Kitabı oku: «Женские лица советской разведки. 1917—1941 гг.», sayfa 7

Образ князя-мошенника в глазах современников

Интересна характеристика и внешнее описание, приведённые в воспоминаниях бывшего начальника дворцовой охраны императора Николая II генерал-майора Отдельного корпуса жандармов А.И. Спиридовича. Как уже упоминалось, он соседствовал с князем Андрониковым по знаменитому дому графини Толстой на Фонтанке в Петербурге. «Маленький, полненький, чистенький, с круглым розовым лицом и острыми всегда смеющимися глазками, – вспоминал в эмиграции о князе жандармский генерал, – с тоненьким голоском, всегда с портфелем и всегда против кого-либо интригующий, князь Андроников умел проникать, если не в гостиную, то в приемную каждого министра»⁹¹.

Его проникновение во властные структуры империи началось после отчисления из Пажеского корпуса. Благодаря связям, княжеского недоросля причислили чиновником к МВД, где он пробыл 17 лет, не утруждая себя служебными делами. По причине непосещения службы князь Андроников был уволен из МВД в 1914 году. Но ловкий царедворец и бывалый придворный аферист ещё на 2 года пристроился сверхштатным чиновником особых поручений при обер-прокуроре Синода. Вместе с тем близость к церковным делам не исправила его моральные и духовные изъяны. Жизнь князя-мошенника в январе 1917 года – ещё при царской власти – привела его к скандальной опале с последующей высылкой под негласный надзор полиции в Рязань. И повод для этого с учётом военного времени был серьёзный. Князя, имевшего обширные связи на германской стороне, заподозрили в шпионаже. Правда, об этом объявили без представления каких-либо фактов и доказательств. Помимо подозрений в отношении Андроникова, как тогда говорили, в «шпионстве» были и другие веские причины для его удаления из светской жизни обеих столиц.

Однако уже через месяц с небольшим он сбежал из места отбывания ссылки и появился в Москве, где был сразу же взят под стражу и отправлен в столицу. Здесь князя уже давно не жаловали за все его прежние проступки и грязные дела. Но в тюремные казематы он был определён уже властью Временного правительства, предписавшего содержать его под арестом в Петропавловской крепости. Да ещё и допрашивать стали о его прежних провокациях, тайных связях в высшем свете и авантюрах с его участием ещё с царских времён. Бывшего придворного сплетника и ловца душ привлекли к ответу в Чрезвычайной следственной комиссии, возникшей на обломках Российской империи. При всей своей ловкости и изворотливости князь Андроников не смог убедить своих обвинителей в его полной невиновности. Его предложение о готовности служить в интересах Временного правительства принято не было.

Мифы и факты о князе-чекисте

Жизнь бывшего князя в советский период полна мифов, легенд и загадок. Правдивых фактов совсем немного. Достоверно известно, что М.М. Андроников по состоянию на 10 июля 1919 года числился в составе Кронштадтской ЧК, что подтверждается письмом Ленина петроградскому руководителю Зиновьеву. Председатель СНК поручал организовать расследование поведения и какого-то не названного случая с участием бывшего князя – чекиста из Кронштадта и другого чекиста из Петрограда – Шимановского. Далее в биографических справках Андроникова указывается, что спустя всего 2 недели бывший князь был арестован 23 июля того же года по подозрению в участии в подпольной антисоветской организации «Национальный центр».

