Kitabı oku: «Тёмный ангел»

Yazı tipi:

ISBN 978-5-0051-0931-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Отобранные крылья

Отчего люди не летают так, как птицы? Знаешь, мне иногда кажется, что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь. Вот так бы разбежалась, подняла руки и полетела.
Цитата из монолога Катерины,
пьеса «Гроза»
Островский А. Н.

Предыстория

Ллолт лениво потянулась на смятых белых простынях и, лёжа на кровати, прищурившись посмотрела на обнажённого мужчину у окна.

– Ну нельзя быть совершенным таким! – улыбаясь сказала она Семиязе. Когда он обернулся на её слова, она двусмысленно добавила: – И спереди, и сзади.

И при этом чуть ли не замурлыкала как кошка и потянулась. Он сел в кресло, нимало не озаботившись своим внешним видом.

– Теперь я понимаю, на что купилась тётка, если ваш предводитель Афалеон был так же хорош, как ты этой ночью, – мечтательно уставившись в потолок, сказала она и неожиданно спросила, повернув лицо к нему: – Договор в силе?

– Если ты рассказала правду, – сказал Семияза и уточнил: – Ты делаешь так, чтоб Малэ искала и нашла Ключ. Мы при помощи Ключа приходим в ваш мир и его разрушаем, но не до конца, и ты становишься Изначальной Богиней своего мира – Талмии.

Ему показалось, что сказанное уточнение будет нелишним, так как он о ней был не слишком высокого мнения после проведённой ночи вдвоём.

– А зачем вам живая Малэ? – будто это не представляет особого интереса, спросила Ллолт.

– Потому что Малэ часть ключа, – ответил он и едва слышно прошептал: – Ключ ко всему… к возвращению домой – Эона…

И так это прозвучало, с такой тоской… Ллолт это не услышала – она думала, как устроить случайную смерть Малэ.

– Тогда раз ты так восхитительно выполняешь свою часть договора, – вставая с кровати, попрощалась она, – я пойду выполнять свою часть.

Город дроу – Танарис

Не верь снам

В тёмной зале пещеры по центру на широком подиуме стоит статуя. Сверху через отверстие в потолке на неё падает лунный свет. Им только подчёркивается антрацит камня, он не скрывает, а скорее показывает все её изгибы… Её губы плотно сомкнуты, в уголках их скрыта усмешка. Её глаза закрыты, но, кажется, что ещё чуть-чуть, и веки распахнутся, открывая их. Только волосы, которые не похожи на камень, шёлком струятся по напряжённой спине. Руки, что сложены на груди, говорят: я не здесь, я где-то там… Плоский живот, тонкая талия и крепкие ноги – фигура танцовщицы.

В темноте зала у стены прячется юноша и смотрит, пожирая статую глазами.

– Вот если бы она была живая, – он прошептал и, махнув рукой, повернулся, уходя, сказал удручённо: – Но это невозможно!

Вечером, сидя в кресле перед камином и смотря за игрой огня в нём, он задумался об увиденном в зале. И вдруг он услышал голос, спрашивающий его чего-то. Не понимая, что именно от него хотят, он даже привстал с кресла, вслушиваясь в него. Нарастая и становясь всё внятней, голос был не одинок – вдруг в языках пламени начал проявляться чей-то силуэт, с каждым мигом становясь всё больше. Наконец-то из камина вышла женщина – она была прекрасна, но если в статуе виделась воля в её чётко очерченном подбородке, гордой посадке головы, решительно сложенных руках, как она стояла на пьедестале – то в её красоте было что-то порочное, отдающее слабостью.

– Ситарель из дома Дьен? – она задала вопрос сама себе, улыбнувшись, как будто зная ответ.

– Да, – лёгким кивком головы подтвердил он, уже понимая, кто посетил его дом, – Ллолт – моё почтение…

– Я здесь, чтобы тебе кое-что предложить, – желая быстрее озвучить данное, сказала она, садясь во второе кресло.

