Kitabı oku: «Книжный червь. Повесть»

Yazı tipi:

Корректор Татьяна Исакова

Дизайнер обложки Михаил Соловьев

ISBN 978-5-4483-0053-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Очень приятно отправлять такой роман в путь, даже само название отвечает писательскому сердцу, казалось бы, червь, но в этом есть и приятная ассоциация, именно в этом, настоящий писатель действительно схож с книжным червём, который медленно и часами, годами, ежедневно поедает нашу общую материю, которую мы называем нашей жизнью, в романе это название идёт с негативной реакцией, отвращением, но такова героиня романа, вещизм нового дня затмил глаза обывателя, если такое черветочение не приносит денег, благ, то этот червь, гадок, неприятен, но писатели, если и являются в глазах скудоумного обывателя червями, то они благородные черви, от которых исходит свет, потому что их нелёгкий труд, под час каторжный труд приносит знание, радость, счастье от пережитых эмоций, ведь писатель, как и актёр всё что поедает, если уже мы с этим сравнивает, пропускает через себя, через собственное здоровье, душу, он больше чем актёр, ведь он создаёт это, а подходов к своему детищу не один, два, три, как это бывает у актёров, а десятки, порой писательский труд это превращает в каторгу, казалось не будет этому конца, как у актёра с выученной ролью, но эту каторгу он избирает сам, поэтому и писателями становятся немногие, поэтому и бытует такое выражение: Если можешь не писать, то не пиши.

Пишут только те, кто не может не писать.

У Михаила Соловьёва есть главное, у него очень точное направление, направление настоящего писателя.

Он будет дарить жизнь прекрасным произведениям.

А они будут дарить настоящую жизнь читателю.

Его чистые помыслы.

Его красивую душу.

Роман написан легко, как и читается, просто и завязан на самых истребуемых человеком отношениях.

Он о чистой настоящей любви, о людях, которые не испугались обстоятельств и нашли себя и своё счастье в этом мире.

О большой любви.

И о писателе.

Много лет назад, когда страна захлёбывалась литературной макулатурой, развращающей, человека, вкусы, и многих уже начинало подташнивать от всего этого, я сидел в компании большого критика, в прямом смысле этого слова, декана кафедры критики литературного института им. Горького В. Гусева, мы говорили о большом упадке настоящей русской литературы, тогда он сказал, что похоже, читатель начинает уставать от всей этой непотребщины, что она перестаёт усваиваться, что придёт время и появятся новые писатели и первым бестселлером, который будет написан, будет тургеневская « Ася».

Это не тургеневская «Ася».

Это только правильный выбор.

Только радостно уже, что дождался.

Мне выпала честь быть председателем жюри литературной премии Союза писателей и я рад, что именно я инициировал присудить автору первую премию 2018 года за лучший роман о писателе,

у которого в данном романе появилась мечта о вершинах писательского мастерства, как, похоже, у самого автора, написать новый роман о Мастере и Маргарите.

Посмотрим.

Владимир Крымский.

Писатель, член высшего Совета творческого мастерства профессиональных Союзов и общественных объединений и Литературной Палаты России.

Книжный червь

Глава первая

Теплым майским вечером ближе к десяти часам в дверь позвонили.

– Ну, наконец-то, а то я подумал, что уже вас не дождусь, – высказал Платон.

– Извини, немного запоздали, – ответили вошедшие.

– Это правда? – поинтересовался Петр.

Петр был чуть полноватым человеком невысокого роста. Волос на голове Петр не носил, он их предпочитал брить вместе с лицом, утверждал, что так легче мыслить, ничего не давит на мозг. Он был очень добрым и отзывчивым, особенно в отношении своих друзей.

– Что правда? – переспросил Платон.

– То, что мне сказал Семен, – продолжил Петр.

– Да, это правда, нас действительно отправили на все лето за свой счет.

– Водку, как обычно, в морозилку? – перевел разговор Петр.

– Конечно! Ты же знаешь, я теплую не пью, – ответил Платон.

Платон при ответе сморщил лоб, он всегда так делал, когда ему что-нибудь не нравилось. Он был среднего роста, свои белоснежные волосы, Платон зачесывал на левую сторону. Брови на его переносице были сросшиеся, но это его совершенно не портило, а наоборот, делало еще более брутальным. Одну бровь он умел в момент сморщивания своего лба поднимать наверх и таким образом казаться свирепей.

