Kitabı oku: «Прощание с отцом», sayfa 3

–«–

Мы у старой бревенчатой пашенной избушки у озера Черепени. Весна. Ярко светит полуденное апрельское солнце. По голубому чистому небу тихо плывут редкие белые облака, и в мире, наполненном светом, теплом и тишиной, так хорошо, покойно и радостно! На сухой палевой прошлогодней, редкой, шуршащей траве, качающей под легким ветерком своими пустыми, без семян метелками, пасутся спутанные лошади, фыркающие от не смытой еще весенним дождем пыли, облетающей с травы. С телеги сняты и оттащены на межу паров бороны, хомуты и старенькое киргизское седло с вырезанной из березы на передней луке большой бабкой. Тятя достал из мешанинника лубяное, смоленое когда-то, но теперь обтертое, чистое лукошко, с широкой портяной лямкой. Насыпал в него из снятого с телеги мешка с пуд красноватой пшеницы и, нагнувшись, просунул голову в стареньком солдатском картузе под лямку лукошка. Поправил лямку на плече и с усилием распрямился, поддерживая лукошко обеими руками под донышко. Еще раз поправил лямку, которая глубоко врезалась в левое плечо, вдавив в него белесую выцветшую гимнастерку. Войдя на подсохшие пары, отец пошел вдоль межи от пашенной избушки к лесу и, плавно поворачиваясь, – левая нога вперед, полуповорот вправо, затем два шага вперед без поворота, потом правая нога вперед, полуповорот влево, – начал сеять.

Придерживая левой рукой лукошко за верхний его край, он брал правой рукой полную горсть семян и резким движением руки, козонками, тыльной ее стороной вперед и верх, немного наклоняя тыльную сторону кисти к лукошку, пропускал зерно между растопыренными пальцами, слегка ширкая зерном о лукошко, выбрасывая перед собой, направляя чуть вверх широкую, тонкую, на мгновение прозрачно вспыхивающую на солнце золотистым полукругом м тут же исчезающую из глаз, пелену семян. На сероватой от вешней воды корке подсохшего чернозема закраснела ровная рябь пшеничных зерен, как по мерке разложенных на одинаковых расстояниях одно от другого. Дойдя до лесной межи у заброшенного колодца и засеяв полосу шириной сажени в две с половиной, отец перешел левее, повернулся спиной к лесу и не спеша пошел обратно, поворачиваясь также плавно и ритмично, то вправо, то влево, взмахивая правой рукой при каждом полуповороте. И перед ним опять стал вспыхивать и исчезать розоватый пшеничный туман.