Kitabı oku: «Опухш и тайна волшебного озера», sayfa 2
– Обожаба! – обратился Неёжик уже ко второй жабе. Она была раза в полтора меньше, и выглядела куда подтянутее!
– Неёжик! Ты ли это?! – внезапно дружелюбно воскликнула Обожаба. – Ой, как ты похорошел за последнее время, просто красавчик! Так бы и съела!
– В очередь, – беспристрастно пробормотала Обожрамба, не сводя глаз с Неёжика.
– Дай-ка я тебя обниму! – во мгновение ока Обожама оказалась возле Неёжика и стиснула его своими объятьями так, что тот едва не задохнулся.
– А это что за очаровательный кругляш? – переметнулась на Опухша Обожаба. – Ох, обожаю круглую форму! Мне нравится абсолютно все круглое! Кстати, совсем памяти нет – недавно по небу тоже каталось что-то такое круглое и красивое, но куда-от делось. Обожрамба, это ты его сожрала?
– Нет, – буркнула сестра Обожабы.
– Не будете ли вы так добры, отпустить нас? – поинтересовался Неёжик, который явно подозревал Обожрамбу в кое-чем дурном.
– Ах, ну почему бы вам не задержаться? Право, на этом болоте так одиноко! Вот Обожрамба только ест, да спит. Вот и мне приходится есть, да спать. А что еще делать?
При упоминании еды лицо Обожрамбы перекосилось, и глаза полыхнули особенно алчно.
– Когда я крикну «Беги!» – беги, – шепнул Неёжик Опухшу так, чтобы жабы не услышали.
– Сестра, – с трудом пережевывая звуки произнесла Обожрамба. – А почему бы нам не покушать прямо сейчас? – с этими словами она распахнула пасть и из нее выскочил огромный лиловый язык.
– Ах, Обожрамба! Ну какая же ты умница, я тебя просто обожаю! – Обожаба забыла про гостей своего болота и стиснула сестру в объятиях так, что та чуть не упала, а язык завернулся обратно в рот.
– Бежим! – скомандовал Неёжик.
Далеко они, конечно, не убежали – все-таки это было болото, особенно не разгонишься. Однако Обожрамба оказалась такой ленивой и, как выразился Неёжик – «заскорузлой», что погони не было. Только Обожаба посылала вслед восторженные всхлипывания и пожелания добрейшего пути.
Кувшинок вокруг уже не было, и Опухшу стало как-то грустно и одиноко. Поэтому он решил развязать разговор.
– А что это за сестры такие странные?
– О, это интересная история, – оживился Неёжик, продолжая хлюпать лапками в болоте. – Их ведь не всегда звали Обожабой и Обожрамбой.
– А как их звали?
– Да никто уж и не вспомнит. Обожрамба раньше была добрейшей души жабой, с очень позитивным взглядом на мир. Всему радовалась искренне и от души. Только вот с силой воли у нее было слабовато. Поэтому она и сама не заметила, как начала слишком часто радоваться еде. А потом и вовсе радоваться перестала, погубила ее страсть ко всему вкусному. И теперь уже и не думает ни о чем, кроме как кого-нибудь сожрать.
– Но погоди. Это же Обожаба всему радуется. По-моему, даже не в меру, – почему-то деликатно произнес Опухш. Ему все казалось, что Ворожаба летает где-то рядом, и ей будет обидно слышать дурное про сестер. Какими бы они ни были.
– Да ты дослушай. Обожаба изначально тоже не гнушалась простых радостей. И поесть очень любила. Только у нее вышло наоборот – она так восторгалась вкусной едой, что этот ее восторг перекинулся и на все остальное. Так что теперь, что ни увидит – все-то ей прекрасно. Хм, пожалуй, да, не в меру. Вот и весь сказ. Вроде сестры, а какие разные судьбы. Но ты на них не обижайся. Это все у них от одиночества. Кто к ним заходит то на болота? Я раньше у них бывал, но как наступила вечная ночь, не больно куда-то прогуляешься – опасно!
– Почему опасно? Это же тот же самый лес! Только темный, – не унимался Опухш.
– Да вот знаешь, не все так просто, – грустно промолвил Неёжик. – Как ни крути, а нужно лесным жителям, чтобы хоть иногда светло было. И чтобы ночь сменяла день. А когда все вокруг серое и неизменное – все становятся несчастными и злыми. Да ты и сам увидишь, – сказал Неёжик.
После встречи с хозяйками болота Опухшу уже не так хотелось знакомиться с лесными жителями. Или, по крайней мере, хотелось, чтобы они были чуточку добрее.
