Kitabı oku: «Тверская Карелия. Заметки на полях»
Тверская Карелия. Неизвестный регион
«Тверские карелы говорят своим языком и держатся древних родовых нравов, отличаясь и доныне от соседей своих некоторыми патриархальными добродетелями. Поэтому описываемый мною угол Бежецкого уезда может назваться Тверскою Карелией. Впрочем, карельские селения встречаются, по местам, между русскими до самого Бежецка и далее вправо до Весьегонска, по направлению к реке Мологе».
Ф.Н. Глинка «О древностях в Тверской Карелии», 1836 год
При слове «Карелия» у подавляющего большинства наших сограждан возникнет только одна ассоциация – это Республика Карелия на далёком севере, край болот и озёр, распростёртый от скалистых берегов Ладожского озера до студёных волн Белого моря, соседка европейской Финляндии. Но мало кто знает, что на самом деле существует ещё и вторая Карелия, расположенная под самым боком у Твери и Москвы, отделённая от Республики Карелия многими сотнями километров.
Речь в этой статье пойдёт о Тверской Карелии.
Тверская Карелия – историческая финноязычная область расселения карельского народа на тверской земле в долинах рек Медведицы и Мологи, древняя территория Бежецкого Верха (Бежецкой возвышенности).
Впервые в научный оборот словосочетание «Тверская Карелия» было введено в далёком 1836 году, когда вышла книга известного государственного и общественного деятеля Российской империи Фёдора Николаевича Глинки «О древностях в Тверской Карелии». Ф.Н. Глинка уже тогда понимал под Тверской Карелией примерно ту же территорию, которую мы подразумеваем и сегодня – бывшие земли Бежецкого и Весьегонского уездов Тверской губернии. При этом, вряд ли Ф.Н. Глинка был изобретателем и первооткрывателем «Тверской Карелии». Скорее всего, он использовал для своей книги уже ходившее в народе, в духовенстве и среди правительственных чиновников неофициальное наименование Бежецкого и Весьегонского уездов, тем более что карелы к тому времени проживали на территории Бежецкой возвышенности уже более двухсот лет, а примерно за столетие до книги Ф.Н. Глинки – в 1739 году, была открыта Тверская духовная семинария, в стенах которой впервые в обязательном порядке стали обучать карельскому языку священников, направляемых на службу в приходы Бежецкого и Весьегонского уездов.
Но не будем торопить события.
Первые карелы начали переселяться на пустующие земли новгородского пограничья ещё в начале XVII века, 400 лет назад, когда в 1617 году по итогам Столбовского мира Русское государство отказалось в пользу Шведского королевства от своих прав на земли Карельского перешейка и Ингерманландии. В течение нескольких столетий карелы компактно заселили весь северо-восток современной Тверской области и к началу XX века в Тверской губернии уже проживало порядка 130 тысяч тверских карел. Для сравнения: в границах современной Карелии на тот момент насчитывалось лишь около 80 тысяч карел.
Накануне Первой мировой войны, в 1913 году тверские карелы составляли до четверти от общей численности населения Бежецкого и Весьегонского уездов, а также около пятой части всего населения Новоторжского и Вышневолоцкого уездов. Но если в Бежецком и Весьегонском уездах карелы проживали равномерно по всей территории, то в Новоторжском и Вышневолоцком уездах – преимущественно в волостях, прилегавших к Бежецкому уезду. Со времён Ф.Н. Глинки тогда мало что изменилось, и Бежецкий уезд с Весьегонским продолжали оставаться ядром расселения тверских карел.
В составе Российской империи Тверская Карелия переживала беспрецедентный экономический подъём. Каждые 50 лет происходило удвоение карельского населения Тверской губернии, свободные плодородные земли не были исчерпаны даже к началу XX века, неуклонно росло благосостояние тверских карел, что нашло своё наглядное выражение в постройках многочисленных величественных каменных соборов, в том числе по проектам ведущих мировых архитекторов. Так, например, проект величественного Введенского собора в селе Кóзлово Вышневолоцкого уезда в 1803 году разработал выдающийся итальянский архитектор той эпохи с мировым именем Карл Росси. В конце XIX – начале XX века в Тверской Карелии появляется слой предпринимателей, обладающих многосотмиллионными и даже миллиардными состояниями по современным меркам, которые становятся основой формирующейся торговой, финансовой и промышленной национальной элиты, что создавало реальные предпосылки к появлению через несколько десятилетий в карельских уездах и вообще в Тверской губернии «старых денег». За годы империи в Тверской Карелии складывается устойчивая рыночная экономика, которая получает дополнительный импульс к развитию после строительства на территории губернии судоходных каналов и железных дорог. Вся историческая застройка таких городов Тверской Карелии как Бежецк, Красный Холм или Весьегонск, была возведена именно в этот период. Российская империя являлась правовым европейским государством, где право частной собственности на землю и имущество было незыблемым, а свобода предпринимательской деятельности поддерживалась отсутствием налогов и ограничений. На протяжении всех трёхсот лет, прошедших со времени своего переселения на тверскую землю, карельский народ сохранял верность династии. Таково было в общих чертах положение тверских карел накануне революции 1917 года.
