Kitabı oku: «Старшая. Предназначение»
Вместо вступления.
– И так он добрел до самого Утеса, – голос травницы почти затих, и стало слышно как потрескивают в камине сухие ветки, – воткнул свой меч двуручный аккурат по краю земли, встал на одно колено и вскричал, – женщина прибавила в голос трагизма и сделав многозначительную паузу, обвела глазами слушателей, младшему из которых едва исполнилось четыре года, – Светлые боги! Будьте прокляты! Больше я не признаю вас! Темные боги! Будьте прокляты! Больше я не признаю вас! И… – травница выдохнула, и чуть прикрыла глаза, – призвал магию Отречения.
– Магию отречения? Вот уж и правда, сказка, – фыркнула темноволосая девушка, лет семнадцати с чуть вздернутым носом и щедро одаренная веснушками, и еще теснее придвинулась к коленям пожилой женщины. На столе перед рассказчицей стояли несколько свечей, и тени на стене причудливо переплетались в замысловатые узоры, отчего становилось немного жутко, но очень хотелось дождаться окончания истории.
– Светлые и темные боги уже давно забыли о нас, – усмехнулся чуть поодаль стоявший молодой человек, он внимательно слушал рассказ травницы, – последний из них, говорят, спускался к людям задолго до рождения Ланы.
Травница легко улыбнулась и продолжила:
– Не дозвался он богов-то, и не услышали они его. Как только магия отозвалась, чтобы навсегда опечатать Веру, появилась Она.
– Плачущая? – охнула девочка помладше и в испуге прикрыла рот пухлой ладошкой, осознав, что вылетевшее слово может волей-неволей призвать названную.
– Серая Дева, Пелена, Плачущая… как только не называют ее, но точно, никто и никогда в здравом уме звать ее не будет. Сама она приходит. Приходит тогда, когда человек стоит уже на границе миров, когда ничего от человека-то уже и не осталось, – травница замолчала на мгновение и в этом момент в камине переломилось полено, прогорев до угля прямо по середке. Сноп искр взвился так резко, что самый старший отшатнулся и сделав шаг назад споткнулся о маленькую табуреточку. При этом он взмахнул руками, да так и осел на нее, сконфуженно поглядывая вокруг. Девчонки прыснули, обстановка немного разрядилась.
– А потом Дева сгрызла его, – парень щелкнул зубами, чтобы хоть как-то реабилитироваться.
– Ой, ты-то откуда знаешь, Рус! – отмахнулась конопатая.
– Нет, не сгрызла, – женщина рассеянно сложила ладони лодочкой на коленях и слегка задумалась, как будто вспоминала, – она не грызет, она пьет. Помню прадед рассказывал, а ему его прадед, что как есть был там и видел все своими глазами, будто Дева дотронулась до лба несчастного и печально сказала: «Не слышат тебя боги, дитя, но слышу я, слышу, как громко бьется твое сердце, слышу, как душа рвется на куски, слышу, как слезами ты орошаешь путь свой. Помогу тебе, дитя, отныне ты не будешь ведать что такое горе, отныне ты не будешь знать, что такое любовь, все страдания твои беру себе, только моим ты стал отныне», и она легко поцеловала его в лоб.
– И все? – девочка по младше прикусила губу, явно разочарованная таким непонятным концом.
– Дитя? – переспросил Рус, – он что, маленьким был?
Травница пошевелила губами и чуть слышно сказала:
– Все мы дети для них, несмышленые, – и немного помолчав произнесла, – думаю, на сегодня хватит, – женщина начала подниматься с кресла, но две пары рук ухватили ее с обеих сторон.
– Пожалуйста!
– Чем закончилось?
– Мы же спать не сможем! Будем ворочаться, не выспимся, а завтра отец отругает!
