Kitabı oku: «Элинор. Опустевшая Долина. Книга 1»

Михаил Сергеевич Шелков

Yazı tipi:

ISBN 978-5-4496-1361-5 (т. 1)

ISBN 978-5-4496-1362-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Москва, 2014—2017 ©

Вступление

«…Один мудрец, имя которого, к сожалению, ныне забыто, сказал, что путь в тысячу лиг начинается с одного шага.

Моё же путешествие началось больше месяца назад. И когда оно закончится, никому не известно. Ни одному человеку. Разве что высокие звезды на полотне ночного неба могут знать – те звёзды, в которые я беззаветно влюблена. Но если они и знают, то вряд ли расскажут об этом.

Я покинула свою семью, свой дом. И сердце мне подсказывает, что покинула надолго, быть может, навсегда.

Великие Светила! Право, это глупость… Я самой себе твержу, что глупость. Ведь я давно не та впечатлительная девочка, восторгающаяся большим и разноликим миром. Миром, имя которому Элинор. Теперь я сама прихожусь учителем и наставником подобным девочкам… Но отчего-то я верю (просыпается ли моё предчувствие, что никогда не обманывало меня, или давние детские мечты, что не умерли, а лишь на время затихли, дают о себе знать), верю в то, что путь мой будет не просто долог, а Велик. Не смешно ли? И… (да, я напишу это) окончится на самом Краю Света.

О песчаные недра! Я всё-таки призналась самой себе…

Хотя, скорее всего, через полвека мой дневник прочтут мои внуки и про себя, не в открытую (ибо это неприлично), тихо улыбнутся давним мечтам своей бабки, которая в это время будет тихо покачиваться в кресле и большой иглой в трясущихся руках вышивать узоры на их мантиях…

О чём я? Будто и не жалко ни чернил, ни бумаги, ни своего времени! Лучше сразу к делу!

Сегодня выдался свободный день. Владельцу каравана нездоровится, наверняка опять переел на жаре. Потому все: и купцы, и воины, и мои ученики – проводят этот день под сенью шатров, разбитых в небольшом оазисе.

Здесь есть несколько деревьев, ручей и скальная гряда, оттого жара принимается гораздо легче, и отдых действительно приятен. Странно, что никто ещё не построил у этого оазиса форпост с верблюжатнями и чайханой.

Будто и не по главному тракту движемся!

Но, по расчётам астронома (настоящего астронома!), через пару недель мы должны достигнуть цели.

Я наконец-то узрею Долину Предков! Сердце всего Элинора!

В Долине Предков, ну или, как говорят многие, просто в Долине, зародилась жизнь. Из неё наши далёкие праотцы, новые люди Третьей Расы, разошлись по землям Элинора и заселили их. Именно тогда человек по имени Тошо, впоследствии обрётший бессмертие и ставший императором, увёл своих единомышленников на север; тогда переселенцы Долины отправились в дремучие леса, где повстречали племя вед и положили начало народу ведичей; тогда отец-основатель нашего народа славных джунитов, великий Марави, позвал за собой в бескрайние пустыни.

А теперь люди пустынь возвращаются в Долину… Какой-то временной круговорот.

Император Тошо дал начало народу итошинов, из которого после вышли ещё два народа – улутау и туасматус. Из ведичей вышли тавры, из джунитов – гуавары. И только беспечные чекатта остались жить в прериях близ Долины Предков.

Но сама Долина, как и её Великие Города: Далаал, Конолвар, Ивет и Мата-Мата, продолжала дышать жизнью в самом центре Элинора, на пересечении торговых путей, на стыке нравов и культур народов, ставших столь непохожими друг на друга. Долина была отдельным государством, но оставалась рада добрым гостям.

Каждый житель Долины теперь относил себя к какому-то народу, но в первую очередь оставался именно Жителем Долины, этаким представителем девятого народа, собирательного образа всех людей Элинора.

