Kitabı oku: «Прощание с отцом», sayfa 7

Как живы и ярки в душе моей эти воспоминания о «счастливой, невозвратной поре детства», но все они, переведенные в слова и написанные на бумаге, утрачивают свою многогранную неброскую, добрую красоту и радостно-грустное воздействие на душу. Переведенные на язык слов и мысли, они теряют аромат и краски, наполняющие душу светлой печалью, превращаются в жалкое подобие того, что ощущаем мы, предаваясь в одиночестве, с закрытыми глазами переживаниям следов, оставленных в душе нашим прошлым. Во истину –слова лишь трупы наших чувств и мыслей! И «мысль изреченная есть ложь»

–«–

Но вот опять возникают в памяти одна за другой картины далекого, туманного, но такого милого, как полузабытая любимая сказка, детства. Солнечным воскресным весенним утром отец вынес из завози ружье. Снял с длинной деревянной спицы, забитой в толстую стойку крыши пару свернутых светло-серых льняных сетей с берестяными поплавками и бабками, вместо грузил. Накинув сети на ствол берданки, он легко поднял ее и закинул на плечо, свесив лежащие на стволе сети за спину. «Ну, айда, Минька, на озеро Черепеню сити ставить. Да не попадет ли крупаток, али утка». С какой радостью зашагал я за ним! Мы вышли из ограды. Хлопнула железным бряцанием щеколды тесовая калитка. Обойдя дом с улицы, повернули в переулок, ведущий Дорога рассекала на зады. Побрякивали тихонько бабки-грузила на качающихся сетях, поднимались маленькие дымки дорожной сероватой пыли из-под яловых, смазанных дегтем, крепких сапог отца. Обойдя задами нашу улицу, миновав нозьмы и двускатные, соломой крытые сараи, в которых бабы резали кирпичи, мы берегом озерца Ремка вышли на Большую дорогу.

Пройдя поскотину, вошли в березовый лес «Развилки», перед которым Большая дорога (Сибирский тракт), выйдя из крайней улицы села Обутки – Козловки, за поскотиной разделялась на три ветви. Главная ветвь, сама Большая «копаная» дорога, шириной сажени в четыре, окопанная по бокам канавами, заросшим травой, репьем, кобылятником, шла прямо на восток к Малому Обуточку, Лапушкам, Мурашку и мимо большого камышиного озера – Сапог, к деревне Зимовке и дальше, направляясь через Рынки и Петухи к Петропавловску. Влево от нее, сразу за поскотиной ответвлялись две проселочные дорожки на пашни Обутенских мужиков. Одна из них, средняя, извиваясь среди колков и полей, вела к Большому Обуточку и сразу же после разветвления скрывалась в невысоком, молодом, но обширном и густом березняке «Развилок».