Люди в белом

У меня был парень, полтора года назад, в выпускном классе. Мы с ним ходили за руку, целовались в подворотне, пошли вместе на выпускной. Тогда мой парень очень огорчился, что наш выпускной закончился раньше, чем он планировал. В этот же день мы громко расстались. Так себе вечер получился. Потом я поступила в высшее. Первый год было не до отношений. Нет, я не была заучкой, но вылететь тоже не хотелось. Между уроками и выполнением заданий, мы общались с парнями, но только по-дружески. Хотя в основном гуляли с девочками – моими новыми подружками – по забегаловкам, кино, занятиям йогой, танцами. Из моего потока парни мне не нравились. Другое дело – на курс выше. На втором году обучения мы нашли повод для общения с третьекурсниками. Один даже стал за мной ухаживать, но мне он был безразличен. Вскоре, я сослалась на то, что по уши влюблена в какого-то там придуманного парня. Не знаю, поверил ли он мне. Мои две подруги к тому времени уже нашли себе пару. Я стала больше времени скучать в одиночестве. Темы для разговоров сводились тоже к их объектам любви. В общем, мне одной не везло. Рассказать тоже было нечего. А тут парень с внешностью ангела обнимал меня так, как мне всегда хотелось. И при этом мы с ним не встречались. Оригинально.

– Расслабься! – сказал он тихо на ухо. По мне побежали мурашки то ли от его голоса, то ли от горячего дыхания ангела.

За руку меня все еще держала Лайла, выпустив вторую как только Ханиэль подошел ко мне. Думаю, она понимала, что он задумал, и знала, что мне скорее будет жарко, чем холодно в его объятиях. У меня было столько вопросов, но теперь они все испарились. Открой бы я рот, кроме чего-то бессвязного, ничего бы оттуда не вырвалось. Я все еще тяжело дышала. Сердце билось в ускоренном темпе, но, главное, что оно билось. Я не смела поднять голову, постоянно смотрела на руки Ханиэля в белых рукавах.

– Как ты пришла к нам? – спросила Лайла, вытянув меня из кокона смущения.

– Прибежала. Я вас видела из окна. Потом вы куда-то направились. Мне почему-то очень не хотелось, чтобы вы ушли. Я хотела догнать вас.

Лайла задумчиво потупила взгляд. Габриэль подошла ко мне, снова внимательно разглядывая.

– Давно ты нас видишь? – спросила она.

– Только сегодня.

Девушки переглянулись. Потом вместе посмотрел на Даниэля. Он слышал наш разговор, так как тут же сказал:

– Это еще ничего не значит. – После чего он решился задать мне некоторые вопросы. – Почему ты начала нас видеть? Может раньше ты тоже что-то замечала?

– Нет, ничего. А вы и раньше тут ходили?

– Кто-то еще из твоего окружения видел нас? – спросил он, игнорируя мой вопрос.

– Нет.

– Может ты этого не знаешь?

– Последнее время я только с мамой и котом живу. Больше ни с кем не вижусь. Мама вас точно не видит.

– Хм. А кот? Может ты прикоснулась к нему как-то…

Сначала я решила, что он шутит, но посмотрев в его серьезное лицо, поняла, что и он даже не думал менять тон. Мне не нравилось его презрение к человеческому роду, но я не могла противиться его вопросам. Я не медлила, отвечала с боевой готовностью, будто я – военнослужащий, которого допрашивает сам генерал.

– Нет! Я только и успела умыться и подойти к окну на кухне.

– А тебе никто не являлся во сне? – спросила Лайла, внимательно смотря мне в глаза. – Может ты видела странный сон? Или свет? Или слышала голос?

– Лайла! Хватит! – строго сказал Даниэль. – Он бы не стал приходить к ним. Ты же помнишь, что он нам поручил. Он уже не верит в них!

– Видела, – на этот раз уже я проигнорировала гневную речь сероглазого ангела. Я вспомнила испытанный мною ужас от увиденного во сне. И приснилась бабушка мне именно этой ночью, перед появлением ангелов под моим окном. Неужели это как-то связано? – Бабушку. Она приходила ко мне.