Может, такова суть бытия? Родители воспитывают своих детей, заботятся о них, защищают… но вскоре сами лишаются сил, дряхлеют, и уже выросшие, окрепшие дети начинают сами заботиться о родителях.

Так же и Долина родила и взрастила восемь народов. Но в какой-то момент умерла. И теперь дети Долины, представители этих восьми народов, отправились в путь, чтобы вновь наполнить её жизнью.

Долина опустела. И наш караван движется на север, чтобы дать Великим Городам самое нужное в данный момент – людей. Множество караванов ушло за несколько месяцев перед нами, и множество двинется следом.

А из дальних земель с ещё семи сторон спешат в Долину прочие посланники. Вскоре я вновь встречусь с таврами и гуаварами, хотя их хватает и в Кей-Самилуфе. А вот итошинов и механиков я не видела очень давно! Но более жду знакомства с улутау и чекатта, которых вообще за свою жизнь не встречала ещё ни разу! И ведичами. Самими ведичами! Народом, что умеет обращаться в лесных зверей! Правда, никто из достопочтенных учёных этого до сих пор не подтвердил, а источники, на которые опирались даже самые уважаемые историки, кажутся достаточно сомнительными. Но так гласят предания, и я склонна им верить.

Вот я пишу о том, чего жду, что случится в будущем.

Пишу о будущем, ибо писать о настоящем смысла пока нет.

Завтра, если Хатун Тангут поборет своё желудочное расстройство, вереница верблюдов, принадлежащих ему, вновь потянется к линии горизонта через жёлтые пески. Вместе с ними воины, купцы и я со своими учениками.

В пустыне редко происходит что-то интересное: один день похож на другой. Встретить оазис – удача, но вряд ли сию встречу стоит приравнивать к неординарному событию. Вот встреча с удильщиком или стаей песчаных драконов – другое дело! Но каждую ночь я молю звёзды о том, чтобы подобных встреч на нашем пути избежать. Воины, охраняющие караван, высокомерны и напыщенны. Пустыня не прощает подобного. Вряд ли в их крепких телах заточён столь же крепкий дух…

Благо и удильщики, и драконы давно перестали обитать близ торговых трактов. Люди медленно, но всё же начинают одерживать верх в этой войне, длящейся уже много веков подряд.

Не знаю, о чём ещё написать.

О воинах, купцах, погонщиках верблюдов, как уже сказала, – глупо.

О своих учениках?

Это – обычные дети. Иногда радуют, иногда огорчают. Иногда сами радуются и сами огорчаются. Стараются переносить тяготы походной жизни в Великой Пустыне. Кому-то они даются легко, кому-то сложнее. Взрослый Калиф постоянно помогает мне и Ламис. Как хорошо, что он есть рядом. Уже не мальчик, почти мужчина. На него можно положиться, доверить на время других учеников. Девочек приходится каждый день успокаивать, рассказывать о прекрасной жизни в Долине. Тогда они начинают меньше канючить и требовать внимания… Я понимаю их, хотя сама такой никогда не была. Но я другая. А они – милые девочки из благородных семей, что привыкли к домам со светлыми стенами и зелёному саду рядом, а не к вечной жаре и раскалённому воздуху днём и терпкой прохладе по ночам. Мальчики в этом плане более просты, зато с ними другие проблемы. Один с крохотным мечом весь день бегает и убивает скорпионов, другой срывает по дороге все колючки подряд, чтобы исследовать, а кто-то так и норовит затеять очередную драку со сверстником… Но я к ним привыкла. И я их люблю. Люблю как наставник.

Наверное, из меня может получиться хороший учитель. А матушке уж точно понравится, если школьное обучение станет главным ремеслом моей жизни… Но тогда я сойду с ума от скуки. Мой путь иной.

О себе я рассказала достаточно на предыдущих страницах.

Историю Элинора, изложенную от своего имени, я также прилагаю к своему дневнику.^*

Я пытаюсь вести его, как должен вести любой уважающий себя джунитский исследователь. Так меня учил отец.