– Что может предложить Ллолт верным последователям Танцующей? – в его голосе была слышна лёгкая ирония, смешанная с таким же опасением. Как-никак она была богиней. Все слышали про её злобный и мстительный характер при всей её красоте.

– Танцующая – во-о-от сестричка какое имя получила от вас, – протянула она, при этом её лицо перекосилось так, что было понятно, какие чувства она испытывает по отношению к «сестричке», и они далеко не сестринские.

– Ты хочешь, чтоб она была рядом? – прикрыв глаза, спросила Ллолт и промурлыкала: – Живая… это не то же самое, что смотреть на статую, – и, скабрёзно усмехнувшись, добавила: – Её можно и потрогать, и многое другое…

– Но я хотел бы, чтоб она ответила на мою любовь к ней, – с зарождающейся надеждой в глазах произнёс Ситарель. В это время в голове чуть слышно завозилось: «Не верь Ллолт, она обманет, все её обещания пусты». Но кто это услышал, надежда на исполнение невыполнимого затмила всё.

– Ответит – куда она денется?! – самодовольно ответила она, понимая, что рыбка уже на крючке.

– Что я должен сделать? – осторожно спросил Ситарель, всё ещё не веря полностью в сказанное Ллолт.

– У неё есть кулон… Когда она в воплощении носит его, тебе к нему даже не прикоснуться. Но… – подняв руку и погрозив пальчиком неизвестно кому, сказала она, закончив, и опустила руку, – но… во время смены воплощения ты это сделать сможешь и сорвёшь кулон.

– Зачем мне это? – спросил Ситарель, не так он представлял встречу с Танцующей.

– А затем, что кулон не простой, – мгновенно становясь более серьёзной, ответила Ллолт, – это кулон вызова, и у него ещё много интересных свойств. В частности не даст перевоплотиться, если он будет отсутствовать на её теле. Ещё она не сможет уйти далеко от него. А также это своеобразная энергетическая кладовая. Подзарядиться не желаешь?

– А какова цена вопроса? – спросил он и усмехнулся уголком рта. Малэ в качестве батарейки вообще его не интересовала, а вот как жена и любовница – это было другое дело.

– Если ты это сделаешь, мне, в принципе, пока ничего не нужно, – улыбнувшись, сказала она, – согласен?

– Да! – не дав себе даже задуматься, выпалил он.

«Да, гнилое семя даёт о себе знать, – подумала Ллолт, – лишняя энергия кулона только всё усугубит – скоро его устремления будут не такими благородными». И мысленно поздравила себя.

– Ну, вот и всё, – широко улыбнулась Ллолт, – с этого момента всё в силе. До встречи, влюблённый!

И она растворилась в воздухе, а Ситарель решил, что это был сон – задремал он перед камином…

Похищение Европы

Постепенно зала со статуей наполняется звуками голосов. Тут и шёпот прилива на пляже, и рокот прибоя, бьющегося о скалы. Ожиданием звенит даже воздух. Ожиданием чего или кого? Постепенно скандирование нарастает и уже чётко слышен зов многих: «Танцующая, приди!»

В ответ статуя, стоящая в столбе света, покрывается вязью серебряных лиан, стремящихся захватить всё её тело. Руки приобретают гибкость и расслабленно падают вдоль тела. Глаза открываются, и становится видно, что они цвета тёмно-синего сапфира. Статуя потеряла свой каменный вид, и только серебряный кулон с чёрным камнем остаётся на ней как напоминание об этом. Она лёгким танцующим движением спрыгнула с постамента, оставаясь залитой светом. Зазвучала тихо музыка. Ударные инструменты мягко задают ритм ей. Голоса замолкли.

Ударные звучат всё громче, и когда их звучание достигает пика, на подиум поднимаются трое тёмных эльфов, обнажённые по пояс. Они встают полукругом. Их волосы светлым пятном выделяются в окружающем полумраке, весь свет сконцентрировался вокруг девушки. Склонив головы в лёгком кивке, они протягивают правую руку, пряча левую за спиной, навстречу ей. Музыка снова стихает, подчёркивая их жест.