– Сеня, режь колбасу, а я пока достану рюмки и нарежу фруктов, – продолжил Платон.

Как только друзья сели за стол, за окном поднялся сильный ветер и молния озарила весь двор.

– Ох! Сейчас ливанет, а мы зонты не взяли, – возмутился Семен.

Семен был интеллигентной внешности, свои черные, как уголь волосы он предпочитал зачесывать назад. На лице Семена постоянно красовались очки, у него их было несколько пар. Роста Семен был высокого. Но, несмотря на свой интеллигентный вид, работал Семен обычным шофером.

– Какие зонты? Сеня, пока мы с тобой соберемся уходить, дождь семь раз уже закончится!

– Будет об этом. Закрывай окно и наливай, водка уже давно остыла.

Первая провалилась незаметно, вторая тут же отправилась вслед, после третьей Петр достал сигарету, размял ее между пальцев и произнес:

– Да, брат, что же ты теперь делать будешь?

– Если ты по поводу работы, то я и ума не приложу. Все произошло настолько неожиданно, что я до сих пор пребываю в шоке. Насколько тебе известно, у меня семья, которую нужно кормить, и два кредита: один на машину, а второй на дачу.

– Как я понимаю, вам должны дать компенсацию!

– Должны. Но никакой компенсации не будет. Вчера меня вызвал к себе шеф и объяснил, что компания находится на грани банкротства и спасти ее может только чудо. И как вы понимаете, этим чудом он называет отпуска без сохранения содержания заработной платы, одним словом, идите, граждане, за свой счет.

– А если у человека нет своего счета? Тогда что ему делать?

– Тогда ему, Петь, нужно подыскивать себе новую работу.

– Ты уже занялся поисками?

– Занялся, а толку нет. Я отработал в этой компании больше десяти лет, и за все эти годы сотрудникам ни разу не задержали зарплату, а нынешний кризис погубил предприятие, и оно стремительно идет ко дну. Да, я совершенно не заметил, как пролетели эти годы. Кому теперь нужен почти сорокалетний редактор?

– Ну, ты погоди пока на себе крест ставить, ты опытный сотрудник! Причем без вредных привычек.

– Твоя правда! А востребован сегодня энергичный, целеустремленный, коммуникабельный, лучше всего женского пола и с приятной внешностью. Желательно еще до тридцати лет.

– А у меня, – разливая по четвертой, продолжил Петр Сергеевич, – все донельзя наоборот. Написал рапорт на пенсию.

– На пенсию? Но ты же еще молод для пенсии!

– Я как инспектор Дорожно-патрульной службы свое отработал и имею право на заслуженный отдых. Написал рапорт и отдал его руководству, а меня вызвали в управление и предложили два варианта: либо я перехожу в управление следить за мониторами от камер видеофиксации, либо остаюсь в своем отделе. И третьего варианта не дано.

– То есть о пенсии не может быть и речи?

– Совершенно верно, не может.

– И что ты думаешь делать?

– Останусь в своем отделе, я там как-никак столько лет отработал!

Друзья так накурили, что Платон как некурящий попросил Петра открыть окно. На этот момент дождь уже утих. И на улице царила непередаваемая тишина!

День клонится уже к закату,
И не заметно, как он пролетел,
Оставшись в памяти объятый
Количеством свершенных нами дел.

Уйдет от нас, а завтра снова
Начнется все, и в завершении дня
Плывет по городу ночному
Беззвучная немая тишина.

Такая тишина пробудет до рассвета,
А утром вновь все оживет,
И тишина простая эта
В жизнь потихоньку перейдет.

– Какой стих! Как у тебя только так получается?! – воскликнул Петр.

– Я сам не знаю, просто слышу голос свыше. И он диктует мне слова, и так кружится голова! – ответил Платон.

– А знаешь, о чем я сейчас подумал? Платон Геннадьевич, ты имеешь личный транспорт, а я нет.

– К чему это ты, я не совсем понимаю?

– Сейчас объясню! Я каждое утро заказываю такси, так как рано начинаю. А почему бы тебе на время твоего вынужденного отпуска просто не возить меня на работу и с работы. С тобой мне будет гораздо комфортней, а тебе проще с деньгой.