Отец, отец…

Ты бы гордился мной…

Я знаю, ты гордишься мной!

Я верую в нашу скорую встречу!

Определённо нет настроения писать. На сегодня всё!

Д.И.Х.А. 4 число месяца Слона, 531 года, IV эпохи…»

* – данная История Элинора является приложением к книге. Автор книги, равно как и составительница сего дневника, настоятельно рекомендует ознакомиться с ней перед прочтением основного художественного текста. Это поможет получить представление об истории, географии, быте и культуре государств Элинора и народов, заселяющих материк.

Часть 1. Пути и дороги

Глава 1. СОЗВЕЗДИЕ ЛЬВА

Наш путь лежит среди высоких джун
Под пеклом Вечного Светила,
Но нас вперёд ведёт, кто вечно юн,
Песчаный Лев своей неистовою силой!
Из оды Самира Корзуна «Песок и ветер»

1

Она закончила писать. Резкий порыв сухого ветра ворвался внутрь, бросив на страницы дневника горсть мелкого песка. Девушка стряхнула песок, подула на рукопись и захлопнула дневник. Закрыла баночку с тушью, убрала перо. После этого размяла свои длинные красивые пальцы – рука устала писать…

В шатре появился Муалдар, угрюмый мальчик двенадцати лет отроду. Подошёл вплотную, понурив голову.

– Мне скучно, – пробурчал он.

– Ты можешь сходить покормить верблюдов. Караванщики всегда рады, когда им помогают.

– Не хочу… Я боюсь верблюдов… – таким же голосом продолжал ученик, мальчик с тёмно-коричневыми волосами и взрослыми чертами лица.

Черты лица взрослые, а внимания подавай, как трём детям сразу.

Под пологом шатра уже показалась Ламис, за ней Калиф.

Калиф – высокий, складный. Сразу видно – будущий воин. Чем-то напоминал молодой смотрительнице брата, только у брата волосы короткие и прямые, а у Калифа – длинные и вьющиеся. Ещё глаза не такие строгие. Ну, и фигура – фигура крепкого юноши, но никак не закалённого воина.

Было бы здорово, если бы однажды Калиф пришёл обучаться к брату военному ремеслу!

Однако сейчас Калиф направлялся с ней в Долину. И ему смотрительница была рада больше всего: самый старший, всегда готов помочь, уважает её и сам помогает следить за дисциплиной.

– Господин Хатун Тангут говорит, что ему лучше, и завтра на рассвете мы выдвигаемся! – сообщила Ламис.

– Тебе чем-нибудь помочь? – сразу же выпалил Калиф.

– Да! – все мелкие проблемы решались разом, – Собирайте баулы! – обратилась она к Калифу, потом перевела взгляд на Муалдара, – А ты помогай!

Мальчик недовольно фыркнул. Явно не таким образом он хотел развеять свою скуку.

Так как стоянка была долгой, ученикам было позволено посвятить день занятиям по желанию и полностью расчехлить походные мешки. Однако солнце стремительно катилось вниз к линии горизонта, и лучи его уже не несли столь испепеляющей жары. Близился вечер. И нужно было собираться, чтобы на утренних сборах не суетиться, а, неторопливо позавтракав, свернуть шатёр и без промедления отправиться в путь.

Верная помощница Ламис удалилась, увлекая за собой недовольного Муалдара. А воспитанный Калиф перед выходом обернулся на своего смотрителя и робко отвесил традиционный поклон вежливости. Полог шатра захлопнулся.

Улыбка озарила лицо девушки.

Он просто чудо!

Теперь нужно было собрать всех учеников, объявить, что стоянка не затянется, и напомнить о том, чтобы каждый наполнил свой бурдюк водой до краёв.

Хотя всё равно перед отправкой придётся проверять… Это дети. Они видят мир по-разному. Кто-то до сих пор не понимает, в каком опасном месте находится. Не понимает, что здесь нет родителей, которые будут сдувать с него песчинки. Не понимает, что их смотритель – сильная и смелая, но всё же не двужильная – не сможет тащить для каждого отдельный бурдюк с водой. Благо, если из этого перехода по Великой Пустыне каждый извлечёт для себя определённый урок. Урок, который не даёт школа, но который даёт жизнь.