– Видишь? – не смогла спокойно дослушать меня Лайла. Ее голос стал воодушевленным, словно она нашла ответ на вопрос о «смысле жизни». Она призывно смотрела на непроницаемое лицо Даниэля. Я не понимала, как они могут быть такими разными? Ведь они – высшие существа. Откуда в них столько эмоций? Я их себе совсем по-другому представляла. Теперь, разглядывая сменяющие на лице белокурого ангела чувства, от воодушевленного «Эврика!» до негодующего «Да сколько можно!», я понимала, что она совсем, как человек. Они все, как люди. Такие разные. Со своим характером, индивидуальными особенностями, разными внешними данными. Мой дикий страх перед ними стал постепенно стихать. Даже в лицо своего потенциального убийцы я смотрела более спокойно.

– Ты натолкнула ее на этот ответ, – упрямо настаивал он. – Не забывай кто перед тобой – человек!

– Да, я – человек! – набралась смелости я. В глаза Даниэлю я теперь смотрела без страха, с неприкрытой злобой. Я высвободилась из таких теплых уютных объятий Ханиэля и сделала пару шагов навстречу упрямому ангелу. – Человек! Это что теперь, преступление? Да, я не умею летать. Я не умею рушить судьбы, лишь поднимая кверху ладонь! Но я умею любить, прощать, мечтать… Тебе это не дано! – на глазах у меня появились непрошенные слезы. Я старалась удержать их хотя бы от дальнейшего путешествия по щекам, но они меня не слушали. Они ловили только мои смешанные эмоции – обиды, гнева, протеста, непонимания. – Может ты завидуешь? Тебе все это не дано, верно же? Ты не можешь распоряжаться своими действиями, как могу я. У тебя нет друзей. Нет близкого человека, который бы тебя любил просто за то, что ты есть. Нет семьи, куда ты можешь всегда прийти и излить свои чувства. Не можешь выбрать себе дело, которым ты бы хотел заниматься. Не можешь пойти отдохнуть с группой таких же ребят. Не можешь пойти вопреки чьей-то воле, потому что тебе просто не хочется что-то делать. Ты завидуешь мне!

Он отступил назад, будучи в состоянии легкого шока. Ханиэль, переместившийся вправо между мной и Даниэлем, улыбался. Он, словно вечный наблюдающий – особо никогда не встревал в разборки, но при этом внимал каждое слово. Лайла смотрела серьезным взглядом на меня. Мне казалось, она единственная на этой поляне понимает меня, хочет мне помочь. Я решила продолжить свою речь, пока Даниэль не очнулся от оцепенения и не прервал мою речь. Но теперь я хотела поведать о своем сне. Может быть они мне помогут разгадать его тайный смысл.

– И, нет, я не вру, – начала я на тон ниже, смотря себе под ноги. – Смысл врать? Она никогда не приходила ко мне с момента смерти. Бабушка была особенная. Ну, знаете, с этими сверхспособностями. Она принимала людей у себя на дому, помогала им. Мама говорила, что бабушка уверяла ее, будто я тоже особенная. Говорила, что на меня будет возложена некая миссия. Я, да и моя мама тоже, не знали, что имелось ввиду. У меня нет никакого дара. Сегодня ночью я увидела бабушку. По ногам струился туман, а сзади на нее падал свет. Она сказала лишь одну фразу: «Время пришло». И… – я ненадолго смолкла, вспоминая подробности сна. На меня накатило волнение. Я подняла глаза на Даниэля, уловив некую связь между сном и происходящим сейчас, наяву. – Она подняла руку, как вы это делаете, направила на меня. Было больно в груди. И меня, и бабушку отбросила какая-то волна, вышедшая из ее ладони. И все. Я проснулась.

Я замолчала. Воцарилась тишина. Все были задумчивы, переваривая сказанное мною. Казалось, загадок лишь прибавилось. Лайла снова взяла меня за руку. Только теперь я поняла, что снова продрогла до костей, ощущая острую боль в ладони от ее теплой руки. Первой реакцией было – выдернуть руку, но Лайла крепче сжала ее, почувствовав мой порыв. Она посмотрела на меня и кивнула. В ее глазах было бесконечное добро. Именно таким должен быть ангел – добрым и стремящимся помочь. Я кивнула в ответ и одними губами сказала «спасибо!». Мы обе повернулись на остальных, стоящих на поляне ангелов. Даниэль молчал. Впервые за все это время решил высказаться самый молчаливый из белокрылых.

