Kitabı oku: «Там, где звёзды целуют горизонт»
Наивен тот, кто в любви искал покоя.
Михаил Юрьевич Лермонтов
ЧАСТЬ 1. В НАЧАЛЕ
Каждый человек, подобно Луне, имеет свою неосвещённую сторону, которую он никому не показывает.
Марк Твен
Где-то я слышала или читала, что судьба каждого человека в этом мире написана ещё с момента его рождения и что все мы рождаемся под своей звездой.
В жизни не бывает случайностей. Хотелось бы мне это отрицать, но это правда. Теперь я знаю.
Случайность то или нет, не важно. Всё, что происходит с тобой, меняет тебя изнутри, вкладывая общий кусочек мозайки в общую картину. А в конце своего пути ты сидишь и анализируешь эту картину, свою жизнь, как художник свою работу, как критик произведение искусства… а может ты просто маленький ребёнок, прочитавший взрослую книжку, и не факт, что эта книжка хорошая.
В жизни не бывает случайностей. И только мы выбираем, как они изменят её.
ГЛАВА 1. ЖИЗНЬ В РОЗОВЫХ ОЧКАХ
– Как ты понимаешь, что спишь?
– Я считаю пальцы – во сне их всегда больше.
Стайлс Стилински, сериал «Волчонок»
Сколько себя помню, всегда хотела что-либо изменить в себе, будь то стрижка, цвет волос, форма лица, рта, фигура… Мне никогда не нравилось в себе что-нибудь определённое. Думаю, мне в себе вообще ничего не нравилось. И с моим взрослением это лишь усугубилось.
Примерно до тринадцати – пятнадцати лет я жила спокойно, как обычный ребёнок: гуляла с друзьями, ела много вкусностей и вредностей, смотрела телевизор, играла в игры с друзьями и в игры на игровых консолях и ПК. Жизнь казалась такой простой и беззаботной, когда ты ребёнок. Но всё изменилось. На смену детству пришло отрочество.
Подростковая пора, гормоны, нестабильная психика, прыщи, первая любовь, первые проблемы… Каждый из нас проходит через этот период жизни по-своему, каждый выносит из него что-то своё. Я тоже усвоила урок, пусть и жестокий.
Именно в пятнадцать лет меня угораздило впервые влюбиться, после чего я потеряла голову. Я жила и дышала этим человеком, жаль, что это было не взаимно.
Я до сих пор помню его: высокий, красивый, с рельефным телом, баскетболист. Кареглазый. Старшеклассник. Один из красавчиков моей школы, по которому сох не один десяток девочек, и я не исключение.
Ох, Пол Вильямс! Почему же меня угораздило втрескаться в тебя по уши?
Наверное, все малолетки влюбляются в старшеклассников, такова судьба.
Забыла упомянуть: в свои пятнадцать лет я не была особой красавицей. Я вообще ей никогда не была. Родители всегда утешали меня, говорили, что я симпатичная. Все родители любят своего ребёнка, каким бы он ни был. А я была далека от идеала: круглое лицо, тонкие каштановые волосы, толстые необработанные брови, тонкие губы, толстые щёки, шея, ноги, руки и всё остальное тело. Этакий колобок по имени Лия! Меня так и прозвали – «Пончик»!
Да, мне было обидно, но уже тогда я остро ощущала свою ущербность. Я понимала, что я отличаюсь, понимала, что я другая. И это очень злило меня.
И просто в один прекрасный день, случившийся летом, я решила измениться. Я захотела стать той девочкой, в которую влюбится Пол Вильямс, и чтобы все вокруг завидовали мне!
Тогда-то в моей голове и созрел план. План по преображению.
Журналы, книги, интернет-источники, статьи в газетах, программы по телевидению – всё шло в оборот, всё мне было интересно, из всего я высасывала информацию, как пиявка. Возможно, именно в то время и началась моя страсть к знаниям, которая в последствие привела к учёбе с отличием.
Я начала мыслить по-взрослому, когда углубилась в изучение всей этой взрослой научной литературы.
Статьи и вырезки про ЗОЖ, книги по диетологии, системам питания, физическим упражнениям, целые справочники по анатомии и функционированию организма человека, научные фильмы – я настолько сильно увлеклась всей этой лабудой про похудение и правильное питание, что всё лето и будущий учебный год, весь седьмой класс, я посвятила себя одной цели – похудеть.