Наконец, хлябь сменилась твердой тропинкой, и они напоследок обернулись и посмотрели на жабий дом. Цветы снова уснули и топь погрузилась в непроглядную темноту.
– Не бойся, маленький кругляш, – как будто издалека донесся до Опухша голос Ворожабы. – Лес полон волшебства!
– Ты слышал? – спросил Опухш Неёжика.
– Что слышал? – сказал Неёжик и зашагал по тропинке.
– А знаешь… если бы ты был вежливее с Ворожабой, может, она нам и помогла бы, – заметил Опухш. – Не обижайся, но ты иногда слишком… колючий.
Неёжик усмехнулся. Правда, как-то невесело.
– Хм. Ну да, пожалуй, ты прав. Не знаю зачем я ей нагрубил, – произнес он. – Но я ведь не просто так Неёжик…
– А как? – поинтересовался Опухш.
– Да не важно. Пойдем скорее дальше, впереди долгий путь.
И они пошли. Лес вокруг шелестел листвой и вздыхал порывами ветра. То и дело из темноты доносились шорохи и шепотки.
«Ворожаба была права, – подумал Опухш. – Этот лес и правда волшебный. И как я этого раньше не замечал, когда еще висел на ветке? И как же жаль, что этим лесом приключилась такая беда».
Словно услышав его, лес особенно шумно вздохнул и поднял в воздух ворох листвы. Некоторые листья тут же прилипли на иголки Неёжика.
– Так! Тут неподалеку речка, пойдем-ка смоем с себя эту жижу. Да, тебе тоже не помешает, у тебя вон с шерстью что-то странное, – Неёжик впервые обратил внимание на удлинившийся пушок Опухша.
Опухш кивнул, и они свернули на одну из тропок. Настоящим чудом было, как ловко Неёжик находил пути в темноте ночного леса. Постепенно огромные дубы и ясени встречались все реже, уступая место ивам, ольхам и папоротникам. Воздух становился все приятнее, и вот уже донеслось веселое журчание быстрой лесной реки. А потом во всей красе показалась и она сама.
– Здравствуй, Звездница! – поприветствовал реку Неёжик, словно они были старыми друзьями.
Присмотревшись Опухш с удивлением увидел, что в воде и вправду как будто плавают звезды – яркие кругляши. Синие, фиолетовые, красные, они плясали на глади Звездницы, то сбиваясь в кучки, то разбегаясь, словно играли в какую-то игру. А удивительно было то, что на небе звезд Опухш не увидел – совсем, ни одной. Вот чудеса!
Бульк!
Неёжик шустро нырнул в реку.
– Давай! Не бойся! Звездница добрая река, не обидит!
Опухш разбежался и тоже плюхнулся в воду. Река была холодная, с характером. Но от этого на душе почему-то становилось хорошо и весело. Опухшу нравилось бороться с течением, нырять и рассматривать гладкие камни на дне. Чуть подальше река оканчивалась шумным водопадом. Они подплыли поближе к нему, чтобы попасть под брызги и освежиться. Рядом с ними плясали звезды. После страхов и тягот, которые они пережили на болотах, друзья больше не таились, и бултыхались так, что, наверное, было слышно даже на верхушке огромной ели, тень которой нависала над рекой.
– Фух! Ладно, давай выбираться! Надо идти! – воскликнул Неёжик, громко, чтобы перекричать водопад. Опухш повернул к берегу, и краем глаза заметил, что что-то изменилось. Большая ель уже не стояла неподвижно – ее верхние ветви колыхались как будто под ураганом. В тот же миг над рекой поднялся сильный ветер, поднявший волну. Над головой у Опухша и Неёжика пронеслась огромная тень и исчезла в глуби леса.
– Скорей! К берегу! – закричал Неёжик, поняв, что поднявшаяся волна смоет их в водопад. Они гребли изо всех сил, но ускорившееся течение неуклонно тянуло их к обрыву.
– Звездница, пожалуйста, перестань! – взмолился Неёжик. Река, может, и рада была бы прекратить, но и сама не могла остановить ход своих волн – ведь это не она привела их в движение.
– А-а-а-а-а-а! – Неёжик упал первым. Но и Опухш не сильно отстал и тоже ухнул в пенную дымку водопада.
«Вот дела, – только и подумал Опухш, пока летел вниз. – Неужели так и закончится мое путешествие? С падения началось, падением и завершится?».
Но водопад оказался совсем невысоким, и они довольно быстро вновь плюхнулись в воду. И не успели опомниться, как их снова понесло течением. А там, впереди, совсем близко – был еще один обрыв и еще один водопад.
– Греби! Греби, что есть силы! Я знаю это место, там очень высоко! – захлебываясь в воде прокричал Неёжик.
