Kitabı oku: «Трепет», sayfa 2
Глава третья
Подъём
Звук горна возвестил о подъёме. Отряды поспешили к стадиону, где с утра спортивный инструктор проводил с ребятами зарядку, совмещенную с аэробикой. Дети под весёлые песни советской эстрады, доносившиеся из оповещателя, повторяли за Валентином Степановичем движения. Конечно же, внимание всех было сосредоточено на чернокожем кубинце, который, в отличие от всех остальных, прекрасно справлялся с поставленной задачей и даже в некоторых моментах был пластичнее самого инструктора. Тяжелее всего приходилось Борису и Йозику: Борис не мог достать руками асфальта из-за своего излишнего веса и ему приходилось подгибать колени, а Йозик никак не мог подстроиться под всех остальных, выполняя то или иное упражнение с запозданием.
– В такт, прислушайтесь к песни. Йозик, ты ведь музыкальную школу посещаешь, а ритма совсем не чувствуешь.
– Зато я усталость чувствую.
– Погоди ещё уставать, день только начался.
Ребята никак не могли совладать с темпом инструктора, никто не ожидал от него такой прыти. Видя это, Валентин Степанович предпринял попытку чуточку развеселить ребят, для того чтобы они могли немного расслабиться и подстроиться под него, он начал подпевать вслед за радио:
В детстве я так любил играть в Робинзона,
Моя самая любимая игра была!
Давайте поиграем, что ли?
Как? – А вот так:
Да, да, да,
Опять я Робинзон!
Ты, ты, ты
И ты Робинзон!
Он, он, он
И он Робинзон!
В этом сезоне
Поём о Робинзоне!
Дети начали подпевать:
Роби-Роби-Робинзон,
Роби-Роби-Робинзон,
Роби-Роби-Робинзон
Ходит по планете.
Роби-Роби-Робинзон,
Роби-Роби-Робинзон,
В робинзоновый сезон
Хорошо на свете!
Пока дети занимались утренней гимнастикой, вожатые и взрослые ожидали в зале персонала Дворца пионеров начальника лагеря. Все дружно общались между собой, знакомились с новыми вожатыми, даря друг другу лучезарные улыбки. Лишь только один человек сидел отдельно от всех, глядя в открытое окно, подставив руки под подбородок. Незатейливый, смешной старичок слушал доносящуюся со стадиона песню. Пётр Тимофеевич редко появлялся перед публикой, в его обязанности входило соблюдение чистоты, в штате он числился обычным техническим работником, или, проще говоря, обычным дворником. Старик старался по возможности не привлекать к себе излишнего внимания, и все же Пётр Тимофеевич был самым старым работником «Красной звезды» и работал здесь с момента основания лагеря, поэтому к нему можно было обратиться в случае чего за исторической справкой. Старик шмыгал носом и периодически чихал в платок, он заранее предупредил всех присутствовавших не желать ему здоровья, ведь, по его мнению, это была простая аллергия, которая обострялась в период цветения астры.
Дверь открылась, и легкой поступью, обутый в белые мокасины, в залу вошел Валентин Иванович. Он сел в кожаное кресло и, положив ногу на ногу, произнес:
– Вера Матросова.
– Ничего страшного, Валентин Иванович, рядовой случай, укус насекомого, – затараторила Ванесса Игнатьевна.
– Какого ещё насекомого?
– Возможно, маленького паучка, ну или совсем маленькой сколопендры. Девочка обратилась в медпункт ранним утром, рана была обработана медсёстрами, и сейчас она пребывает в полном здравии, состояние здоровья ребёнка чудесное, давление сто двадцать на восемьдесят.
– Пётр, скажите, когда мы в последний раз проводили дезинсекцию помещений?
– Два дня назад. За это время вещество не способно выветриться.
– Сегодня проведете дезинсекцию повторно.
– А как же дети?
– Сончас отменяется, Валера отправляется вместе с детьми в турпоход к речке Изумрудной.
