Kitabı oku: «Уроборос. Часть вторая: тень рока», sayfa 6

Глава 8 «Крысиная нора»

– Где же твои святоши? Мы не можем торчать тут вечно, – недовольно шевеля косматой бородой, спросил Карл.

Блестящие, тревожные глазки оборванца бегали, не находя себе места. Большая лохматая голова постоянно крутилась на тонкой шее, нетерпеливо озираясь по сторонам. В руках оборванец держал совсем крошечный походный узелок, по всей видимости, с едой.

– Они скоро будут. Не стоит беспокоиться, друг мой, – уверенно ответил седовласый мальчишка, внимательно разглядывая полуразрушенную посадочную платформу.

Потолок частично обрушился, так же, как и величественные скульптуры, что стояли вдоль стен этого зала. Там, за краем гранитной платформы под бетонными обломками покоились проржавелые рельсы. Несколько старых железнодорожных путей. На одном из этих путей, том, что был дальше всех от платформы, стояла мрачная фигура брошенного поезда. Забытый, никому ненужный состав, состоящий из трёх вагонов и бронированного электровоза, напоминал скелет могучего змея, покоящегося глубоко под землёй в своей гробнице. Некогда белоснежный поезд, сейчас был повсеместно покрыт плесенью и бурыми пятнами коррозии, а на его крыше лежали огромные куски упавшего с потолка бетона. Пугающие автопушки бронепоезда были безучастно направлены в сторону заваленного бетонными обломками и гранитными валунами тоннеля.

Там, по этим непроходимым на первый взгляд завалам, уже шастали оборванцы. Их худые тёмные силуэты протискивались между огромными глыбами и исчезали из виду. Затем появлялись новые бродяги, и несколько минут поползав по завалам, так же исчезали, как и их предшественники. Караэль напряжённо вглядывался в темноту коридора, что ведёт к лестнице, в надежде увидеть своих преданных друзей, но ничего, кроме непроглядного мрака, разглядеть ему пока что не удавалось.

Послышался гул и какой-то отдалённый грохот, после чего стены вздрогнули и с потолка упали ещё несколько внушительного вида бетонных обломков. Обломки с оглушительным шумом рухнули на вагоны забытого поезда. Крыша одного из вагонов деформировалась, а из окон посыпались стёкла.

– Нужно идти! Слышишь, как они обрабатывают крепость? Ещё немного и по этим тоннелям уже никто не сможет пройти, потому что их окончательно завалит! – воскликнул Карл, расчёсывая своими длинными, тонкими пальцами скатавшуюся колтунами бороду.

– Скоро. Уже скоро, – словно убеждая самого себя, ответил Караэль.

Над седой головой ангела завис мерцающий сгусток энергии. Светлячок старательно разгонял тьму, что обволакивала его хозяина вязкой пеленой. Но его стараний едва хватало.

Гвардейцев по-прежнему нет, хотя раньше они были весьма пунктуальны и никогда не опаздывали. «Может быть, что-то случилось? Прорыв? Может быть, крепость уже взята?» – размышлял ангел, напряжённо уставившись в темноту.

Но вот в коридоре показались еле различимые желтоватые блики. Послышалось эхо шагов. Шагов не одного десятка ног. Блики света становились ярче и заполняли собой весь коридор.

– Кто-то приближается. Их много. Мы столько не ждём, – бросив взволнованный взгляд на Карла, сообщил ангел.

– значит это патруль! Так и знал, что не стоило с вами связываться. Теперь нас всех прикончат прямо здесь за попытку бегства, – оборванец схватился обеими руками за свою лохматую голову и спешно присел на корточки, после чего принялся раскачиваться из стороны в сторону, словно полоумный.

– Уводи своих людей, пока не поздно. Я их задержу, – грозным, разрываемым реверберацией голосом, произнёс Караэль.

В руке седовласого ангела, словно из ниоткуда появилась вращающаяся огненная сфера. Караэль выставил вперёд правую ногу, готовясь к броску.