В XX веке история тверских карел сложилась трагически.
Революция, гражданская война, особенно коллективизация и раскулачивание, практически дотла уничтожили прежде цветущий край. В Тверской Карелии уничтожение крестьянства, произведённое местными органами ВКП(б) и НКВД в годы «великого перелома», приняло поистине огромные масштабы. Если по данным переписи населения 1926 года в границах Тверской губернии проживало 140 567 карел, то в 1939 году – уже только 119 957 человек. Потери от коллективизации и раскулачивания среди тверских карел составили не менее 20 тысяч человек, или 14% населения. При проведении коллективизации в Тверской Карелии уничтожались хутора, крестьян насильственно переселяли в колхозы, разрушался веками сложившийся быт людей. Самым главным последствием коллективизации и раскулачивания стало отчуждение крестьян от земли и лишение их стимулов к труду, что в долгосрочной перспективе привело, уже в наши дни, к фактическому уничтожению традиционного сельского хозяйства и крестьянства как здоровой основы любой нации.
Но главным ударом для тверского карельского народа стали сталинские репрессии конца 1930-х годов, когда одновременно были репрессированы по так называемому «карельскому делу» практически все представители молодой карельской интеллигенции, а в 1939 году вышел официальный запрет на использование тверского карельского языка в образовании, печати и СМИ, который неукоснительно соблюдался практически до последних дней советской власти. Так тверские карелы практически утратили свой язык и культуру, но сохранили историческую память и этническую самобытность. Сам народ никуда не делся, большинство населения северо-восточных районов Тверской области – исторической территории Тверской Карелии, и значительная часть населения областной столицы являются по своему происхождению тверскими карелами.
Если же обратиться к самому названию «Тверская Карелия», то в нём нет ничего необычного и тем более уничижительно для других народов. Например, в Европе существует государство Босния и Герцеговина, состоящее, соответственно, из двух регионов: Боснии и Герцеговины. В регионе Босния проживают не только босняки, но также сербы и хорваты, которые являются коренными народами этой части страны. Просто исторически, этнографически и культурно так сложилось, что эти регионы обрели именно такие, а не другие названия. То же мы можем сказать и о Тверской Карелии, которая на протяжении последних четырёх столетий является территорией исторического проживания и традиционной хозяйственной деятельности двух народов: русских и карел.
Хутора в Тверской Карелии
Мало кто знает, но тверские карелы, вплоть до трагических событий коллективизации, раскулачивания и «укрупнения деревень» в 30-60-х годах XX века, жили почти исключительно в хуторах. Именно хутор, а не деревня был главным типом поселения в сельской местности. То, что мы наблюдаем сегодня в Тверской Карелии, – большие деревни по 30, 40, 50 и более домов, явление по историческим меркам довольно позднее и для самих карел не характерное.
В качестве примера приведу деревню Зáболотье бывшей Толмачевской волости Бежецкого уезда, а ныне – Толмачевского сельского поселения Лихославльского района. После окончательного «укрупнения» в 60-х годах XX века в деревне в разное время насчитывалось до 70-80 домов. Вместе с тем, ещё в начале века домов в деревне было не более 30-ти, а саму деревню окружали хутора, площадью в несколько десятков гектаров каждый: Якинаго (Jäkinaho), Каржикко (Karžikko), Таронугла (Taronugla), Ширниха (Širničča), Белая Горка (Gorkka), Костариха (Kostariha), Мокки (Mokki) и Кузьмина Гора (Kuz’min Gora).
Примечательно название хутора Кáржикко, от которого ныне осталось лишь поле. У древних карел существовал обычай ритуального обрубания ветвей дерева – karsikko, или на тверском карельском языке karžikko, которое становилось символом важных событий жизни человека. Так сохранялась память о человеке и его роде на многие поколения. Росло дерево и на нём, как на страницах книги, записывали люди весь свой жизненный путь, чтобы потомки не забывали, что их новая жизнь неразрывно связана с делами предков. Этот обычай был широко распространён и на территории Тверской Карелии.