– Ты загнал меня в тупик, как же я с тебя деньги брать буду?

– Насчет этого не переживай, зачем мне платить кому-то, когда у моего друга финансовое затруднение. Лучше скажи, у нас там ничего больше не осталось?

– Ты про водку?

– Конечно!

– Водки больше нет.

– Тогда нужно разбудить Семена, а то он, бедолага, задремал, и мы пойдем.

– Буди, а я вас немного провожу, заодно и проветрюсь.

Выйдя на улицу, друзья удивились. Во дворе лежало упавшее от ветра дерево, а под их ногами были неимоверно глубокие лужи.

– Ну и гроза прошла! С ураганным ветром, а я все проспал, – удивленно промолвил Семен и предложил: – Друзья, мы так редко встречаемся, что совсем не хочется расставаться! Пойдемте в бар, там есть водка и караоке!

– А почему бы нет, я поддерживаю Семена и угощаю, а то он бедняга, все проспал, – продолжил Петр.

– Ну, что с вами поделать – поехали! – согласился Платон.

***

В бар добрались быстро. Несмотря на ночь выходного дня, народа там было немного.

– Друзья, располагайтесь за столиком, а я закажу нам чего-нибудь выпить, – пробормотал Петр и ушел к стойке.

Присев за ближайшим столом, молодые люди погрузились в атмосферу романтического выходного дня (да, именно романтического, так как в зале звучала соответствующая музыка и танцевали пары).

– Друг мой, а не пригласить и нам кого-нибудь! – предложил Семен.

– Сеня, ты намекаешь на этих прелестных созданий за соседним столом? – поинтересовался Платон.

– Я не намекаю, я – предлагаю!

– Подожди! Если я не ошибаюсь, то одна из них мне хорошо знакома! Сиди, я сейчас.

Платон встал из-за стола и направился к белокурым красавицам, расположившимся напротив них. Подойдя вплотную к столику, он обратился к одной из дам:

– Здравствуй, Александра!

– Мы с вами знакомы? – удивленно переспросила дама.

– Ну, как же, Саша, ты меня совсем не узнаешь? А я тебя сразу узнал! Мы познакомились с тобой под Ведено. Наша рота наступала, а меня тогда шальная пуля догнала. Помощь подоспела очень быстро, это несмотря на то, что от Красного креста работала всего одна, очень молоденькая и очень симпатичная девушка, с голубыми, как небо, глазами и светлыми, как пшеничное поле, волосами!

– Платон, это ты?! Боже, как же ты изменился! Ну что ты стоишь? Садись, рассказывай, как ты? Что ты? Ты в Москве живешь? Я тогда даже адреса твоего не взяла!

– Я подошел пригласить тебя на танец! Не откажешь?

– Конечно нет, пошли!

Присев за стол, Петр обнаружил Семена в полном одиночестве:

– Сеня, а почему ты один? Где наш друг?

– Петя, если ты обратишь внимание на эту замечательную пару, которая танцует по правую твою руку, то тогда ты узнаешь в одном из танцующих нашего друга – Платона.

– М-да! Я смотрю, зря времени он не теряет! А кто же эта прекрасная дама?

– Сказал, что знает ее, и удалился, – как ни в чем не бывало, бросил Семен.

– Неужели у них в редакции работают такие красавицы? – пробубнил себе под нос Петр.

– Сашенька! Спасибо тебе за танец! Я пойду, а то меня, наверное, заждались друзья.

– Ты опять так же исчезнешь, еще на пятнадцать лет? Как после госпиталя?

– Конечно, нет!

– Может, вы составите нам компанию?

– Если наше общество вас не стеснит, то мы с великим удовольствием к вам присоединимся…

– Мы будем только рады!

– Тогда я мигом.

Как только Платон удалился, Ира (так звали подругу Александры) тут же навалила на нее массу вопросов. Кто этот галантный молодой человек и откуда она его знает? И почему он так ярко вспомнил о войне?

