересом листал книги, названия которых, благодаря местной магии, я увидеть, конечно, не могла. Еще в прошлый раз пообещала себе не роптать перед этим несносным полуэльфом и вести себя достойно.
– Привет, – поздоровалась я, будто полчаса назад мы не виделись на собрании, – тоже решил почитать про осеннее равноденствие?
– Ты ничего об этом не знаешь? – удивился молодой человек, – Как такое возможно?
– Бабушка не очень жаловала праздники, – рассказала я.
– Бабушка? – Ирис впервые услышал о ней.
– Да, Диана Сол воспитывалась бабушкой.
При упоминании моего настоящего имени Ирис немного вздрогнул и вернулся к своим книгам. Я подошла к старшекурснику не просто так: если бы не веская причина, ни за что бы не стала предпринимать жалкие попытки вести светскую беседу и натыкаться на показательную черствость.
– Какие у вас дела с Блэр? – задала волнующий вопрос.
– Тебе какая разница? – Ирис давно перестал контролировать свою грубость в моем присутствии.
– Ты же понимаешь, что она может тебя использовать, чтобы насолить мне.
– Мне не привыкать, – съязвил юноша.
– Я не использовала тебя, Ирис, – в сотый раз повторила я, не надеясь, впрочем, на новый результат, – очень опрометчиво с твоей стороны связываться с Блэр. Она разрушила наши отношения и сделает все, чтобы…
– То есть ты винишь в нашем расставании Блэр, а не свою ложь? – перебил меня Ирис, – И лишь раздосадована, что она открылась?
– Можешь хоть раз выслушать мои объяснения?
– Мне больше не интересна эта тема, Кассандра. Что-то еще хочешь обсудить? – заносчиво спросил полуэльф, и я отрицательно помотала головой, – Тогда разрешите откланяться.
Ирис поднялся из-за стола, изобразил театральный поклон и двинулся к выходу. Он забрал с собой свои книги, но не заметил, как оставил на столе записку, видимо, список литературы. «Уязвимые места ведьм и колдунов», – прочитала я и задумчиво посмотрела вслед полуэльфу, не понимая, зачем ему изучать эту тему.
На паре целительства Мадам Свон, подозвав к своему столу всех студентов, достала из сумочки шкатулку и открыла ее. Вещица оказалась живописным гробом для кучи мелких насекомых. Взяв один из трупиков, преподавательница положила его на расстеленный шелковый платок.
– Какая гадость, – сморщилась моя одногруппница Зельда и отвернулась, закрыв рот.
– Это всего лишь маленькая букашка, но каждый заслуживает шанс на новую жизнь, – с доброй улыбкой проговорила тетушка Эльза.
Затем женщина произнесла что-то на латинском языке и изобразила несколько фигур пальцами. Спустя секунду мертвая муха начала шевелить лапками, а, оклемавшись, зажужжала и полетела прочь, пока Мадам Свон не передумала вернуть ее к жизни.
– Если можно за считанные секунды оживить любого, тогда почему существует смерть? – задал созревший у всех вопрос Саймон.
– Смерть разрешает нам баловаться с букашками, но воскресить человека никому не подвластно, – сказала Мадам Свон
Я вспомнила дворецкого в доме Гойи, сестры Соррель. Его оживила сумасшедшая жена, но он утратил человеческий облик и мышление и походил на пугало.
– На доске я напишу заклинание и изображу последовательность жестов. Кто хочет попробовать произвести воскрешение? – спросила Мадам Свон.
– Кассандра хочет! – выкрикнула Беатрис и добавила после моего недоуменного взгляда, – Она у нас самая умная и бойкая.
Все ясно, староста все же злится, что место куратора предложили мне, а не ей. Что ж, это было ожидаемо. Следуя указаниям тетушки Эльзы, я оживила бабочку, чем утерла Беатрис нос.
После занятия староста подошла ко мне. Ее взгляд не отличался благосклонностью. Мы с Беатрис, конечно, никогда не были подругами, но уж не думала, что когда-нибудь станем врагами.
– В среду ты ведешь нашу группу на экскурсию в Королевский сад, – поставила меня перед фактом староста.
– Я не смогу, у меня другие планы, – сообщила я, не желая отменять урок с Урсулой.
– Ты куратор и не можешь отказаться.
– Организация экскурсии входит в обязанности старосты, а не куратора, – показав, что осведомлена в этой области, я уверенно посмотрела на Беатрис.