«Только трое! – расстроенно подумала Малэ. – И так с каждым разом всё меньше и меньше».

Она протягивает левую руку навстречу первому из них, делая шаг вперёд и одновременно смотря на остальных. Ритм ударных инструментов ускоряется, музыка звучит всё громче. Вторым шагом она оказывается сбоку, игнорируя протянутую руку.

Затем она, пальчиками касаясь плеча, заходит за его спину, не прерывая контакт им. В это время оставшиеся двое по спирали разворачиваются за ней. Малэ идёт вдоль, касаясь напряжённых спин остальных двух. Последнего обходит, как и первого, но рука не останавливается, двигаясь по спине затем через плечо и по груди, касаясь уже всеми пальцами. Как будто оценивая его, она идёт с закрытыми глазами. Ударные опять ускоряются. Он перехватывает её руку, одновременно пытаясь обнять. А она разворачивается вокруг своей оси, вырываясь из его объятий, и делает шаг навстречу к следующему. Он её отпускает. Её рука переходит с конца плеча ближе к шее следующего, по пути едва касаясь его белых прямых волос, и застывает у него на шее. Он притягивает её за талию и, сопровождая её движение, наклонившись к ней, когда она сама прогибается назад, держась за его шею. Со стороны казалось, что она его притягивает к себе. Её волосы при этом откинуты назад, подметая пол пещеры, а вторая её рука свободно висит вдоль них. Затем он перехватывает её за талию двумя руками. Поднимаясь ввысь, благодаря его рукам, которые так крепко держат её за талию, она улыбается и гордо подымает руку вверх. Он с ней разворачивается вокруг своей оси и протягивает следующему – тот принимает её на вытянутых руках и опускает вниз, разворачивая к себе спиной. Она поворачивается, отступая на расстояние вытянутой руки, и проводит ладонью от груди вниз, застывая у ремня. Отстраняется, уже встречая объятья следующего. Протягивает, будто зовя, и кладёт руки на его плечи. Миг – и она отталкивается обеими ногами от пола, замирая в воздухе: её единственная опора – это его плечи. Их лица близко, и кажется, ещё чуть-чуть – и их губы встретятся друг с другом. Но это всего лишь миг – один таинственный миг, когда кажется, что всё возможно. Кладя руку на талию, он прижимает её к себе, а она, проводя по его щеке, упирается затем ладонью в грудь, отталкиваясь, чтобы развернуться.

«Стоп! А откуда здесь четвёртый – их было трое!» – мысленно удивилась девушка.

Развернуться ей не дали, прижав к себе, схватили и резко рванули с ней на руках в сторону, нарушая рисунок танца. Там её уже закинули на плечо, чтоб удобнее было нести. Уже в коридоре прозвучал её вопрос к юноше, прервавшему танец:

– Я не поняла, что это значит?

– А что тут понимать, – задыхаясь, на бегу проговорил юноша, – я тебя похищаю!

– Зачем? И как тебя зовут? – спросила она, а в это время у неё в голове пронеслось столько вопросов, и все они хотели, чтоб на них ответили, но она чувствовала, что не на все получит в ближайшее время ответы.

– Скажу, когда будем в моём доме… – всё так же на бегу ответил он. Впереди показалось неяркое пятно выхода, которое стремительно приближалось.

– Хоть имя своё скажи, не обращаться мне к тебе «эй ты», – продолжая настаивать на ответе, еле проговорила девушка, трясясь на его плече. Ей ничего не ответили.

Рядом со входом невысоко от земли завис диск такого же цвета, как и сама земля под ним. Остановившись перед ним, её похититель закинул её на диск, запрыгнув следом туда и сам.

– Незачем нам излишне любопытствующие, – сказал он, и они на диске оказались под радужным куполом, тогда он обвёл рукой только что созданный им купол, – но всё равно это не особо поможет, если нас будут специально искать. Там будут маги, которым он не преграда.

– И всё-таки объясни, что происходит, – озадаченно поинтересовалась она.