– Так я же по другой, музыкальной части.
– Так и Йозик не горнист. Когда нашему социалистическому обществу тяжело, мы принимаем все тяготы и лишения молча, без проявлений эмоций.
– Эх ты, ёшкин поварёшкин, матрёшкин, рыбалка сорвалась… – разочаровался музыкальный руководитель.
– Ничего, Валер, потом порыбачишь, завтра. Рыба твоя за это время не успеет эволюционировать и крыльями не обзаведётся.
Валентин Иванович встал со стула и, пройдясь до стола, за которым сидели вожатые, остановился. Он залез в карман своих белоснежных брюк и высыпал на стол кожуру от инжира.
– Вы чего это, белены объелись?! Вам было сказано не покидать пределы лагеря без моего ведома, не ходить в этот сад, а вы! Вы какой пример подрастающему поколению подаёте?
– Кто же кожуру с инжира сдирает, перед тем как его есть? – возмутился Артём.
– Узнаешь кто, расскажешь, самому любопытно на него посмотреть, – проронил начальник.
– А может, это кто-нибудь из ребят, а? – дал свою версию томный вожатый.
– Как говорил Станиславский, не верю! А если и так, тогда всем вам грош цена! Он завтра, этот твой инжироед, к Изумрудной пойдет, пока ты дрыхнуть будешь в своей мягкой постельке, а утром следующего дня после линейки выяснится, что нет в лагере Мишки Куряки. Тело его местные рыбаки в пойме реки выловят. Тебя домой к мамке отправят, а меня в Сибирь, инжирный сад валить. Понял, Понасенко?
– Так ведь это…
– Чего ещё, Понасенко?
– В Сибири же хвоя растёт.
– А, вон оно что, ты у нас, Понасенко, флорист, оказывается, хорошо, хорошо это очень даже хорошо. Я тебя, Понасенко, на два дня освобождаю от руководства четвертым отрядом. Нам такие специалисты в другом деле очень даже пригодятся. Будешь рекультивацией земель заниматься, хербарий вдоль Бурой высаживать, это, так сказать, естественное препятствие, защита от камнепада.
– Так а кто за отрядом следить-то без меня будет… – взволнованным голосом произнес Понасенко.
– Якуб, на два дня тебе поручаю четвертый отряд, справишься – получишь грамоту и соответствующее письмо в местную комсомольскую организацию.
– Есть! – приняв приказ, Якуб, улыбаясь, приложил руку к голове.
– К пустой голове, Макаренко, руку не прикладывают, – сделал замечание вожатому начальник.
Пионерская зорька
Эфир второй
Здравствуйте, ребята, слушайте «Пионерскую зорьку»! Надеюсь, вам понравилось первое знакомство с нашим лагерем, и вы не разочарованы. Знаю, вам хочется побыстрее рассмотреть достопримечательности «Красной звезды». Скажу больше, кто-то даже успел побывать в инжирном саду. Запретный плод всегда сладок, но только в том случае, если вам не грозит никакая опасность. Мальчишки и девчонки, хочу предупредить вас, что этот сад ранее посещали лисы. Животные довольно опасные в эпидемическом отношении, ведь они являются переносчиками вируса бешенства. Не позволим заразе распространиться! Выполняйте указания своих вожатых и не ведитесь на пропаганду тех, кто хочет нарушить распорядок лагеря, только так мы сможем сохранить честь красного знамени!