Но необходимость в этом отпала, как только на платформу из зловещего коридора вышли знакомые гвардейцы. Фердинанд, Ганс и Карлос. Все трое в белой, ангельской броне. Следом за знакомой троицей, на платформу высыпала целая дюжина разномастных гвардейцев. Гвардейцы остановились чуть позади Фердинанда и начали о чём-то между собой перешептываться, украдкой указывая пальцами на седовласого мальчишку с сияющими глазами и огненной сферой в руке.

Караэль с любопытством и нескрываемым интересом разглядывал новых гостей. Все они были в белых робах. Ангельских робах. По крайней мере, так ему показалось при беглом взгляде. Но присмотревшись повнимательнее, Караэль понял, что это вовсе не те робы, в которые были облачены Карлос и Ганс. И уж точно не такие, как у Фердинанда. Это были стандартные, потрёпанные временем гарнизонные робы, спешно и неаккуратно выкрашенные белой краской. Такой жест не требовал объяснения, поскольку всё было ясно без слов. Длань легиона прибыла на помощь своему лидеру. Целая бригада, как и обещал Фердинанд.

– Мы прибыли по Вашему зову, лорд Караэль! – суровым голосом произнёс Фердинанд и опустился на одно колено. Его примеру последовали и остальные гвардейцы.

– Ахренеть. Столько святош приклоняется перед тобой. Ещё недавно хотели сжечь, а сейчас… – выпрямившись в полный рост, прошептал Карл.

– Дети мои! Отныне вы «длань легиона»! – радостно воскликнул ангел, сжав кулак и раздавив при этом пылающую на ладони сферу. Из ангельского кулачка, в разные стороны брызнули искры.

– Какая театральщина. Но может быть нам пора перейти к делу? Крепость вот-вот рухнет! – послышался нетерпеливый и какой-то раздражённый голос из толпы.

Караэль присмотрелся, выискивая того, кому могли принадлежать эти дерзкие слова. Капрал Эзекиль Монг и его усатый товарищ стояли среди гвардейцев и возмущённо пялились на седовласого мальчишку.

Губы капрала ещё сильнее распухли от недавнего удара прикладом, а глаза покраснели от едких испарений, через которые ему пришлось прорываться. На нём была лишь армейская футболка и драные подштанники. Сапог на ногах у него не было, а стопы были обмотаны кровавыми портянками. Обессиленный капрал придерживал рукой свой больной бок, в то время как самого капрала придерживал его усатый товарищ. Бледное лицо Эзекиля покрывали частые капли пота. Капрал был совсем плох и пугающе нездорово выглядел.

– Вы правы, капрал. Нам пора, – улыбнулся ангел и взглянул на стоящего рядом с ним бродягу.

– Карл, друг мой, покажи нам путь среди этих руин и завалов. Выведи нас из крепости, – голос Караэля полнился приторной и совершенно притворной добротой и учтивостью.

– Конечно, «друг», – смачно плюнув в сторону гвардейцев, ответил Карл и направился к заваленным тоннелям.

Остальные бродяги уже исчезли, словно их здесь и не было никогда. Приблизившись к завалу, Карл проворно вскочил на огромную бетонную глыбу, с которой также ловко переместился на расколотую гранитную плиту. Ещё пара прыжков и бородатый оборванец добрался практически до самого верха. Там, где полуразрушенный потолок аркообразно заужался, имелся лаз, напоминающий узкую расщелину меж бетонных обломков. Оборванец заглянул в этот лаз, словно проверяя надёжен ли он ещё.

– Поднимайтесь! Скорее! – громким, но каким-то хриплым голосом воскликнул Карл, жестом приглашая остальных.

– Это какое-то безумие. Мы там не пролезем, – низким басом проговорил Фердинанд, задрав голову вверх и уставившись на размахивающего руками бродягу.

– Другого пути нет, – настаивал Караэль, изучая новое обмундирование своего лейтенанта.