Создаётся впечатление, что роль и судьба бывшего князя-чекиста М.М. Андроникова, промелькнувшая в вихре революционных событий, осталась исторической загадкой. За минувшее столетие многие документы, свидетельства современников и другие значимые материалы оказались утраченными. Восстановить истину становится всё труднее. И даже собранные по крупицам отдельные факты порой порождают больше новых вопросов, чем раскрывают прежние тайны. Взять, к примеру, вопрос о том, как бывший аристократ, содержавший правомонархический политический салон в Петрограде, известный авантюрист, мошенник и интриган вдруг оказался во главе Кронштадтской ЧК. Не могли объяснить этот факт и в 1919 году, когда бывший князь-чекист, пойманный на крупной взятке, оказался под судом среди заговорщиков антисоветской подпольной организации «Национальный центр» по обвинению в шпионаже в пользу Германии. Он был назван персонально в числе заклятых врагов советской власти в «Обращении ВЧК ко всем гражданам Советской Республики в связи с раскрытием антисоветского «Заговора шпионов Антанты и Деникина». В приведённом там же «Списке лиц, расстрелянных по постановлению Всероссийской Чрезвычайной комиссии» М.М. Андроников значился под № 18 среди 67 других заговорщиков. Список был опубликован 23 сентября 1919 года в № 211 московской газеты «Известия ВЦИК». Здесь же давалась краткая характеристика приговорённого к высшей мере наказания и указывалась степень его вины: «бывший князь, личный друг Николая II и Григория Распутина, в 1917 году был замешан в деле о германском шпионаже, помогал «Нац[иональному] Центру» в организации неудавшегося побега членов организации «Нац[ионального] Центра»⁹². Протоколов его допросов в этом издании не приводится. В текстах опубликованных протоколов допросов других обвиняемых по этому делу Андроников не упоминается. Однако в комментариях, приведённых в этом издании, есть о нём весьма загадочная фраза: «После Октябрьской революции 1917 сумел получить должность начальника Кронштадтской ЧК, был уличен в получении крупных взяток, расстрелян по обвинению в «шпионаже в пользу Германии»⁹³. Что значит «сумел получить должность начальника Кронштадтской ЧК»? Почему должность руководителя ЧК названа «начальник», а не как правильно – председатель Чрезвычайной комиссии? Как получилось, что князя-чекиста уличили в получении взяток, а обвинили в шпионаже в пользу Германии и за это расстреляли? Было ли обвинение в шпионаже доказано, какие были предъявлены улики, признался ли Андроников в шпионаже на допросах? Почему арест пробравшегося в ЧК бывшего князя-мошенника состоялся спустя полгода после отзыва в Москву Яковлевой и расстрела великих князей? Какое отношение к заложникам, содержащимся в Петропавловской крепости в Петрограде, имел кронштадтский чекист Андроников?

При этом американский публицист Г. Любарский указывает, что бывший князь, понимая возможный исход событий, предпринимал, как ему казалось, защитные меры на случай своего провала. Однако «не спасли его в последний момент и спрятанные у надёжного человека компрометирующие документы на Ленина и Дзержинского; чекисты выбили у него адрес этого человека, забрали документы и расстреляли его вместе с Андрониковым»⁹⁴. Как и прежде, в подтверждение этой версии не приводились никакие ссылки на документы, не указаны источники публикуемой информации, не называлась фамилия подельника, не уточнялся характер и содержание изъятого компромата. Упомянутый нами историк Д.И. Стогов получил ответ на своё обращение в архив УФСБ России по г. Санкт-Петербург и Ленинградской области о том, что сведениями об Андроникове архив не располагает. Из чего он предположил, что, возможно, чекист княжеского рода был расстрелян не в Петрограде, а в Москве. На наш взгляд, такой вариант развития события был наиболее вероятным, поскольку речь шла о компромате на Ленина и Дзержинского, как утверждал Гарри Любарский. Поэтому следы основных следственных действий в отношении титулованного мошенника надо искать в архивах ВЧК за 1919 год. Если, конечно, тогда же не было принято решение об уничтожении самых важных материалов следственного дела, а возможно, и самого дела. Учитывая тот факт, что, судя по всему, Андроников был участником в деле вывоза золота и других материальных ценностей из России за рубеж. Не боялся он брать и значительные взятки за освобождение богатых заложников из-под стражи. И всё это в условиях действия Декрета о взяточничестве, принятого 8 мая 1918 года⁹⁵. Не пугало мздоимцев и то, что за взятки полагался тюремный срок не менее 5 лет, как и всем пособникам в этом преступлении по должности. С этими обстоятельствами могло быть связано поспешное убытие в Москву председателя ПетроЧК Глеба Бокия. Но его не спасло и взятое поручительство-рекомендация от хорошо знавшей его старой большевички Е.Д. Стасовой. Не помог ему и Я.М. Свердлов, к которому чекист обратился сразу после прибытия 10 октября 1918 года в Москву. Более того, чтобы избежать разрастания скандала, Глеба Ивановича отправили с мандатом ЦК партии на нелегальную работу на временно оккупированную германцами территорию Белоруссии. А когда он возвратился с этого опасного задания, то 21 ноября 1918 года получил назначение членом Коллегии НКВД и одновременно занял должность заведующего отделом в одном из управлений наркомата, а также стал председателем контрольно-ревизионной комиссии НКВД РСФСР⁹⁶. Позже Глеб Иванович вернулся в ВЧК и получил новое назначение начальником Особого отдела Восточного фронта и вновь подальше от столицы.

