«Песнь торжествующего плебея (сборник)» kitabından alıntılar, sayfa 3
Писать умеет любой дурак, а судьи кто? ценность написанного определяют два других дурака - критик и книготорговец. Критик глуп и продажен, как ты, и предпочел бы быть писателем, а торговец предпочтет торговать нефтью и автомобилями, да крутизны не хватает: президент? проститутка? скандал? - о'кей книга, продам.
Ну что ж, сказал я себе. Почему бы тебе и не быть чуть-чуть умнее, чем царь Соломон. В конце концов, у тебя лучшие условия для спокойной работы.
Гений - это именной указатель (часто посмертный) на столбовом пути прогресса. Для прогресса хватит одного пути, а для указателя - одного имени.
Нельзя корректировать свою работу в зависимости от читательских отзывов. Кто делает что-то в искусстве - должен быть принят теми, кто в нем менее компетентен, чем автор. Следуя пожеланиям и взглядам читателей, я низведу свою компетентность до уровня людей некомпетентных, непрофессионалов, - что же нового я смогу им тогда дать, если стану писать так, как они уже знают (коли советуют)? Понимание писателя читателем обогатит читателя; следование писателя за читателем обеднит обоих.
В идеале каждый рассказ - это открытие другого мира, а не еще одна дверь в мир один и тот же.
Шедевр - это нестандартное решение. Компьютер - это суперрешение суперстандарта, логика. Искусство - надлогика.
Может, это мы актерствуем всякий раз, когда отклоняемся от естественности порыва?
Мы поднаторели в расшифровке знака и умеем найти психологические глубины, стилистический блеск и семантическую многозначность в трехбуквенном слове на заборе. И мы имеем ту литературу, которой заслуживаем: которую воспринимаем за таковую.
Овладеть искусством минета проще, чем искусством литературы.
Литературное произведение есть объект социокультурного пространства, и поэтический анализ без психологического и социологического, как анатомия без физиологии, недостаточен для объяснения происходящего.