– Понимаешь, Ирочка, я не всегда работала в больнице. После окончания медицинского училища я по собственному желанию попала в горячую точку. Одним словом – в Чечню. Это было так давно, помню, я тогда была очень смелой и очень глупой. Настолько глупой, что решила – лучшей практикой для меня должно стать боевое крещение. Я была уверена, что только на войне можно стать замечательным врачом. И при первой же возможности отправилась в самое пекло.

Это было в 1999-м. Самое начало новой чеченской кампании, хотя кампания – это неверное слово, здесь вернее подойдет – мясорубка. И вот в этой самой мясорубке, во время очередного наступления наших войск, я наткнулась на молоденького солдатика, держащегося за правый бок. На тот момент он потерял уже много крови. Я подползла ближе и спросила: «Как тебя зовут?» Он из последних сил выдавил: «Платон». Мне почему-то пришло на ум: «Какое красивое имя – Платон», и я приняла для себя решение во что бы то ни стало дотащить его в госпиталь. И дотащила! Он получил ранение в правый бок. Пуля прошла навылет и чудом не задела печень. Пока он лежал в госпитале, я в него влюбилась и тайно сочиняла стихи. Но после очередной атаки наши пути разошлись. Меня перебросили ближе к боевым действиям, и как только я сумела вернуться обратно, узнала, что его перевели в Москву, долго потом себя корила, что не взяла его адрес. И видишь – Господь нас свел сегодня здесь!

– Саша, ты никогда мне не рассказывала, что была на войне.

– А зачем? Я старалась об этом забыть.

– Милые дамы! Позвольте вам представить моих друзей… Это Семен и Петр.

Петя, не успев присесть за стол, начал свой удивительный рассказ, как и чем отличается его необыкновенная профессия от других. И пока он монотонно рассказывал, Платон не мог оторвать глаз от Александры. В его голове всплыли воспоминания ужасных военных лет. Как белокурая девочка двадцати лет спасла ему тогда жизнь, вытащив его буквально на себе из ада, огня, грязи и крови… Где он уже собрался проститься со своей короткой жизнью, пока не заметил молоденькую медсестру и не обрел надежду, надежду на самое дорогое, что есть у человека – жизнь! В госпитале он много думал, и все его мысли сводились к одному: что нет ничего дороже на свете, чем любовь и дружба. Все остальное благо не может быть благом по определению. Уже в московском госпитале в прикроватной тумбе он нашел кем-то оставленный Псалтирь и не смог не ознакомиться с его содержимым. Платон родился в семье атеистов, его отец и мать являлись членами партии КПСС, а членам партии запрещалось веровать в Бога. У них была своя вера – вера в коммунизм. По этой самой причине в семье никогда не вели разговоров на религиозную тему. Да и сама эта тема была для него чуждой. А здесь оказалась в его руках церковная книга. И от простого человеческого любопытства, и от скуки, насаждающей его изо дня в день, он решил открыть и прочесть ее. Платон начал читать не с начала, он решил ознакомиться сперва с названием глав. Открыл последнюю страницу и сперва немного растерялся. Псалтирь указывал, от чего какой псалом спасает человека. Были в этой книге молитвы об исцелении от болезней, в защиту от демонов и даже об устроении семейной жизни. Платон начал читать Псалтирь ежедневно и уверовал – всей душой уверовал – всем сердцем. Настолько честные и справедливые были строки, что поразили они весь его атеистический ум. Молился он тогда об устроении семейной жизни и думал только о ней, о той, которая сейчас сидела за столиком напротив и смотрела ему прямо в душу! Но встреча с ней равнялась нулю, и как он только вышел из госпиталя, повстречал другую девушку и через год на ней женился. Она была замечательной во всем, прекрасно готовила, очень любила их совместную дочь. Но Света была полной противоположностью Александры: высокой брюнеткой, а не маленькой блондинкой, как Саша. Наверное, Платон это сделал назло самому себе. А может быть, жениться помогла молитва, но перепутала немного адресата… И все же Платон любил свою жену, по крайней мере он всегда и всюду об этом твердил, а что творилось у него в душе, было известно одному только Богу.

– Саша, я могу тебя проводить? – поинтересовался Платон, тем самым перебив Петра.

– Конечно! – ответила девушка.

И они, попрощавшись с друзьями, вышли из бара и отправились в рассвет.

