Kitabı oku: «Девушка без тормозов», sayfa 2
Глава 3
...Указанный в газете номер телефона я тогда набирала в полной уверенности, что интересная, необычная работа уже у меня в кармане. Я не знаю, откуда у меня взялась эта уверенность. Но она столько раз помогала мне убеждать собеседника в том, что ему совершенно необходимо то, что на самом-то деле ему было совсем не нужно. В чем тут дело – в психологическом заражении или в каких-то особых флюидах, исходящих от меня, – никто из моих знакомых, часто испытывавших все это на себе, не взялся бы ответить на этот вопрос. И никто из клиентов, которых прежде всего выбирала я, а потом уж они меня. А уж я сама тем более не смогла бы ответить. Но о своей способности влиять на людей в момент принятия решения я очень даже была осведомлена. На нее и надеялась.
Однако ответил мне совершенно безэмоциональный голос клерка. Причем наверняка из самых младших, вся компетенция которого сводилась, похоже, к праву не принимать никаких решений. Он и слушать не хотел о женщинах, претендующих на предлагаемую работу. Единственное, чего мне удалось добиться – вытащить из него информацию о том, что собеседование с претендентами проводится ежедневно, с десяти до двенадцати, в офисе фирмы «Экспоцентр».
Вот уж кого я терпеть не могу, так это младших клерков... Ну о чем можно разговаривать с человеком, который не может ответить тебе даже «Нет!» и способен лишь на то, чтобы выслушать тебя и записать твои данные на бумажку. Да лучше уж с автоответчиком разговаривать! По крайней мере, есть хоть какая-то надежда, что твое сообщение выслушает руководитель, лицо, принимающее решения... Нет, никогда в жизни я не буду работать младшим клерком! Раз уж меня не спросили, хочу ли я рождаться на свет, то теперь-то уж я сама буду принимать решения! Я не умею бездумно, механически выполнять чужую волю, как это делают клерки – младшие, средние и даже старшие.
А уж кто в «Экспоцентре» принимает решения, я хорошо знала, как, впрочем, и все в Арбатове. Генеральный директор фирмы Андрон Лаптев – один из самых богатых и самых угрюмых в нашем городе людей. Но если во втором при случае можно лично убедиться, то слухи о первом нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть. А слухи ходят самые разные. Многие говорят о миллионах – долларов, конечно... Стоит ему появиться на людях, как по присутствующим прокатывается волна легкого шепота и все головы поворачиваются в его сторону. Но он на это никогда не обращает внимания, смотрит на всех исподлобья, сдвинув брови и молча. Говорит он вообще очень мало, голосом тяжелым и резким. У людей, в себе неуверенных, его взгляд вызывает желание в чем-то оправдаться, объясниться, хотя оправдываться им совершенно не в чем, и желание понравиться ему. Зачем? Хм, зачем... Потом они, конечно, задают себе такой вопрос и, не найдя на него ответа, испытывают чувство стыда.
Но позвольте! Если объявление о «конфиденциальных поручениях» дает фирма «Экспоцентр», то исходить они будут скорее всего от самого Лаптева! А это уже совсем другое дело. Это сразу сделало «высокооплачиваемую работу» чрезвычайно привлекательной для меня. Еще бы! Быть порученцем у самого богатого в городе человека, пусть и у самого угрюмого! И плевать я хотела, что приглашают мужчину! Не киллером же меня приглашают работать и не грузчиком! Эти профессии для меня малопривлекательны. Но убивать мне никого, конечно, не придется, таскать тяжести – тоже. А со всем остальным я справлюсь.
Кстати, сейчас всего десять утра, время самое подходящее, чтобы отправиться на собеседование.
Через пятнадцать минут я отправилась в «Экспоцентр». Десять минут я потратила на раздумья – что надеть? Но, в конце концов, что тут думать? Идти нужно в желтом платье! Это платье – мое тактическое оружие. Я всегда надеваю его, когда требуется произвести эффект на мужчину, зацепить внимание клиента. Несмотря на то что мне всего двадцать два, мужчин я знаю достаточно хорошо, как вы сами понимаете – успела присмотреться за почти ежедневное общение с ними. Эффекта, как правило, легко достигнуть с помощью обнаженных плеч и моих длинных стройных ног. Правда, платье приходится время от времени одергивать, чтобы оно из «на грани» не превратилось в «за гранью». Речь идет, конечно, не о грани приличия, а о грани элегантности. Или наоборот? Впрочем, с этими понятиями у меня часто происходит какая-то непонятная путаница. Но в моем прежнем ремесле это и не было важно... Эффекта-то я достигала? Достигну и сейчас! А это главное...