Возвращение в столицу: опала или повышение?

Следом за ним была в начале января 1919 года отозвана в Москву сменившая Г.И. Бокия на посту председателя Петроградской ЧК свидетельница и непосредственная участница разоблачения чекистов-преступников по должности принципиальная и неуступчивая Варвара Николаевна Яковлева. При этом, судя по документам, инициатива отзыва главной чекистки из Северной столицы принадлежала лично знавшему Яковлеву председателю СНК РСФСР. Для демонстрации важности и срочности приезда Варвары Николаевны в Москву для ответственной работы в центральных органах власти Ленин свои обе телеграммы в адрес Яковлевой подписал с указанием своей должности, без своей привычной фразы «с ком. приветом».

Судя по всему, какие-то предварительные разговоры с Варварой Николаевной проводились и ранее. Но предложения о новой работе в столице выглядели как-то неконкретно. И вот 27 декабря 1918 года Ленин направляет Яковлевой телеграмму по адресу ПетроЧК со следующим текстом: «Ваш приезд сюда необходим немедленно для центральной работы»⁹⁷. При этом копию телеграммы он адресует Зиновьеву в Смольный. Видимо, для сведения и понимания общей ситуации в системе ЧК Северной столицы. Затем, видимо, кто-то сообразил, что чекистку Яковлеву должна отзывать с должности ВЧК, являвшаяся высшим органом во главе с Дзержинским. Так появился протокол заседания Президиума ВЧК от 30 декабря 1918 г. Заседание проводил лично сам председатель Дзержинский.

«СЛУШАЛИ: 1. О Петроградск.[ой] Чрезв.[ычайной] Ком.[исссии] Председат.[еле] Тов. Яковлевой. ПОСТАНОВИЛИ: 1. Яковлеву отозвать, кандидатуру Корсака не утвердить. Выдвинуть тов. Сергеева»⁹⁸. Но и после этого Варвара Николаевна не спешила покидать бывшую столицу империи.

Ленин вновь шлёт ей персонально телеграмму более строгого содержания. «Повторяю требование Вашего немедленного выезда. Порицаю оттяжки. Оставьте заместителя, кого хотите, например Сергеева. Предсовнаркома Ленин»⁹⁹. Как видим, кандидатура чекиста, который должен был принять у неё дела, была предварительно согласована с Дзержинским, поскольку речь идёт об одном и том же человеке – чекисте Сергееве. Получается, что спешный отзыв В.Н. Яковлевой из Петрограда был чем-то очень необходим Ленину и Дзержинскому. Вполне возможно, что в своём служебном рвении председатель ПетроЧК слишком глубоко вникла в ситуацию с участием чекистов в вывозе золота и выкупе заложников.

Участие ВЧК в формировании валютных резервов

Донесение Яковлевой вызвало в Москве большой переполох. Возможно, оно совпало с сообщением Парвуса-Гельфанда о хищениях средств в зоне ответственности петроградского руководства. Внезапный отъезд в начале октября 1918 года в Москву председателя Петроградской ЧК самого Г.И. Бокия тоже вызывает вопросы. Ввиду отсутствия в столице председателя ВЧК он обратился за помощью к Я.М. Свердлову. Тот счёл необходимым с целью локализации громкого скандала с выкупом заложников в Северной столице отправить по мандату ЦК партии уже бывшего главного чекиста Петрограда на временно оккупированную германскими войсками Белоруссию для организации нелегальной подпольной работы.

Ещё более странным выглядел несвоевременный отъезд в Швейцарию председателя ВЧК для свидания с проживающей там его семьёй. Жену он не видел более шести лет, а маленького сына – с момента рождения, поскольку находился в тюрьме.