Как ни странно, мне это удалось. Я сбросила десять килограмм и стала хрупкой девочкой, которую все спрашивали, как же я смогла это сделать.
И я всем рассказывала. Рассказывала всем, что питаюсь правильно, кушаю только полезную пищу, не ем сладкое, жирное, жареное и мучное, что пью много воды. И это было правдой. В то время я похудела именно с помощью правильного питания и общего уменьшения количества съеденного.
И я была счастлива. Я была счастлива, когда шла и видела удивлённые и заинтересованные взгляды мальчиков-старшеклассников, заинтересованный взгляд Пола Вильямса… Ах, какая же я была глупая и наивная!
К окончанию девятого класса я весила сорок шесть килограмм при росте сто пятьдесят два сантиметра, и я гордилась собой. Гордилась своим размером одежды «S», гордилась тем, что смогла.
Но всему хорошему рано ил поздно приходит конец. Конец пришёл и мне. И в этом не было моей вины. Поначалу.
Во всём виноваты учителя, а точнее, одна учительница по прикладным дисциплинам, которая была обеспокоена моим якобы резким похудением.
Сьюзен Боул, учительница средних лет, истинная католичка и ярый последователь Иисуса Христа, мать двоих мальчиков и жена инженера на техническом предприятии. Именно из-за неё всё и началось. Из-за неё всё полетело в тартары!
Я была лишь пятнадцатилетней девочкой, примерной, покладистой, слушалась взрослых. Вот я её внушение и восприняла.
Она внушила мне, что моё похудение ни к чему хорошему меня не приведёт, что я была лучше, когда была полненькой, что все учителя в школе переживают за меня и моё состояние. Она сказала мне, что я теперь могу кушать всё, что мне заблагорассудится, и что это никак не отразится на моей фигуре, так как я похудела и больше не наберу.
«Господи, Лия, какая же ты была глупая!»
И я начала есть. Сначала всё было вполне безобидно: небольшие приёмы пищи несколько раз в день, во время которых я позволяла себе есть всё, что мне угодно. А ещё я увлеклась готовкой. Я начала готовить различные вкусности для своей семьи, разумеется, пробовала всё сама. Именно тогда и появилась эта страсть к готовке. И к еде. Хотя я с детства была к ней неравнодушна, с детства себя не ограничивала ни в чём и никак. А зря.
И вот, летом перед началом десятого класса я начала сдавать позиции. Да, вес рос медленно, и я ничего не замечала. Не замечала, как поправляюсь.
К началу десятого класса я набрала до пятидесяти двух килограмм, а к его окончанию – до пятидесяти семи. Летом перед одиннадцатым классом я немного пришла в себя и села на диету, белковую, веря, что похудею.
И мне это удалось. Сбросив шесть килограмм, я почувствовала себя самой собой, снова была счастлива и горда за свою большую силу воли.
Двенадцатый класс, выпускной класс, старшая школа впереди, а за ней и вся жизнь – я так ждала этого. В моих планах было провести последний учебный год как можно ярче, чтобы помнить его всегда.
Но я и предположить не могла того, что произошло на самом деле.
ГЛАВА 2. ПОСЛЕДНИЙ УЧЕБНЫЙ ГОД
– Лия! Лия, просыпайся! Опоздаешь в школу! – разбудил меня мамин голос, и я резко открыла глаза.
Первый учебный день последнего учебного года.
Утро, пятнадцать минут восьмого. Сползаю с кровати, открываю окно нараспашку, впуская лучи солнца и поток свежего воздуха в свою комнату.
На улице стояла чудесная погода для осени, и день обещал быть хорошим.
Зайдя в ванную, я уставилась на себя в зеркало.
– Это твой последний год, Лия, – сказала я своему отражению. – Проживи его ярко.
И занялась изучением своего отражения. Почти каждое утро я осматривала себя в одном нижнем белье, трогала и измеряла руками свои руки, ноги, живот. Сейчас я была собой довольна. Я не заморачивалась по поводу питания и своего веса, просто следила, чтобы много не есть.
Зубная щётка, паста, средство для умывания, расчёска – и я готова завтракать. На ходу натянула свою длинную чёрную футболку и спустилась вниз.