Ещё нужно было заставить всех лечь спать пораньше, не допустив выбивания из рабочего ритма. Завтрашний подъём обещал быть куда тяжелее.

А потому на сегодня главное – сон!.. Сон… Сон!

Девушка вспомнила свой сон, пригрезившийся прошлой ночью. Она видела Долину Предков. Долину во всей красе! Именно такую, какой она представляла её себе по рассказам отца.

Четыре Великих Города – Далаал, Конолвар, Ивет и Мата-Мата – располагались на берегах Озера Предков и реки Гумы. Каждым из них управлял посадник. Долина всегда считалась единым государством, но правильней её было бы называть объединением четырёх Великих Городов.

Великая Пустыня джунитов тоже, к слову, не находилась под властью конкретного правителя. Точнее, находилась раньше, ещё в начале Четвёртой Эпохи. Но со временем правители осознали, что каждый город-оазис посреди бескрайних песков живёт собственной жизнью, и, если предоставить поселениям самоуправление, от этого выиграет вся торговая система. С тех пор городами джунитов стали управлять изири, род же джунитских царей, берущий начало от династии Фашукхов, стал родом изирей Кей-Самилуфа, самого большого и могучего города Великой Пустыни. Однако при этом, все города джунитов подчинялись воле Совета Академии Кей-Самилуфа, сохраняющей право вмешиваться в дела изирей. Потому Великая Пустыня отчасти всё же может именовать себя государством.

В Долине же всё было иначе. В крайних случаях созывался Совет Четырёх, где посадники сообща решали государственные вопросы, а если и его участники не приходили к согласию, то к решению вопроса приступало народное вече, где уже абсолютно каждый житель Долины мог отстаивать свою точку зрения.

Важной общественной силой в Долине, на которую опирались посадники и прочие чиновники, были кланы – фракции, объединённые общей идеей. Чаще всего они были экономическими или политическими объединениями. А вот знаменитый клан Справедливость издавна стоял на стороне закона и порядка. Кланы учёных и исследователей в интригах чиновников почти не участвовали, но всегда почитались и даже получали взносы из казны каждого города.

В Долине Предков был единый закон, распространяющийся как на самих жителей, так и на представителей всех восьми народов, независимо от законов, провозглашённых в их землях. Расположение Долины было таковым, что в ней сходились все торговые пути. Сообщение шло даже с суровой империей Ито на севере. Долина поставляла императору Тошо провизию, руду и даже ткани, а тот, имея в своих землях только голые камни и промозглые туманы, лучшее, что мог предложить – военную силу для обеспечения порядка.

Но не торговлей единой жила Долина Предков. Не смолкала слава о её ярмарках, театрах, цирках, ристалищах. Труды писателей и поэтов Долины расходились по всему Элинору. Долина подарила народам Общий Язык, на котором иноземцы могли общаться между собой. В итоге на Общий Язык полностью перешли гуавары, первые морские торговцы, а после и джуниты, сохранив свой язык лишь как часть культуры для историков и литераторов.

Была Долина пристанищем и для шарлатанов, воров и прочих проходимцев. История помнит великих авантюристов, что из бродяг становились посадниками.

Долина была сердцем Элинора, а сердцем Долины был Камень Предков. Могучая реликвия, вероятно, сохранившаяся от Первой Расы. Камень Предков источал силу. Джуниты называли её особой энергией, прочие народы магией, но природа её была недоступна для понимания. Камень Предков мог предсказывать будущее, мог исцелять от болезней, мог наделять паломника частичкой своей силы. Но не всегда. И не всех… Камень Предков жил собственной жизнью. Мог он и постоять за себя. Банду пиратов-вандалов, желавших расколоть Его, тем самым устрашив Долину, Камень просто заживо испепелил.