Инициатором такой поездки был Свердлов, объяснивший такое предложение заботой о соратнике. Из воспоминаний С.С. Дзержинской ясно, что о возможной поездке в Швейцарию Феликс Эдмундович знал уже 24 сентября, о чём он написал в своём письме, что, возможно, он приедет к ним на несколько дней. Однако это сообщение пришло адресату только в начале октября. Примерно в эти же дни он либо собирался в поездку, либо уже был в пути.

В поездку в начале октября 1918 года он отправился в сопровождении доверенного лица Якова Михайловича – секретаря Президиума ВЦИК В.А. Аванесова, что подтвердила в своих воспоминаниях и Софья Сигизмундовна. Кстати, в неоднократно нами упоминаемой публикации Гарри Любарского от 1999 года вновь приводится непроверенный факт. Американский автор утверждает, что доверие большевиков к князю – чекисту Андроникову якобы было столь велико, что «сам Дзержинский ездил на пару с ним в Швейцарию для размещения крупных денежных сумм»¹⁰⁰. На самом деле попутчиком в поездке в Швейцарию, что подтверждает в своей книге С.С. Дзержинская, был армянин Варлаам Александрович Аванесов¹⁰¹. С молодых лет он примкнул к революционному движению и до начала Первой мировой войны жил под своей настоящей фамилией – Мартиросов Сурен Карпович. С 1903 года состоял в РСДРП. Принимал участие в первой революции 1905–1907 годов на Северном Кавказе. Скрываясь от преследования царских властей, эмигрировал в Швейцарию под именем подданного Персии Аванесянца. Позже эта фамилия превратилась в Аванесова. Прожил в Швейцарии почти 7 лет, успев получить диплом в Цюрихском университете о медицинском образовании. С началом Первой мировой войны вернулся в Москву, где сразу примкнул к большевикам. Участвовал в Октябрьском восстании 1917 года. Тогда же был избран во ВЦИК, где выполнял функции секретаря и доверенного лица самого Свердлова. В марте 1919 года он стал сослуживцем Дзержинского, получив назначение в Коллегию ВЧК. Так что попутчиком главного чекиста в опасном зарубежном турне стал совсем не случайный человек.

Сама внезапная поездка председателя ВЧК во враждебную Европу пришлась на очень непростые времена, которые переживала Советская Россия. Не касаясь тяжёлого положения на фронтах, заметим, что в это время произошли важнейшие события внутри страны. Был убит Урицкий и состоялось покушение на Ленина, получившего ранения. Свердловым в начале сентября был объявлен красный террор против классовых врагов. Чекисты активно включились в борьбу с контрреволюцией и буржуазным подпольем. Однако арестованная по делу о покушении на вождя пролетариата Фанни Каплан после спешного допроса была расстреляна по приговору ВЧК, переданному через секретаря ВЦИК Аванесова (доверенного лица Свердлова) коменданту Московского Кремля П.Д. Малькову. После казни её останки были по распоряжению Свердлова сожжены в Александровском саду¹⁰². Председатель ВЦИК на время выздоровления Ленина после ранения фактически стал первым лицом в Советском государстве и даже временно расположился в кабинете председателя СНК.

Полыхала Гражданская война. Набирал обороты красный террор. Массовые аресты заложников и расстрелы бывших офицеров и служителей царского режима шли по всей стране. Все сотрудники ВЧК работали с высочайшим напряжением, в то время как, по официальным сведениям, главный чекист в это время отдыхал с семьей на швейцарском курорте в Логано. При этом отдых с семьей занял где-то неделю, а ещё примерно 2 недели Феликс Эдмундович был занят какими-то более важными делами, среди которых упоминали размещение валюты на именных счетах и проверку готовности революционных сил в Германии к народному восстанию.

Остановились они с Аванесовым в гостинице Берна около вокзала. Дзержинский приехал инкогнито под фамилией Доманский. Как часто бывает, в воспоминания С.С. Дзержинской вкрались неточности. Так, например, она называет Аванесова членом Коллегии ВЧК, но эту должность он занял лишь в марте 1919 года. Или вот написала она, что Дзержинский изменился до неузнаваемости – «перед отъездом из Москвы сбрил волосы, усы и бороду»¹⁰³. Однако на семейной фотографии тех дней в Лугано он изображён с усами. Время не всегда сохраняет в памяти мелкие детали тех или иных событий.

