«Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский. Т. I» kitabından alıntılar
Недробимо истинное чувство и нельзя любить по принужденью.
Красоте приличествует степенность - сказал он,- беспричинный же смех есть признак весьма недалёкого ума.
Хорошему плательщику никакой залог не страшен. Больше успевает тот, кому Бог помогает, чем тот, кто встает с петухами; не ноги владеют брюхом, а брюхо ногами. Я хочу сказать, что если Бог мне поможет и я буду исполнять свой долг, то уж наверное буду управлять как орел, а не верите - положите мне палец в рот - и тогда вы увидите, кусаюсь я или нет.
Все мы такие, какими нас Бог создал, а иной раз и того хуже.
Что же касается доблести, учтивости, подвигов, и великолепных замыслов вашей милости,- продолжал Санчо,- то об этом мнения расходятся. Одни говорят:"Безумец, но забавный", другие: "Храбрец, но неудачник", третьи: "Учтив, но сумасброден". А дальше начинаются такие толки и пересуды, что после них ни у вашей милости, ни у меня живой косточки не останется.
Горе так же недолговечно, как и радость, следственно, когда полоса невзгод тянется слишком долго, это значит, что радость близка.
.. я от природы человек сострадательный и жалею бедняков; кто сам месит тесто и сам выпекает, у того я каравая красть не стану. Я - старый пес и все посвисты знаю; я сумею протереть глаза, когда следует, и не потерплю, что бы у меня перед глазами мыши бегали, ибо я знаю, какой башмак натирает мне ногу.
Высокая и властительная сеньора!
Рыцарь, раненный и уязвленный до глубины сердца жалом разлуки, желает тебе здоровья, о сладчайшая Дульсинея Табосская, хотя сам лишен его. Если твоя красота пренебрегает мною, если твои достоинства ополчаются против меня, если твое презрение сулит мне гибель, мне не снести этой горести, ибо она не только глубока, но и слишком длительна. Мой добрый оруженосец Санчо даст тебе полный отчет, жестокая красавица, возлюбленный враг мой, о том отчаянии, до которого ты довела меня. Если удостоишь меня помощи, я твой, если же нет, поступай как тебе будет угодно: расставшись с жизнью, я надеюсь насытить твою жестокость и свою страсть. Твой до гроба Рыцарь Печального Образа
Неужели же за то время, как ты мне служишь, ты не успел убедиться, что все вещи, к которым прикасаются странствующие рыцари, подвергаются таинственным превращениям и кажутся не тем, что они есть на самом деле? И это потому, что нас постоянно окружают целые толпы волшебников, которые околдовывают и подменивают все предметы, желая нас облагодетельствовать или, напротив, погубить. Запомни это, и ты поймешь, почему тот предмет, который ты принимаешь за бритвенный таз, для меня настоящий шлем Мамбрина. Волшебник, покровительствующий мне, проявил свою редкую мудрость, устроив так, чтобы подлинный шлем Мамбрина всем другим казался тазом: иначе все стали бы преследовать меня, стараясь отнять его, ибо шлем этот величайшая драгоценность.
– Пока что я доволен, – сказал Дон Кихот, – продолжай. Вот ты пришел, – чем в это время была занята царица красоты? Вернее всего, низала жемчуг или же золотыми нитками вышивала девиз для преданного ей рыцаря?
– Никак нет, – отвечал Санчо, – она просеивала зерно у себя во дворе.