– Позже!!! Вот возьми, накинь, – нервно оглядываясь, сказал он и бросил Малэ странный плащ, от которого тянуло слабенькой магией – теперь ты похожа на одну из нас, дроу.

Надо сказать, она действительно отличалась от них – цветом кожи и волос, а также и фигурой. У них светлые прямые волосы и тёмно-серая кожа – у неё тёмная грива, волнами струящаяся по спине, и молочно-белая кожа. А фигура не стройной тростиночки без особых выпуклостей (если судить по тем немногим в зале – Малэ сверху всё было хорошо видно), а со всеми положенными изгибами и достаточно крепко сбитая.

Мимо мелькали дома и прохожие, теснящиеся к стенам этих домов. Они были в похожих плащах, как и у неё. И всё это было как покрывалом накрыто ранними сумерками, когда свет не так ярок, как днём, и рисует причудливые тени. Тени едва заметные, как лёгкая дымка. Высоко над головой сходились стены огромной пещеры. В ней и был расположен город, по улицам которого они неслись. Вдоль улицы располагались двух- и трёхэтажные каменные дома за невысокими ажурными заборчиками, от которых ощутимо тянуло магией. Они чуть светились, тогда как слепые дома были мрачными, из тёмного камня стен пещеры.

Они остановились у одного из домов, вошли внутрь. Их встретило существо, совсем не походившее на них: маленького роста, с личиком, похожим больше на мордочку обезьянки, кожа тёмного цвета, а на голове белели маленькие рожки где-то с фалангу пальца длиной, а волос не было. Оно провело их в уютную комнату, по видимости это была гостиная – тут был диван, пара кресел, а напротив камин. И что самое главное – там было открытое окно! И оно вело на поверхность горы, в которой был расположен город. Из окна виднелось голубое небо и свобода!

Сев в кресло, удобно устроившись, она положила руки на подлокотники и вопросительно взглянула на него, приподняв одну бровь, сказала:

– Мы у тебя дома – я жду ответа…

– Эм-м-м-м, я это сделал для того… – собираясь с духом, проговорил он.

– Да, я тебя внимательно слушаю. Но вначале представься, – подняв руку и опершись на неё головой, проговорила спокойно она.

– Меня зовут Ситарель из дома Дьен, – прикрыв глаза и сжав кулаки, он наконец-то выдал, – выходи за меня замуж!

– Знакомый дом, но дроу не тот. Хотя сколько времени прошло… – у неё округлились глаза, и она медленно сказала. Затем, улыбнувшись, она представилась и с иронией добавила: – Меня зовут Малэ, а вы меня зовёте Танцующей. Прямо не знаю, что и думать – меня никогда не похищали с такой целью… А ты не думаешь, что ответ будет отрицательным, ведь чаша весов благодаря твоему поступку склоняется именно к этому варианту ответа.

Поражённый этим Ситарель замер, не зная, что ответить. Как-то он не задумывался о такой возможности, и, собравшись внутренне, он недовольно подумал: «Раз я решился на всё это – надо доводить дело до конца. Жаль, не получается по-хорошему, значит, будет по-плохому. И если она думает, что своим миленьким личиком разжалобит меня, то ошибается, – Ситарель обвёл взглядом её фигуру и мысленно облизнулся: – А нечего ню ходить, особенно с такой фигурой, сразу видно, что есть что потрогать – права была Ллолт».

Малэ встала и развернулась в сторону окна, шагнула, огибая кресло. Распахнула рукой раму окна, открывая его, начав следующий шаг, зависла в воздухе… В этот момент оцепенение у юноши прошло, и он сорвался за ней. Оказавшись рядом, он протянул руки к ней, пытаясь её удержать, и вспомнил то, что Ллолт рассказывала о кулоне. Схватив двумя руками цепочку кулона со стороны её спины, он её рванул в разные стороны, разрывая её, и зажал её в кулаке, поднеся к своей груди кулон, что был на ней.

– А теперь что ты ответишь – чаша весов склонилась в сторону положительного ответа? – усмехнувшись, сказал он.