Но, если честно, вряд ли бы у них хватило сил, чтобы побороться с речкой – очень уж быстро она хотела оказаться где-то внизу. Там, наверное, было хорошо. Однако Опухш с Неёжиком могли и не пережить такое падение, и быть бы беде…
«Бе-би-бедь!» – странный звук явно доносился из-под толщи воды. Потом оттуда показался серебристый гребень, за который Опухш и Неёжик тут же ухватились. А затем и сам Огогокунь, собственной персоной.
– Держитесь! – уже членораздельно воскликнул он и понес их к берегу. Для него это труда не составляло, ведь он чувствовал себя как рыба в воде – потому что он был рыбой и был как раз в воде.
Раз! И лихим изгибом чешуйчатого тела Огогокунь выбросил их на каменистый бережок. С него речка казалось уже вовсе не такой грозной, а даже красивой – она быстра несла свои воды к обрывистому склону, за которым открывалась потрясающая картина.
Лес, который еще недавно возвышался над головой, теперь казался красно-желтым ковром, тянувшимся во все стороны света, покуда хватало глаз. В темноте ночи мало что можно было разглядеть, но упрямому взору открывались речушки, озера, поляны и взгорья. Оказывается, лес был очень разным. И очень большим.
«Интересно, кто живет вон там, – подумал Опухш, разглядывая высокую дубраву на востоке. – А там кто? – залюбовался он острыми шпилями ельника. Открывшаяся картина очаровывала его, но вместе с тем он чувствовал себя очень маленьким. Разве смогут они с Неёжиком преодолеть все препятствия и добраться до нужного места. И какое оно – «нужное место»? Ведь Неёжик так ничего и не сказал о том, куда именно они идут…
– Так, ну что, отдышались? – прервал его размышления Огогокунь. Он привычно стоял в реке, опираясь на хвост, но теперь выглядел иначе, чем в их первую встречу.
– Ого-го! Вот уж кого не ожидал тут увидеть? Как тебя сюда занесло? – в привычной манере передразнил Огогокуня Неёжик.
– Спасибо, что спас нас! – отдышавшись произнес Опухш. Вот почему Неёжику так трудно сказать «спасибо»? И вообще нормально разговаривать с другими жителями леса. Нет, так и норовит подколоть своими иголками!
–Не за что! – Огогокунь, казалось, даже немного покраснел. – Друзья должны помогать друг другу. А я как раз оказался неподалеку…
– Да как ты тут оказался? – уже хором воскликнули Неёжик с Опухшом. Уж очень удивительно было, что этот домосед, который еще недавно не видел ничего, кроме своего пруда, заплыл так далеко.
– О-хо-хо! Я обдумал то, что вы сказали. И понял, что знаю каждую рябь на поверхности пруда. Знаю куда поплывет каждый лист, упавший с каждого дерева, растущего на берегах моего дома. И, если столько удивительного таит мой водоем, то сколько же чудес во всем лесу! – начал свой рассказ Огогокунь. – Вот я и нырнул в протоку, которая наполняет мой пруд и поплыл наперекор течению. Представляете?! Наперекор! Огогого! Я и не знал, что так можно, и что такое бывает!
Справившись с переполнившими его чувствами, Огогокунь продолжил:
– Сколько речушек, прудов и озер я сменил, пока путешествовал по лесу! И каждое особенное – как будто в разной воде оказываешься! Но я не просто так плыл по течению – я составлял карту, чтобы потом вернуться назад. Только вот теперь, когда я это знаю… домой мне как-то не хочется. Вы посмотрите, сколько еще впереди неизведанного! – он указал плавником на простиравшийся внизу необъятный лес.
– А где карта? Было бы интересно взглянуть, – спросил Неёжик.
– Вот здесь! – ткнул Огогокунь себе в голову. – Я так долго запоминал свой пруд, что моя память изголодалась и запоминает буквально все подряд! Кстати, если вы все еще хотите добраться до волшебного озера, то вам туда, – указал он на тропинку, которая плавно спускалась с холма вниз и терялась среди деревьев.
– Точно! – хлопнул себя по лбу Неёжик. – Получается мы срезали путь! Вот только… – тут он посмурнел.
– Вот только что? – спросил Опухш, которому это очень не понравилось.
– Да ничего, увидишь! – Неёжик встал, и, не прощаясь с Огогокунем, зашагал по тропинке.
– Спасибо тебе еще раз, Огогокунь, – вздохнул Опухш и зашагал вслед за приятелем.
Рыба проводила их глазами, а потом перевела взгляд на лес и начала бесшумно хлопать ртом, как будто что-то подсчитывая и записывая в уме.
