«Донские рассказы (сборник)» kitabının incelemeleri

Гениально, лучшее, что есть у Шолохова. На мой вкус, по крайней мере. Если и начинать с ним знакомство, то именно с рассказов. Кратко, не тома Тихого Дона, но невероятно выразительно. Такую классику нужно знать!

В данном сборнике содержатся ранние рассказы выдающегося русского писателя и будущего лауреата Нобелевской премии, но все их объединяет большая серьёзная и кровавая тема Гражданской войны, развернувшейся в двадцатые годы прошлого века, в которой малая родина Михаила Александровича стала одной из масштабных арен кровопролития, на мой взгляд.

Давненько я не читала книгу, чтобы с первых строк на тебя наваливался настоящий и беспросветный мрак крови, людской жестокости, убийств, страданий и истязаний человека человеком. Тут практически в каждом рассказе убийство, когда в качестве его орудия идёт всё, что под руку попадётся: ружья, топоры, вилы в бок, затаптывание обезумевшей от крови и насилия толпой, растерзание в стремлении доказать свою силу и превосходство, уродование и кромсание без жалости уже мертвых тел противника.

Тут рука об руку с кровью и жестокостью ходят голод и безразличие к чужому страданию, даже дети зачастую не могут рассчитывать на сочувствие и участие чужих людей. Война не щадит никого: ни женщин, ни детей, ни стариков и каждому, оказавшемуся втянутым в эту кровавую круговерть постоянно приходилось балансировать на грани, принимая порой жуткие в своей обыденности решения или до конца стоя за правду, которую раз и навсегда выбрал для себя.

От писательского умения и таланта писать остро и ёмко, на пределе эмоций, зачастую на противопоставлении человеческой жестокости и природной красоты и умиротворения, многое пробирает до дрожи, задевает за живое, чувствуется, что написанное отнюдь не авторская выдумка, а то, с чем он был действительно знаком, что волновало и тревожило, жизненная правда и боль. Написанное удивительным сочным языком, присущим писателю, с особым донским говором, навряд ли книга может кого-то оставить равнодушным.

Идут века, шумит война, Встает мятеж, горят деревни, А ты всё та ж, моя страна, В красе заплаканной и древней.

А. Блок, «Коршун», 1916

Вот, казалось бы, так ли уж важно, как называются улицы? А сколько копий ломают в борьбе за или против имен для мостов и улиц, молодые режимы первым делом пытаются карту переназвать, заменить. И для новых поколений реально именно это, новое, которое уже успевает стать старым. Про Сакко и Ванцетти мы уже как-то говорили, а вот, например, центральная улица моего родного города – Интернациональная (думаю, еще с довоенных времен), а рядом две улицы, названные в честь двух активистов, зверски убитых бандитами/повстанцами во время Гражданской (выколотые глаза, вырезанные звезды и прочий привычный арсенал). В одну из своих школ я ходил по обеим, сначала по Лотикова, потом сворачиваешь на Евдокимова, потом налево на Сакко и Ванцетти, потом в нычку и у школы.

Признаюсь, я не был готов к уровню зверства в «Донских рассказах». Нет, конечно, некоторые я читал, по некоторым сняты фильмы, которые я видел, ту же «Донскую повесть». Но в концентрированном виде это все ужасно – смерть от голода, убийства соседских детей, пытающихся хоть что-то съесть, семейная резня (чаще всего поколенческая), убийства в степи, вилы, топоры, приклады, штыки, пули. И просто ноги и руки, затаптывание, убийство неугодных толпой, кровавая круговая порука. Казаки, иногородние, красные, махновцы, банды, возвращенцы из эмиграции. И снова кровь, кровь, кровь.