«Экспоцентр» располагается у нас в самом престижном месте – в огромном здании в центре города, которое на первый взгляд напоминает аэровокзал. А с чем еще сравнить это странное архитектурное сооружение из стекла, металла и бетона? На второй взгляд, то есть на взгляд человека, попавшего внутрь, оно напоминает театр, и это – совершенно справедливое впечатление. Лаптев купил это здание у городской мэрии после того, как городской драматический театр, в прежние времена носивший имя одного из вождей мирового пролетариата, Карла Маркса, а в новейшие ставший просто Театром драмы и комедии, окончательно «погорел» и разбежался. Выставочных площадей в здании – с добрый квадратный километр. Как минимум четыре крупных выставки свободно размещаются в нем одновременно, и одна другой не мешает. А кроме того, есть в этом здании многочисленные помещения вспомогательных театральных цехов и целый этаж артистических гримуборных. Да еще рядом со зданием бывшего театра – маленькая, но вместительная театральная гостиница. Короче – хозяйство огромное... Все это Лаптев тоже каким-то образом использует. В аренду, что ли, сдает, или что-то в этом роде...
Собеседование проводилось в бывшем кабинете главного режиссера, в котором расположился теперь заместитель Лаптева по кадрам. На его двойной двери еще сохранилась табличка «Главный режиссер». Напротив – кабинет генерального директора, занявшего кабинет директора театра, тоже с двойной дверью и табличкой «Директор». Секретарша, одна на двоих, – пухлая тридцатилетняя девица, явно – ленивая: цветы в горшках на подоконнике у нее за спиной подсохли и подвяли. Все это я отметила машинально, по давно укоренившейся привычке замечать всякие пустяки и мелочи, которые иногда играют важную роль в разговоре двух человек или в развитии какой-то ситуации.
Менеджер по кадрам оказалась молодой женщиной, на вид вряд ли намного старше меня самой. Хотя, сами понимаете, можно ли точно определить возраст женщины? Она была слегка похожа на ведущую телепередачи «У всех на устах» Наталью Дарьялову и, очевидно, знала это. Я почему-то была уверена, что она всячески старается усиливать это сходство, и, когда надо и не надо, тщательно копирует манеру поведения и даже своеобразную дикцию столичной тележурналистки. Правда, не ошиблась ли я в последнем, я так и не узнала. Поговорить нам с ней фактически не удалось. Да у меня и не было особенного желания.
Она молча смотрела на меня, стараясь пошире раскрыть глаза и придать им удивленно-радостное выражение, как у телеобразца. Я забеспокоилась, не «за гранью» ли сейчас мое желтое платье, и испытала сильное желание слегка одернуть его. Но взяла себя в руки и делать этого, конечно, не стала.
«Чего это она на меня таращится, как идиотка?» – подумала я.
– Здравствуйте, – сказала я, стараясь быть вежливой, но ответа не дождалась и теперь уже сама почувствовала себя полной идиоткой.
«Ах ты так? Не замечаешь меня? – разозлилась я. – Высокомерная... коза!»
– Странно, знаете ли, – я тут же постаралась поделиться своим раздражением с надменной девицей, которая его вызвала, – такое чувство, словно в зоопарк не вовремя попала...
Менеджер по кадрам моргнула своими неестественно длинными ресницами, и взгляд ее сменился с удивленного на вопросительный.
– Только никак не вспомню, у кого из его парнокопытных обитателей я видела такой взгляд... – ответила я и быстренько вышла из кабинета, лишив его хозяйку возможности ответить мне естественной в такой ситуации фразой: «Вон отсюда!»
