Kitabı oku: «Зачерствевшие рассказы», sayfa 7

9

Очень-очень тусклый отблеск солнечных лучей периодически попадал в расщелину, в ее темное царство, на каменном дне которой лежало маленькое тельце.

Сколько прошло времени с момента его падения мальчик не знал, он не ощущал его течения, он чувствовал только постоянную невыносимую боль. Сознание приходило на мгновение, а потом он сразу проваливался в темноту. Очнувшись в очередной раз, он понял, что в его ощущениях возникло что-то новое и неприятное. Это что-то щекотало его кожу, проникало в него через рот. Движение, которое ощущалось им как вползающая внутрь бесконечная гусеница, вызывало рвотные спазмы, и он снова терял сознание. Но каждый раз приходя в себя он быстрее привыкал к этому чувству и учился его не замечать.

Шли дни, притуплялась боль, всё дольше он находился в сознании, а глаза уже привыкали к темноте. И в какой то момент, открыв глаза он увидел, в тусклых отблесках, что происходит рядом с ним – увиденное вызывало у него рвотные спазмы: тонкая движущаяся дорожка, состоящая каких то насекомых, они явно стремились к нему. Мальчик наблюдал, как маленькие существа преодолели воду, и на их тельце оставались крохотные капельки, а потом насекомые устремились внутрь него. И тогда к нему пришла мысль: расщелина его кормит.

10

В какое-то из пробуждений мальчик пришел в себя настолько, что ему удалось подумать о том, что с ним происходит, и на него нахлынуло чувство полного бессилия: он осознал, что не может управлять своим телом, и это было, наверное, самое страшное. Но в этом пробуждении было и другое не менее страшное – было что-то еще, он не мог этого объяснить, но у него складывалось ощущение, что рядом кто-то или что-то присутствует. Этот кто-то или что-то вносило в его жизнь новые ощущения – ощущал как чувствует себя песок на закате, как радуются листья дождю, как благодарны птицы ветру. А спустя время он уже ощущал одновременно, что чувствует каждая частица планеты и планета целиком. Он не мог объяснить происходящее, и сила, которая дала ему эти ощущения, тоже ему ничего не объясняла.

Когда он стал частью расщелины, к нему пришло понимание, что планета чем-то похожа на него, только ее сердце не билось, а вращалось; венами планеты были магнитные поля, которые пронизывали ее и всё на ней, и поля эти где-то усиливались, а где-то истончались. Он попробовал управлять этими полями, и у него получилось.

Параллельно в нем просыпалось то, что копилось с момента смерти его родителей и братика, – и бессилие стало превращаться в ненависть, в ненависть к тем, кто уничтожил его мир и навязал ему свой.

11

Сначала над главным материком появилось полярное сияние. Все наслаждались необъяснимым и невероятно красивым явлением – над городами оно было таким ярким, что казалось, будто все краски небесного мира растеклись над ними. Позже восторг сменился на первую настороженность, связанную с появлением полярного сияния: с неба начали падать птицы, домашние животные стали вести себя агрессивно и пытались убежать от своих хозяев. Экологи всех успокоили на какое-то время, как обычно, свалив всё на глобальное потепление. Но сияние продолжало негативно влиять на планету: количество природных бедствий увеличивалось, к ним добавились техногенные катастрофы.

Институты, изучающие планету, начали бить тревогу. Но все старательно делали вид, что ничего серьезного не происходит. Люди главного материка привыкли жить в стабильности, и никто не верил, что природа может повлиять на эту стабильность. Если бы люди чувствовали магнитные поля, то восприняли бы предостережения ученых всерьез.