Шолохов пытается быть оптимистичным, вытаскивает комсомольцев на первый план, мол – они островок нового мира среди сельскохозяйственного зверства, но сам чаще всего убивает главных героев, то бандой, то родными. Мрак накатывает, накрывает все, оставляя только страх разбиваемого стекла и винтовочного ствола в окно, неожиданной погони в открытой степи, удара колом у ворот в темени. И здесь Шолохов демонстрирует то, что потом станет центральным сюжетным ходом «Поднятой целины», пусть в наметках, но все узнаваемо. Рассказ о паромщике композиционно напоминает «Судьбу человека», тоже рассказ на переправе, но как жесток этот рассказ, как пугает отцом, убившем двух сыновей как будто бы ради пяти других детей.

Когда-то «Конармия» показалась мне хлесткой и жестокой. Да, там трупов, мертвяков даже хватает, и с кровью все в ажуре. Но там есть какая-то песня, что-то иное, у Шолохова только крошево. Крошево или спонтанное, как убивают толпой заподозренных в связях с красными, и методичное, как в «Жеребенке», где офицер дожидается, когда красный боец спасет стригунка, а потом бойца продырявливает. Или вот этот саспенс, что в твоем «Мертвеце» Джармуша, когда кто-то уже стреляет, время замирает и один из героев наблюдает, как остальные вскидывают винтовки, открывают кобуру, а пули уже летят и делают дырки в живых людях.

Нет, Шолохов пытается улыбнуться, что в рассказе о бабьем бунте, что в скетче о донском продкомиссаре, ищущим свое советское учреждение от Царицына до Ростова. Но и усмехнешься лишь на миг, краткий, до очередных вил в сердце.

Вот ведь художественная литература, fiction же, а без нее сухие строчки Холквиста останутся сухими строчками о зерне и продразвёрстке, о восстаниях и выборах, о теориях и практике социалистического строительства.

Поражает, конечно, как мало изменилось после революции и до коллективизации. Батраки, бесконтрольность, полное отсутствие советской власти и карательных органов на местах. Бывшие бойцы Красной Армии, скрипящие зубами и отрабатывающие взятое в долг у кулака зерно, председатели из родственников кулаков (т.е. умелое использование имеющихся возможностей в своих целях), забастовки батраков.

И все это удивительным шолоховским языком, смачным, напористым, живым. Задела меня эта книга, глубоко задела.

Не очень большая книга, вызывающие неоднозначные эмоции.

Конечно, по сравнению с так понравившейся мне "Поднятой целиной" "Донские рассказы" воспринимаются несколько суховато. Но жанр есть жанр. Другое дело, что как правило произведения, написанные именно в жанре рассказа преимущественно считаются более легкими. А про эти рассказы такого не скажешь. Гражданская война. Брат на брата, сын на отца, сосед на соседа. Смерть, кровь, и все во утверждение Советской власти - власти, которая несет по мнению одних свободу, и эти готовы за нее умереть, а по мнению других несет рабство, и эти другие тоже готовы умереть, но только уже против нее.

Оставим в стороне демагогию на тему "время показало, кто был прав". Дело именно в содержании - в описании гражданской войны.

Читаешь, и волосы дыбом встают - как же могут озвереть люди, отстаивая свое! Какую же степень может приобрести человеческая ненависть, если человек способен смаковать страдания, которые сам же и причиняет другому человеку только за то, что он коммунист. А порой даже и не за убеждения, а за то, что тот - жить хочет, как Полька, Макарчихой забитая до смерти утюгом за съеденные щи.

Почти в каждом рассказе - убитый. И как правило, жестоко. Во имя чего? Во имя веры в светлое будущее. Был ли смысл в этих смертях, которые, я уверен, были на самом деле, пусть только с другими именами и немного в других обстоятельствах. Все же верю, что все это случилось не напрасно. Но все-таки убеждаюсь, что возможности человека безграничны. Даже в жестокости, даже в остервенении.

Буквально несколько слов про иллюстрации. Они, конечно, дополняют ту напряженность, которую образует книга. но как то даже слишком уже. Вот на этой картинке пастух Григорий с сестрой Дуняткой. Сколько им лет - угадаете, кто не читал "Донские рассказы". Ему 19, ей 17. Не дай бог такое в жизни встретить.