Но если вы думаете, что я в этот момент отказалась от мысли получить работу, к которой стремилась, вы жестоко ошибаетесь! Да ничего подобного! У меня и в мыслях этого не было. Вовсе не отказалась, а захотела получить ее еще сильнее! А если сильно чего-то хотеть, обязательно этого добьешься. Не знаю, не знаю, как у всех остальных, а у меня это именно так.
И потом, что это у них за постановка вопроса? Если меня берет на работу Лаптев, а в этом я была уверена, значит, разговаривать я должна именно с ним! Зачем мне развлекать каких-то скучающих высокомерных девиц? Что я, цены, что ли, себе не знаю?
План действий родился у меня моментально. Чистая импровизация.
Прикрыв за собой первую дверь в кабинет «главного режиссера», я пошире открыла вторую и, сделав вид, что продолжаю разговор с менеджером по кадрам, сказала, заботясь только о том, чтобы каждое мое слово было отчетливо слышно секретарше:
– К Лаптеву? Да, да, обязательно зайду. Прямо сейчас зайду...
И тут же, повернувшись к секретарше, спросила, словно продолжая один и тот же разговор:
– Он здесь?
– Вы по какому вопросу? – произнесла та ритуальную фразу и только после этого взглянула на меня лениво-высокомерно.
Я пожала плечами и жестом недоумения указала на дурацкую табличку «Главный режиссер». Вы же, мол, слышали, как меня к нему только что направили. Вот из этого соседнего кабинета.
Секретарша недовольно вздохнула, но кивнула мне благосклонно и добавила:
– Проходите, он сейчас один.
Входя в кабинет Лаптева и уже закрывая за собой дверь с табличкой «Директор», я увидела, как медленно открывается дверь напротив. А из нее выглядывает возмущенно-красная физиономия разгневанного менеджера по кадрам. У нее даже уши были красными.
«Какая же ты медлительная коза... – успела подумать я о ней удовлетворенно-злорадно. – Опоздала ты чуть-чуть, милочка!»
Лаптев сидел за большим письменным столом, изучал какие-то бумаги и даже не поднял головы, чтобы взглянуть на меня, когда я вошла. Что говорить и как себя в такой ситуации вести? Я представляла себе это не совсем четко. Поэтому решила, что самое лучшее – продолжать импровизировать. Я решительно подошла к столу и заявила:
– Наконец-то я вас нашла!
Глава 4
На столь неожиданную фразу Лаптев не мог не поднять головы.
«Да-а, – подумала я, увидев его неприветливое лицо, – веселый дядечка!»
Хотя, с другой стороны, чего бы это ему быть приветливым? Врывается неизвестно кто в кабинет. Неизвестно – зачем...
Он смотрел на меня, сдвинув брови, исподлобья, но я сразу поняла, что он смотрит так всегда, и угрюмый его вид вовсе не говорит о том, что настроение у него тоже угрюмое. Я ответила ему своим самым невозмутимым взглядом – приподняв брови и с легким поворотом головы поглядывая то в одну сторону, то в другую. С эдакой искренней птичьей непосредственностью.
«Какая актриса во мне пропадает!» – хихикнула я про себя.
Лаптев снял очки, хотя и так смотрел на меня поверх стекол, и спросил:
– И долго искали?
«Клюнул, голубчик! – подумала я. – Ничего он и не злой. Просто лицо у него такое. Мрачное. А голос так даже приятный».
– Все утро, – снисходительно удовлетворила я его любопытство.
– А зачем?
– В газете прочитала, что я вам нужна.
Лаптев выпятил вперед нижнюю губу, что, вероятно, должно было означать недоумение, задумался ненадолго и спросил:
– И кто автор статьи?
– Вы, – ответила я тоном, не оставлявшим места для сомнений.
– И о чем я там написал? – Лаптев никак не мог понять, о чем я говорю, или делал вид, что не понимает, в этом я разобраться не успела.
– О том, что ищете надежного человека с приятной внешностью и острым умом, – добралась наконец я до сути своего вторжения, но договорить не успела, потому что выражение лица у него изменилось...
Мои легендарные флюиды, похоже, подействовали на него, потому что мрачно сдвинутые темные брови Лаптева поползли вверх и приняли, вероятно, точно такое же положение, как и у меня.