В настоящее время часть бывших хуторов вокруг деревни Заболотье, как и других карельских поселений, превратились в лесные урочища и составляют земли лесного фонда. Но большинство земель, на которых ранее располагались хутора, к счастью, сохранились и до сих пор пригодны для занятия сельским хозяйством. А их поля имеют не только безликие цифры кадастровых номеров, но и имена собственные.
Тверской карельский язык: живая архаика
Тверской карельский, или tverin karielan kieli, издревле является языком тверских карел. В 1937-1939 годах, во время существования Карельского национального округа, тверской карельский язык даже получил на короткое время официальный статус на его территории. И если что и выделяет тверских карел из общего ряда других финских народов, так это в первую очередь необычный и самобытный язык.
Для многих читателей, не знакомых с историей Карелии и её народа, покажется удивительным, что общего для всех карел языка не существует. Исторически так сложилось, что карелы разговаривают на четырёх различных языках – карельском или собственно-карельском, людиковском, ливвиковском и тверском. И самым распространённым по числу носителей вплоть до середины XX века считался именно тверской карельский язык. Так, например, согласно данным переписи населения за 1926 год, в Тверской Карелии проживало 140 567 карел, а в Карельской АССР – только 100 781 карел. При этом тверские карелы говорили на одном языке, в то время как карелы Карельской АССР использовали разные наречия.
Самой главной особенностью тверского карельского языка и его резким отличием от других карельских наречий и говоров служит то, что он сохранился в наиболее архаичной форме, близкой к общему протоязыку карел и финнов. В частности, в тверском карельском название Карелии произносится как Kariela, а не Karjala, как во всех остальных прибалтийско-финских языках, и наиболее близко к летописной «кореле». Это произошло благодаря консервации языка после переселения карел в начале XVII века на тверскую землю. И если карельские наречия в Великом княжестве Финляндском, Олонецкой и Архангельской губерниях начиная с XIX века стали испытывать все возрастающее давление со стороны финского языка, то тверской карельский язык со времён заселения Бежецкого Верха 400 лет назад сохранился в первозданном виде. Представьте, что если бы где-нибудь в России сохранился регион, жители которого разговаривали на языке четырёхвековой давности, будто они ожившие современники царя Алексея Михайловича. Чем-то подобным является язык тверских карел для нынешних финнов, и в этом состоит его уникальность.
В российской лингвистике тверской карельский принято считать диалектом карельского языка, в то время как, например, финские лингвисты считают его самостоятельным языком, и для такого мнения имеются довольно веские основания. На пустующие земли Бежецкого Верха в начале XVII века переселялись буквально со всех уголков Карельского перешейка, Ингерманландии и Олонии. Основную группу переселенцев составляли носители южнокарельского диалекта (Карельского уезда), но в то же время на тверские земли переселялись и карелы-ливвики, карелы-людики, вепсы и ижора. Тверская Карелия стала для карел, вепсов и ижоры по-настоящему Новой Карелией, где на основе карельских, вепсских и ижорских наречий и говоров сложился совершенно новый тверской карельский язык, а все прежние племенные различия исчезли, уступив место новой этнической общности – тверскому карельскому народу.
Карелы Финляндии
На протяжении многих веков так сложилось, что в России двумя основными очагами расселения карел являются собственно Карелия и Тверская Карелия. Именно эти земли прочно ассоциируются у нас с прошлым и настоящим карельского народа. Вместе с тем, ещё совсем недавно по историческим меркам ареал расселения карел охватывал гораздо большую территорию. Вплоть до начала XIX века – образования Великого княжества Финляндского и создания фенноманами литературного финского языка, карелы составляли значительную часть населения Финляндии, целиком занимая её центральные и восточные провинции.
Получить некоторое представление о границах расселения карел в Финляндии можно, используя данные современных лингвистов.
Считается, что к потомкам карел относятся носители южнокарельских и савоских диалектов, проживающие в центральной и восточной части страны. Южнокарельские диалекты распространены на территории двух провинций Финляндии: Северной и Южной Карелии, являющихся частью исторической Карелии – Карельского уезда, а савоские диалекты имеют традиционное хождение в провинциях Южного и Северного Саво, Центральной Финляндии, Кайнуу, в восточных общинах Северной Эстерботнии и юго-восточных общинах Лапландии. По приблизительным оценкам Карельского союза Финляндии, карельское происхождение имеют до 2 миллионов граждан Финляндии.