– Смотри, как быстро наступило утро! Уже появились первые трамваи! Как быстро пролетела эта ночь, ночь, которая вернула мне тебя!

– Платон, расскажи мне о себе! Расскажи, как сложилась твоя жизнь?

– Моя жизнь сложилась, в общем, неплохо! Как только выписался из госпиталя, я встретил милую девушку, через год мы расписались!

– У тебя есть дети?

– Да, у меня есть дочь, ей сейчас тринадцать.

– А кем ты работаешь? Наверное, в спецслужбе?

– Вовсе нет, Сашенька, я работаю в редакции самым обычным редактором текстов.

– Редактором? Я бы ни за что не подумала, что такой солидный молодой человек может работать в редакции.

– Ты хочешь сказать, что в печатных изданиях работают только книжные черви?

– Я совершенно не это имела в виду и не хотела тебя обидеть. Твой типаж – мужчины, прошедшего войну, и я подумала, что ты продолжишь военную карьеру или устроишься в милицию, хотя сейчас правильно говорить в полицию, никак не привыкну.

– С меня хватило стрельбы в Чечне, а на гражданке мне хотелось заняться спокойным делом, таким, которое будет приносить удовольствие.

– И тебе нравится твоя работа?

– Очень! Ты знаешь, она меня успокаивает! И когда я работаю с текстом, пребываю, как тебе лучше бы объяснить, в некой эйфории!

– Никогда бы не подумала, что от текста может возникнуть чувство счастья. У меня, к примеру, от моей писанины, напротив, совершенно другие ощущения. Ах, да! Я тебе не сказала, а ты, вероятно из вежливости, не интересуешься, чем занимаюсь я. Как ты думаешь, Платон, чем я могу заниматься?

– Ну, я думаю, это очевидно, ты продолжаешь заниматься тем, что у тебя лучше всего получается – это спасать людей! И если меня не подводит интуиция, ты уже давно не медсестра, ты врач!

– Ты прав, я действительно врач, заведующая терапевтическим отделением в нашей районной больнице.

– Заведующая?! Прости, я недооценил.

– Что касается должности, то в этом больше не моя заслуга, а Сережи! Он главврач больницы.

– Сережа – это твой муж?

– Да. Он хороший человек. Я когда вернулась из Чечни, то хотела навсегда завязать с этой профессией и с головой уйти в совершенно другой профиль. Но тут в моей жизни появился Сергей, я даже уже не помню, где мы с ним познакомились, кажется, на празднике общих друзей. Мы долго разговаривали, и я раскрыла перед ним всю свою душу, рассказала, что пришлось пережить и с какими ужасами я столкнулась. Потом я сказала, что я так больше не хочу. Не хочу видеть, как человек страдает, когда ему отрезают конечности, не хочу больше видеть, как люди каждый день умирают. И тогда он взял меня за руку и сказал: «Ты забыла, Саша, ты совершенно забыла о всех тех, кого ты спасла. О тех, кому ты подарила снова жизнь!» Придя домой, я все переосмыслила и приняла решение остаться в медицине, да и что я еще умею так хорошо делать, как накладывать повязки?! Окончила, одним словом, медицинский, не отрываясь, как говорится, от производства. Сергей помог мне устроиться в больницу, где сам работал. Он был тогда заведующим хирургическим отделением, так что сам понимаешь – с трудоустройством проблем не возникло.

– Я очень рад, что у тебя все хорошо!

– Я тебя совсем заболтала!

– Вовсе нет. Мне было очень интересно!

– Ну, мы пришли! В этом доме я и живу!

– Я рад был нашей встрече! Саша, даст Бог, еще свидимся!

– До свидания, Платон!

– До свидания, Александра!

Глава вторая

Платон смог подняться с кровати только к обеду, первое, о чем он поинтересовался у жены, это который час.

– Три часа дня уже! Ты во сколько спать лег?

– Я не помню, знаю одно – было уже светло.

– А куда ты ходил? Я вставала пить, но вас на кухне не было!

– Я провожал ребят.

– Что это на тебя нашло? До этого всегда они уходили сами.

– На улице после дождя было так хорошо! Вот я и решил выйти подышать!

– Ну, хорошо. Ты вещи свои все собрал?

– Для чего мне их собирать? – на несколько секунд перепугался Платон, и голос его слегка задрожал.