– Ладно, скажу, что дальше, но потом сразу спать, – женщина опустилась обратно в кресло и замерла, чуть выждав пока все стихли, она продолжила:
– Выпила она его горюшко, выпила без остатка, а потом опустила руки бестелесные на меч его двуручный, вздохнула и распался он на две половины. На два меча одинаковых, дивной работы, один светлый, один темный, и сказала ему: «Служить мне будешь вечно, два меча у тебя – две длани карающие, любого, кого этими мечами убьешь, все ко мне попадут, а уж я решу какой путь он выберет». Говорят, что светлые души она даже близко к себе не подпускает, что делают они ее слабой, пыталась, якобы, она их с пути честного свернуть, но коли человек ясный, то хоть бейся, ничего не выйдет, вот она и билась сначала, пока не поняла, что слабеет с каждым из них. А вот грешных страсть как любит. Выпивает все темное, что есть в человеке, и он духом скитается веки вечные. А слуга ее ищет новых, чтобы найти свое спасение.
– Он спасти себя может? – светловолосая Рейна, удивленно вскинула на травницу ярко-голубые глаза, и та, в который раз залюбовавшись, погладила ее по голове и закончила сказку:
– Может, милая, может. Только нужно найти, кто соединит эти два меча опять в единый двуручный. И не знает он – то ли девица это, то ли мужчина, то ли вовсе событие какое, или предмет. Не сказала ему Дева про то ни слова. Только одно твердила: «Коли найдешь, снова душу обретешь». Все милые мои, ох и влетит мне завтра от вашего отца, совсем я с вами обо всем забыла.
Позже, когда она укрыла самого младшего пуховым одеялом, поправила растрепавшиеся по подушке волосы Рейны, травница вернулась в кресло и задумалась. Как же странно переплелись детские жизни. Она вспомнила, как десять лет назад блистательный и потомственный маг Айдан Филипп Ристленд, наследный герцог соединился браком с девушкой из не менее могущественного рода, тихой и скромной Каролиной Анжеликой Мор. Хотя всем и так было понятно, что герцог женится по настоянию родителей, но все же, его было немного жаль. Супруга не отличалась красотой, была очень застенчива и чрезвычайно молода, только-только вступив в возраст невест, но герцог что-то разглядел в этом маленьком гадком утенке и через три года его супруга расцвела таким пышным цветом, что придворные только охали в спину, уже не жалея, а завидуя герцогу открыто и беззастенчиво. Супруги счастливо жили в загородном поместье, стараясь очень редко появляться при дворе, и, если была хоть малейшая возможность отклонять приглашения на многочисленные приемы, они неизменно пользовались ею. Вскоре на них махнули рукой, и практически забыли, что отнюдь не делало их несчастными. Герцогская чета безмятежно проводила время в полной степени наслаждаясь жизнью, и лишь одно омрачало их существование. У Каро никак не получалось забеременеть. Супруги отчаянно хотели детей и Айдан использовал все свои знания и умения, чтобы понять причину их отсутствия, пока не встретился с одним из своих учителей, магом-практиком Лайонелом. Они вместе закрылись в лаборатории Айдана и не выходили оттуда два дня, Каро мучилась и переживала, потому что понимала, если сейчас они не найдут причину, то шансов нет. Наконец, на исходе второго дня Айдан вышел из лаборатории, и его лицо было перекошено таким страданием, что Каро решила – это конец. Но герцог вдруг пылко обнял жену, и зарывшись в ее мягкие волосы прошептал: «Прости меня». Оказалось, что именно он был причиной отсутствия детей, так как за магию, как известно надо платить, а Айдан использовал свой магический ресурс всегда и много. Каро выдохнула и лишь обняла мужа в ответ. Прошло еще несколько лет. Однажды Каро подошла к мужу, и тихо сказала:
– Я хочу Остров.
– Остров? – Айдан настолько был ошеломлен желанием Каро, что даже на миг не смог допустить того, о чем она говорила.
– Да, Остров, – супруга мягко улыбнулась герцогу и продолжила, – почему нет, Айдан? У нас огромный дворец, мы богаты, что мы оставим после себя? И самое главное – кому?
