Термин ценностного регулятора «право», объединяющий ценности безопасности, бескоррупционной среды и т.д., а также его производные (правоприменение, правовой, правомерность и т.д.) употребляется автором, когда имеется ввиду нормативный регулятор «закон» и его производные (применение закона, законный, законность и т.д.).
Автор манипулирует терминологией, а именно, применение средств выдаёт за достижение целей: применение законодательства – за реализацию права, законность – за правомерность, не ценностные (нормативные и общеюридические) категории – за ценностные.
Так, по мнению профессора МГУ Марченко М.Н., «право понимается как система общеобязательных, формально определённых норм, обеспечиваемых государством и направленных на регулирование поведения людей в соответствии с принятыми в данном обществе устоями социально-экономической, политической и духовной жизни».
Нормы в определении постулируются (полагаются безапелляционно) соответствующими устоям общества независимо от их фактического соответствия этим устоям.
А не соответствующие устоям нормы определение профессора игнорирует – не позволяет назвать.
Чем обосновано сужение профессором области определяемых норм только до тех, которые соответствуют устоям? Объективные (научные) критерии для игнорирования норм, не соответствующих устоям, есть?
Зачем в определении смешаны регуляторы: не ценностный – нормативный (нормы) с ценностным (устои)?
В результате ненаучного определения термина «право» (смешаны два разнородных регулятора – ценностный и нормативный; проигнорированы нормы, не соответствующие устоям) случаи, в которых нормы принимаются и применяются независимо от устоев общества, скрывает терминология (определение профессора).
С научной точки зрения (по факту), профессор дал определение не права, а правового законодательства, т.е. законодательства, которое соответствует праву.
Если на основе определения профессора дать определение законодательства, которое не соответствует праву, то получится, что неправовое законодательство – это общеобязательные, формально определённые нормы, обеспечиваемые государством и направленные на регулирование поведения людей, не соответствующие принятым в данном обществе устоям социально-экономической, политической и духовной жизни.
Так что право составляет только та часть определения профессора, которой законодательство соответствует или не соответствует.
Применение научного подхода к приведённому определению профессора для 2-х смешанных явлений приводит к следующей экспликации понятий.
Право – это принятые в данном обществе устои социально-экономической, политической и духовной жизни.
А система общеобязательных, формально определённых норм, обеспечиваемых государством и направленных на регулирование поведения людей, – это законодательство.
Отмежевание права от законодательства нужно не только для точности в науке (отвлечённого теоретизирования).
Отграничение законодательства от понятия «право» необходимо, чтобы проявились случаи, когда законодательство применяется впустую: нет реализации права – принятых в обществе устоев социально-экономической, политической и духовной жизни.
А государству и обществу, как нам думается, не достаточно, чтобы применители закона толкли воду в ступе. Применение же законодательства во вред праву представляется потребным государству и обществу ещё менее.
Доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации, заведующий кафедрой теории государства и права и политологии юридического факультета Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова Марченко М.Н. квалифицировал несовпадение права и закона как проблему .
А первый и ключевой подход у профессора МГУ к разрешению проблемы несовпадения права и закона – это их совпадение («… всё то, о чём говорит государство через свои законы, это и есть право» ; «… доминирующими являются идеи единства, неделимости права и закона, между правом и законом не проводится никакого различия» ).
Но как с логикой-то? Разве может даже подходом к разрешению проблемы быть отсутствие проблемы? Закрыл глаза, и нет проблемы?
Игнорирование различия права и закона – это не подход к разрешению проблемы, а недобросовестность и (или) некомпетентность.
Вместо сущностного анализа самого права (в учебнике право называлось «естественное право») профессор Марченко М.Н. сделал коллаж из отвлечённых (по отношению к праву) представлений .
Так в учебнике приведены мнение Аристотеля о естественности рабства для природы человека ; суждения о божественном происхождении права ; оправдание фашизма теорией естественного права и т.д.
Собственным подбором материала вольно или невольно сам профессор довёл себя до вопроса: полностью ли право (естественное право) утратило своё значение, социальный смысл?
Подобные наукообразные манипуляции могут и у читателя вызвать негативное представление о праве (естественном праве), в том числе как о явлении непрактическом (не юридическом).
А профессор МГУ просто подменил предмет исследования.
Так рабство и право – разные вещи, даже если какая-то характеристика этих явлений казалась в то время Аристотелю одинаковой. В наши дни представление о том, что органично человеческой природе драматически изменилось: рабство естественным уже не считает никто. Но представление о праве как о естественном явлении, отличном от условного, волеустановленного (законодательства), осталось такое же, как и у Аристотеля.
Короче говоря, наше несогласие с тем, что естественно рабство, ещё не означает, что мы должны не соглашаться с Аристотелем и в том, что естественно право.
Речь о праве! Причём здесь вообще мнение Аристотеля о рабстве?
Преданья старины глубокой, в том числе из-под пера благородных мужей, о происхождении права (например, божественном), также не имеют отношения к определению понятия «право», не изменяют сущности права, как ценностного регулятора.
Аналогично, какое бы зверство (например, фашизм) не оправдывалось теорией о достойном явлении (например, о праве), какое отношение к этому скотству имеет само достойное явление, понятие о нём?
В большинстве случаев употребления автором термина «право», если его спросить, что автор имел ввиду кроме законодательства, то ему нечего будет ответить.
Если в учебнике термины «право», «правовой» и другие однокоренные ценностные категории заменить на то, что действительно имелось ввиду («законодательство», «нормативный», «юридический» и прочие нормативные или общеюридические (нейтральные – не ценностные) категории), то термины «право», «правовой» и т.д. останутся только там, где на самом деле имелся ввиду ценностный регулятор «право», и автор не сможет больше делать вид, что затрудняется в определении понятия «право» и его соотношения с законом.
Профессор Марченко М.Н. признал, что право (профессор называл его естественным правом) подлежит реализации и воплощается в законодательстве .
Приведённые самим профессором категории естественного права (основные права и свободы человека , в том числе равенство ) относятся не к моральным, а к правовым, и подлежат государственной защите, реализации через законодательство и его применение.
Даже признанные самим профессором Марченко М.Н. представления о праве (естественном праве) делали явной неверность его вывода, что естественное право подменяет собой этику, мораль, а соотношение позитивного и естественного права выступает как соотношение права (под правом профессор, как обычно, имел ввиду законодательство – Д.М.) и морали .
Это – ложь.
И мораль, и право (естественное право) состоят из ценностей, устоев общества. Однако, эти явления даже не пересекаются. Они примыкают друг к другу: устои и ценности, не регулируемые светским государством, являются моралью, а подлежащие реализации в институтах светского государства – правом.
Мораль (добродетель, милосердие, вежливость, искренность и т.д.) отсутствует в светском законодательстве. Санкция за аморальные поступки – не государственное принуждение, а общественное осуждение.
Право же (основные права и свободы человека, равенство, безопасность и т.д.) наоборот закреплено в законодательстве, как назначение, задачи, принципы и т.д., указанные во всех законах и иных нормативных актах, начиная с Конституции, и подлежит реализации.
Попытки автора низвести право (естественное право) до уровня благих пожеланий (необязательных регуляторов, как этика и мораль) – это вредительство.
«Теория государства и права. 2-е издание. Учебник» kitabının incelemeleri