Очерствение души, бессмысленная жестокость братоубийственной войны- основная тема данного сборника. В каждом рассказе о смерти, убийстве, кровопролитии, реалиях того тяжелого времени, когда брат шел на брата, а отец и сын становились непримиримыми врагами. В каждом рассказе - образ "богача" и "бедняка", соответственно "плохого" и "хорошего". При этом представители угнетенного класса выписаны ярче, разнообразнее , другие же, "те кто не с нами"-будь то кулаки из рассказов "Пастух", "Нахаленок" , "Батраки", "Смертный враг", богатая баба Макарчиха ("Алешкино сердце") , белогвардейский офицер ( "Лазоревая степь"), зажиточные казаки, вставшие на сторону белых - все, как под копирку, жадные, злые , жестокие. Еще одна тенденция, которая за редким исключением присуща "Донским рассказам", молодое поколение принимает революцию и воюет на стороне красных, старики же поддерживают прежнюю власть.

Проявление жалости, человечности присуще только бедным. Шолохов пишет и о красном терроре ("Продкомиссар"), но сразу же оправдывает героя. После расстрела отца Егор Бодягин спасает от гибели мальчонку-сироту, а старика вроде как и не жаль вовсе, тот испокон веков, точно так же, как и другой герой из рассказа "Бахчевик", был настоящим кровопийцей. Яшка Шибалок ("Шибалково семя") убивает жену-шпионку, но сколько любви и нежности к сынишке... Впрочем, не оправдание, а раскаяние свойственно и "плохим" героям, совершившим убийство близкого, родного человека, но по неведению, по ошибке ("Родинка", "Кривая стежка")

Из общей канвы выделяется рассказ "Чужая кровь", который и завершает сборник. Библейская тема "прощайте врагов ваших" звучит здесь. Старый казак дед Гаврило, хоть и герой прежних войн, но по сути враг. Он благословил и отправил на войну с красными единственного сына. После того, как Петр погиб дед не обозлился на весь мир, не очерствел душой. Они со старухой приютили у себя и вылечили, выходили раненого красноармейца, а после полюбили, как родного. Замечательный рассказ, единственное чему не поверила здесь, что память отца о погибшем сыне оказалась такой короткой.

Михаил Шолохов настоящий мастер короткого реалистичного рассказа, где события развиваются стремительно, а концовка, порой, непредвиденная, но не увидела то, за что люблю его "Тихий Дон", за неоднозначные характеры главных героев.

Много чего ругал, пора что-нибудь и похвалить. Шолохов, наверно, самый выдающийся советский писатель, объект непримиримой зависти Александра Исаевича Солженицына, который хвастался тем, как не пожал ему руку. как одарил его каким-то нехорошим взглядом, и, конечно же, обвинял в плагиате. Нападки Солженицына были настолько истеричными, настолько целенаправленными и упорными, что лично я, хоть как-то оценивая произведения Шолохова, не могу не вспомнить о высказываниях Исаича, его оценках. Особенно доставляет краткая рецензия "нашего все" на "Судьбу человека" с такими удивительными высказываниями