– Разве ты еще не присвоила себе место старосты? Ой, точно, это же не так легко, потому что здесь не с кем лечь в постель, – противно захихикала одногруппница, намекая, что место куратора мне досталось благодаря Ирису.
Во мне разбушевалась ярость. Не знаю, почему насмешки Беатрис так меня разозлили, обычно я не реагировала на слова так эмоционально. Накопленная за несколько дней злость вырвалась наружу. Не давая себе отчет, что делаю, я создала на кончиках своих пальцев пламя огня и перекинула его на волосы старосты. По дисциплине «Управление стихиями» у меня было «отлично», поэтому осуществила задуманную месть без затруднений.
Беатрис заверещала, стараясь потушить огонь. В аудиторию вбежал один из преподавателей Факультета Хаоса и помог справиться с пожаром в волосах, используя какое-то заклинание.
– В кабинет директора! Обе! – крикнул преподаватель и отвел нас к Мадам Соррель.
Староста, конечно, начала жаловаться на мое чокнутое поведение, мне было лень что-то отрицать, поэтому сидела молча, рассматривая кабинет. Выслушав словесные изливания Беатрис, директриса отпустила ее, а мне приказала остаться.
– Что с вами происходит, Кассандра? – участливо спросила Мадам Соррель, – Мне доложили, что вы не справились с тестом на темный оттенок магии. В прошлом году вы были одной из лучших учениц, а сейчас я должна вас отчитывать за непозволительное поведение.
– Прошу прощения, Мадам Соррель. Мы с Беатрис поругались, и я не смогла сдержаться.
– Я не знаю, что с вами случилось, Кассандра, но, надеюсь, занятия в исправительной школе пойдут вам на пользу.
Блэр
Я благодарила создателя, кем бы он ни был, что чувства не вернулись ко мне больше, чем на пару часов. Как люди вообще умудряются ходить по земле с таким флаконом эмоций, причиняющими неистовую боль? Куда приятнее пребывать с холодным рассудком, опираясь лишь на тактику и желаемые цели.
Прямо сейчас мне требовалось узнать, на сколько слова Нумибуса правдивы. Злейший враг заявил, что в Академии собираются постепенно отравлять волшебников с присутствием тьмы в душе. Возможно, брошенная фраза – всего лишь уловка для моего поражения, но проверить все же стоит.
– Ты должен мне помочь, – заявила человеку, с которым раньше не могла бы представить взаимодействия.
– Здравствуй, Блэр. А твой верный пес Роланд занят? – иронично вскинув бровь, спросил Ирис.
– Не хорошо так отзываться о лучшем друге, – в свою очередь парировала я.
– Он прекрасно знает мое мнение насчет такого поведения. Теперь я довел это и до твоего ума.
– Если бы я нуждалась в твоем благословении или разрешении, как и в какой мере пользоваться Роландом, то обязательно продолжила бы дискуссию, но сейчас обратилась по другому вопросу.
– По какому же? – любопытство полуэльфа перевесило желание отстаивать дружка Пегаса. Он поправил свое облачение, ожидая скорейшего ответа.
Я поведала молодому человеку сведения, что не так давно получила от Нумибуса. Имя своего информатора намеренно умолчала, но Ирису оно и не потребовалось.
– Что мне с того, что тебя и таких же, как ты, злыдней будут травить? Скорее, я стал бы даже чуточку счастливее, не будь Блэр Темперенс на этом свете, – ответил куратор Хаоса, обнажая скептицизм.
– А как насчет твоей любимой Кассандры Лайн? – слова собеседника не задели мое эго, но я знала, как причинить ему боль, произнеся одно только имя.
– Причем тут Кэсси? – всполошился юноша, забыв о сдержанности, с которой общается в присутствии рыжеволосой ведьмы.
– В ней тоже нашли тьму, – хихикнула я, не скрывая ликования.
Ирис немного побледнел, а после пообещал отправиться в библиотеку и почитать про слабые стороны волшебников, за которые могли ухватиться в Академии.
Мне не удалось проконтролировать нового помощника, потому что уже опаздывала на занятия в исправительную школу. Ее расположили на первом этаже Академии, поближе к кабинету директора, чтобы Соррель могла в любую минуту заглянуть и проверить непутевых учеников.
Когда вошла в аудиторию, обнаружила большое количество незнакомых лиц. Все эти ребята были с разных факультетов и носили в душе тьму.