Долина! Восемь народов!

Вся эта пёстрая толпа, красочные города, рынки, представления, звуки музыки и базарной ругани, прекрасные палаты и смрад грязных кабаков, военные стычки и мирная людская жизнь, зелёные леса и прерии, окружающие Великие Города, небесно-голубая вода Озера Предков и сам Камень – всё это происходило прошлой ночью во сне, будто наяву!

А после… после всю разноцветную кутерьму разом накрыла чёрная туча.

На этом сон оборвался.

Молодая смотрительница вздрогнула. Поняла, что забылась, вспоминая сон. Встряхнула головой, огляделась по сторонам. В шатре по-прежнему никого не было. Ничего не изменилось. Лишь воздух стал не таким душным – значит, дело шло к закату.

Но вместо того чтобы поспешить к своим ученикам, девушка ненадолго задержалась. Она открыла дневник, который всё это время оставался у неё в руках.

Начала листать с первой страницы. Эти записи она делала чуть больше месяца назад. В своём родительском доме в Кей-Самилуфе… В ночь перед выходом каравана. Тогда ей так и не удалось уснуть.

2

«Полночь. Начало 16-ого дня месяца Волка, 531 года, IV эпохи…

Как потомственный исследователь я начинаю вести свой дневник перед началом своего путешествия. Хотелось бы написать «Великого Путешествия». Но всё же не буду. Я не могу знать наперёд, каким оно выйдет. Могу только чувствовать. И я чувствую…

О себе.

Моё имя – Джуманна Инайя Хания Аматт. Я потомок древнего и благородного рода.

Род Аматт прославился на весь Элинор при строительстве городов Мин-Мириф и Тиль-Мириф. Руководил постройкой мой славный предок, великий инженер и мыслитель Мириф Аматт. Построенный в самом конце Третьей Эпохи Мин-Мириф стал самым южным городом Долины, фактически обозначая её южную границу. Далее начиналась бескрайняя пустыня народа джун. Воистину неисчерпаемы были богатства рудников, рядом с которыми мой предок возводил города: золото, серебро, самоцветные камни, железная руда для самой лучшей, самой прочной стали… А мягкие металлы, полезные в хозяйстве, и чистый кремень можно было брать из земли голыми руками.

Города очень быстро стали заселяться людьми, а на окраине Мин-Мирифа, под сенью величественных пальм и чинар, на берегу прудов с водой необычайной голубизны выросло поместье Аматт.

Я побывала в своём родовом имении будучи ещё совсем ребёнком. Мне было шесть… Лишь я вступила в возраст, когда могу покинуть свой родной дом, отец взял меня в первое в жизни путешествие. Мой день рождения был отпразднован с размахом, но сам праздник мне не запомнился… Мне не терпелось отправиться в путь! Дорога уже тогда стала моей самой главной страстью.

Моя милая мама, благородная Хания Галия Муфа, в замужестве Аматт, внучка изиря Дайно-Кеша Харуна Муфы, отличалась строгостью взглядов, чистотой нравов и превыше всего ставила семью. Она считала, что я могу покинуть родной дом, но… отправившись на обучение в Школу при Академии Кей-Самилуфа. А школа эта находилась в двух кварталах от нашего имения! Я не хотела. Я хотела увидеть пустыню, бесконечный простор, хотела увидеть караваны, людей иных народов, другие города и земли… Мама до последнего пыталась меня удержать, но я знала, что она сдастся.

Несмотря на всю свою строгость, она имела слабость. Слабостью был мой отец Умар Аматт, недавно ставший лидером клана Ветхих Страниц. Любовь мамы к отцу не знала границ, потому она не смогла ему перечить. А отец не мог отказать мне. Потому что видел мой пылкий интерес ко всему новому, ко всему необычному. Я росла слишком похожей на него… Такой же мечтательной, такой же ветреной, горящей жаждой открытий.