и только жена героя удалась, но она - чистая христианка из Достоевского

Вот рецепт, как хотя бы немного понравиться нынешней постсоветской власти - выведите в романе/рассказе плачущую христианку из Достоевского, и успех обеспечен! Но это все лирика. А что по "Донским рассказам"? Безусловно, их все нужно проходить в школе. Почти все они посвящены гражданской войне. И особенно актуальны они сейчас, поскольку кое-что из них помогает взглянуть более пристально и внимательно на гражданскую войну на Украине и сопутствующие с этим события. Любимые темы Шолохова, которые он не считает зазорным поднимать вновь и вновь: 1. Брат идет на брата, сын на отца 2. Родители умерли, ребенка нужно взять на воспитание 3. Жестокость войны 4. Нравы кулаков, притеснение бедных крестьян Причем тему № 4 я считаю наиболее важным, поскольку все остальные темы довольно банальны и в принципе понятны. А тема кулачества у нас в современной пропаганде замалчивается или извращается. Кулака у нас рисуют, как успешного бизнесмена, который своим трудом (!) или умом (!!) буквально без чьей-либо помощи просто вот из ничего, из воздуха создает приносящее прибыль хозяйства. Словно по волшебству у зажиточного и успешного крестьянина появляется большая земля, несколько коров, своя личная мельница, и прочие атрибуты богача по меркам старой русской деревни. На деле все эти материальные блага появляются за счет самого банального ограбления своих соседей. У кого-то силой отнимают корову, кого-то понуждают к работе на себя. Например, в каком-то хозяйстве умер или заболел глава семьи, можно его жену принудить к работе на себя за горсть овса. Мельницу можно заставить построить остальных бедняков. Вот так и появляется успешный и стабильный бизнес. Рассказы Шолохова показывают эти процессы без прикрас и полутонов. Все как есть. Кулак не гнушается убийства, шантажа, грабежа. Кулак - это местный бандит. Самые непримиримые антисоветчики в нашем обществе в большинстве своем не интеллигенты, не либералы, не попы - это потомки раскулаченных и сосланных кулаков. Они не могут простить того, что у их предков отняли возможность богатеть и накапливать власть. Конечно, по уровню жестокости они крайне далеки от своих предков, но ненависть в себе сохранили. Какие рассказы Шолохова можно считать наилучшими? Лазоревая степь. Это жесть как она есть. Старый дед рассказывает историю, как его хозяин публично унизил и искалечил одного сына и убил другого за то, что они перешли на сторону советской власти. При этом дед это схавал, поскольку был слепо предан своему господину, а потом раскаивался. Очень правдоподобная ситуация. В наличии жесткое насилие в подробностях, как лежачему переехали ноги пушкой, а второго сына избили до смерти прямо с женой, и малолетнего ребенка не пощадили. Семейный человек Рассказ напоминает и практически повторяет идею предыдущего, здесь уже отец убивает своего сына (предательски в спину), но счастья ему за это никакого не перепадает, медаль за это никто не дал, да и свои же родственники его презирают, хотя не знают о совершенном преступлении (возможно) Червоточина Старый казак со старшим сыном убивают младшего, из идейных соображений, хотя поводом послужила якобы проданная младшим корова. Понятное дело, что отец с сыном искали повод убить младшего, поскольку ненавидели и презирали за коммунистические убеждения. Звериная жестокость требовала выхода, и они проткнули несчастного вилами. Типичная зарисовка из казацкого быта. А корова нашлась. Судьба человека. Наверно, лучший рассказ Шолохова, тот самый, который так возбудил Исаича. Сюжет, наверно, знают почти все. Советский солдат попал в плен, сбежал, однако вся его семья погибла под бомбежками. Затем он приютил мальчика, сказав ему, что он его отец, тот поверил, и этот момент может тронуть любого. Что еще так сильно взбесило "ум, честь и совесть" в этом рассказе?

Избран самый некриминальный случай плена - без памяти, чтобы сделать его "бесспорным", обойти всю остроту проблемы.