– Она не врала, – сказал Ханиэль. – Ни разу.

Я удивилась его высказыванию. Я вопросительно посмотрела на него, а тот улыбнулся мне своей фирменной улыбкой.

– Неужели ни разу? – усмехнулся Даниэль, будучи не в силах больше ничего сказать, ведь все его уверения в моей дурной натуре сыпались как песочный замок под воздействием морских волн.

– Мы не будем отдавать девчонку Пуре? – спросила Габриэль, выглядывая из-за спины темноволосого высокого парня.

– Конечно, нет! – ответила Лайла, взяв на себя главное решение. – Я сомневаюсь в истинности задания.

– Сомневаться в истине – это не совсем уместное выражение для ангела, тебе так не кажется? – прищурился Даниэль.

– Обвинять невинного человека в его греховности и пытаться его истребить – вот что недостойно ангела, – ответила Лайла. – Я вижу ее чистоту. Вряд ли я могу так сильно ошибаться.

– И как ты предлагаешь действовать? Завтра этого города вместе с ней уже не будет на карте! Что нам делать? К Богу не пробиться! А Пура теперь под подозрением. Как ты собираешься перетянуть сотни ангелов на свою сторону? И кому после этого будет хуже? Ты знаешь, что ведет за собой непослушание? – допрашивал ее Даниэль.

– Знаю. Если не готов пойти на эту …авантюру, я пойму. Я собираюсь спасти, если не весь город, то хотя бы ее. Еще не знаю как. Просто не могу бросить ее на погибель.

– Как знаешь, – кивнул он и вспарил в небеса.

Теперь нас осталось четверо. Лайла посмотрела на двоих ангелов, ожидая их вердикта.

– Я с вами, ведь она для меня теперь как родная, – ответил Ханиэль.

– Не хочу с ними, скучно. Тут куда более интересно, – улыбнулась Габриэль.

Глава 3

Оригинальная у нас компания – человек и три ангела. Ханиэль держал меня за одну руку, Лайла за другую. Габриэль шла недалеко от Лайлы, просто смотря перед собой. Мне было спокойно с такими сопровождающими. Мы перешли через дорогу, оказавшись на тротуаре. Редкие прохожие кидали удивленные взгляды на мою одежду, но я, казалось, уже к этому привыкла.

– Тебе нужно взять теплую одежду. Мы не всегда сможем согревать тебя. Необходимо отлучаться, чтобы Пура не заподозрила нас раньше времени в измене, – Лайла произносила это имя еле слышно.

Мы направлялись к моему дому. Я посмотрела наверх, где должно было находиться окно нашей квартиры, выходящее сюда из кухни. Высокий дом из красного кирпича с множеством окошек стоял несколько обособленно от остальных зданий. По соседству с ним находилось двухэтажная постройка– гипермаркет, где сейчас нормально функционировал только продуктовый магазин, как и во время первой волны. Справа от него находилось кафе, хозяин которого не мог возобновить его работу уже третий месяц подряд.

В окнах моей квартиры не отразилось знакомого лица. Возможно, заветные стеклянные квадратики находились слишком высоко, чтобы различить кого-нибудь смотрящего в них. Интересно, она видит меня? Или мама даже не смотрит на улицу. Ждет ли она меня?

Мы пошли по короткому пути, также как я бежала час назад за «белыми костюмчиками». Мы пересекли пешеходную аллею, обособленную высокими голыми деревьями, пробежали по протоптанным клумбам, оказавшись на твердом участке дороги, огибающим здание. Только во время тающих сосулек я не рисковала сокращать подобным образом свой путь. Сейчас же, на меня могло капнуть разве что вывешенное плохо отжатое белье.