Моя семья принадлежала к среднестатистическим американским семьям. Мы были и не особо богаты, и не особо бедны, нам хватало на всё.
Мои родители были любящими, спокойными людьми, которые всё сделают для своего ребёнка, но избалованными мы не были. Я говорю «мы», потому что у меня был ещё младший брат, Коди. Между нами был всего лишь год разницы, но в свои шестнадцать он выглядел гораздо взрослее, чем я. Всё дело было в росте: во мне было чуть больше ста шестидесяти сантиметров, а рост Коди достигал отметки в сто восемьдесят. Несправедливость. Моя мама была и то выше меня на десять сантиметров! Меня бесило, что я самая низкая в семье.
– А вот и мелкая пришла! – пошутил Коди, когда я зашла в кухню. – Все только тебя и ждут.
– Заткнись! – ответила я ему, садясь за стол. Мама поставила передо мной тарелку с блинчиками.
– Доброе утро, милая, – поцеловала она меня в макушку. – Твои любимые. С черникой.
В молодости мама выучилась на кулинара и ей пророчили карьеру талантливого шеф–повара, но работа подразумевала под собой каждодневные поездки в другой город, а значило это разлуку с нами, тогда ещё только со мной, маленькими детьми и с папой… и в итоге она отказалась от этого. Когда мне исполнилось пять, а Коди четыре, она стала работать арт–дизайнером, профессию которого получила, учась дистанционно, пока воспитывала нас, и потом ещё два года полностью в институте. Думаю, сейчас она счастлива. Я вижу это в её карих глазах.
– Спасибо, мам, – поблагодарила её я. – А где папа?
– Твой отец так увлёкся пробежкой, что даже решил опоздать к завтраку, – ответила мне мама, продолжая готовить. На кухне она была пчёлкой–труженицей, готовила всегда вкусно и каждое утро собирала нам с собой вкусные обеды.
– Просто папа устал от вашего бабского общества и решил смыться с утра пораньше, – вставил Коди. – Поскорее бы мы с ним поехали на озеро. Не могу больше выслушивать ваши сплетни по выходным.
– Не мели ерунды! – сверкнула я на него глазами. – Тебе просто не терпится поскорее удрать из дома к своим дружкам из команды. Вы только и делаете, что гуляете и напиваетесь.
Повисло молчание. Брат смотрит на меня, сузив глаза.
– Напиваетесь? – мама на мгновение отвлеклась и посмотрела на Коди, подняв одну бровь.
Тот замер и опустил глаза, смущаясь. Ага, попался.
– Мы пьём немного, мам. Честно, – начал он оправдываться.
– Так всё-таки пьёшь? – издевалась я. – Хотя бы признался.
Снова этот взгляд. Словно это я младшая сестра, которая ябедничает на старшего братца.
– А ты зачем сдаёшь? Тебе какое дело? – завёлся он. – Своих дел мало, так ты в чужие лезешь?
– Перестаньте ссориться! – прикрикнула мама, и мы оба замолчали. – Лия, ешь и отправляйся в школу. Коди, мне очень не нравится, что ты употребляешь алкоголь. Ты спортсмен. Не стоит губить себя.
– Но я же просто… – заговорил он, но мама жестом остановила его. – Ладно, молчу.
– Не желаю больше об этом слышать! Утро только началось, а вы уже ссоритесь, – с упрёком сказала мама и посмотрела на нас обоих. Сколько раз я слышала подобное – ну, лет с семи точно. Мы никогда с братом не ладили. Папа постоянно удивляется, дескать: «Вот, у кого ни глянь, братья с сёстрами такие дружные, а вы как кошка с собакой, грызётесь ежечасно».
Что ж, пап, такова судьба!
– Прости, – извиняюсь, взглянув на Коди. – Я не должна была.
– И ты прости, что завёлся, – в ответ сказал он. Голубые, даже, я бы сказала, цвета дождя глаза, смотрят на меня спокойно. – Сочтёмся… мелкая.
– А вот за мелкую ответишь! – усмехнулась я, кинув в него черникой, которую он поймал ртом. Спесь с нас как рукой сняло.
Мы засмеялись и принялись за еду. Коди закончил первым, встал из-за стола, взял мамин ланч и направился к себе в комнату, попутно дёрнув меня за волосы. Дурак.