Здесь Солженицын как бы намекает, что Шолохов не отразил в своем рассказе тот вариант событий, который Исаичу кажется бесспорным. А именно, что Соколова должны были по прибытию из плена тут же посадить в лагерь или расстрелять. Ведь в плен сдаваться нельзя! Почему-то попадание в плен "без памяти" Солженицын считает единственным вариантом, который спасал бы от осуждения советским судом. Но если тебя окружили и приставили к тебе оружие? И как ты будешь доказывать, что попал туда именно в беспамятном состоянии? Безусловно, бывшие пленные, прошедшие немецкий концлагерь. подвергались допросу и содержанию в лагерях. Но в фильтрационных лагерях! Не в "гулагах". Они не были осужденными преступниками. Все, что от них требовалось, это представить внятную и связную историю попадания в плен и пребывания там. При этом показания сличались с показаниями других военнопленных. И с определенной ясностью вырисовывалась картина, кто сдался в плен по собственному почину, чтобы пойти на сотрудничество с врагом ,а у кого выбора не было. Но Солженицын упрямо отрицает эту логику войны. Он пытается навязать истории о том, что Родина отреклась от своих солдат. Так он и пишет

Главная проблема представлене не в том, что родина нас покинула, отреклась, прокляла (об этом у Шолохова вообще ни слова

Потому что это надо доказать, что она отреклась. Не байками от бывших заключенных, а через документы, результаты допросов.

а в том, что там среди нас выявляются предатели. ( Но уж если это главное, то покопайся и объясни, откуда они через четверть столетия после революции, поддержаной всем народом? )

Типичная манипуляция, сродни аналогичной "А почему среди советских солдат было так много коллаборантов, аж на целую РОА? Ведь они ж должны были любить советскую власть!" А потому, что был выбор не между пленом в относительно комфортных условиях, где с тобой будут обращаться по-человечески, а между смертью от пыток, непосильной работы и голода, и между сотрудничеству с врагом. Тяжелый выбор, который не стоял перед пленными из Франции, Англии и других "союзных" стран. Для немцев советский солдат человеком не был, и с ним можно было делать все, что угодно. Нужно было быть очень сильным человеком, чтобы не стать предателем.

Сочинен фантастически-детективный побег из плена с кучей натяжек, чтобы не возникала обязательная, неуклонная процедура приема из плена

Ну, какой есть. И что-то непонятно, каким образом "процедура приема" не возникала бы. В книге не упоминаются фильтрационные мероприятия, но это не значит, что их не было. Наоборот - у Соколова уже не было свидетелей, и это отягчало его положение. Но ему повезло, что он привел "языка". Кстати, то, что Соколов приехал из плена не один, а с взятым в плен офицером, Солженицын просто умалчивает, как будто этого не было, и удивляется. что Соколова не проверяли, дескать, а вдруг он выполняет шпионское задание. Шибалково семя. Наверно, один из самых спорных рассказов Шолохова. Традиционно в нем наличествуют убийства и жестокость. Но на этот раз в этом всем умудрились замараться хоть и казаки, но свои, "красные". Главный герой обрюхатил одну женщину, взял ее к себе в подразделение, а она оказалась шпионкой, о чем сама и призналась. Руководство же объявило следующее

— Ты примолвил ее, Шибалок, ты должен ее и прикончить, со всем с новорожденным отродьем, а нет — тебя на капусту посекем…

К счастью, новорожденного сдали в детдом, ну, а шпионку прикончил лично главный герой, как и полагается. Кривая стежка. Классика криминального жанра. Типичная ситуация в типичной российской деревне. В наличии позорное дезертирство, ревность, убийство сотрудника при исполнении, убийство гражданки из мести, что она его сдала. В итоге так вышло, что пристрелил свою возлюбленную.

Итак,что мы имеем в "Донских рассказах"? Насилие с особой жестокостью (пушкой по ногам, кол в рот, вилами в грудь, удушение, стрельбу в живот, избиение до смерти, отрезание конечностей), убийства животных, драму, подлость, предательство, в том числе и от ближайших родственников, угнетение, муки голода, несправедливость, тупость, и прочую правду жизни. Рекомендую детям любого возраста!

