Чертово колесо

Понимаю, что это не вполне корректное сравнение, но поначалу первое, что приходит в голову – «Чертово колесо» это Trainspotting, выросший на благодатной грузинской почве, отчего уродился более объемным и, пользуясь терминологией, близкой героям книги, много более забористым. Если бы нашелся свой Дэнни Бойл, в случае экранизации мог бы получиться хит, не уступающий Трэйнспоттингу. А учитывая объем книги, на оригинальном материале можно было бы снять не один сезон.

В первую очередь хочется отметить мастерство автора, которому на протяжении семисот с лишним страниц удается поддерживать требуемый ритм и неослабевающий драйв повествования, отчего с удивлением обнаруживаешь, что ближе к концу читать становится все интереснее и интереснее. Все-таки 700+ страниц – это дистанция, на которой читательский интерес легче погубить, чем сохранить и приумножить. У нас же здесь тот случай, когда ближе к концу книга в буквальном смысле отказывается отпускать.

Не знаю, хорошо это или плохо, но, несмотря на то, что речь идет о страшных вещах и о людях, которые их употребляют, настроения гнетущей безнадеги, т.н. чернухи и прочего сопутствующего теме трэша в книге не чувствуется. Странное дело, по факту наличия трэш имеется, а настроение – нет. Возможно, все дело в солнечном колорите Сакартвело. Если возвращаться к притянутым за уши сравнениям с западными хитами схожей тематики, да простит меня автор, «Чертово колесо» по настроению ближе к беспечному «Страху и ненависти в Лас-Вегасе», чем к депрессивному «Реквиему по мечте».

Короче, я ставлю книге твёрдые шесть звезд по пятибальной шкале и рекомендую всем интересующимся.

Книга, чтобы прочувствовать вкус эпохи. Знаешь ли ты её лично или нет – не суть.

Хорошая «чернуха» полезна, здорово возвращает на землю. А «Колесо» именно что хорошая «чернуха». Книга в список любимых ушла ещё с первых глав.

Очень жесткая, но увлекательно написанная история. Сложно оторваться от чтения, однако, думающая всем придётся по вкусу тематика , да и , пожалуй, ни один и героев не вызывает сочувствия – сплошной паноптикум!

Свидетельство эпохи. Черная, беспросветная наркоманская жуть как символ эпохи, как ощущение надвигающегося кризиса, который сможет разрешиться только революцией. Читать тяжело, но написано хорошо.

Считаю версты, циркули разинув. Увы, не хватит в Грузии грузинов, чтоб выложить прямую между нами. Иосиф Бродский

Не роман, а романище! "Чертово колесо" -- более 700 страниц грузин-наркоманов из "счастливых 80-х" от русско-грузинского писателя Михаила Гиголашвили. Литератор давно уже живет в Германии, где преподает русский язык в университете земли Саар и книга несет черты некоторой ностальгии по родине. Хотя факты, сообщаемые Гиголашвили о жизни в "счастливой Грузии", а точнее, Грузинской ССР образца 1987 года, поистине ужасны. Причем я не думаю, что автор нарочно сгустил краски. Так вот все оно и было.

В Тбилиси, благословенном Тбилисо, в 87-м у милиции большая проблема. Точнее, две. Распространение наркомании и перестройка, учиненная "проклятым Горбачевым". Автор сразу вводит нас в курс дела: колются героином и принимают опиум тут практически все. Просто наркоманы, наркоманы-воры и наркоманы-сами милиционеры. Один из главных героев книги -- оперуполномоченный угрозыска капитан Пилия, сам завзятый опиоман. Наркотики -- героин, опиум, кокнар, анашу, гашиш, вплоть до модного в СССР венгерского снотворного ноксирона -- принимают, а когда их нет, ищут по городу студенты институтов, просто молодые бездельники, научные сотрудники и даже работник райкома комсомола. Картина разложения структур управления Грузинской ССР в целом и органов правопорядка в частности, поистине прелестна! Тбилисская милиция не только ловит (и отпускает за деньги) наркобарыг, не только подбрасывает наркотики подозреваемым, фабрикуя уголовные дела, она самолично торгует героином! В общем, все коррумпированы от погон и до подошв своих черных милицейских ботинок.