– Зачем мне этот приятный и умный человек? – продолжал недоумевать Лаптев.
Я слегка засомневалась, что его недоумение не наигранное, но тем не менее подумала: «Да что они тут – все тупые, что ли?!»
– Чтобы давать ему сложные... и опасные... – последние два слова я произнесла с расстановкой, подчеркнув каждое из них движением бровей вверх, – поручения, о которых будем знать только вы и я... Конфиденциальные, как и было сказано в объявлении.
Теперь уже я смотрела на Лаптева вопросительно. А он смотрел на меня с интересом. Мне даже показалось, что он мною откровенно любуется.
– Так во-от в чем дело... – протянул он, словно до него только что дошло.
– Да, – невозмутимо подтвердила я, – поэтому я и пришла. Только там...
Я оглянулась на дверь кабинета.
– ...какое-то недоразумение. По-моему, для вас ищут мужчину...
Лаптев вновь сдвинул брови, отчего его лицо приняло свое обычное выражение.
– Неужели? – спросил он, удивленно поджав губы, но я опять до конца не поверила что-то в его удивление. – Ничего нельзя доверить своим помощникам... Все приходится делать самому.
Лаптев минуту смотрел на меня, словно обдумывая свое решение, но я уже была уверена, что решение непременно будет в мою пользу. Этот мрачный человек обязательно примет меня к себе на работу. Потому что у меня не было ни малейшего ощущения неудачи или провала. Все пока складывалось как нельзя лучше.
– Итак, – начал Лаптев, – вы надежны, умны и привлекательны. В последнем я уверен, второе вы уже продемонстрировали, а первое вам придется доказать. К сожалению, все три эти качества дефицитны среди моего персонала... Но это – к слову. Теперь о работе. Поручения будут не столько сложные, сколько ответственные. Главное правило – не требовать от меня никаких разъяснений. Только выполнять. И как можно точнее. Отчитываться и получать новые задания будете здесь. Общаться только со мной, никаких информационных контактов с моим персоналом. Работать будете неофициально, без всяких там трудовых книжек и трудовых соглашений. Платить буду тоже я сам, после каждого выполненного задания. Зарплата вас устроит, можете не сомневаться. Задания будут не регулярны – возможно, каждый день, возможно, с недельным перерывом...
– Простите, – перебила его я, не забывая о своих интересах, – мне кажется, вопрос оплаты требует все же большей определенности.
– Да, – буркнул себе под нос Лаптев и, прищурившись, посмотрел на меня, – в уме вам не откажешь, как, впрочем, и в откровенности... Поручения будут стоить по-разному, но могу гарантировать, что за месяц вы заработаете не меньше пяти тысяч долларов... Договоров составлять никаких мы с вами не будем. Моего слова вам достаточно в качестве гарантии?
Дальше я уже не слушала. Вот это была удача! За одно утро – от полной безработицы до такой зарплаты! Какая там панель! Да мне такие заработки на панели и не снились! Я просто гордилась собой. Сколько раз я убеждалась: главное – верить в себя, в свои силы, и ты всегда будешь на коне! Мир принадлежит уверенным в себе людям. «Пусть неудачник плачет!», или как это там было сказано-то? А я буду смеяться всегда! Меня просто захлестывала эйфория...
Размеренно-механический голос Лаптева вернул меня к действительности.
– Первое поручение выполните уже сегодня.
Он посмотрел на часы.
– Через три часа здесь, у меня, на главной площадке «Экспоцентра», состоится презентация нового проекта фирмы «Рампа».
Лаптев открыл свой стол и, достав какую-то фотографию, показал ее мне.
– Вы знаете этого человека?
Того, кто был изображен на фотографии, я никогда прежде не видела. Обаятельный молодой человек сидел на фальшбортике яхты и уверенно-иронически улыбался. Он был в одних плавках. Я рассмотрела его тело. Рельефные мускулы и покатые плечи говорили о силе и выносливости, а стройная фигура, подтянутый мускулистый живот, полные чувственные губы и твердый взгляд обещали немало удовольствия той, что разделит с ним постель.
Я покачала головой:
– Нет, я его не знаю...