Форма ему подошла идеально и сидела на нём как влитая. Нагрудные элементы брони источали отчётливо различимый в окружающем мраке голубоватый свет. Такое же сияние, но гораздо менее явное, исходило и от его белой робы. Со стороны казалось, что лейтенанта окружает какая-то магическая аура. Высокий воротник ангельской робы полностью закрывал собой шею, надёжно её защищая. На защищённом крепким наплечником плече, висел грозный «отпеватель».

Рядом с лейтенантом стояли Ганс и Карлос, растерянно переглядываясь друг с другом. Их белые робы были аутентичной ангельской формой времён вечной войны. Теми самыми робами, на основе которых и была разработана экспериментальная броня Фердинанда. По сути, они не сильно отличались от стандартных, но были, в отличие от последних, штучным продуктом ручной работы.

Десятник снял свой капюшон и его бритый татуированный череп заблестел в мерцающем свете светлячка. Ганс нервно теребил висящий на плече «разящий».

– Пошли уже! Я не уверен, что через час у меня будет больше сил, чем сейчас, – раздался одновременно возмущённый и жалобный голос капрала.

– Да, мистер ангел… Извините, не помню как вас величают. Его благородие совсем плох, я боюсь, как бы не случилось чего, – неуверенным голосом добавил усатый Томми.

– Не случилось чего? Если сейчас же не заткнётся, то точно что-то случится! – гнусавым голосом заорал Ганс, злобно посвистывая своим кривым носом. – Помнишь меня, доминионский ублюдок? Помнишь вкус моего приклада?

Ганс приблизился к обессиленному, скрюченному от боли капралу и, схватив его за ухо, потянул вверх, заставив выпрямиться.

– А ну отошёл от него! – воскликнул усатый солдат и с размаху врезал кулаком прямо по кривому носу злобного гвардейца.

– Ну всё, молись тварь! – десятник Карлос вскинул свою винтовку, целясь прямо в голову смелого Томми.

– Хватит! Прекратите эти разборки! Сейчас мы все в одной команде, и хотя бы на время вам придётся забыть о былой вражде, – раздался реверберирующий голос, и десятник тут же опустил оружие.

– Я тебе ещё это припомню, – злобно сверля взглядом усатого солдата, прогнусавил Ганс.

Из кривого носа сочилась кровь, поэтому гвардеец задирал голову вверх в попытках её остановить.

– Не делай так, это глупо и бесполезно. На, лучше просто прижми покрепче, – Фердинанд протянул платок своему гвардейцу и недобрым, полным ненависти взглядом уставился на усатого Томми.

– А что, он первый начал! – начал оправдываться усатый, стараясь избегать тяжёлого взгляда лейтенанта.

– Вперёд! Вперёд! Поднимаемся по одному! – заорал Фердинанд, развернувшись к стоящим неподалеку последователям в перекрашенных робах.

Гвардейцы один за другим начали свой подъём вверх. Делали они это медленно и неуклюже, что ни в какое сравнение не шло с тем, как ловко до этого карабкался Карл.

Фердинанд снял с плеча «отпеватель», достал из кармана какие-то инструменты, присел и принялся с ним что-то делать.

Караэль поначалу не понимал, чем именно занят здоровяк, но после всё-таки догадался. Фердинанд скручивал с «отпевателя» оптический прицел, видимо беспокоясь, что может повредить его в этих узких расщелинах и лазах. Отделив от винтовки прицел, он замотал его в заранее подготовленное тряпьё и засунул в небольшую походную сумку, что была закреплена на его поясе.

– Давай, шевелись! Чего зад отклячил? Ползи уже! – сверху слышались недовольные вопли Карла, чуть ли ни пинками заталкивающего гвардейцев в свой тайный лаз.

– Кто потащит мальчишку? – спросил десятник, развернув свой татуированный череп к лейтенанту.

– Я сам… – начал Караэль, не желая причинять неудобство.

– Ганс потащит. Как всегда, – монотонно ответил Фердинанд, следя за тем, как гвардейцы протискиваются в расщелину между бетонными обломками и исчезают в секретном лазе ведущим в неизвестность.

– Я? – оживился гнусавый гвардеец, на секунду убрав от носа пропитанный кровью платок.