Так вот, моё первое путешествие состоялось в Мин-Мириф. И Великая Пустыня в итоге впечатлила меня, но куда меньше, чем родовое поместье. Что пустыня? Восторг присутствует лишь поначалу, когда понимаешь, что есть ты и твой караван, а вокруг только песок, небо и линия горизонта между ними. Всё! Я смотрела на этот пейзаж один день, другой… А он всё не менялся. Всё те же жёлто-рыжие барханы, бескрайние джуны и ровное синее небо без единого облачка, а над головой – белый круг палящего солнца. Однако я сидела в маленьком креслице на горбе огромного верблюда под бархатным пологом, пила прохладную воду и обмахивалась веером… Интерес быстро угас. Вот только в одну ночь мне не спалось. Я вышла из шатра, когда отец, как я думала, уже уснул (а он, как выяснилось после, не спал и всё видел), и оказалась под чёрным куполом ночного неба, усеянного бесчисленным множеством пылающих звёзд. Это было самое прекрасное, что я видела в своей жизни! Прошло много лет, но я до сих пор не могу забыть, как, пусть смышлёным, но ещё совсем крохотным ребёнком, я стояла прямо перед космической бездной, а далёкие восхитительные звёзды будто бы подмигивали мне.

А поместье Аматт… О! Оно показалось мне настоящим городом в городе! Сам Мин-Мириф после Кей-Самилуфа, конечно же, был скучен для меня. Но родовое гнездо Мириф Аматт строил явно с большим энтузиазмом и вдохновением. Оранжереи с цветами и плодовыми деревьями со всего континента, фонтаны, бьющие выше крыши особняка, залы со статуями и колоннами. Подземная же часть поместья оказалась в несколько раз больше самого особняка. Там было всё: кабинеты, библиотека, алхимическая лаборатория, даже тайный выход к руднику. Подземные залы сплошь украшены драгоценными металлами и самоцветами, найденными в здешних шахтах… А у парадных ворот пристроена башенка с собственной обсерваторией. Я просто визжала от восторга, когда на Мин-Мириф опускалась ночь, а отец вёл меня в башню и обучал ориентированию по карте звёздного неба.

В жизни у меня было много учителей. Отец нанимал самых лучших, чтобы я получила достойное образование. Но уроки астрономии он давал мне самостоятельно, не доверяя этого никому другому. Было даже странно… Умар Аматт прославился как исследователь и писатель. Но литературу и историю я постигала от иных учёных людей.

Да, конечно же, отец видел меня, такую маленькую и беззащитную перед всей Вселенной, в ту ночь, когда я покинула спальный шатёр.

Я всё же поступила в Высшую Школу Академии Кей-Самилуфа и окончила её с отличием. Поступила уже тогда, когда мне исполнилось двенадцать. А до этого я провела шесть лет в родовом имении.

Но самым лучшим учителем всё равно был отец. Я благодарна ему за уроки астрономии, но в разы ценнее оказались для меня уроки жизни, которые он давал мне, может быть, даже не подозревая об этом.

Клан Ветхих Страниц имел в особняке Аматт собственный музей. Такой коллекции редких диковинных вещей, собранных по всему Элинору, я не встречала даже в музее Академии Кей-Самилуфа. От многих реликвий веяло особой энергией; я чувствовала её. Отец не чувствовал, но верил мне. Он говорил, что люди реагируют на особую энергию, на магию, по-разному…

Действительно, ведь наши учёные соглашаются с мыслью, что она, энергия, существует, но не могут объяснить её появление. Если кому-то из алхимиков и удавалось наделять предметы магическими способностями, то только экспериментальным методом и по воле случая… Научной теории получения особой энергии нет! Механики же {туасматус} никому не раскрывают своих секретов. Но наши учёные не уверены, что сила, с помощью которой работают многие их механизмы и существуют големы, это та же самая магия, которую, скажем, излучает Камень Предков и другие памятники древности. Полагаю, та особая энергия, обузданная механиками, более объяснима наукой, чем особая энергия Первой Расы.