– Отдай, не твоё, ты даже не знаешь, как им пользоваться, – сказала со вздохом обернувшаяся Малэ и оказалась близко к нему.

– Почему же? Я знаю многое об этой игрушке… – подняв руку вверх с зажатой в руке цепочкой, посмотрев на кулон, сказал Ситарель, мысленно радуясь своей удаче, которую теперь он увидел в своей встрече с Ллолт. То, что она рассказала, было правдой.

– Откуда? – прошептала она с тоской.

– Так… демоны нашептали, – сказал он усмехнувшись, – итак, я понимаю – ответ положительный.

Ты только для меня

– До твоей комнаты тебя проводит Кобдо, там и оденешься. Я всё понимаю, тебе так привычней, но поскольку ты задержишься здесь как моя жена, то всё-таки оденься, – холодно заметил он и заключил с ноткой веселья: – Ты мне нравишься и в таком виде, но я не позволю смотреть на тебя обнажённую другим.

Эйфория, что получилось, как он и задумывал, вскружила ему голову. Его совершенно не интересовало мнение Малэ – он всё равно собирался добиться своего. А его цель – это она в качестве жены и в его постели, и можно не по порядку. Тут в комнату вошёл тот, кто их встречал, и стало понятно, кого зовут Кобдо. Оставив Ситареля в комнате, Малэ в сопровождении Кобдо направилась в сторону своей комнаты.

– И да, завтра ты должна пойти со мной на совет старейшин, где я объявлю о нашей помолвке, там назначим дату свадьбы, – донеслось из-за дверей.

Малэ задумалась, во что же она вляпалась, и не заметила, как они дошли до комнат, выделенных ей Ситарелем.

«Уютная, маленькая гостиная, – подумала она, обратив внимание на комнату, куда они пришли, – обои в бежевых тонах, а вензеля розовенькие. Это хорошо, что диванчик и столик из тёмного дерева… Обивка, правда, тоже беж, но однотонный». И мысленно хихикнула и прошла дальше к двери в спальню.

Войдя в комнату, она в первую очередь увидела большую кровать, застеленную белоснежным бельём, а балдахин над ней был из бордового шёлка. Стены её были в светло-бежевых тонах и в крупные цветы почти такого же цвета, разве что на полтона по цвету отличались и… полное отсутствие окон в них.

«Должно быть, Ситарель боится, что я сбегу, – подумала Малэ, глядя на стены, ни одна из которых не могла похвалиться такой естественной деталью, как окно, – но это меня не остановит». Рядом у одной из стен располагался круглый столик из тёмного дерева, а над ним на стене висело зеркало прямоугольной формы. У столика расположился пуфик цвета бордо. Пол был из какой-то выбеленной древесины, как и дверь.

На кровати её ждала шёлковая голубая туника длиной где-то чуть ниже бёдер и кожаные брюки, соединённые с портупеей. Казалось, что можно запутаться в этой сбруе, но когда Малэ одевалась, этого не произошло. Туника была с высокими, чуть выше талии, разрезами. Наряд завершали сапоги по колено из мягчайшей кожи. Она не задумываясь перенесла вес с пятки на носок.

«В них можно и танцевать, да и если просто ходить, ноги не устанут, – подумала она и тут же мысленно себя одёрнула: – Какие танцы, тут бы просто сбежать! Сапоги, сапоги… а ведь во всём кое-чего не хватает. И отсутствие этого как раз таки показывает, что моё положение на данный момент вполне определённо – я не гостья, а пленница». И Малэ с тоской взглянула на пустую портупею.

Ночь прошла беспокойно, хоть она и спала. Да, её тело спало, а вот душа устремилась в астрал. Там Малэ всю ночь пыталась найти выход из сложившейся ситуации. Она искала в астрале того, кто бы её вытащил отсюда. Свою способность к перемещению она утратила вместе с кулоном. Но там были лишь бескрайние поля красноватого песка, который ветер лениво гнал волнами.