– Спасибо за завтрак, мам! – я поставила тарелку в раковину и поцеловала её в щеку. – Было вкусно.
– Не за что, милая, – ответила мне она. – Иди собирайся, иначе опоздаешь, и Камилле это не понравится.
– А Камилле вообще хоть что-нибудь нравится? – этот вопрос был скорее риторическим, но мы обе улыбнулись, и я пошла к себе.
Камилла была одной из моих подружек. Я, Камилла и Фелис. Раньше была ещё Кристина, но она перевелась в другую школу два года назад. Нас осталось трое, и мы были лучшими подругами. Я – прилежная ученица, которую все хотели вытащить из учёбы и засунуть в клуб, Камилла – взрывная тусовщица, которая была готова рвануть хоть на край света в любой момент, и Фелис – милашка с математическим умом и полным неумением разбираться в парнях.
Каждое утро Камилла заезжала за мной на своей Ауди красного цвета, и мы вместе ехали в школу, по пути забирая Фелис, если только она была не у парня, а парней она меняла часто. Что ж поделать, не везло ей с ними.
У меня вот вообще парня не было никогда. С Полом Вильямсом ничего не вышло, так как он закончил школу, а больше я ни в кого не влюблялась. Меня больше занимала учёба и оценки, а не какие-то там парни. Камилла периодически знакомила меня с разными мальчиками, некоторые мне даже нравились, но я не позволяла себе увлекаться кем-то. Сама Камилла была объектом мужских желаний, и отбоя от поклонников у неё не было.
Пока я размышляла о подруге и парнях, она между тем приехала и начала сигналить под моими окнами. Я жила на втором этаже, и комната выходила на балкон, с которого я всегда кричала ей, что сейчас спущусь.
– Уже иду! – кричу как обычно, когда она выходит из машины и прислоняется к ней спиной, попутно достав из кармана смартфон. Наверное, сидит в Снэпчате с Максом.
– Тащи свою задницу сюда скорее! – ответила она мне, подняв глаза от экрана мобильника. – Твои любимые уроки скучали по тебе.
– Ха-ха, очень смешно, – с иронией усмехнулась я.
– Обхохочешься.
Я оставила нашу болтовню и вернулась в комнату. Закончив с макияжем, я натянула на себя одежду, схватила рюкзак и нырнула в холл.
– Милая, ланч, – появилась из-за угла мама и всучила мне пакет с едой.
– О, спасибо. Чуть не забыла, – пролепетала я, на ходу одевая лаковые чёрные лоферы.
– Не слишком короткая? – уставилась она на мою чёрную кожаную расклешённую юбку.
– Ма-ам, – протянула я умоляюще, изогнув брови.
– Ладно-ладно, не буду. Ты очень красивая сегодня.
– Это же первый учебный день. Надо произвести на всех впечатление после целых трёх месяцев лета, – произнесла я, хватая куртку–косуху. – Всё, я побежала.
– Удачи, дорогая! Привет Камилле, – она открыла входную дверь и помахала мне рукой, когда я шла по дорожке к её машине. На улице небольшой туман холодил кожу, на листьях клёна у тротуара переливались застывшие бусины ночной росы.
– Круто выглядишь, подруга! – прокомментировала мой наряд Камилла, окинув взглядом с ног до головы. – Где блузку купила?
– В H&M. Увидела этот сочный алый цвет и сразу же взяла, – ответила я, когда она прикоснулась к ткани. – Ты тоже как всегда шикарна.
– А-то! Отчим отстёгивает мне уйму денег, надеясь купить мою любовь. Нет, я не против, да и он как человек мне нравится. И мама с ним счастлива. А мне выгодно!
– Да уж, неплохо устроилась. Если на шестнадцатилетие он купил тебе машину, то что же будет на совершеннолетие? Дом или вилла на острове? А может быть целый остров? – шутила я, а Камилле это нравилось. Ей всегда нравилось, чтобы кто-то восхищался ей или хвалил. Такова её природа.
– Ну-у, я намекну ему об это при следующей встрече, то бишь сегодня вечером дома, угу, – усмехаясь, произнесла она. – Поехали, время не ждёт. Здравствуйте, миссис Фаррелл!
Камилла помахала рукой моей маме, которая стояла на веранде и смотрела на нас. Мама помахала ей в ответ, и мы сели в машину.