– Ты! Есть вопросы? – рявкнул лейтенант.

– Ну, я так я, – несколько обескуражено кивнул головой Ганс.

Тем временем большая часть гвардейцев, уже растворилась в таинственном завале.

– Идём. Теперь наша очередь, – с невозмутимым видом заключил Фердинанд и направился к завалу.

Он проворно запрыгнул на один из обломков, затем на другой, а после, вцепившись в край расколотой гранитной плиты, подтянулся и оказался наверху, рядом с оборванцем Карлом.

Следующими были Караэль и Ганс. Они ползли медленно, поскольку один был слишком мал, а второй слишком неповоротлив. Но всё же уже через пять минут оба добрались до вершины завала. Затем настал черёд Эзекиля и Томми. Капрал несколько раз чуть было не сорвался вниз, но каждый раз его удерживал усатый товарищ.

– Сколько ещё вы собираетесь там возиться? Поднимайтесь уже или уступите другим! – раздраженно поторапливал их оставшийся внизу Карлос.

Видя, что его вопли не дают желаемого результата и доминионцы никак не могут осилить подъём, десятник бросился им на помощь. Не то чтобы он так уж сильно хотел им помочь. Просто Карлосу не терпелось поскорее покинуть крепость, а застрявшие на полпути доминионцы не позволяли ему это сделать.

– Давай помогу! – недоброжелательно воскликнул десятник, настигнув отстающих.

Схватив капрала под руку, из-за чего тот взвыл от боли, Карлос потянул его за собой. Спустя ещё несколько долгих минут десятнику и усатому Томми всё-таки удалось затащить Эзекиля наверх.

– Ползите первыми! – распорядился стоящий там Фердинанд, указывая пальцем на жуткую, тёмную расщелину. Расщелину столь узкую и корявую, что только безумец бы решился туда полезть по своей воле.

– Следуйте за мной, я помогу, – оборванец Карл ловко и быстро протиснулся в расщелину, словно уж прячущийся от незваных гостей.

Следом за Карлом последовал Эзекиль. Ползти капралу удавалось лучше, чем карабкаться.

За Эзекилем в мрачный лаз, расположенный между двух огромных бетонных обломков, нырнул усатый Томми.

Через пару секунд на вершине завала остались лишь двое облачённых в белоснежные робы гвардейцев. Фердинанд недоверчиво прищурил глаза, вглядываясь во мрак расщелины. Карлос же присел на корточки, собираясь с духом с головой нырнуть в эту бездну.

– Это невероятно страшно, – растерянно выпалил десятник, быстро проведя ладонью по бритому черепу.

– Это просто тоннель, ничего такого, – подбодрил лейтенант, сняв с плеча «отпеватель».

На самом деле Фердинанд испытывал первобытный ужас перед этой расщелиной. Он никак не мог заставить себя туда залезть. Ненадёжный, мрачный лаз запросто мог стать для него могилой. Для него и его людей.

Пока десятник и лейтенант собирались духом, зал посадочной платформы озарил яркий свет факелов и послышался топот бегущих ног.

– Стоять, дезертиры! Ни с места! – раздался уже знакомый, пробирающий до мурашек голос.

Это была Эльза Рик в сопровождении пяти патрульных, двое из которых несли факелы. Красные визоры её маски угрожающе сияли во мраке. В руках жрица сжимала «разящий», удерживая под прицелом беглецов. Трое её спутников делали то же самое.

– Ну, вот мы и встретились снова. И на этот раз вы сами подарили мне повод вас прикончить, – повизгивая от восторга, воскликнула девушка, делая медленные шаги в направлении противника.

– Беги. Лезь в расщелину. Я тебя прикрою, – прошептал Фердинанд, не спуская глаз с маячащих во тьме красных огоньков.

– Но лорд Фердинанд, а как же Вы? – глаза десятника округлились.

– Лезь, я сказал, – прошипел лейтенант, медленно приподнимая своё оружие.