«Странно, никого», – подумала она, идя с трудом по песку. Вообще астрал мог принять любую форму. С каждым шагом Малэ всё больше понимала, что что-то не так в этом песке, да во всём здесь! Ветер убаюкивал её сознание, выдувал все чувства, оставляя лишь безразличие – раньше здесь обычно встречались как маги, которые имели возможность во время медитации проникнуть сюда, так и исконные обитатели астрала, а иногда даже заинтересовавшиеся боги и демоны, но это было опасно, правда, от этого охотников попасть сюда не убавлялось.

В душе Малэ проснулась какая-то сила, требуя действия и решений – она попыталась вырваться. Ей надо было вернуться в свой мир пускай и принёсший толику разочарования и беспокойства ей, но зато этот мир живой. Но ничего не изменилось, как её окружала пустыня красноватого песка, так и осталось.

«Нет, я не останусь здесь!» Она понимала: если поддаться безразличию, навеваемому ветром, здесь её ждёт полное растворение личности, а тело там – смерть. Она попыталась снова вырваться, так как знание этого придало дополнительных сил и желание выбраться отсюда, чего бы ей это ни стоило. Но она вернётся – упорства ей не занимать – и найдёт того, кто поможет ей освободиться.

* * *

Утро было обыкновенным для окружающих. Малэ вспомнила, как давно она посещала Талмию, так чтобы это было не только для участия в обряде, но и просто пожить среди дроу. Одеваясь с утра, она была раздражена как произошедшим с ней вчера, так и неудачей в астрале. И тут она услышала осторожный стук в двери, а затем прозвучали слова:

– Госпожа, хозяин приглашает вас на завтрак. Я подожду здесь в гостиной, чтобы проводить вас.

Это был Кобдо.

– Веди! – сказала Малэ, открывая двери, и шагнула в гостиную. Там ждал её с совершенно невозмутимым лицом Кобдо. Малэ захотелось сразу что-нибудь такое сделать, для того чтобы увидеть хоть какие-то эмоции на его лице. Он поклонился, махнул рукой в сторону дверей и прошёл вперёд, ведя её в неизвестное будущее. Идя за Кобдо по нескончаемой анфиладе комнат, Малэ понимала, что все её мысли – раздражение из-за Ситареля и тот не виноват в сложившейся ситуации. Но отыграться можно на непосредственном виновнике. – Так веди, Кобдо!

Её знаменательный поход закончился в ещё одной незнакомой комнате.

«О, цвет стен поменялся, а то всё бежевый и бежевый, только разные оттенки, – подумала Малэ, глядя на гобелен стен, – правда, фон хоть и бордовый, но едва заметный рисунок опять бежевый. Хорошо, что полотнища чередуются с такими же по цвету, но однотонными обоями. Только не тот ужасный розовый цвет!»

Посередине её стоял небольшой стол со столешницей в виде круга на одной ножке из тёмного дерева. Два стула, расположившиеся рядом, были в таком же стиле. Один из них был занят известной персоной. При виде Малэ Ситарель встал и поздоровался:

– Доброе утро! Как спалось? Тебе очень идёт эта одежда – я сам выбирал, – с гордостью произнёс Ситарель. Малэ резко захотелось стянуть одежду и бросить на пол. Видимо, увидев это по её лицу, он быстро сменил тему, сказав: – Позавтракаем вдвоём?

Малэ решила не отказываться. Он отодвинул ей стул, чтоб она могла сесть, обошёл стол и сел напротив.

– Сегодня, как ты помнишь, мы должны появиться перед советом – убедятся, что ты жива, что похищение всего лишь инсценировка, и ты изначально решила выйти замуж за меня. Понимаешь, участие в подобной инсценировке похищения у нас является своеобразным ответом невесты жениху. В твоём варианте положительном, – ухмыльнулся он.

«Да-а-а, надо было вырываться из всех сил», – подумала Малэ, понимая, что её любопытство сыграло с ней дурную шутку.