Очень сильные, эмоционально заряженные рассказы. По атмосфере и сюжету напоминали "Тихий Дон". Шолохов умеет очень остро выражать мысль, вызывая у читателя мурашки по коже. Так было и со мной. Много житейской правды в каждом рассказе, много боли и горя, из-за этого мне приходилось часто откладывать книгу и читать ее дозированно, уравновешиваясь после детскими книжками. Но такая литература должна быть прочитанной. Оценка книге - 4,5, только за ее невеселость, а мастерство писателя заслуживает все 10.

В каждом рассказе убийство. Жестокое и беспощадное. Ужаснее во сто крат, что убивают родные люди: муж жену, отец сына, сын отца, брат брата. Почему рвутся самые сильные человеческие узы - семейные? Почему люди вмиг теряют человеческий облик? Это гражданская война - самая страшная из войн. Мне показалось, что рассказы Шолохова немного суховаты, в них мало эмоций, только действия и факты, этакие стенограммы событий на Дону в определенный отрезок времени. Наиболее понравились "Нахалёнок" и "Чужая кровь". В отличие от всех остальных какие-то более душевные, а в первом даже юмор есть. Читая рассказы Шолохова, вспоминала произведения Бунина, Булгакова, Шмелёва. Всё это - две стороны одной медали, взгляд людей с разных баррикад. У каждого своя правда, свой опыт. Хочется только одного, чтобы ничего подобного больше никогда не было.

В гражданской войне всякая победа есть поражение.

Я, как бесконечно влюбленная в «Тихий Дон», не могу объективно судить об этой маленькой книжечке, являющейся предшественницей знаменитой эпопеи казачества. В этом сборнике небольших рассказов Шолохов словно «набивает» руку для главной работы своего века, учиться писать жизнь как она есть, без мифичности и ложных прикрас. Он не из тех, кто смягчает события, пусть его реальность жестокая и прямолинейная, но ведь она такая и есть, к чему притворство? Гражданская Война 1918—1920 годов — один из самых трагичных периодов в истории России; она унесла жизни миллионов, заставила столкнуться в жестокой и страшной борьбе народные массы разных сословий и политических взглядов, но одной веры, одной культуры и истории. Шолохов не принимает ни красную, ни белую сторону, он только показывает нам Ад этой беспощадной войны - когда распадаются семьи, рушатся вековечные устои, брат идет на брата… У каждого из нас своя правда, своя метрическая система жестокости и справедливости с которой он идет по жизни, поэтому Михаил Александрович и дает возможность нам самим прочувствовать весь этот ужас, осознать и сделать выводы. Сколько рассказов столько смертей, таких непохожих и в тоже время как две капли воды одинаковых, а все она, проклятая разлучница, гражданская война…

Данная книга собрала все известные рассказы Михаила Шолохова, которые в основном показывают жизнь донских казаков до и после революционной эпохи и эпоху гражданской войны которая сильно повлияла на мировоззрение данного автора.

В данный сборник входят такие рассказы как: Родинка, Пастух, Продкомиссар, Алешкино сердце, Бахчевник, Путь-дороденька из двух частей, Нахаленок, Председатель Реввоенсовета республики, Смертный враг, Жеребенок, О Колчаке, Крапиче и прочем, Чужая кровь. Данные рассказы являются первыми его же работами и, как я уже писал выше, показывает жизнь донских казаков еще до революции и показывают казаков во времена гражданской войны 1917 - 1922.

Итог

Под итог хочу сказать вам читатели что если вы хотите познакомиться с началом писательского пути Михаила Александровича Шолохова, то эти рассказы как раз вам подойдут. И в конце хочу вам дам послушать песню - "Тихий Дон, наш батюшка"

Тихий Дон, наш батюшка, Ой да, тихий Дон, Ой, и что же ты мутнехонек, Мутнехонек течешь. Наш батюшка тихий Дон, Помутился тихий Дон, Помутился Дон От вдовьих слез, от сиротских От горьких слез. Помутился тихий Дон, Тихий Дон наш батюшка, Ой да, тихий Дон. Ой, что же ты мутнехонек, Мутнехонек течешь, Наш батюшка тихий Дон.