– Тем лучше для дела, – сказал Лаптев. – Вот сегодня вы с ним и познакомитесь. Это будет первым вашим поручением...
Глава 5
...Я не заметила, как задремала, убаюканная ровным гудением мотора и собственными воспоминаниями. Отяжелевшие веки закрывались сами собой, и только когда я прислонялась головой к спинке высокого сиденья, боль в затылке ненадолго прогоняла упрямо наваливавшийся сон. В конце концов я кое-как приспособилась дремать, держа голову прямо или свесив ее себе на грудь.
Вскоре стемнело, и конус желтого света от фар машины сузил видимое пространство до минимума. Изредка приоткрывая глаза, я заметила сквозь дремоту, что мы выехали на шоссе. Мотор загудел сильнее, покачивать почти совсем перестало. Машина по асфальтированной дороге шла ровно, и я заснула окончательно, пристроив голову к спинке сиденье как-то боком.
Проснулась я неожиданно и резко – от того, что сумочка, которую я держала обеими руками, потихоньку поползла из моих рук. Не открывая глаз, хотя уже проснулась и была настороже, я вцепилась в нее еще крепче и слегка подтянула к себе.
Машина стояла, мотор не работал, я ясно слышала сопение водителя где-то совсем рядом с собой. Он снова попытался потихоньку вытащить из моих рук сумочку, но это ему не удалось.
«Так, – подумала я, – начинаются приключения... Сейчас я тебе устрою!»
Странно, но я была совершенно спокойна. Хотя и не знала, что мне делать. Успокаивала мысль о пистолете в моей сумочке. Я чувствовала, что мне все же придется его доставать. Ведь любитель минетов теперь сам не успокоится, и сейчас дело наверняка дойдет до сексуальных домогательств. Только не огрел бы он меня по голове чем-нибудь тяжелым. Хватит с меня головной боли.
Ну, так и есть! Я почувствовала, что на мое голое колено легла шершавая рука и осторожно двинулась вверх по ноге. Пожалуй, хватит притворяться крепко спящей, а то он меня и изнасиловать успеет, если я так крепко «спать» буду. А я его видеть в числе своих клиентов как-то не предполагала.
Я открыла глаза. Дверка с моей стороны была открыта, он стоял на земле рядом со мной, а его рука тихо пробиралась к моим трусикам.
– Ам! – крикнула я резко и громко.
Он отдернул руку и даже отпрыгнул от машины. Я засмеялась, хотя, скажу честно, смешно мне не было. Но я чувствовала, что вести себя нужно именно так. Дерзко и даже нагло.
– Сука! – закричал он на меня. – Ты чего?.. Пугаешь, да? А ну – вылазь!
– Приспичило, что ли? – продолжала я над ним смеяться. – Иди о колесо потрись. Полегче станет.
– Ты... – задохнулся он. – Тварь валютная! Вылазь, я сказал! И раком вставай! Щас я тебе всажу – мало не покажется!
Он торчал, как дурак, перед открытой дверцей машины, орал и размахивал монтировкой, крепко зажатой в его правой руке.
«Ну, ты и трус! – подумала я. – На девчонку – с железякой...»
– Поберегись, а то зашибу! – крикнула я ему, выпрыгивая из кабины.
Пистолет я уже держала в правой руке, а сумочку – в левой. Кто знает, как дело обернется? Может быть, мне сейчас убегать от него придется? Так лучше убегать с деньгами, чем с мыслью о том, что они пропали...
Спрыгнув на землю, я выпрямилась и выставила пистолет прямо ему в лицо. Полная луна заливала все вокруг каким-то густым призрачным зеленоватым светом, делая нас с ним похожими на привидения. Только сейчас я обратила внимание, как внушительно выглядит мое оружие. Тяжелое, с удлиненным стволом и какой-то цилиндрической блямбой на его конце. Что у меня в руке, он разглядел очень хорошо. Потому что попятился и сказал, заикаясь:
– У... Убе-ри дуру... Она же в-выстрелить может...
– Конечно, может! – подтвердила я. – Еще как может... Смотри!