– Пристегнись, Кэм, – сказала я подруге, как говорю всегда, но она редко слушает, хотя всё же пристёгивается, но только, когда я напомню.
– Ладно, мисс зубрила. Вот, довольна? – нарочито медленно она пристегнула ремень и завела машину.
– Вполне. За Фелис заедем или она у Джека?
– Тома, – Кэм облизнула губы и принялась красить их помадой, смотря в зеркальце.
– Уже Тома? На прошлой неделе был Джек!
– Не спрашивай меня, это её парни. Она с утра позвонила и сказала, что её парень Том подвезёт её до школы. А больше я не стала спрашивать.
– О-о, понятно. Что ж, тогда поехали.
Камилла нажала на газ, и машина рванула с места.
Мы мчались мимо золотисто-зелёных аллей и спешащих на работу жителей, вдалеке виднелись величественные горы Роки Маунтинс. Небо было чистым и ярким, солнце ласкало кожу.
Осень в Боулдере, штат Колорадо, в этом году будет хорошая. Я верю в это.
ГЛАВА 3. СТАРШАЯ ШКОЛА
У старшей школы Боулдера было необычайно много машин, так как большинство школьников уже имеют права. Ученики сновали туда–сюда, повсюду были слышны разговоры, шутки, смех.
Камилла припарковала машину на автостоянке, заглушила мотор и замерла.
– Ну, вот и всё. Прощай, лето, привет – учёба. Чёрт! – произнесла она, смотря в одну точку на лобовом стекле.
– Это наш последний год, Кэм. Надо ловить шанс, – я посмотрела на неё, и она обернулась, явно ошарашенная.
– Что?! Ты? Ты, чёртова зубрила, которая отшивала всех парней, с которыми я тебя знакомила из-за учёбы, та, которая никогда в жизни не напивалась до чёртиков и не ходила по клубам?! – она вытаращила глаза, посмотрела на меня, как на сумасшедшую, и ущипнула себя за локоть, перестав дышать. – О, Боже, я не сплю! Ты и вправду произнесла это!
– Господи, да не переживай ты так! – я положила ей руку на плечо, и Камилла, громко выдохнув, хлопнула в ладоши.
– Стой! Ты серьёзно сейчас или нет? Ты готова пуститься со мной во взрослую жизнь отвязной тусовщицы?
– Ну, не во все тяжкие, конечно, но да. Да, я хочу попробовать. Надоело быть скучной занудой, – я опустила взгляд.
– Эй, – Камилла потрепала меня за щёчку. – Ты не скучная зануда. Просто ты умная, воспитанная, ты выше всего этого. Но, раз уж ты так хочешь, то я стану твоим личным координатором, а ты моей протеже.
– Согласна, – и Камилла улыбнулась, хлопая в ладоши.
– Ура! Ура! Ура-а-а! Лия скоро перестанет быть зубрилой и станет отвязной, как я! – она заулюлюкала рифмой, и я рассмеялась. Ещё одна черта Камиллы – она очень радуется за своих близких и делает это от чистого сердца.
Бросив взгляд на приборную панель, я увидела, что уже время первого урока, и скоро должен был прозвенеть звонок.
– Камилла-а, – протянула я.
– Да? – она обернулась ко мне, отвлекаясь от снующих толп учеников у главного входа.
– Люблю тебя.
– О-о-о, – она прижала руку к груди. – Я тоже тебя люблю, моя дорогая!
И мы обнялись. Не всем везёт иметь таких друзей, как Камилла и Фелис. Фелис!
– Блин, вот чёрт! – вылетело у меня. – Мы забыли про Фелис!
Если бы мама знала, как часто я пользуюсь бранными словами и выражениями, отправила бы меня в христианскую школу на исправление.
– Чёрт подери, точно! – воскликнула Камилла. – Пошли, она, наверное, заждалась нас. Стой!
– Что?
– Ты готова? Готова сразить всех наповал, а? – подмигнула она мне с лукавой улыбочкой.
– Ах-ха-ха, да! Пойдём порвём их всех, подруга! – я подставила ей ладонь, и Камилла дала мне пять.
– Тогда пойдём. Это наш момент.