Азир Амунджади в своих трудах писал, что секрет особой энергии освоили улутау. Освоили путём самопознания и самосовершенствования. Но та ли это необъяснимая сила, о которой говорю я? И по-прежнему всему миру непонятна роль особой энергии (магии) в перевоплощениях ведичей. Да, с оговоркой, если эти перевоплощения – правда…

Но я чувствую магию!

Я постоянно просила отца взять меня в Долину к Камню Предков. Но он наотрез отказывался. Отец! Который только поощрял мою любознательность, отказывал мне! Говорил, что для Долины я ещё недостаточно взрослая…

Выходит, он считал путешествия по пустыне, где существует, пусть малая, но вероятность встретить удильщика или дракона, менее опасными, нежели проживание в Долине. Отец всегда говорил о Ней с трепетом и только возбуждал мою фантазию, но отказывал! Возможно, поэтому я до сих пор думаю о Долине с некоторой опаской, при этом восхищаясь ею.

А путешествовала я много. Ведь я уже писала, что это самая большая страсть моей жизни, какую утолить невозможно! Я дважды побывала в Золотых Руинах (третий раз уже со школой). Я посетила окраину леса Нанол-Мо. Видела могучих тавров и их бревенчатые поселения посреди лесных полян. А на двенадцатилетие, перед поступлением в Высшую Школу, отец сделал мне подарок… Он взял меня в Бандабаз! Да-да, в крупнейший город гуаваров!

Из порта Чаил на лёгком и быстроходном судне «Молния» мы домчались до Бандабаза за четыре дня! Четыря дня! Караван верблюдов от Кей-Самилуфа до Мин-Мирифа порой идёт два месяца! А здесь четыре дня! И ещё неделя на корабле из Бандабаза до Дайно-Кеша… Невероятно! Мама до сих пор не знает, что я была в Бандабазе. Мы с отцом условились не говорить ей. Если бы она узнала, то, наверное, в сердцах убила бы и меня, и отца… Я, конечно, утрирую. Мама – добрая. Просто гуаваров считает грязными разбойниками и пиратами.

Опять же, отец предпочёл путешествие в Бандабаз путешествию в Долину.

Почему? Не поверю, что на рынках Долины опасней, нежели в Бандабазе.

А гуавары только на первый взгляд кажутся дикими и страшными. Особенно тем, кто воспитывался в благородных джунитских семьях. Но я достаточно успела повидать, чтобы понять всю красоту этого морского народа. И влюбилась в море сама! Именно тогда я решила, что однажды уплыву на гуаварском корабле на восток… На Край Света!

Я думала, что Кей-Самилуф – самый шумный город, и ни один другой его в этом не превзойдёт. Я ошибалась! Гул торговых площадей Бандабаза, дополняемый музыкой из трактиров и уличными песнопениями, невозможно заглушить, хоть забей все уши айно-суфской ватой. Ноздри же постоянно щекочут приторные запахи фруктов и терпких специй, к ним примешиваются ароматы жареной рыбы и вонь рыбы протухшей. В такт гуаварским глоткам повсюду верещат прирученные звери: визгливые обезьяны, маленькие пушистые тики и огромные говорящие попугаи, переливающиеся всеми цветами радуги.

Посреди города, напротив Королевской Бухты, возвышается дворец губернатора Бандабаза. Наш дворец изиря имеет жёлто-золотистый оттенок в тон песчаных джун. А у гуаварского губернатора он белоснежный! Белоснежный дворец, лазурное море и вечнозелёные леса кругом…

Спасибо, отец! Я никогда не забуду того путешествия! Это был самый лучший день рождения в моей жизни.

Мы с отцом вернулись в Кей-Самилуф из порта Дайно-Кеш. И с тех пор я его не видела… Отец отправился в Долину. Позже побывал с караваном в самом Шохане, столице империи Ито, и королевстве Рейро, пристанище туасматус. Собирался посетить ведичей… Эх, уж он-то точно выведал бы их тайны.