А сейчас я расскажу вам, какие вещи необходимо взять с собой в поход, отправляясь к Изумрудной реке. Прежде всего, возьмите с собой головные уборы, они уберегут вас от солнечного удара. Положите в свой рюкзак индивидуальную аптечку, прочтите краткую медицинскую инструкцию, находящуюся внутри. Карта местности и компас – ваши лучшие друзья, они помогут вам с легкостью дойти до назначенного пункта и вернуться обратно.… Поэтому поинтересуйтесь у своих вожатых, взяли ли они карту и компас с собой. Также каждому из вас будет выдан сухой паёк, который состоит из одной порции галет, одной консервированной банки тушёнки, одной банки сгущенного молока и одной пачки супа быстрого приготовления, не забывайте наборы, иначе останетесь без еды! Алюминиевый котелок, рассчитанный на пять человек, получить можно будет у входа в столовую, в нём вы без труда сможете приготовить суп с говядиной. Одним из самых важных жизненных ресурсов в походе является вода, поэтому бережно отнеситесь и равномерно распределяйте воду в своих фляжках на протяжении всего пути, пополнить запасы воды вы сможете, достигнув Изумрудной.
Глава четвертая
Изумрудная
После завтрака пионеры, обрадованные известием об отмене сончаса, построились в колонну по три человека, ожидая прихода Валерия Андреевича, которого всё не было и не было. И все же, опоздав на десять минут, инструктор явился к пионерам.
– Извиняюсь, ребята, перед вами, но мне необходимо было получить инструктаж от Валентина Ивановича, прежде чем явиться к вам, – Валерий Андреевич поклонился так низко, что с его головы слетела белая панама, её поспешил поднять уже известный нам вожатый шестого отряда.
– Благодарю, Артём. Вожатые, проверьте наличие сухих пайков у ваших детей. Если все обеспечены едой, можно начинать отправку колоны.
– А купаться-то будем? – спросил самый задиристый пионер с синяком под глазом, уже успевший получить известность за неполные два дня пребывания в лагере.
– Куряка, а ты как думаешь? – спросил Валерий Андреевич.
– Я думаю, что будем, иначе зачем же мы все туда идём, или вы нас подразнить хотите?
– Миша, завтра прибудут автобусы, которые повезут всех к Черному морю, там и искупаетесь, в речке вода ледяная, можно легко простудиться, – закончив диалог с Курякой, Валерий Андреевич встал в голове колоны и скомандовал:
– К речке Изумрудной шагом марш!
* * *
Справиться сразу с двумя отрядами – задача не из простых, и всё же Якуб успевал следить за своим первым и порученным ему начальником четвёртым, конечно, не без помощи вожатой второго отряда Алины Залеевой, которая, судя по всему, влюбилась в него. Алина договорилась с Якубом, что не первый, а второй отряд будет замыкать колонну, и ему будет легче следить за своим объединенным отрядом.
Марии Викторовне было приятно, что её отряд возглавляет колонну. Перед тем как лечь спать, Маша успела заучить с ребятами любимую песню пионеров «Артека».
– Валерий Андреевич.
– Что, Маша?
– Мы с отрядом подготовили одну песню и хотим её сейчас исполнить.
– Замечательно! А то уж совсем скукота, стрекозы одни да жучки разные, – руководитель демонстративно переступил через ползущую по тропинке лохматую гусеницу.
– Ну что, ребята, готовы?
Все как один хором ответили: – Да!
И отряд запел:
Синий краб, синий краб
Среди черных скал в тени.
Синий краб, он приснился мне во сне.
У него восемь лап,
Две огромные клешни
И серебряные звезды на спине…
– Смотрите! Вот это да! Красотища! Невероятно! Фантастика! – прошли возгласы удивления по колоне. Перед ними открылась широкая поляна, целиком состоявшая из красных роз. Сара тут же вытащила из своего рюкзака фотоаппарат.
– Валерий Андреевич, вы такой хороший музыкальный руководитель, такой хороший! – Саша могла войти в доверие к старшим и умело этим пользовалась. – Можно будет здесь сфотографироваться? Мы быстро, даже одним глазом не успеете моргнуть, и мы уже тут, честное-пречестное. Правда ведь, Сарочка? – подружка кивнула головой.