Дальше всё происходило, как в фильме. Замедленная съёмка, две юные красивые девушки выходят из дорогого красного Ауди. Они хлопают дверьми, одна из них нажимает кнопку сигнализации на ключах. Яркое утреннее солнце тёплого осеннего утра освещает золотистые волосы статной блондинки в чёрных очках и с яркой красной помадой на губах. Красное пальто и кашемировый белый свитер, так красиво облегающие её стан, привлекают внимание. Дорогая кожаная сумка известного бренда идеально дополняет высокие сапоги, в которые она заправила чёрные брюки-скинни из кожи.
Блондинка улыбается и оборачивается ко второй девушке. Это изящная брюнетка, с волосами которой солнце тоже играет в краски, отражаясь от прядей золотыми, красными и медными вкраплениями. Её карие глаза, оттеняемые умелым макияжем, в купе с тёмной кровавой помадой на губах создают убийственный взгляд. На брюнетке чёрная куртка-косуха, алая, как кровь, шифоновая блуза и чёрная кожаная юбка, матово переливающаяся на солнце. Чёрные колготки и лаковые лоферы подчёркивают её тонкие красивые ноги. На одном плече у девушки небрежно висит кожаный рюкзак.
Девушки сцепляют локти и медленно идут к главному входу, застенчиво улыбаясь. Все взгляды обращены на них: завистливые и одновременно любопытные у девушек, ошеломлённые и восторженные – у парней.
Навстречу девушкам движется высокий парень. У него спортивное тело, его светлые волосы сверкают на солнце, пряди падают на голубые глаза. При виде девушек он улыбается, обнажая белоснежную улыбку и идеальные скулы. Он рукой притягивает к себе блондинку и целует её, затем приветствует брюнетку.
– Привет, Лия! – говорит он мне. – Ты потрясно выглядишь, подруга.
– И я об этом ей сказала, – вставила Камилла. – Видишь, даже Макс со мной согласен!
– Ой, перестаньте! Вы меня смущаете, – заулыбалась я, немного краснея. Я всегда улыбаюсь и краснею, когда нервничаю. – Мне приятно. Правда, ребят.
– Люблю, когда девушкам приятно, – улыбнулся Макс, и Камилла сверкнула на него глазами.
– Это каким ещё девушкам, а? – спросила она его. – Ты что, нашёл себе новую пассию? Кто она?
– Спокойно, Кэм! Я же просто пошутил, ну, – начал оправдываться Макс, а Камилла прищурено смотрела ему в глаза. – Ты у меня одна такая. Как ты больше нет.
– Да, Кэм, поверь ему, – заступилась за Макса я. Мне нравился Макс. Камилла начала встречаться с ним год назад, и они до сих пор вместе. – Ты у нас одна такая. Мы тебя ни на кого не променяем.
Я пожала рукой её плечо, а Макс поцеловал её в щёчку, и та растаяла.
– Ну, ладно! Верю вам, чёртовы шутники, блин, – проворчала Камилла и улыбнулась. – Пошлите уже.
И мы двинулись дальше, к главному входу.
Внутри школы ничего не изменилось, лишь косметический ремонт стен и отмытые полы со шкафчиками учеников говорили о прошедших трёх месяцах лета. Теперь же ученики вернулись, и в этих стенах снова начал витать знакомый запах – запах знаний. Хотя может быть это просто запах чистящего средства.
– Какой у вас урок, леди? – спросил нас Макс, и мы с Камиллой переглянулись.
– Математика, – вместе ответили мы.
– Круто. Ну, а я пошёл выслушивать лекции миссис Румис о правах и свободах. Желаю удачи на математике. Надеюсь, за лето вы не разучились считать, – Макс изобразил скалистую улыбку и подмигнул нам, растворяясь в толпе.
– Ох, да-а, – протянула Камилла, потерев шею. – Мне кажется, что я забыла все цифры за лето.
– Не говори ерунды. Ты не только красивая, но и умная, – подбодрила её я. – Если забудешь, как пишется цифра «один», то я рядом.
– Ну спасибо! – ответила она саркастично и улыбнулась. – Что бы я без тебя делала, моя дорогая Лия!
– Действительно. Давай, нам пора. Мистер Льюис не любит опозданий.
Мы вошли в класс со звонком. Большинство учеников уже были на своих местах. Мистер Льюис сидел за своим столом, шелестя бумагами.