Айдан грустно усмехнулся и подошел к огромному окну в Каминном зале. Она была права. Оставить все, что у него было дальним родственникам? О которых он толком ничего и не знает? А то, что знает совсем его не впечатляло.
Островов в королевстве было всего шесть, просто потому, что они требовали колоссальных затрат на обучение воспитанников, и мало кто мог вложить столь значительные средства.
– Седьмым? – он повернулся к супруге.
– Седьмым Небесным Островом, – четко проговорила Каро, – удачное число. Семь колесниц солнечной Яйвы, семь сыновей у огненного Всполоха, семь счастливых путей у луноликой Ланы…
– Семь ликов у Плачущей, – перебил ее муж, – но Небесный Остров… звучит.
– Айдан, только подумай, – Каро в воодушевлении прижала руки к груди, – у нас будут дети…
Айдан на секунду закрыл глаза. Последние года он только и думал о том, как не справедлива судьба, но то, что предлагала Каро было настолько нереальным, что он вздохнул, собираясь мягко отказать жене:
– Каро, ты понимаешь, что это будут не наши дети? – он пристально посмотрел ей в глаза, – ты понимаешь, что ты даже не сможешь понять до дня Определения, кто эти дети? Порой информации о наличии магических способностей слишком мало, что бы говорить о чем-то определенном.
– Айдан, я понимаю, я уже много лет думаю о том, как все это будет выглядеть, милый, и если я решилась тебе это предложить, значит я уверена, что нашей любви хватит на всех, даже если кто-то из них окажется не способен стать полноценным воспитанником.
– Каро, по правилам Островов любой воспитанник успешно переживший День Определения подлежит усыновлению или удочерению.
– Айдан, я уверена, что они все будут успешны! – воскликнула Каро, чувствуя, как защита мужа понемногу слабеет, – наш дом наполнится детскими голосами, милый, давай хотя бы попробуем! Всего один выпуск! Если что-то пойдет не так, обеспечим достойно детей, дадим им хоть маленький шанс на один из путей Ланы.
– Каро… – начал герцог, и увидел, как глаза жены наполнились слезами, тут она положила его на обе лопатки. Герцог абсолютно не умел ей отказывать, – Каро… хорошо, попробуем, – и чуть не упал от бросившейся в его объятия жены.
– Спасибо! – Каро счастливо улыбнулась, и герцог подумал, что кроме любви к своей прекрасной жене он испытывал и огромное желание заботиться и делать ее счастливой. Но в одном он был уверен точно, если она что-то задумала, то обязательно доведет это до конца.
Острова набирали магически одаренных детей. Именно одаренных, потенциал мог быть любой, но самое главное, до дня Определения никто не мог сказать, кто из детей кем будет. Ребенок мог стать ведьмой или колдуном, оборотнем, друидом, любым существом, обладающем хоть малейшим магическим даром. Предположить до посвящения было невозможно, в Острова брали только сирот, что называется, без рода и племени. Главы Островов разъезжали по всему королевству, а то и по другим, чего уж, в поисках воспитанников. Окончивший обучение в Островах автоматически становился усыновленным или удочеренной той семьей, которая основала искомый Остров, со всеми вытекающими обязанностями, официальным оформлением и прочее. Самым старым считался Остров Стрелы, выпустившей уже порядка пятидесяти выпускников самых разных мастей. И самый первый воспитанник сейчас готовился передать право наследования Старшему Рода, следующему за ним воспитаннику, который давным-давно окончил обучение и все это время работал на благо королевства. Одновременно обучаться в Острове могло только десять детей. Запихнуть в элитную школу своих отпрысков пытались многие видные лица в королевстве, но все бесполезно. Магический отбор просто не позволял этого сделать, не давая воспитаннику пройти испытания в День Определения, поэтому, вероятность того, что ребенок окажется родственником, к примеру близкого друга Главы исключалась абсолютно. И Каро, раскрутив