Сразу по приезде в Берн Феликс Эдмундович заболел гриппом и пролежал три дня в постели. Затем было решено на неделю поехать вместе на отдых на курорт в Лугано. Как позже писала в своей книге С.С. Дзержинская, они вернулись в Берн, поскольку 25 октября они должны были возвращаться в Россию. Поезд из Берна проходил через Берлин, где уже разгоралось пламя народного восстания. По каким-то важным делам Дзержинский до 28 октября задержался в германской столице.

Кстати, швейцарское турне Дзержинского могло окончиться громким провалом. Дело в том, что во время прогулки по озеру близ Лугано Феликс Эдмундович случайно встретился с заклятым врагом большевиков, британским разведчиком Брюсом Локкартом. Англичанин не узнал в прилично одетом господине без бороды и с бритой головой всесильного председателя ВЧК.

Дзержинский вернулся в Москву в конце октября того же года. Заметим, что столь срочная поездка за границу под предлогом встречи с семьёй практического значения не имела, поскольку через три месяца с небольшим жена и сын Дзержинского приехали в Москву, где они 1 февраля 1919 года поселились в Кремле. На наш взгляд, некоторая задержка с назначением Яковлевой на пост председателя Петроградской ЧК произошла в связи с отсутствием Дзержинского в Москве. Но могли быть и другие причины для сомнений при назначении женщины на такой высокий пост в системе органов государственной безопасности.

Начало секретных операций с «золотом партии»

В середине 2000‐х годов вышла в свет книга известного публициста Игоря Львовича Бунича «Золото партии. Историческая хроника», в которой автор изложил свою версию происшедшего в 1917–1919 годах в Советской России. События того времени в его авторском изложении выглядели следующим образом.

Получается, что, несмотря на официальный, публичный отказ Ленина в сотрудничестве с Парвусом-Гельфандом, им были назначены, как уже упоминалось, специальные представители большевиков для подобных контактов за рубежом. Началось сотрудничество с Парвусом в финансовой сфере. И до весны 1918 года дела по перемещению ценностей из Советской России в Европу шли успешно. Пока Парвус не обнаружил недостачу в несколько десятков миллионов золотом. Об этой пропаже «теневой» финансист сразу же сообщил Ф.Э. Дзержинскому в Москву и В.Р. Менжинскому в Берлин, поскольку они оба, как пишет И. Бунич, были в курсе всех дел. Заместитель наркома финансов, юрист по образованию, Менжинский, действительно, с весны до ноября 1918 года был откомандирован в столицу Германии на должность консула РСФСР. При этом надо учитывать и тот факт, что он с момента создания ВЧК в декабре 1917 года входил в состав руководства и активно участвовал в работе Петроградской ЧК.

Парвус, будучи опытным финансистом, сразу обнаружил, что деньги из цепочек финансовых потоков исчезают в Петрограде. Поступавшие за отправленные из России товары и грузы деньги каким-то образом перенаправлялись в частные банки некоторых европейских, чаще скандинавских, стран. Причастных к пропажам нашли быстро. Как пишет И. Бунич в своей книге-хронике, среди замешанных в финансовой авантюре оказались Зиновьев, Урицкий, Володарский и Андроников¹⁰⁴. В этой цепочке участников регулирования каналов перемещения за рубеж товаров и финансов из Советской России фигура комиссара печати, пропаганды и агитации Союза коммун Северной области (СКСО) В. Володарского на первый взгляд выглядит случайной. Однако он был в курсе всей этой деятельности, поскольку с его помощью в Германию отправлялись различная политическая литература и агитационные материалы на немецком языке. Позже в таких же опечатанных ящиках, оформленных в виде дипломатической почты в адрес советского представительства в Берлине, отправлялись дипломатическим багажом разные материалы и грузы для подготовки революции в Германии.

Среди этих четырёх фигурантов присутствие бывшего князя и бывшего хорошего знакомого Григория Распутина выглядит, прямо скажем, странным. Сбивает с толку и то, что в изданной в 2017 году книге «ВЧК. 1917–1922. Энциклопедия» помещена краткая биографическая справка и фото М.М. Андроникова, но в ней нет ни слова и даже намёка на то, что бывший князь каким-то образом был связан с чекистами¹⁰⁵. Ну, разве тем, что состоял в антисоветской подпольной организации.