Сопровождающие меня телохранители, или, вернее сказать, теплохранители, остановились у порога подъезда, где и находилась моя квартира выпустив ладони из своих рук. Я в недоумении посмотрела сначала на Лайлу, потом на Ханиэля.

– Нам придется отлучиться уже сейчас. Призывают на сбор, – сказала Лайла с явным огорчением.

– Но мы быстро вернемся. Возможно, ты даже не успеешь собраться, – постарался взбодрить меня парень.

Я немного растерялась, но его мягкий тон был настолько чарующим и даже немного гипнотизирующим, что мне оставалось лишь согласиться. Тут же три ангела вспорхнули наверх. Они перемещались настолько быстро, что ощущение было, что они исчезают на месте. Лишь небольшой порыв ветра говорил об обратном. Я тяжело вздохнула. Сейчас я переживала больше за них, чем за себя. Что если их раскрыли? Я ведь подвергала всех троих опасности. Только вот не успела спросить какой именно. Я нажала на панели домофона номер квартиры и кнопку для вызова. Раздался стандартный звук вызова. Я ждала, готовясь услышать привычный недовольный тон матери. И я не ошиблась. Меньше, чем через минуту я услышала мамин голос, он звучал еще противнее прежнего.

– Ало!

Кажется, предстоял серьезный разговор уже на пороге подъезда. Ханиэль был прав, что они успеют до окончания моих сборов, какой бы долгой ни было их собрание.

– Мам, это я. Открой, – спокойным, я б даже сказала, жалобным тоном проговорила я, стоя напротив железной двери. Давно я с ней не разговаривала в подобной манере. Даже не припомню, когда это было. Последний год просто огрызалась или игнорировала, удаляясь в свою берлогу.

– С чего это? Ты же хотела свободы? Получила! Наслаждайся! – злобно проговорила она, пользуясь моим невыгодным положением.

– Мам, пожалуйста! Мне холодно! – проговорила я более настойчиво. Руки я сложила на груди, от холода, теперь меня некому было согревать. Нос начинал сопливеть от холода, у меня такое всегда происходит от долгого нахождения в условиях уличной прохлады. А кончик моего дыхательного аппарата становился красным, словно у пропойцы. Я ощущала, что он уже почти сосулькой стал. Если мама не захочет впустить меня в квартиру еще в течение минут десяти, то я убегу греться в продуктовый магазин, в ожидании своих «ходячих батарей».

– А вот скажи, пожалуйста, что тебе понадобилось на улице так срочно в таком виде? Чем ты думала и где ты шлялась столько времени? Может ты уже зараженная? Как мне тебя впускать? Ты – молодая, переживешь, а я могу и умереть. Об этом ты не думала?

– Я могу сейчас умереть – от холода.

– От этого еще никто не умирал.

– Неправда.

– Не в условиях современного мегаполиса. Если только какой-нибудь невменяемый.

– Давай обсудим это дома, хорошо? Для справки, я ни с кем не общалась, – ангелы, я думаю, не в счет. Их упоминать не стала.

Образовалась пауза. Видимо, мама колебалась – впустить меня или продолжить мучить. По-видимому, победило последнее.

– Тогда что ты там вообще делала? – допытывалась она.

Я услышала звук открывающейся двери. Один из жильцов решил выйти из квартиры. Я обрадовалась удивленному лицу смотрящего на меня мужчины с пакетом мусора в руках. Я поймала ручку двери, чтобы не упустить шанс забежать в более теплое место после его выхода. Мужчина молча продолжал оглядывать меня с головы до ног, пока медленно выплывал из подъезда. Осталось снять меня в таком виде и выложить в интернет, чтобы уже все желающие успели посмотреть на сумасшедшую девочку в тапочках и легкой не по погоде одежде. Наконец, я залетела внутрь подъезда. Поднявшись на несколько ступенек, я подбежала к лифту. Он еще не успел уехать наверх. Я заскочила в кабинку, нажала на нужную кнопку и полетела наверх. Рассматривая в который раз приклеенную к дверям кабины рекламу, я думала о недавних открытиях – ангелы, истребление человеческой расы… Как это все странно. Будто мой сон не закончился. Как такое может быть? Неужели мы обречены? Кто и за что нас решил судить?