После создания литературного финского языка в первой половине XIX века и распространения начального школьного обучения на все слои населения Великого княжества Финляндского, местные диалекты, в том числе карельские и савоские говоры и наречия, были окончательно вытеснены новым финским языком. В настоящее время абсолютное большинство этнических карел Финляндии не владеют карельским языком. Лишь около 5 тысяч переселенцев из Северного Приладожья – территории, отошедшей к СССР по итогам «Зимней войны» и Второй мировой войны, граничившей с русской Карелией, – сохраняют родной язык, ещё около 20 тысяч не говорят, но понимают его. Это, преимущественно, карелы-ливвики. Несмотря на немалое количество носителей, карельский язык не имеет в Финляндии особого статуса, как, например, саамский язык, его сохранением и развитием занимаются лишь карельские организации страны.
Николай Чудотворец – небесный покровитель Тверской Карелии
Исторически сложилось, что практически каждое европейское христианское государство или регион имеют своего небесного покровителя. Так, святой Георгий или великомученик Георгий Победоносец служит небесным покровителем Греции, Англии, Арагона, Генуи, Трира, Фрайбурга, Сардинии и Барселоны, а также Мальтийского и Тевтонского монашеских католических орденов, апостол Андрей Первозванный – святой покровитель Шотландии, Румынии, Сицилии и Амальфи, пресвятая Богородица или Дева Мария является небесной покровительницей Москвы, а святая Троица – Пскова. И этот ряд можно продолжать бесконечно.
В Тверской Карелии таким небесным покровителем и заступником служит Николай Чудотворец, или по-карельски Pyhä Miikkula, – святой Николай.
Традиционно образ Николая Чудотворца является одним из наиболее популярных в Тверской Карелии. В православном христианстве Николай Чудотворец особо покровительствует всем путешествующим и сиротам, и, вполне закономерно, что почитание именно этого святого получило наибольшее распространение у активно переселявшихся в Бежецкий Верх в начале XVII века русских и карел. Днём Николая Чудотворца считается 22 мая, когда православные христиане отмечают Николу Вешнего или Miikkulan päivä.
Графическим символом Николая Чудотворца в христианской традиции является «крест Святого Николая» или «крест между скобами» – широко распространённая в православной церковной символике, геральдике и иконописи фигура, представляющая собой парящий равносторонний крест, сопровождаемый справа и слева противообращёнными скобами прямоугольного начертания. Этот орнаментальный мотив, широко известный в христианском мире, неизменно повторяется в списках икон Святого Николая, архиепископа Мирликийского. Семантика этой фигуры заключается в прибавлении к символическому значению изображаемого креста смысловой добавки «от предела до предела», «от края до края».
Краснохолмский Николаевский Антониев монастырь
С культом Николая Чудотворца непосредственно связана и история главной монашеской обители Тверской Карелии – Краснохолмского Антониева монастыря, православного мужского монастыря Бежецкой епархии, старейшего и в прошлом крупнейшего монастыря Тверской Карелии, одного из главных центров хозяйственного освоения земель Бежецкого Верха.
Монастырь расположен в деревне Слобода Краснохолмского района Тверской области у слияния рек Неледины и Могочи, и в XVII-XVIII веках представлял собой первоклассную крепость. На территории монастыря находится один из древнейших памятников тверского зодчества – белокаменный Никольский собор, возведённый ещё в 1481-1493 годах. Уникальные храмы и древние постройки монастыря были разрушены большевиками в 1930-е годы.
Согласно монастырскому преданию, уже после постройки первой кельи и часовни, в один из дней основатель монастыря Антоний ночью увидел из окна своей кельи необычный свет и когда вышел во двор, то обнаружил на дереве икону святителя Николая Чудотворца. Воздав хвалу Господу, он внёс икону в свою часовню, а после возведения деревянной церкви посвятил её святителю Николаю. Так получил своё устроение монастырь, названный в честь святителя Николая и в память основателя – Антониевым.
Именно Николаевский Антониев монастырь впоследствии сыграл выдающуюся роль в освоении Бежецкой возвышенности. Если карельские переселенцы в Бежецком Верхе расселялись преимущественно на дворцовых землях, то монастырь привлекал на свои свободные земли русских колонистов из Ярославля и Костромы. Это хорошо видно на диалектологической карте русского языка, составленной К.Ф. Захаровой и В.Г. Орловой. Русские говоры в Бежецкой пятине относятся к северному наречию и наиболее близки к говорам костромской группы, объединяющей носителей на территории современных Ярославской, Костромской областей и северной части Нижегородской области.
Николо-Теребенская пустынь
Выше мы написали о том, какую выдающуюся роль в освоении пустующих земель и заселении Бежецкого Верха в XVII веке сыграл Краснохолмский Антониев монастырь. Теперь мы хотели бы остановиться на другом знаковом монастыре Тверской Карелии, также связанным с именем Николая Чудотворца – Николо-Теребенской обители, которая в период своего расцвета справедливо считалась самым «карельским» монастырём Тверской губернии.