– И без всяких неожиданностей, таких как «я не знала», «я была против этого» и тому подобное. Твой ответ – «мы заранее договорились, только по окончании танца, а не во время», – проинструктировал Ситарель Малэ, покачав перед её лицом кулоном, напоминая лишний раз о положении, в котором она оказалась.

«Да, быстро всё слишком, ничего не придумать, ну ничего, импровизация нам в руки, а времени действительно мало», – подумала Малэ. Они завтракали в полном молчании – она пытаясь переварить новость, Ситарель давал время на это, не отвлекая, лишь в конце прервал своё молчание, сказав:

– На совет тебе стоит поехать в платье. Прикажу Кобдо, пусть приготовит, – задумавшись о чём-то, проговорил он.

– Нет! – вырвалось у Малэ. Но она вовремя вспомнила свои планы. – Я не привыкла к платьям. Можно я пойду в чём-то, как сейчас одета?

На самом деле ей было всё равно, что на ней будет надето.

– Сбежать хочешь? Ничего не получится – только хуже себе сделаешь, ты не можешь находиться далеко от кулона, – с иронией он посмотрел на неё, – но ты в чём-то права… твоя естественность заставит их поверить в твои слова. А скажешь ты то, что я тебе скажу. Так что поедешь так!

Он поднялся со стула и, развернувшись к выходу, провозгласил:

– Время! Нам пора навстречу своей судьбе! – воодушевлённо воскликнул Ситарель.

Кому как, а Малэ не торопилась на эту встречу – слишком всё предсказуемо было.

* * *

Выйдя из дома, им снова пришлось воспользоваться диском, так как до места предполагаемой встречи было достаточно далеко. Совет собирался – как Малэ просветили по дороге – там, откуда её и похитили. Остановились у знакомого выхода и пошли тем же коридором – правда, не до конца. Свернули в более узкий боковой коридор. Вокруг было темно, голые стены – гладкие на ощупь. Как Малэ это определила? Просто пока они шли, было несколько поворотов, а она в темноте плохо видела и пару раз наткнулась на стенку. Так и продолжала бы натыкаться и дальше, но Ситарель повёл её дальше за руку. Шли они довольно долго. Потом свернули налево, и Малэ в тусклом свете увидела тёмную залу, похожую на пещеру, как та, откуда её унесли, только поменьше.

– Смотрю, свежи воспоминания… – проговорил Ситарель и замолчал, увидев входящих с другой стороны дроу – они были в чём-то, похожем на то, во что одета была Малэ, только у них было то, чего не хватало её костюму: парные клинки.

– Добро пожаловать! – прозвучало из уст первого, кто вошёл. Глубокое контральто принадлежало женщине. Она была одета во всё чёрное, и на её голову был накинут просторный капюшон. Посередине залы стояло что-то вроде стола, больше похожего на каменный алтарь, окружённый странными, под стать столу сидениями, похожими на плоские камни, поддерживаемые в воздухе непонятно как. Гостеприимно взмахнув рукой в сторону сидений, ей было сказано:

– Присаживайтесь!

Малэ с интересом наблюдала за этой женщиной, за её плавными движениями и словами. Заметив её интерес, Ситарель решил представить её:

– Главная жрица, исполняющая роль Танцующей – леди Селенити. Когда тебя не было, остальные тоже жрицы, – сказано было им тихо.

– Теперь это не нужно! – жрица как-то услышала это и, усмехнувшись, ответила: – У нас, конечно, есть свои просьбы к богине сейчас, но главное, мы хотим вернуть ей в руки то, от чего в горе она отказалась. Потому что полное имя её – Танцующая с клинками. Вошли ещё жрицы, внося что-то скрытое под покрывалом. Селенити встала, подошла к ним и откинула покрывало, явив на свет два клинка, что были совершенны своим изгибом, кромкой лезвия, сверкающего ярче звёзд. Но главное, чем они поражали, – это переплетением лиан на рукояти – они плавно перетекали из одной лианы в другую, и даже казалось, что они двигаются. Они так сами и просились в руки Малэ, зовя её.