Да, Фердинанд понимал, что без прицела попасть в кого-либо ему навряд ли удастся. Но вместе с тем он понимал и то, что вдвоём им отсюда не уйти. Поэтому он принял решение и уже успел принять свою судьбу.

– Лезь! – вновь заорал лейтенант, вскидывая свой «отпеватель».

Раздался оглушающий хлёсткий выстрел, отдачей ударивший в плечо крепкого Фердинанда.

В ответ загрохотали «разящие» патрульных. Карлос тем временем поспешил выполнить последний приказ своего командира и скрылся во мраке расщелины.

Попадающие в бетонные обломки снаряды, оставляли после себя глубокие выбоины. Бетонная пыль поднималась серым туманом, заволакивая собой силуэт доблестного лейтенанта.

Попадая в гранитные валуны, снаряды высекали горячие искры, разрывающие мрак заброшенного зала яркими линиями. Фердинанд вновь нажал на спусковой крючок, последовал очередной выстрел и снова приклад ударил в плечо. Огромные, дымящиеся гильзы покидали «отпеватель» и, прыгая по бетонным завалам, скатывались вниз.

Фердинанд стрелял навскидку, не имея возможности прицелиться, но даже так умудрился попасть в одного из патрульных.

Бронебойный снаряд «отпевателя» прошил броню патрульного насквозь, оставив на его груди огромную, изливающуюся кровью дыру. Патрульный выронил своё оружие из рук и тут же рухнул лицом вниз.

Но в ту же секунду Фердинанд почувствовал мощный удар в грудь, затем в живот и в левое колено. Невообразимая боль сковала всё его тело, и он упал. Упал напротив злосчастной расщелины и ждал тот самый миг своей славной кончины. Миг, когда его путь закончится, и он смиренно примет смерть, не сожалея ни о чём. Грохот «разящих» вскоре затих, и патрульные неспешно приближались к завалу, продолжая при этом держать неподвижно лежащего лейтенанта под прицелом.

– Нужно подняться и проверить его, – строго распорядилась жрица.

– Миледи, в него пришлось не меньше пяти попаданий разрывными. Я не думаю, что этот верзила каким-то чудом мог уцелеть, – возразил один из патрульных, уставившись на пугающий, серебряный лик.

– Я сказала проверить! – голос Эльзы сорвался на бешеный неуравновешенный крик.

– Да, миледи! – патрульный поклонился.

Тем временем Фердинанд продолжал ждать свою смерть, с удивлением осознавая, что она не очень-то торопится. Немыслимо, но подарок Караэля действительно оказался таким расчудесным, каким его описывал ангел. Броня выдержала. Она защитила Фердинанда и уберегла его от верной гибели. Да, Фердинанд выжил, отделавшись лишь сильными ушибами и не менее сильным испугом. Когда лейтенант твёрдо поверил в то, что смерть его сегодня не возьмёт, он из последних сил бросился к мрачной и пугающей расщелине, крепко сжимая в руке свой верный «отпеватель».

– Что? Огонь! Огонь! – в бешенстве кричала жрица, наблюдая, как её недобитый враг вновь ускользает.

Патрульные поливали вершину завала огнём, но было уже поздно. Фердинанд ушёл.

Глава 9 «Копьё мертвеца»

Подгоняемый страхом, он полз уже несколько часов, совершенно не замечая усталости. Полз как обезумевший, извиваясь всем своим телом и отталкиваясь руками от бетонных обломков, что сформировали стены этого жуткого лаза. Нора была сложно устроена и часто заканчивалась тупиками или заужалась столь сильно, что казалась совершенно непроходимой. Но каждый раз, Фердинанду удавалось найти другую расщелину, что выводила его к новой норе. Видимость была нулевая. В это поганое место не проникало ни малейшего лучика света, отчего вокруг царил непроглядный мрак и пугающая тьма. Единственное, что хоть как-то озаряло путь, это слабое сияние, исходившее от новой брони. Но этого совершенно не хватало. Воздуха с каждым часом становилось всё меньше. Фердинанд тяжело и часто дышал. Ему казалось, что лаз, по которому он ползёт, становится всё уже и уже. Он чувствовал, как его броня со скрежетом задевает бетонные обломки, а его винтовка то и дело упирается в очередную неровность. С каждым метром становилось всё тяжелее и тяжелее. Колени затекли, так же, как и локти. Все мышцы гудели. Хотелось размяться, но едва ли это было возможно в столь узком и тесном пространстве.