Николо-Теребенская пустынь в настоящее время является действующим монастырём Русской православной церкви, и находится в посёлке Труженик Максатихинского района. Название посёлка «Труженик» присвоено населённому пункту уже в советское время и никакого отношения к его истории не имеет. За всё время своего существования поселение имело несколько исторических названий: до начала XIX века – Теребень, а с начала XIX века и вплоть до советского времени – деревня Слобода.
Монастырь был основан во второй половине XVII века во имя Николая Чудотворца переселившимся из Карелии монахом Авраамием. Так, согласно монастырскому преданию, в 1641 году в царствование Михаила Федоровича к развалинам старой Никольской церкви, находившейся в местечке Теребени и в которой хранился древний образ Николая Чудотворца, прибыл из Онеги священноинок Авраамий. Авраамий вместе с местным благочестивым боярином Артемием Мозовским и поставил первую келью, оба инока стали жить вместе в молитве и посте. Но так как совершать богослужения, особенно литургию, не было возможности по причине запустения и ветхости прежней Никольской церкви, то они решили рядом с ней поставить другую, малую деревянную церковь во имя Благовещения Пресвятой Богородицы, затем исправили прежнюю и испросили у новгородского митрополита Афония благословения освятить обе церкви. Когда же церкви были освящены, то братья стали совершать богослужение по уставу пустынножителей. Так было заложено начало Теребенской обители. Со временем к общине Авраамия и Артемия присоединились другие братья, а Авраамий из Онеги стал первым настоятелем нового монастыря.
Очень скоро Николо-Теребенская пустынь становится главным центром богомолья и паломничества для карельских крестьян Бежецкого уезда, своеобразной «карельской Сантьяго-де-Компостелой». Этому в немалой степени способствовал грандиозный ежегодный крестный ход с 23 июня по 12 июля из Теребенской обители в Бежецк и попутные селения, в котором принимали участие десятки тысяч жителей Бежецкого уезда.
История крестного хода берёт своё начало в 1654 году, когда на землях Бежецкого Верха свирепствовала моровая язва или чума. По преданию, в живых осталась лишь малая часть жителей, их не хватало даже для погребения усопших, и особенно сильно мором был охвачен Бежецк и его крестности. Жители Бежецка послали просить о заступничестве Николая Чудотворца у его образа в Никольской церкви Теребенского монастыря и, получив дозволение настоятеля, перенесли его с особым торжеством по реке Мологе 13 июля в Бежецк в сопровождении священнослужителей собора и множества народа. Образ поставили в соборном храме Воскресения Христова, и после того как иереи совершили всенощное бдение и святую литургию о спасении душ христианских, язва начала прекращаться и вскоре в Бежецке и его пределах совсем затихла. В память об избавлении Бежецкого Верха от моровой язвы решено было ежегодно совершать крестный ход с образом Николая Чудотворца из Теребенской обители в Бежецк, а название с тех пор этот ход получил «Большой Бежецкий крестный ход».
Как и все остальные монастыри бывшей Тверской губернии Николо-Теребенская обитель была закрыта большевиками в 1930-е годы, но, в отличие от Антониева монастыря, большинство её храмов и помещений уцелели. Так, сохранились Никольский собор (1830-1838 годы постройки), Благовещенская церковь (1882-1883 годы постройки), настоятельский и братский корпуса (40-50-е годы XIX века), монастырские стены и башни. Сохранились, правда, в ужасном состоянии, но именно это обстоятельство позволило в 1990-е годы начать возрождение монастыря, и уже 2004 году обитель получила статус женского монастыря.
В настоящее время Николо-Теребенская пустынь постепенно возрождается после столетнего небытия. Монастырь ведёт активную хозяйственную деятельность, причём с применением самых современных технологий, таких как, например, сенаж в упаковке. В хозяйстве монастыря имеются коровы, козы, овцы; натуральная молочная продукция обители пользуется устойчивым спросом, также как и мёд, собираемый на монастырских пасеках. Заброшенные и начавшие уже было зарастать кустарником и мелколесьем поля, монашеская община вернула к жизни, и теперь они – ухоженные и окультуренные – радуют глаз местных жителей, путешественников и паломников. Возрождаясь духовно, Николо-Теребенская пустынь стала и главным центром экономического и хозяйственного возрождения во всём Труженицком сельском поселении, став точкой притяжения всех здоровых сил местного сообщества.