– Я вижу, они узнали тебя, Танцующая, – сказала жрица, посмотрев на начавшие светиться клинки, – возьми их, мы возвращаем лишь то, что бережно хранили в надежде, что ты снова возьмёшь их в свои руки. Если опять откажешься… вспомни – эти клинки признают только одного хозяина – даже прикосновение к ним – это возможная смерть для остальных. Но это ещё не всё – кое-что ждёт тебя. Когда умер создатель клинков, тогда же ты от них отказалась и надолго покинула нас, – в её голосе в этот момент почувствовалось некое осуждение, – в его мастерской был найден браслет – по металлу и рисунку рун мы поняли, что он был создан вместе с клинками. Сейчас по клинкам мы увидели, что ты истинная Танцующая – значит, браслет тоже принадлежит тебе.

Малэ была удивлена, что они смогли найти хоть что-то. Насколько она помнила, она сама обыскала всю мастерскую в поисках подтверждения своих подозрений и ничего не нашла. Тело же самостоятельно уже встало и подошло взять клинки. На лице у Малэ появилась блаженная улыбка, когда они оказались у неё в руках, развернувшись к жрице, она машинально отдала салют клинками вверх и хотела загнать их в перевязь – в ту сбрую, что болталась на поясе.

– Погоди, для этих клинков есть свои ножны, – перехватила её руки, всё так же улыбаясь, леди Селенити, – они с браслетом твои, как и клинки.

– Леди Селенити, это всё, конечно, прекрасно, но мы тут с немного другой целью, а именно чтоб вы благословили наш брак, – сказал нетерпеливо Ситарель. У Малэ резко испортилось хорошее настроение, которое появилось после передачи ей клинков.

– Ситарель из дома Дьен, можно с вами поговорить наедине? – холодно сказала леди Селенити и, развернувшись, пошла к выходу в соседний зал, подумав: «Вот чувствую, что здесь что-то не то».

– Да, леди? – учтиво спросил он, не понимая, о чём пойдёт разговор, и пошёл вслед за ней.

– Кажется ваша невеста не горит желанием стать вашей женой, – сказала она, развернувшись к нему там.

– Нет, она просто обиделась немного на меня, – ответил Ситарель и решил пояснить, – понимаете, мы договаривались, что после её танца просто объявим, что хотим пожениться. Но я не вытерпел. А какой нормальный мужчина будет спокойно смотреть, как его будущую жену лапают другие?

– Я не мужчина, но попытаюсь вас понять, – на это сказала леди Селенити, – но и вы поймите Танцующую, дайте пройти её обиде, а потом только решите с ней вопрос со свадьбой – она же не отказывается от неё вообще?

– Нет, просто обижается, не подпускает меня близко, – решил он сгладить то, что сказал. Жаловаться на такие вещи Ситарель не хотел, тем более всё это было частично выдумано. Не скажет же он ей о том, что случилось на самом деле.

– Значит, подождёте! – улыбнулась жрица. И они вернулись обратно в тот зал, откуда пришли.

– Я выслушала то, что мне рассказали о произошедшем в храме со стороны жениха, теперь ваша очередь, Танцующая! – посмотрев в глаза Малэ, сказала жрица.

– Я была удивлена тем, что Ситарель выбрал такой способ, хоть позднее он и объяснил всё, – начала говорить она и, увидев выражение его лица, продолжила: – Мы планировали всё немного по-другому.

– Как? – спросила леди Селенити. Малэ искоса взглянула на Ситареля и продолжила дальше вдохновенно лгать.

– После танца мы должны объявить о нашей будущей свадьбе, – сказала она то, что ей сказал он говорить перед посещением храма, и возмущённо добавила: – Хоть бы предупредил, что планы меняются!

– Простим же его, Танцующая, это всё эмоции, видимо, лорд Ситарель слишком влюблён в вас, – усмехнулась жрица, – я думаю, со свадьбой всё понятно. Танцующая, вы пока поживёте у жениха, привыкнете, и только тогда будет выбрана её дата.

И развернулась, чтоб выйти.