Даже самый крепкий и устойчивый человек испытал бы здесь чувство, которое осталось бы с ним навсегда. Чувство, что станет его самым навязчивым страхом. Клаустрофобия, приобретённая здесь, останется с Фердинандом до конца его дней.

Погибнуть здесь бесславно и бессмысленно. Сгинуть, оставшись погребённым под горами бетонных блоков. Застрять в узкой крысиной норе и медленно умирать от голода, жажды и удушья. Да, Фердинанд представлял самые яркие картины своей гибели и невольно начинал жалеть о том, что его броня оказалась такой прочной и уберегла его от быстрой смерти.

Но другого пути не было, оставалось лишь ползти вперёд. И Фердинанд полз. Полз уже несколько часов кряду. Полз словно слепой, обезумевший крот.

Самое странное и пугающе было в том, что он никого не мог догнать.

«Где же Карлос? Ведь он ненамного раньше меня нырнул в эту нору. Его нет, как нет и остальных. Может быть, я вообще ползу не туда? Может я сбился с пути?» – напряжённые мысли пульсировали в охваченном паникой разуме.

Спустя ещё несколько часов Фердинанд остановился. Он неподвижно лежал, безрезультатно пытаясь отдышаться. Казалось, это безумие никогда не закончится. Он словно могильный червь, роющийся в рыхлой земле. Роющийся без смысла и цели. Сколько прошло часов? Он точно не знал. Но он знал, что их прошло достаточно для того чтобы потерять надежду выбраться отсюда.

Бесцельно водя рукой по шершавым бетонным обломкам, он размышлял о том, что жизнь его была пустой и жалкой. Во всяком случае, до прибытия Караэля.

Послышался шорох, затем звук перекатывающихся поблизости камней и на голову лейтенанта посыпалась бетонная пыль. Фердинанд почувствовал, как у него открылось второе дыхание. Он снова пополз и пополз ещё быстрее и проворнее прежнего.

Через десять минут Фердинанд добрался до огромной, гранитной плиты, преградившей ему дальнейший путь. Оглядевшись, он нашёл другую расщелину, ведущую куда-то вниз. Протиснувшись туда, он оказался в ещё одной норе, по которой смог проползти ещё с десяток метров.

Тоннели, что когда-то давно связывали крепость с подстанцией, имели приличную протяжённость, и ползти по ним можно было бы вечно. Особенно сейчас, когда Фердинанд не знал наверняка, где именно он находится и где его товарищи.

Рука угодила во что-то холодное и обволакивающее. Это была небольшая лужица.

«Вода? Здесь есть вода? А что если дальнейший путь затоплен? Что если я спустился слишком низко, в то время как все остальные поднялись выше? В этих проклятых норах можно плутать годами и не найти нужного пути», – судорожно размышлял лейтенант, проползая через холодную лужу.

Прильнув к ней губами, он сделал несколько жадных глотков. Отвратительный вкус и слизеподобная консистенция воды, вызывали тошноту. Фердинанд поморщился и зажмурил глаза, борясь с подкатывающим к горлу комком. Ему невыносимо хотелось пить, но мерзкая, застойная, воняющая тухлятиной жижа, не особо подходила для утоления жажды. На зубах скрипел песок, а на языке налип ил или что-то подобное.

Зловещая нора приносила монотонное эхо разбивающихся о камни капель воды. Страх полностью заполонил разум Фердинанда, но его тело продолжало извиваться, а его руки отталкиваться от шершавых бетонных глыб. Бессмысленное действие, выполняемое автоматически, не поддерживаемое смирившимся с неизбежной гибелью разумом.