– Сейчас мы не можем остановить движение колонны, да и ваше отсутствие вызовет зависть других, но как только мы сделаем привал у Изумрудной, я поручу вожатому сопроводить вас к этому самому месту. Но…
– Но… – повторила вслед за руководителем Саша.
– Но только если кто-нибудь из вожатых согласится доверить мне свой отряд.
– Как же вам не доверить отряд, вы ведь самый ответственный человек в лагере.
На лице руководителя засверкала самодовольная белоснежная улыбка.
Спустя некоторое время пионеры вышли к подножию с той стороны горы Бурой, где протекала река Изумрудная. Здесь открывался восхитительный пейзаж. Река стекала с горной вершины и была настолько чиста, что в самой глубокой её части без проблем можно было разглядеть каменистое дно, где росли редкие водоросли, за которые цеплялась своими толстыми губами серебристая форель. Вдоль скалистого и обрывистого берега реки рос грецкий орех. Деревья облюбовали красивого рыжего цвета небольшие птицы горихвостки, периодически подергивающие своими яркими хвостиками.
– Пришли, горемыки вы мои, – Валерий Андреевич поручил вожатым разбить временный лагерь у реки Изумрудной и организовать пикник. В то время как одни занимались делом, другие беззаботно отдыхали. Достав из своей сумки раскладной спиннинг, Валерий Андреевич принялся рыбачить.
– Нужно уметь совмещать приятное с полезным, – сев на скалистый выступ, руководитель закинул удочку в воду.
– Вы же обещали, – Саша подошла к Валерию Андреевичу, который уже успел поймать небольшую форель.
– Да, конечно, вот только ухи сварим, и сразу пойдете к своим цветам, – удовлетворенный приятной прохладой, исходящей от реки, Валерий Андреевич продолжил рыбалку, более не обращая внимания на Александру.
* * *
– Даёшь стране угля! Ты бы ещё с собой капусты приволок. И охота было тебе тащить её сюда, – Артём смеялся над Якубом Макаренко, которого родители снарядили в лагерь вместе с мешком картофеля.
– Не угля, а бульбачки! – уточнил белорус Якуб.
– А всё-таки не зря приволок. Разожжем костер, приготовим печеной картошки, – высказалась землячка Якуба Зинаида Молотова, вожатая пятого отряда.
Пионеры начали искать ветки и палки, в свою очередь вожатые нашли место, укрытое от ветра, и с помощью саперной лопатки вырыли в земле углубление, которое обложили по периметру камнями.
Борис разглядел большую толстую ветку, лежавшую на самой кромке скалистого обрыва, но управиться с ней в одиночку не смог и ему потребовалась посторонняя помощь. Мишка Куряка с неохотой ухватился за обратный конец ветки.
– Поднимай! – крикнул Куряка.
Борис дёрнул свой конец ветки вверх и обомлел. Ярко-зелёный изумруд блестел в лучах полуденного солнца. Борис отбросил свой конец ветки в сторону и поднял камень с земли.
– А ну дай посмотреть, – Мишка хотел выхватить изумруд из рук Бориса, но тот крепко сжал руку в кулак.
– Не дам, это я его нашел.
– А кто тебе с палкой вызвался помочь, забыл?
Между ребятами завязалась борьба, Мишка подтолкнул Бориса к краю обрыва, и тот, запнувшись о ветку, полетел вниз. Брызги воды достали и Куряку, но его положение было не таким удручающим, как положение находившегося в воде товарища, который не умел плавать.
– Тону, спасите, тону! – держа голову над поверхностью, кричал Ковальков, постепенно погружаясь под воду.
Мишка Куряка не растерялся – приложив немало усилий, он все же смог опустить обратный конец ветки в воду, но схватившийся за ветку Борис утянул товарища за собой. Теперь в воде находились Ковальков, Куряка и ветка, благодаря которой они всё ещё держались на плаву.