Он писал и писал о своих путешествиях. О том, что побывал на приёме у самого императора, о том, что видел в Механикуме големов (и, к слову, не почувствовал никакой магии) и катался верхом на мамонтах, огромных лохматых слонах севера. А я грустила в душных стенах школы в Кей-Самилуфе. И мечтала о том, что однажды отправлюсь в новое увлекательное путешествие.

Отец не появлялся дома. Мама сначала грустила, а потом стала злиться на него. День и ночь только и делала, что ругала. А я печалилась, но не упрекала отца. Мне было тоскливо и одиноко без него, но я знала, что если он так долго не возвращается, значит, он напал на след очень важного открытия. Мне не терпелось окончить школу и поскорее присоединиться к отцу, к его поискам, не терпелось самой вступить в клан Ветхих Страниц.

У меня есть старший брат Хасим Умар Аматт. Его полное родовое имя включает в себя первое имя отца, моё – матери… Наверное, это ошибка. Если я во всём похожа на отца, Хасим – копия матери. Дом для него – всё!

Хасим – охотник на песчаных драконов. Прекрасный охотник! Он молод, но уже имеет высокий ранг. Хасим – благородный человек и могучий воин. У него суровый характер, тоже в маму. Но я знаю, что он меня любит. Теперь знаю.

Охота на драконов – древнее и почётное ремесло. Оно зародилось ещё во времена первых джунитов, а возвёл охоту на драконов в ранг военного учения сам Марави Песчаный Лев. В древние времена это даже сложно было назвать охотой. Скорее борьбой за выживание. Придя в пустыни, переселенцы столкнулись с великой напастью в виде мерзких коварных тварей. И даже Марави пал в схватке с песчаными драконами. Но народ его выстоял. Удильщики и драконы уже давно не атакуют города. А благодаря таким охотникам, как Хасим, твари всё реже и реже нападают на торговые караваны, по крайней мере, на больших трактах их давно не видели.

Мне исполнилось восемнадцать на следующий день после того, как я окончила Высшую Школу. В свой день рождения я ждала послания от отца… Конечно, не такого подарка, как поездка в Бандабаз, но хотя бы весточки… Я вступила в зрелый возраст. Теперь я могла сама отправиться куда угодно, в любое путешествие. Но мне хотелось к отцу…

Год минул, как отец отправился к ведичам, и вестей от него не приходило.

Мой день рождения кончался, а я сидела одна в своей комнате и плакала. Мне было как никогда одиноко. Мама и брат… Я чувствовала их любовь, но не могла им довериться так, как бы доверилась отцу.

Хасим зашёл в комнату. Спросил, почему я плачу. Я промолчала. Ведь и так понятно! Он долго молчал. Потом задал ещё один вопрос: «Что я могу для тебя сделать? Не хочу, чтобы ты плакала…» «Что ты можешь для меня сделать, брат…» – со вздохом ответила я. Он ещё очень долго стоял надо мной. Меня это раздражало, мне хотелось сорваться на него, закричать. Я рада, что сдержалась, что не сделала этого. Теперь я представляю, какая внутренняя борьба тогда шла в нём!

«Собирайся!» – наконец, приказным тоном сообщил он мне, – «Мы выйдем на рассвете!» «Куда?» – я немного опешила. «Я покажу тебе, как охотятся на песчаных драконов…»

О Хасим! Как я могла ожидать от него такого?! Я вскочила со своей кровати, бросилась к нему и крепко-крепко обняла. За восемнадцать прожитых лет я никогда не была ещё так близка с братом. А он, оказывается, всегда меня понимал. Просто почему-то не показывал этого. Неужели чопорность – признак благородных семей?

Всё-таки вышло, что Хасим не весь пошёл в мать. Осталась в нём отцовская жилка авантюриста. Пусть и проявлялась она весьма своеобразно.

«И ни слова матери!» – добавил мне Хасим. Но это было лишним, я прекрасно всё понимала сама.