– Блэр, можешь присаживаться на свободное место, – звонко произнесла директриса, указывая на единственный свободный стул рядом с моей бывшей рыжеволосой подружкой.
На этот раз я не собиралась препираться с Соррель, потому что всерьез была напугана ее помощником. Лысый мужчина стоял рядом со своей командиршей и проникновенно всматривался в глаза каждого студента.
– Преподаватель, который должен помочь вам приручить внутренних демонов, задержался в пути. Сегодня занятие проведет мистер Киган. Те, кто нарушат дисциплину, будут наказаны мной лично, – предупредила директриса, а затем удалилась.
Ее головорез еще раз представился, а затем поручил каждому написать на пергаменте что, по нашему мнению, повлекло за собой тьму. К тому же требовалось зачитать это при всей аудитории, то есть, покаяться.
Для меня задание оказалось слишком сложным: вспомнить все грехи – непосильный труд. Теребя в руке перо, никак не могла начать, как, впрочем, и моя соседка. Кассандра, краснея, издавала какие-то звуки, похожие на пыхтение. Ее пергамент оставался нетронутым, в отличие от нервной системы.
– Не можешь вспомнить свои деяния, что сюда привели? – усмехнулась я, пытаясь проанализировать поведение бывшей подруги.
– Я оказалась здесь незаслуженно, в отличие от тебя, – фыркнула Кассандра.
– В самом деле? Говорят, твой тест длился дольше остальных.
– Поэтому преподаватели и совершили ошибку. Мое место, точно, не среди таких, как ты, – отмахнулась деревенщина.
Меня разозлила напыщенная самоуверенность всезнайки. Она всерьез считала себя лучше других студентов и даже не замечала, как баланс тьмы перевешивал прямо сейчас в свою сторону.
– Значит, по-твоему, ты совершенна? – уточнила на всякий случай.
– Я этого не говорила, просто считаю себя хорошим человеком, не способным хранить в сердце черноту. Я никого не предавала, никого не оскорбляла и, уж тем более, не выдавала чужих тайн, – ответила Кассандра, не уставая перечислять свои заслуги.
Каждое ее обвинение было камнем в мой огород: девушка презирала меня, не удосужившись понять и посмотреть на ситуацию с моей стороны.
– Исключая вышесказанное, в тебе немало дрянного, – не потеряв лицо, прошипела я.
– Например? – окончательно взбесившись, спросила Кэсси.
– Если вы сейчас же не перестанете разговаривать, я увеличу каждой из вас часы пребывания в исправительной школе! – гаркнул мистер Киган, но не остановил наш разрастающийся конфликт.
«В девичьем сердце нет огня,
На сутки осчастливь меня.
У Кэсси обнажи причину,
Откуда тьма питает силу.
И не скрывай от нас итог,
Хочу узреть ее порок»
Заклинание слетело с моих губ под впечатлением оскорбленного самолюбия. Над головой Кассандры закружились искры пламени, а затем в один момент влетели под кожу и внутрь тела соседки.
– Что ты со мной сделала? – воскликнула рыжеволосая выскочка, не услышав суть произнесенного заклинания.
От возмущения ведьма даже вскочила со стула, чем окончательно разозлила нашего надзирателя. Конечно, мистер Киган сорвал на ней весь свой гнев, но Кассандра, словно не собиралась примиряться с нынешним порядком вещей.
– Значит, Блэр задирает меня, а выговор и лишние часы получу я? Где нравственный подход к ситуации? Возможно, справедливость теперь не в чести у преподавателей? Зря я обвиняла Аваруса во всех грехах Филориума, ему следовало знать своих соратников в лицо! – после этой речи Кэсси выскочила из аудитории, а я последовала за ней.
– Такая прямолинейная Кассандра мне нравится гораздо больше! Что еще хранится под маской добродетельницы? – с наслаждением спросила я, ожидая получить ответ на свой вопрос очередным выпадом агрессии.
Она не торопилась продолжить диалог, а целенаправленно шла в архив.
– Мне нужны ответы! – прикрикнула рыжеволосая ведьма, обращаясь к хранителю артефактов Филориума.
– Кассандра, вы заболели? Выглядите как-то иначе, – сетовал седовласый старичок Виллард Крафт.
– Со мной все в порядке. Просто надоело, что все в Филориуме ведут двойную игру, – для пущего эффекта девушка направила огненный шар, образовавшийся у нее в руке.