Первое космическое окно открылось над полями на севере главного континента, что привело к их полному уничтожению. Практически сразу по материку прокатилась серия небольших землетрясений, и на юге проснулся давно спящий вулкан, лавовые потоки которого уничтожили близлежащие города. За следующую неделю положение резко ухудшилось: землетрясения увеличили свою амплитуду, по материку и в прилегающих океанских водах просыпалось всё больше и больше вулканов, на районы рядом с ними обрушились серные ливни, а побережье было практически полностью уничтожено цунами. Потом космические окна стали открываться над городами, и в них хлынула космическая радиация, которая не только вызывала сильное облучение, но и приводила к многочисленным авариям, отключениям электричества и оборудования, что мешало работе коммунальных служб, транспорта, приводило к остановке производств. Веерные отключения всех систем одно за другим ввергли города главного континента в полный хаос.

12

За то время, что мальчик находился в расщелине, он стал её частью, причем не в метафорическом смысле, а в буквальном. Их тела срастались, плоть прорастала в камень, а камень – в плоть, и в какой-то момент их стало невозможно не различить, не разделить. Но если тело не убивало камень, то камень убивал тело мальчика. Он чувствовал, как его давно неподвижное тело теряет жизненную силу, как камень, проникая в его жизненные органы, осложняет их работу, как расщелина впитывает в себя его кровь. Он чувствовал, что чем больше он пользуется силой, управляет магнитными полями, тем быстрее происходит слияние его тела с камнем. Но это его почему-то не беспокоило, даже больше того – он хотел, чтобы их слияние произошло как можно скорее, он хотел прекратить свое такое существование.

И когда главный континент был почти весь испепелен, разорван и практически полностью затоплен, когда единственным нетронутым местом на планете остался архипелаг маленьких островов, в ожерелье которого был и его остров, он осознал, что время пришло – расщелина полностью его поглотила. Но в этот момент он не испытал облегчения, которого так долго ждал, вместо этого его наполнило сильное сожаление от сделанного им и чувство вины. Когда камень коснулся сердца, оно остановилось.

Эпилог

Все же человеческий мозг удивительное творение природы, он может даже без нашего желания или независимо от состояния создавать нереальные миры.

Огромное солнце опустилось за горизонт, дневная жара и духота ушли, и их место заняли прохлада и свежесть. К вершинам гор подтягивались облака, совсем скоро они прольются дождём.

Старая сиделка, как всегда, проводит обход палат перед сном. Осталась последняя палата, в ней лежат пациенты в коме. Она по старинке наклоняется к каждому пациенту этой палаты и прислушивается к сердцебиению. Подойдя к кровати самого «старого» жильца палаты, она сразу почувствовала, что в маленьком измученном тельце уже нет жизни. Чтобы окончательно убедиться, она наклоняется к его груди и прислушивается, но ничего не слышит. Сиделка тяжело вздыхает и накрывает пациента простыней с головой, как это делают врачи нового мира. Сейчас в госпитале, кроме нее, уже никого нет. Утром, завтра утром она расскажет, что случилось в этой палате, но только завтра. Она выходит из палаты.

Год назад мальчика принесли в госпиталь шахтеры. По их словам, он сорвался в расщелину. Он потерял много крови, у него были многочисленные переломы грудной клетки, размозжена голова. Но в нем всё еще билась жизнь. Благодаря нескольким операциям врачам удалось стабилизировать состояние мальчика. Но, к сожалению, в его ситуации время не лечило – мальчик не приходил в сознание, кома его не отпускала.

Старая сиделка заканчивает обход и садится в уже провалившееся коридорное кресло. Сегодня она сильно устала, ей хочется отдохнуть от этого дня. Она смотрит на заваривающийся на столике чай. Завтра утром ей не нужно будет вставлять трубку для искусственного кормления одному из пациентов в коме, значит, у нее появится немного свободного времени до прихода врачей.

За тот год, что мальчик не покидал свою кровать, в её мире ничего не изменилось: планета не содрогалась от катастроф, воздух по-прежнему был пропитан запахом дешевого подгоревшего жира, открывались новые церкви и шахты. Сиделка берет чашку свежезаваренного ароматного и так любимого островитянами чая и делает глоток.