– Лия, Камилла! – крикнула нам Фелис, рыжеволосая девушка с приятной внешностью и яркими зелёными глазами. – Вы чуть не опоздали на первый урок! Где вас носило?
– Фи, не тараторь! – остановила её Камилла, плюхаясь за свою парту сразу за моей. Парта Фелис была на том же месте, но на соседнем ряду. – Мы же пришли.
– Привет, Фелис, – улыбнулась я подруге и начала доставать всё к уроку. – Извини, мы заболтались.
– Здравствуй, Лия, и ты, моя любимая Камилла, – Фелис посмотрела на Камиллу, а та состроила лукавую мордашку. – Опять с Максом?
– Да, с Максом. Это проблема? – Камилла уставилась на Фелис. – Про твоих парней я ничего не говорю.
– Парня, – поправила её Фелис. – Одного парня и его зовут Том.
– Так всё-таки Том? – поинтересовалась я. – Когда ты успела?
– Да, когда? – Камилла растянулась на стуле, изображая одновременно скуку и интерес. У неё это блестяще выходило.
– Я вам всё расскажу, но не сейчас, – Фи кивнула вперёд, и я увидела поднимающегося из-за стола мистера Льюиса. – Потом.
Мистер Льюис поднялся и вышел к центру доски, сложив руки за спиной.
– Полагаю, все уже в сборе, – начал он, внимательно наблюдая за последними входящими в класс учениками. Он прочистил горло и продолжил: – Рад снова видеть вас, друзья. Я понимаю, что урок математики после целого лета отдыха будет не очень кстати, но не я составлял расписание. Мне тоже не хочется заново учить с вами таблицу умножения.
Класс засмеялся. Мистер Льюис всегда отличался от всех учителей живостью и юмористичностью, хотя не позволял паясничать ученикам на своих уроках. Да, он иногда шутил, давая расслабиться, но не позволял полностью отвлекаться и не допускал дикого хохота на занятиях.
– Вам придётся научить меня заново считать, мистер Льюис! – воскликнула Камилла, подняв руку, и класс снова усмехнулся.
– Полагаю, мисс Смит, что ваша подруга, мисс Фаррелл, поможет вам с вашей проблемой, – обратился мистер Льюис ко мне. – Как прошла олимпиада, Лия?
– Хорошо, мистер Льюис, – ответила я. – Третье место в штате.
– Замечательно. Рад за вас.
– П-с, о чём это он? – шепнула мне за спиной Камилла, и я обернулась.
– Олимпиада по биологии. Я как-то упоминала о ней.
– А-а-а, та олимпиада.
Летом я участвовала в олимпиаде по биологии среди старшеклассников и справилась с ней довольно успешно. Мне все пророчили карьеру врача, но я не была уверена, что медицина – это моё. Меня больше интересовали гуманитарные науки.
– Не буду вас сильно мучать, – продолжил мистер Льюис, ходя по классу. – Начнём с повторения того, что вы уже знаете. С этой темой в прошлом году у вас проблем не возникло, так что с неё мы и начнём.
– Это интегралы, сэр? – воскликнул Сайман Вайнс, неприметный паренёк, которого все прозвали ботаником.
– Верно, Сайман! – указал мистер Льюис на него пальцем. – Ты и пойдёшь к доске первым. Остальные открывают тетради и пытаются думать своей головой, а не списывать с доски.
Радостный Сайман вскочил с места и устремился к доске, а я открыла чистую тетрадь и записала число. Мистер Льюис начал диктовать формулу, и я полностью погрузилась в решение, лишь изредка поднимая глаза на доску, чтобы проверить ответы выходивших учеников. Я летом не забросила учёбу, отчего трудностей при решении у меня не возникало.
Вскоре прозвенел звонок, и мистер Льюис пожелал нам удачи и ясных мыслей на последующих уроках, так как в первый учебный день все мы были немного рассеянны.
Последующие литература, история и философия пролетели быстро. Я слушала драматическое прочтение пьесы Шекспира в исполнении мисс Кэролл, эмоциональные речи мистера Дэвиса о гражданской войне на истории, размышления о жизни и смысле бытия от мистера Гайнера на философии, периодически переговариваясь шёпотом с Камиллой и Фелис. Мы ходим вместе не на все уроки, но на философии мне удалось разузнать о парне Фелис побольше, чем просто имя.