– Крепко держитесь за неё, ребята, и ни в коем случае не выпускайте ветку из рук! – кричал бегущий по берегу вожатый третьего отряда Виктор Рыбка, первым заметивший тонущих детей. Течение вынесло сорванцов к пологому берегу. Настало время действовать, и Виктор, прыгнув в воду, поплыл спасать пионеров.
Глава пятая
Никому не говори
Закончив с посадкой саженцев, Понасенко, держа в руках лопату, неторопливым шагом возвращался в лагерь, разговаривая сам с собой.
– Тебе детей доверить нельзя, Понасенко. Как тебя в комсомол ещё приняли? – Меня? Да что вы себе позволяете, гражданин Злотоуст! Мой дед трижды кавалер ордена Красной Звезды, имел три ордена за отвагу, проявленную в борьбе против фашистской нечисти! А я, я, я – круглый отличник, победитель Всесоюзной олимпиады по физике! А вы хотя бы знаете третий закон Ньютона?!. И тут Валентин Иванович, плача, встаёт на колени и, целуя мне руки, просит прощения. Я, конечно же, прощаю его с условием, что он больше никогда в жизни не позволит себе обижать вожатых…
За спиной послышался сигнал автомобиля. Понасенко развернулся и увидел перед собой грузовик, кабина которого под завязку была набита арбузами. Грузовик остановился в метре от него.
– Тебе жить надоело или ты правил дорожного движения не знаешь? – выглядывая из открытого окна кабины, произнес усатый шофёр.
– И жить надоело, и правил дорожного движения не знаю, я только в физике хорошо разбираюсь, могу вам, если хотите, о принципе причинности рассказать.
– По обратной стороне дороги идти надо, навстречу идущим машинам, чтобы не было причины тебя от асфальта отклеивать. Садись уже, – шофер открыл двери кабины, и Понасенко влез внутрь. Шофер вновь завел мотор, грузовик тронулся с места, и по радио заиграла песенка шофёра в исполнении Олега Анофриева.
– Вроде молодой, а жить надоело.
– У меня отряд отобрали, заставив лиственницу высаживать, и это когда все остальные ребята на речке отдыхают.
– И кто это тебя так эксплуатирует?
– Начальник лагеря Валентин Иванович Злотоуст.
– Ха! – шофёр засмеялся.
– Чернобров, когда это он диктатором успел стать? Парень, да ты либо убил кого-то, либо крупную диверсию совершил. Не может Чернобров такими гнусными вещами заниматься ни с того, ни с сего, я его с самого первого дня знаю, как он в лагерь прибыл.
– Чужая душа потёмки.
– Эх вы, молодёжь, молодежь, напакостите, а потом виноватых ищете.
– Угу, – Понасенко, обидевшись, отвернулся к окну.
– Да ладно, в самом деле, кто по молодости своей не шкодил, главное меру знать. Я вот, к примеру, яблочки с соседнего огорода собирал до тех пор, пока соли Григория Петровича не отведал. Ахмат мое имя, фамилия Исмаилов, раньше каждый год ребятам арбузы возил, это подарок от местных колхозников лучшим пионерам страны. А в том году неурожай выдался, да и я, как назло, сильно заболел, госпитализировали меня с инфекцией на целое лето. Зато вам повезло, – Ахмат взялся одной рукой за козырёк кепки Понасенко и, натянув кепку мальчугану на лицо, засмеялся:
– Так уж и быть, помогу я тебе с твоей бедой, поговорю с начальником!
– Меня Остапом звать, Понасенко, – обрадовался вожатый.
– Приятно познакомиться, Остап, – управляя рулём левой рукой, водитель протянул правую руку Остапу.
– Взаимно, – Остап пожал лохматую руку шофёра.
Грузовик остановился у хозяйственного въезда в лагерь. Остап с Ахматом вышли из автомобиля и последовали к административному зданию на территории лагеря, которое находилось возле Дворца пионеров. Кабинет начальника располагался в самом конце коридора, на его дверях висела табличка с фамилией и инициалами Черноброва. Ахмат повернул ручку, и они без стука вошли в кабинет.