Образ чертова колеса не случаен и не зря вынесен автором в название романа. Как на адской карусели, на одной оси коррупции и наркобизнеса крутятся и мелкие наркоманы, и майоры милиции, и высокий чин из ЦК. В книге много персонажей, только главных героев и, соответственно, линий романа, несколько, а в эпизодах у Гиголашвили, кажется, занято пол-Тбилиси. Чем-то книга напомнила грузинский хор, знаменитое грузинское полифоническое пение, застольное многоголосье. Только песню исполняют певцы-наркоманы. Писатель признавался, что свести сюжетно воедино все линии в финале романа было "адской работой". В общем, это у него получилось. Где-то это сделано изящно, где-то чуть грубее, но это сделано, "концы" в тексте не болтаются. А еще в романе практически нет морализаторства.

Но это еще не все об этой во многом замечательной книге. Внутри есть сюрприз: роман в романе. Мальчик Гоглик читает своей школьной подруге Нате (дети -- надежда Грузии!) рукопись своего дяди о злоключениях некоего кавказского беса, который мечется по всему свету. Эти вставки переплетены с путешествием капитана Пилия в Среднюю Азию, где ему предстоит выполнить очень странное оперативное поручение. Как бес, продажный милиционер-наркоман кочует по Стране Советов. И точно же как бесы, то в ломке, то на приходе, носятся по стране и миру грузинские воры Нугзар и Сатана. Пилия -- один из главных героев книги. Расскажем о нем чуть подробнее. Автору рецензии стало любопытно происхождение фамилии персонажа. В этом плане роман представляет из себя "черный ящик", писатель не объясняет, например, почему капитан Пилия -- это Пилия, а его начальник, майор, носит фамилию Майсурадзе.

В результате мини-расследования выяснилось, что Пилия -- это мегрельская фамилия. (Мегрелы -- грузинский субэтнос.) Поэтому, когда потом Пилия в середине романа объясняет узбеку, почему у него, грузина, не черные волосы, "мы, мегрелы, рыжие и голубоглазые", я сказал себе: "Бинго!" А что же это все-таки значит, хорошо это или плохо -- мегрел? Блог на "Яндекс-дзене" "Кавказский вопросъ" сообщает: "Мегрелы в Грузии слывут хитрыми и сильными людьми". Таким образом с капитаном Пилия все более или менее ясно, он -- матерый, лютый мент (кстати, мегрельские фамилии не склоняются). Ну, а майор Майсурадзе, один из самых отрицательных и омерзительных типажей в романе? Майсурадзе, гласит интернет, четвертая по распространенности грузинская фамилия. Так, если бы Гиголашвили писал о России, то майор был бы, таким образом, Попов или Соколов (тоже третья-четвертая по списку, по разным данным, русская фамилия).

Кстати, раз уж мы заговорили о грузинских фамилиях, что все-таки значит Гиголашвили? "Швили" -- это "сын", а "гигола", это что (кто)? "Яндекс-переводчик" при обратном переводе с грузинского что-то совсем несусветное выдает. Если бы точно знать, запомнить трудную грузинскую фамилию писателя было бы куда легче.

Любопытно в книге обрисованы русские, точнее, славяне. Они по ходу действия появляются исключительно попарно. Украинцы-сельхозрабочие Витек и Митек или русские шлюхи из ленинградской гостиницы Наташка и Машка. По-моему, так, по парам, на Кавказе принято считать скот, баранов каких-нибудь... Да, в 80-е годы в РСФСР, самой бедной и униженной из советских республик, русский народ пребывал далеко не в самом лучшем состоянии... И украинский на Украине -- тоже. Так что, возможно, такое писательское отношение отчасти заслуженно. Впрочем, прямой русофобии Гиголашвили устами своих героев-грузин не допускает. Единственное явно антирусское высказывание в романе делает литовская женщина в зале ожидания саратовского вокзала.

Первый, неполный драфт романа был издан еще в 95-ом. Тогда он не привлек особенного внимания. Окончательный вариант был дописан Гиголашвили и издан в 2009 году, а в 2018-м переиздан. Можно рассматривать этот роман просто как нуарный детектив о 80-х годах прошлого века, можно как драму о повреждении нравов в Советской Грузии. В целом же перед нами грузинская сага большой выразительной силы.