– А с тобой можно веселиться! – восхитилась я заново открытой для меня подругой.
Кассандра словно не замечала моего присутствия и продолжала требовать от старика Вилларда какие-то артефакты.
– Что здесь происходит? – вмешался знакомый голос.
На всю ситуацию со стороны взирал профессор Кай, в его глазах застыл ужас.
– Луций, присоединяйся к нашей команде! Я видела, в тебе тоже есть что-то темное, когда на смену этому прекрасному лицу приходит дикий зверь, – сладко проговорила я, а затем протянула руку, чтобы дотронуться до профессора. Вот только он моментально среагировал, перехватив ее в воздухе, не давая возможности высвободиться.
– Что ты сделала с Кассандрой? – прорычал Луций.
– Ничего особенного. Она такая, какая есть на самом деле. Несдержанная, упрямая, циничная гордячка, которая упивается жалостью и любовью к себе.
Луций перевел взгляд с меня на свою подругу и, словно на секунду, негласно согласился со мной.
– В каждом из нас есть пороки, просто Кассандра научилась их прятать, – продолжила я, заполняя тишину из-за ошарашенного профессора Кая.
Он все равно попытался вразумить рыжеволосую подружку, отведя ее в сторону и что-то приговаривая нравоучительным тоном. После этого парочка мирно ушла, оставив меня ни с чем. И откуда в Луцие такое отрицание? Он закрывал глаза на мои темные стороны, а сейчас осознал, что долгое время делал подобное и по отношению к Кассандре.
День не мог закончиться на такой ноте. Сидя в особняке Калипсо, я придумывала, как выманить Кэсси от Луция и насладиться остатками проявления ее темной стороны.
– Луций сказал, что на мне заклинание! – послышался голос той, о ком я как раз и думала, – Когда оно рассеется, я вновь стану обычной, – добавила Кэсси с ноткой неуверенности.
– Тогда зачем пожаловала сюда? Признайся, тебя тянет к таким, как я: к плохому мальчику Ирису, к странной подружке Антарии. На фоне нас ты чувствуешь себя лучше, не так ли? – вопрос поставил гостью в тупик.
– Блэр, мне нравилась твоя хорошая сторона, а не ее отсутствие.
– Можешь продолжать успокаивать себя подобным образом, – надменность моего ответа взбесила рыжеволосую всезнайку, но она попыталась побороть приступ агрессии, уйдя из особняка, как можно скорее.
– Ты знаешь, что только я помогу достать те артефакты, ведь, не имея чувств, безразлично отнесусь к запугиванию хранителя, – крикнула ей вслед.
– Моя гордыня хочет опровергнуть сказанное, но другая часть души желает предложить сотрудничество, – тихо произнесла Кэсси, остановившись на полпути.
– Дай угадаю: темная часть души? – победоносно обратилась я к подруге.
Кассандра не ответила: вместо этого мы договорились встретиться у архива на рассвете и совершить преступление.
– Я заколдую глаза мистера Крафта, а ты пробежишь мимо и поищешь то, что нужно, – обратилась к ведьме перед тем, как войти внутрь.
Согласовав все действия, мы не ожидали столкнуться с сопротивлением, но именно его и оказал нам хранитель артефактов. Исполняя свой долг, старик схватился за склянки зелий и одно за другим кидал в нас, даже не подозревая, кто является ворами, что украли не только его глаза, но и совершают попытки взять что-то другое.
Кассандра мешкала, оказавшись у тех самых вещей, что были так долго ей недоступны. Мы не могли обмениваться репликами, чтобы Вилладр не уличил нас в последствие. Моя магия почти иссякла, а глупая подружка просто стояла и таращилась на камни, шкатулки и предметы странной формы, пока я уворачивалась от взрывных склянок.
Вдруг из тела Кэсси начали вылетать огненные вспышки, что ранее зажигали скрываемые пороки. По обезумевшему взгляду ведьмы я поняла, что она больше не способна на похищение. Единственное, совершенной ей действие, стало бегство.
– Что ты творишь? Из-за тебя мы подвергались опасности зря! – завопила я, выбежав из архива и возвращая тем самым старику Вилларду зрение, – Он мог нас увидеть! – добавила я, все еще преследуя беглянку.
– Держись от меня подальше, Блэр! – только и сказала Кэсси, пренебрегая моей помощью и поддержкой в очередной раз.