– Ты чего так перепугался? Не выгоняю же я тебя из дому, хотя с такой работой надо было давно уже это сделать. Мы к маме едем или ты передумал?

– Прости, милая! У меня вылетело из головы! Но я с вами в Смоленск поехать не смогу. Отвезти я вас с Миланой, конечно, отвезу, но сам буду вынужден вернуться обратно. Денег вам на первое время должно хватить, а если не хватит, ты мне позвони и я постараюсь вам выслать.

– Я стесняюсь спросить, откуда ты их возьмешь?

– Во-первых, мне обещали перевести на карточку отпускные, а во-вторых, Петр сделал предложение возить его на работу, естественно не бесплатно.

– Ты с друга деньги будешь брать?

– Петя сказал, что ему нет никакой разницы: платить мне или таксисту.

– Ну, хорошо, а на дачу ты поедешь?

– Думаю, да. Но не сейчас.

– Я тебе ничего и не говорю, мы с тобой собирались туда на последнюю неделю отпуска.

– Да, возможно, съездим, будет видно.

После того как Платон Геннадьевич отвез жену с дочерью в деревню, он вернулся домой и сразу принялся за приготовление пищи. Платон резал лук и думал о супруге: «Впервые мы проводим отпуск поврозь». Неожиданно его размышления прервал телефонный звонок. Это был Петр:

– Здравствуй, Платон, хочу у тебя поинтересоваться, сможешь меня сегодня забрать?

– Конечно смогу! Во сколько мне нужно подъехать?

– Смотри, сейчас на моих без четверти четыре! Я предполагаю, что готов буду ехать в районе шести.

– Хорошо! В шесть буду у тебя.

***

Отворив дверь, Ира немного удивилась: перед ней стояла подруга, которая должна была сегодня дежурить.

– Саша, ты какими судьбами? Ты же сегодня дежуришь по больнице!

– Я поменялась. Позволишь пройти? Или так и будешь меня держать в дверях?

– Конечно, проходи!

– Я вино принесла, выпьешь со мной?

– Есть повод?

– Думаю, да!

– Проходи на кухню, я сейчас!

Зайдя в кухню, Александра первым делом обратила внимание на розу, которая стояла у Ирины на окне.

– Ира, какая замечательная у тебя роза!

– Прости, я не расслышала, что ты говоришь? – переспросила входящая в кухню Ирина.

– Я говорю, какая красивая у тебя роза! – повторила Александра.

– А, роза! Да, это подарок Стаса, он подарил мне ее перед тем, как уйти к своей новой пассии.

– Слышно о нем чего-нибудь?

– Слышно, он прекрасно живет в Нью-Йорке, у него там свой цветочный бизнес. Стас с детства бредил цветами, роза – его последний подарок!

– Ты хочешь сказать, что она у тебя уже пять лет, а я ее ни разу не видела?

– Сашенька, милая моя! Ты ее не видела по простой причине: она все это время стояла в моей спальне, а сейчас я ее вынесла на кухню.

– Теперь я поняла. Очень красивая роза, очень!

– Ты сказала, что есть повод для вина, что за повод? Ты беременна?

– Что ты! Если бы я была беременна, стала бы я вино пить!

– Немного вина при беременности можно – это я тебе как гинеколог говорю!

– Нет, я не беременна, у меня другой повод.

– Что-то с Сергеем Сергеевичем?

– С Сережей тоже все в порядке.

– Тогда я ничего не понимаю, какая веская причина заставила тебя поменяться, взять вино и прийти ко мне. Только не говори, Сашка, что дело в нем!

– В нем, Ира, в нем! Я после нашей случайной встречи места себе не нахожу.

– Саша, ты меня пугаешь!

– Ира, наливай!

– Хорошо, положим, сыграли прежние чувства, хотя и этих чувств не может быть по определению. Просто пожалела раненого солдатика, спасла ему жизнь, написала стих, кстати, ты его сохранила?

– Кого?

– Не кого, а чего. Стих!

– Нет.

– Видишь, даже стих не сохранила, а говоришь – чувства!

– Ира, да при чем здесь какой-то стих? У меня все внутри переворачивается от одной только мысли о нем!

– А он чего?

– Я не знаю!