Я отвела ствол от его головы и нажала курок. Звук выстрела получился глухой, словно аккуратно открыли пробку от шампанского, и совсем не страшный – странная блямба на стволе оказалась глушителем. Во время выстрела рука у меня дернулась, и пуля чиркнула ему по щеке, едва не угодив прямо в лицо.
Я перепугалась, наверное, больше его самого. Хорошо еще, что в лунном полумраке он не разглядел испуганное выражение моего лица. Он бы сразу все про меня понял. Но он и сам был перепуган не меньше меня. Даже больше! Он же не знал, что я сейчас сделала свой первый в жизни выстрел из пистолета. Он-то думал, я специально ему щеку пулей оцарапала...
– Спрячь «пушку», придурочная! – завопил он, бросил монтировку в сторону и поднял руки над головой. – Пошутил я!
– Вот и я хочу пошутить, – спокойно ответила я и тут же скомандовала резко и отрывисто: – Лицом к машине! Руки на капот! Ноги шире!
В такие позы ставят преступников при задержании, это я не раз видела – и в «Дежурной части» на РТР, и в нашей арбатовской криминальной хронике, да и в кино тоже не раз... А что же там дальше-то делают? Ах да – обыскивают! Так-так...
Я ткнула стволом пистолета куда-то в его толстую задницу и, угрожающе понизив голос, процедила фразу, которую совсем недавно слышала в каком-то голливудском полицейском боевике:
– Если ты, козел, вздумаешь пошевелиться без моего разрешения, я прострелю тебе твои паршивые яйца и тебе больше незачем будет смотреть на женщин...
Вспомнив, в какой из своих карманов он сунул мои деньги, я вытащила двести долларов и положила в сумочку, какую-то российскую бумажную мелочь я засунула ему обратно в карман. Убедившись, что оружия в карманах у него нет, я скомандовала:
– Быстро за руль! И поехали, урод! Мне утром в Москве надо быть...
Он с готовностью бросился в кабину. Я уселась на свое место. Машина вновь рванула по ночному шоссе, и первое время мне казалось, что даже мотор гудит как-то нервно, словно передавая состояние водителя. А может быть, это я сама нервничала...
Минут десять он сидел молча, переваривая инцидент, потом начал смеяться, поглядывая в мою сторону. Мне было не до смеха, с одной стороны, а с другой – я не хотела никакого с ним компромисса, настолько противна мне была его рожа. Но он упорно смеялся, давая понять, что смеется над самим собой. Меня его смех раздражал, я не хотела с ним разговаривать, видеть, слышать...
Я его терпела только в силу необходимости. Если бы это было возможно, я с удовольствием выкинула бы его из кабины и поехала дальше одна. Но при первой же проверке я погорела бы так, что уже не выкарабкаться. Пусть уж везет, ну его к чертям собачьим! Только пусть помалкивает. Мне нужно было попрочнее закрепить столь стихийно сложившееся распределение ролей между нами.
– Где это ты стрелять так выучилась? – спросил он меня между двумя приступами смеха.
– Когда таких вот, придурков, как ты, шлепала... – проговорила я, стараясь, чтобы за моим безразличным тоном чувствовалась откровенная угроза. – Чтобы смеялись поменьше...
Смех его резко оборвался.
«Хорошо, – подумала я. – Теперь я тебя еще разок по носу щелкну, чтобы ты ко мне не приставал...»
– Речку какую-нибудь увидишь – останови, – приказала я ему.
– Купаться, что ль, будешь? – сразу же воспользовался он поводом пообщаться.
– Нет! – отрезала я. – Штаны себе застираешь. Воняет здесь – дышать нечем!
Он надулся и замолчал. Я того и добивалась. Чтобы он оставил меня в покое. Интересно все же – за кого он меня принимает?.. А впрочем, не все ли мне равно – за кого. От него требуется одно – чтобы он довез меня до Москвы без новых приключений.
Я посмотрела в его сторону. Он сидел мрачный, обиженный и, похоже, про себя материл меня на чем свет стоит... Вот и хорошо, лишь бы не приставал с разговорами.
Через полчаса все произошедшее уже казалось мне довольно скучным, и я вновь принялась вспоминать историю, из-за которой я удалялась сейчас от Арбатова со скоростью девяносто километров в час и с такой же скоростью приближалась к Москве...