– Ну здравствуй, мой дорогой Чернобров! – Ахмат чуть было не бросился обнимать начальника, но, остановившись на полпути, замер.
Начальник покачал головой и, отложив в сторону бумажный исписанный ручкой листок, пристально посмотрел прямо в глаза гостя. Наступила молчаливая пауза без действий с той и с другой стороны. Понасенко смотрел то на одного, то на другого, не понимая возникшей ситуации.
– А где Чернобров? – удивленно спросил Ахмат.
– Кто это? – спросил начальник у Понасенко, вставая из-за стола и указывая пальцем на незнакомца.
– Как кто, это же ваш старый приятель Ахмат Исмаилов.
В кабинет вбежала испуганная Ванесса Игнатьевна.
– Ничего не понимаю, – развёл руки в стороны шофёр, сделав шаг назад, и тут же врач, поднеся шприц к шее Ахмата, сделала укол. Исмаилов рухнул, потеряв сознание, распластавшись на полу.
– Кто оставил ворота без охраны? – строго произнес начальник, как бы не замечая присутствия дрожавшего от страха вожатого.
– Это мое упущение, Herr Klaus.
Теперь внимание самозванца перешло на Понасенко, который оказался в ловушке, находясь между «врачом» и «начальником».
– Не убивайте меня, пожалуйста, я вам ещё пригожусь. Шпионить, нет проблем, а может, вам что другое нужно, вы только скажите, я сразу…
Приставив указательный палец к губам вожатого, Ванесса Игнатьевна произнесла:
– Никому не говори!
Глава шестая
Знакомство с Диего Альваресом
Борис и Мишка Куряка, стуча зубами, сидели в обнимку возле разведенного костра, здесь же находился и их спаситель Виктор, оправдавший свою фамилию Рыбка. Напротив них на пеньке сидел Артём, играя на шестиструнной гитаре песню «Плот» Юрия Лозы.
– Ну что, Мишка, исполнилась твоя мечта, искупался? – шутил Валерий Андреевич, устанавливая котелок с ухой над огнем.
– З, ззз, ззз, замёрз, – произнес Куряка.
– Иззз ззз, зумруд жж жалко, – произнес вслед за товарищем Борис.
– Ззз, ззз ззза, зааа, зззамолчите, – сумел выговорить Виктор, пригрозивший кулаком обоим. Все вокруг засмеялись, а Мария Викторовна даже обняла спасителя и поцеловала его в щеку.
Кирилл и Даниил первыми закинули картошку в огонь и теперь, шурудя палками, пытались вытащить её из костра.
– Аккуратнее давайте, котелок перевернёте, – проворчал Валерий Андреевич.
Кирилл, вытащив печеную картошку, подбрасывал её в воздух, пытаясь остудить. С большим удивлением за происходящим следил чернокожий кубинец из шестого отряда.
– Серек, поговори с ним, – попросил Йозик своего товарища.
– Думаешь, на Кубе на казахском говорят? – удивился Серек.
– Если только казахский похож на испанский. А может быть, он знает английский? – сделал предположение Йозик.
– Ребята, я немного знаю английский, – Саша подошла к кубинцу с вопросом.
– Вот из ё нейм?
– Май немез Диего, Диего Альварес, – после ответа Диего Александра захлопала в ладоши, а Кирилл по случаю нового знакомства решил отдать свою картошку Альваресу.
– Держи, только вверх подбрасывай, она ещё горячая, – предупредил кубинца близнец.
– Хот, окей? – Саша, взяв картофелину из рук Кирилла, несколько раз подбросила печёный корнеплод, после чего передала его Диего. Кубинец улыбнулся Александре и, подув на картошку и очистив кожуру, принялся её есть.
Максим, подойдя к Диего, попросил его на русском помочь управиться с бревном, которое пионеры из четвертого отряда решили перенести подальше от огня, дабы то случайно не загорелось.