– Ну, как же, он тебя провожал.

– У него замечательная семья, которую он безмерно любит. Одним словом, желает мне с мужем счастья и очень рад, что прекрасно устроилась моя жизнь.

– С чего он взял, что замечательно устроилась твоя жизнь?

– Я сама ему, дура, об этом сказала.

– Слезами горю не помочь, вытри слезы!

– Я назло, понимаешь – назло! Сказала ему, что счастлива.

– Зачем?

– В отместку на его слова о счастье.

– Вам нужно еще раз встретиться!

– Как? Я не взяла у него ни номера телефона, ни адреса!

– Давай попробуем найти его в соцсетях!

– Точно! Как же мне самой на ум не пришла эта мысль?

– Растяпа! Пойду принесу ноутбук.

Около шести часов вечера Платон подъехал к КПП Петра. Петр уже стоял на улице и курил:

– Привет, Петь, ты давно вышел?

– Не переживай, я решил выйти чуть раньше и покурить.

– Как отработал?

– Никак! Отработал и слава Богу! Ты лучше расскажи, как у тебя! Отвез семью?

– Отвез. Ты знаешь, я тут подумал, что впервые за четырнадцать лет мы со Светланой проводим отпуск поврозь!

– Мы пленники обстоятельств!¹ А как проводил до дома Александру?

– Прекрасно! Мы хорошо пообщались. Она рассказала немного о себе, а я о себе.

– Скажи, ты правда ее когда-то любил?

– Очень!

– Но как? Вы были знакомы от силы неделю, пока тебя не перевели в Москву.

– Эта неделя была самой лучшей неделей в моей жизни! Ты знаешь, какая она? Она просто богиня!

– Так позвони ей. Пригласи к себе!

– Это исключено.

– Ты не взял у нее номер телефона?

– Не в этом дело. Я не хочу вмешиваться в ее жизнь, да и потом, она замужем, а я, если ты помнишь, женат. И люблю свою жену.

– Как-то про любовь ты неискренно сейчас сказал.

– Обычно сказал.

– Вот в том-то все и дело, что о любви не говорят обычно. О любви говорят с чувством! Как ты о Саше рассуждал.

– Петь, скажи мне, кто я такой, чтобы портить ей жизнь?

– О! Ты, брат, романтик! Ты тонкая натура. И с таким, как ты, можно хоть на край света!

– Нет, ты ошибаешься, друг, я жалкий неудачник. Я даже работать не умею за деньги, я это делаю по любви. А за любовь, как ты знаешь, не платят.

– Вот здесь я с тобой не соглашусь. За любовь платят, только каждый по-своему – своей платой. В твоем случае это оценка читателя и вечности!

– С вечностью ты немного перегнул, но все равно спасибо!

– Ничего я не перегнул, книга есть некая связь поколений и веков, общение между современным миром и миром, предположим, Достоевского, Толстого, Пушкина наконец. Откуда бы мы все узнали об истории нашей Родины, если бы не «История государства российского» Карамзина. Так что, Платон Геннадьевич, твой труд бесценен. Да, давно хочу у тебя спросить, как твой роман? Который ты пишешь.

– Продвигается, Петь, но очень медленно.

– Ну, в этом деле, брат, спешка ни к чему. Поспешишь – людей насмешишь! А так, дело нужное ты делаешь – правильное. Где трудится Александра, как ее по батюшке?

– Кажется, Евгеньевна.

– Где трудится Александра Евгеньевна?

– В районной больнице, заведующая отделением.

– А ее супруг? Ты прости, я как сотрудник полиции должен знать, – после произнесенной фразы Петр рассмеялся.

– Он главврач в той больнице.

– Служебный роман, переросший в брак?

– Нет, там по-другому. Они познакомились раньше ее трудоустройства. Да Бог с ними. Петь, мне не до этого, мне отпускные задерживают, а у меня график платежа по кредиту на носу.

– Тебе занять денег? Какая сумма тебе требуется?

– Спасибо, я попробую как-нибудь выкрутиться.

– И все же?

– Двадцать тысяч!

– Сумма, конечно, немаленькая, но и невелика. Время терпит?

– Да, два дня.

– Если не найдешь, я тебе дам!

1.Мы пленники обстоятельств. Such is life.