Находя себе путь в этих мёртвых обломках, Фердинанд вспоминал свою семью. Мать, отца, сестёр. Вспоминал беззаботное и в меру счастливое детство. Вспоминал свои первые годы службы и то, как его мечты о «святом воинстве» привели к разочарованию. Говорят, что перед смертью перед глазами проносится вся жизнь. Но у Фердинанда она пронеслась слишком быстро, так как ничего интересного и примечательного в его жизни не было вовсе. Жалкая и какая-то бессмысленная жизнь.

– Убить Сетта! Я помогу лорду Караэлю убить Сетта! Я остановлю этого ублюдка и спасу наш мир! – злобно кряхтел Фердинанд, продвигаясь вглубь бесконечной норы.

Страх ушёл, на его место пришла осмысленная цель. Теперь на надежду ему стало плевать. Он просто делал то, что от него требовалось, а остальное лишь воля божья. Впервые за всю свою жизнь, Фердинанд окончательно понял, чего он хочет и на что готов пойти ради этого. А хочет он, чтобы перед смертью можно было бы гордиться собой и не испытывать презрения. Хочет обрести доблесть и честь в свершениях, о которых будут слагать легенды на столетия вперёд. И он это сделает, отринув никчемный страх.

Спустя какое-то время, Фердинанд почувствовал, как по его коже скользнул холодящий поток свежего воздуха.

«Сквозняк? Значит выход уже близко!» – мелькнула очередная мысль в голове лейтенанта, и он пополз ещё быстрее. Пополз навстречу ветерку, что дурманил своей свежестью и чистотой.

Упёршись в очередную бетонную глыбу, Фердинанд понял, что она отделяет его от просторного пространства. Глыба была тяжёлой и сильно потрескавшейся. Единственное, что удерживало этот бетонный обломок от разрушения, это прочные арматуры, пронизывающие глыбу насквозь.

– Давай! Давай же! – кряхтел Фердинанд, прикладывая все свои силы, чтобы сдвинуть последнюю преграду.

Но глыба не желала поддаваться. Невыносимое чувство страха многократно усилилось. Фердинанд упёрся ногами в неровные стены норы и толкал изо всех сил, краснея от напряжения.

– Нет! Я не собираюсь здесь подыхать! – что было сил, заорал лейтенант и бетонная глыба с хрустом и скрежетом поддалась. Посыпались камни. Большие и маленькие обломки. Глыба с грохотом упала, освобождая путь, но это привело к обрушению норы. Фердинанд чудом выскочил из проклятого лаза, слыша как нора, по которой он полз, обрушивается и заваливается неподъёмными обломками. Поднялось плотное облако пыли, от чего лейтенант тут же закашлялся.

Как только пыль осела, Фердинанд смог нормально оглядеться. Помещение было просторным и некогда многоярусным. Сейчас же верхних этажей уже не было, а на высоком потолке зияла огромная дыра. Сквозь эту пробоину виднелась прячущаяся за тучами луна. Стены помещения, как и потолок, имели множественные следы повреждений. Всюду лежат бетонные обломки, поросшие плотными зарослями кустарника и сорной травой. Чуть поодаль, на боку лежит повреждённый неистовой силой бронепоезд. Его броня смята, а кабина деформирована. Уничтоженную машину покрывает плотный слой мха и несколько чахлых кустиков, что изо всех сил пытаются расти даже на куске искорёженного металла. Природа забирает своё, старательно стирая память о жестокости и глупости человека. Фердинанд направился вперёд, в надежде найти своих товарищей.

– Эй! Есть тут кто живой? – кричал он, перепрыгивая крупные бетонные обломки и обходя непроходимые заросли.