– Хорошо, Максим, нет проблем, – на чистом русском произнес Диего, принявшийся помогать своим товарищам.
– Как такое возможно? – широко раскрыв глаза, спросил Валерий Андреевич.
– Возможно, если перед вами многократный победитель олимпиады по русскому языку на свободном острове Куба, – улыбнувшись, ответил Виктор Рыбка, окончательно согревшись от пламени костра.
Валерий Андреевич снял котелок и вдохнул в себя приятный аромат рыбной похлёбки.
– Готово! – торжественно заявил музыкальный руководитель.
– Так значит, уже можно? – спросила Сара.
– Конечно, можно, – руководитель протянул ложку с ухой Саре, но та отвернула голову.
– Я про поле из роз.
– Так ты про поляну свою! Якуб, сопроводи девчонок до поляны и обратно, очень уж они хотят на цветы поглядеть.
– На мне два отряда, Валерий Андреевич! – возмутился белорус.
– Ах да, совсем забыл. Рыбка, ты на подвиги горазд, сходи с ними, а я уж послежу за твоими оболтусами.
Витя кивнул головой, зная, что его оболтусы не подведут. Сара и Саша подпрыгнули от радости.
– А мне можно с вами? – попросил Диего.
– Валяй, – разрешил вожатый.
В итоге к ребятам прибавилось ещё несколько человек, желавших сфотографироваться на фоне тысячи роз. Виктор захватил с собой рюкзак, и группа двинулась в путь.
– Только пойдем через лог, так мы сократим маршрут почти в два раза.
Ребята следовали за сопровождающим, который молчал на протяжении всего пути. Диего красивым голосом пел песню, посвященную команданте Че Гевара, а Сара, Ира, Саша и Вера пытались подпевать на испанском. С молчаливым вожатым попыталась заговорить девочка из пятого отряда Полина по прозвищу зубочистка. Дело в том, что Полина чистила зубы по любому поводу, даже после того, как выпивала стакан компота.
– А правду говорят, что ваш отряд самый дисциплинированный?
– Это мы в конце смены узнаем.
– А ещё говорят, что вы самый красивый вожатый.
– Кто говорит?
– Почти все девочки лагеря, а ещё Зинаида Молотова.
На лице Виктора выступил румянец.
– Ерунда какая, будет такое говорить самая красивая вожатая, сама Зина Молотова! – заревновал Диего.
– Ты так говоришь, потому что сам в неё влюблён, – с усмешкой произнесла Полина и побежала догонять ушедших вперёд подруг.
Внимание всех пионеров резко перешло с Диего на героически проявившего себя Виктора, спасшего двух человек, но, судя по всему, такого пристального внимания к своей персоне сам Виктор категорически не желал.
– Слушай, Диего, я не романтикой сюда приехал заниматься, если тебе действительно есть дело до Зинаиды, я опускаю руки, – шепотом произнес Виктор так, чтобы ушедшие вперед не смогли услышать его.
– Но ведь она любит тебя, – рассердился Диего.
– Все мы кого-то любим, но любовь должна быть взаимной, а не односторонней. Понимаешь меня?
– Кажется, понимаю, но не совсем. Она красива, умна, да еще и как человек хороший.
– В общем так, Альварес, ты с этими своими романтическими посылами ко мне не лезь, я человек прагматичный, а на цветочный поход я согласился лишь ради того, чтобы хоть немного отвлечь от себя внимание.
Выйдя к поляне, Сара принялась за фотографии, девочки с охотой позировали ей.
– Сколько цветов, мама дорогая! – восхищалась Александра.
– Диего, Витя, что вы в самом деле как не родные, идите скорее к нам! – позвала их Ирина.
– Иди, я фотографироваться не буду, – отправив к девушкам кубинца, Виктор присел на валун, наполовину торчащий из земли.
– Чего это он? – спросила Диего Александра.
– Говорит, что не фотогеничный.