Его звали Том Рид, он был студентом первого курса местного университета, и Фи познакомилась с ним на прошлой неделе в баре, когда тот случайно задел её и вылил рюмку текилы на её футболку.
Фелис описывала его настоящим красавцем – чёрные волосы, серые глаза, обворожительная улыбка и сексуальное тело, которые сразу влюбили её в него.
– И это серьёзно у вас? – спросила её я. – Уже переспали?
– Нет, ты что! – возмутилась она громким шёпотом. – Ещё рано.
Фелис относилась к числу тех девушек, которые спят с парнями либо после некоторого промежутка времени, либо, если парень очень понравился ей, и настаивает на сексе, то сразу же. Фелис не везло с парнями, она часто меняла их, объясняя это тем, что все они были мудаками, и что пока она не встречала настоящего парня, который бы относился к ней подобающе. Но назвать её, эм, девушкой лёгкого поведения я не смогла бы.
После этого разговора о парнях я долго размышляла. Бо́льшую часть урока философии я размышляла не о смысле жизни, о которой твердил мистер Гайнер, а о парнях.
Я представляла себе своего парня, который бы мог у меня быть, проигрывала в голове сцены совместного времяпрепровождения, обнимания и поцелуев, что не заметила, как прозвенел звонок, и Камилла потащила меня из класса с радостными криками об окончании первого учебного дня.
– О-о, мы смогли! Мы сделали это! – радовалась она. – Первый учебный день окончен, и мы свободны!
К нам подлетела Фелис и начала трещать Камилле о Томе. Иногда со стороны может казаться, что они как кошка с собакой, постоянно ссорятся, но на самом деле они очень друг друга любят.
– И вот, я и говорю, что у нас сегодня с ним свидание! – пропела Фелис сладким голосом. – Ух, жду не дождусь снова его увидеть!
– О, Боже, как это отвратительно мило, – ответила Камилла и начала трясти Фелис за плечи. – Кто ты и что ты сделала с Фелис, которая никогда не таяла от одного упоминания о парне!
– И правда, что это с тобой? – включилась я в разговор. – Раньше ты не так реагировала на парней. В чём дело?
– Я…, – замялась Фи, опуская глаза.
– Ну же, колись! – теребила её Камилла, и та сдалась.
– Мне кажется, что он тот самый. Я чувствую это – между нами некая связь!
– Не «некая», а половая! – подколола её Камилла, и Фелис пригрозила ей. Они снова тяпались как старые супруги, и я могла лишь улыбаться.
– Дурочка! Нет, как раз нет. Это другое, – ответила она и ушла в себя, расплываясь в мягкой усмешке.
– О-о-о, Кэм, это всё. Мы тут не нужны, – проконстатировала я, сложив руки на груди. – Тут всё так запущено.
– Согласна. Думаю, мы тут лишние. Эй, Фи! Давай, беги к своему принцу на белом коне или что у него там, – промычала Камилла, громким чётким голосом подзадоривая подругу. – И про связь вашу не забудь, ага.
– Ха-ха, очень смешно. Прямо обхохочешься! – ответила нам Фелис, закатив глаза и уперев руки в боки.
– Иди, Фи. Он тебя ждёт, – сказала я ей, взяв под руку Камиллу. – А мы уж не пропадём тут.
– Правда? Вы не обидитесь, что я вас бросаю? – переспросила Фелис. Глаза, будто изумруды, заблестели и стали больше.
– Да. Вали к своему принцу, – жестом Камилла указала ей на дверь.
– Девочки, как же я вас люблю! – воскликнула Фелис и кинулась обнимать нас.
– И мы тебя любим, – сказала я за нас двоих, утопая в её рыжих локонах с ароматом розы. – Только будь осторожна. Вы ещё не очень знакомы с ним.
– Но это не повод прыгнуть с ним в койку! – воскликнула Камилла, и Фелис дёрнула её за прядь волос. – Ай!
– Чтоб не шутила больше, – сказала Фи тоном состоявшегося родителя, «зыркнув» на Кэм, крепко обняла нас ещё раз и рванула наружу, несясь на крыльях любви и счастья на свидание с принцем из университета.
Мы с Камиллой вышли из школы и сели в машину.
– Ну, какие планы на сегодня? – спросила меня она. – Не забывай: ты теперь моя протеже. Я сделаю тебя отвязной девчонкой.