Но ответа на его зов не последовало. Преодолевая очередную преграду в виде огромной гранитной плиты, Фердинанд заметил странный свет, исходящий из-под бетонной крошки, коей был обильно засыпан пол возле плиты. Подойдя ближе, лейтенант замер в негодовании. Рядом с плитой лежало тело. Точнее останки. Скелет в причудливого вида одеждах, со странным, круглым шлемом на голове. Шлем этот был из какого-то блестящего металла и выглядел как новенький, чего не скажешь о белой тунике, что скрывала тело мертвеца. Туника эта была совершенно обветшавшая и истлевшая. На груди мертвеца была кираса из такого же блестящего металла, как и шлем. На кирасе имелся выштампованный символ весов и множество рунических знаков. Фердинанд осторожно снял шлем с головы мертвеца, и она тут же отвалилась. Белоснежный череп, с правильными формами абсолютной симметрии, покатился к ногам Фердинанда. Но здоровяк не особо заинтересовался черепом, куда больший интерес для него представлял шлем. Он был идеальной шарообразной формы, без зазоров и прорезей для глаз, поэтому казался каким-то чудаковатым и одновременно пугающим. Но свет, что привлёк гвардейца, исходил не от шлема. Мягкий, пульсирующий свет пробивался из-под бетонной пыли, рядом с таинственным мертвецом. Фердинанд опустился на колено и принялся искать то, что могло быть источником этого загадочного сияния. И он нашёл это. Из-под толстого слоя пыли он извлёк невиданной красоты оружие. Прекрасное копьё, рукоять которого была плотно испещрена рунами, а остриё пульсировало неукротимой энергией. Сжимая в руках это произведение искусства, Фердинанд чувствовал, как по его телу пробегают волны, возникающие от вибрации перегруженного неистовой мощью квартума. Словно это копьё говорит с ним, словно оно находит отклик в квартуме пластин его нового бронекостюма. Завороженный гвардеец разглядывал сияющее остриё древнего оружия, не в силах оторвать от него взгляд.

Странно, но в этот момент он не мог, а возможно и не желал, думать ни о чём кроме этого копья.

– Это один из легионеров Лорда Порядка. Один из тюремщиков Сетта, – раздался реверберирующий голос. Фердинанд обернулся. За спиной стоял Караэль. Мальчишка был один.

Его лицо было напряжено и взволнованно, словно он задумал забрать находку у своего гвардейца.

– Тюремщик? – вновь уставившись на остриё копья, спросил гвардеец.

– Один из «Псов Справедливости». Насколько я понимаю, это подручный мастера-дознавателя. Но что он тут делает? – задумчиво произнёс ангел, взяв в руки белоснежный череп мертвеца.

– Он мёртв, причём уже очень давно. Не думаю, что сейчас это важно, – заключил Фердинанд, покручивая своё новое оружие в руках.

– Как знать, – неуверенно прошептал Караэль, возвращая череп обратно мертвецу.

– Где остальные? – взглянув на мальчишку, уточнил гвардеец.

– Они все снаружи. Мы уже отправили капрала и его друга в сторону столицы. Надеюсь, бедняга Эзекиль дотянет до госпиталя, – ответил седовласый мальчишка, задумчиво покачав головой.

– А если нет, то одним доминионцем будет меньше, – весело скалясь, добавил Фердинанд.

– Это копьё обладает невообразимой мощью. Оно старше этого мира и опаснее любого земного оружия. Квартум, что используется в его острие, выкован по древней и ныне забытой технологии. Ты совершенно точно недостоин держать это в своих руках. Впрочем, как и я. Но я вижу, что ты жаждешь забрать это оружие и я не стану препятствовать тебе в этом. Ты возьмёшь копьё и будешь владеть им до тех пор, пока не встретишь того, кому оно принадлежит по праву, – голос Караэля разрывала реверберация, его глаза сияли ярче прежнего, а седые брови нахмурились.

Совершенно точно можно было предположить, что эта находка не нравилась ангелу. Не нравилась, так как он её не понимал и боялся. Это игрушка древних, которых младшие ангелы никогда не понимали. Тем более, если речь шла о дознавателях Рагуила. Кто мог быть более зловещим и таинственным, чем «Псы Справедливости»?

– И кому же он принадлежит? – с осторожностью уточнил Фердинанд, на лице которого читалась радость.

– Афелий или его воины, – строго ответил ангел, – а теперь пошли, у нас ещё много дел.

– Да, лорд Караэль! – воодушевлённо воскликнул лейтенант.