свое желание иметь в доме детей на полную катушку ринулась на поиски. Но сразу поняла, что найти таких детей чрезвычайно трудно, просто по тому, что существуют еще шесть Островов. Каро сама была одарена магическими силами, но отказалась проходить Определение в королевской школе, где эти испытания мог пройти любой желающий, мало-мальски излучающий энергию. При королевском дворце в принципе, не было нормального обучения, потому что воспитанники попадали в круговорот придворной жизни и все ученические усилия сходили на нет. Преподаватели там держались скорее для поддержки королевского статуса, и чаще посещали балы и приемы, нежели занятия. Глядя на все это, воспитанники, не обременяя себя особо следовали за своими учителями. Но День Определения проходил строго раз в год по всем правилам. И когда пришло время Каро, она просто вышла замуж, отказавшись от неясного магического будущего в пользу своего супруга, чему последний был несказанно рад. Айдан как-то пошутил, что предпочитает держать в объятиях родного и любимого человека, чем непонятную ящерку лилового цвета, которая будет уходить охотиться по ночам. Каро фыркнула и ответила, что она скорее всего ведьма, но герцога было не переубедить, и эта тема вскоре стала шуточной, чем рассматривалась всерьез его супругой. Поэтому элитное воспитание мастеров всех мастей взяли на себя Острова.
Айдан быстро получил королевское благословление, король рад был увидеть старого друга, и жизнь в герцогстве закрутилась. Перестраивался полностью третий этаж дворца, и делился на два крыла – восточное (женское) и западное (мужское). Детей предстояло разделить на группы мальчиков и девочек, и первые, взятые в семью, считались Старшими Рода, одинаково имеющие право Первых. То есть Островом сообща могли управлять сразу двое. Женской половиной Старшая, мужской – Старший.
Каро невозможно было найти на одном месте больше пяти минут, она проверяла все, от расположения мебели в комнатах воспитанников, до меню, которое было предположительно составлено именно для учебного процесса. Вот, вроде только мелькнуло элегантное бежевое платье на втором этаже, и Айдан мог поклясться, что не закрывал глаз ни на минуту, поднимаясь наверх в поисках жены, а она уже спорила с поставщиками тканей на крыльце. Стала ли жена уделять ему меньше внимания? Конечно! Но при этом она светилась от счастья, и Айдан знал, когда-нибудь, наступит и его время, и ради этих моментов он готов был терпеть сколько угодно.
Однажды вечером, когда шум просто невероятно напряженного дня ушел вместе с закатом, Каро сидела в Каминном зале и пила травяной чай. Она думала о чем-то своем и легко улыбалась своим мыслям. Айдан разместился напротив в мягком кресле и исподтишка с удовольствием наблюдал за женой. Ему пришла в голову мысль, что он никогда не видел Каро такой счастливой. Нет, она ни разу ему не сказала, что ей что-то нужно, ни разу не омрачила его мысли плохим настроением. Но сейчас она была наполненной, и наполняла его. Айдан в который раз мысленно благодарил богов, что они не позволили ему отказать жене.
В зал вошел дворецкий, и чуть поморщившись, обратился к герцогу:
– Милорд, я бы не беспокоил вас по пустякам, но учитывая наше военное положение в последнее время, – он театрально вздохнул и продолжил, – пришел мясник и притащил за собой нечто, и смеет утверждать, что вы будете просто счастливы его лицезреть, потому что в противном случае, он прибьет нечто прямо на вашем крыльце. Я осмелился доложить вам, потому что не совсем понимаю, кого сейчас можно гнать, а кого нель…, – он не договорил, так как леди Каро промчалась мимо него, абсолютно игнорируя все правила этикета, введя дворецкого в состояние полного ступора, не видевшего хозяйку ни разу в таком состоянии. Айдан рассмеялся, встал с кресла и похлопал слугу по плечу:
– Все в порядке, Эд, леди Каро просто нервничает.
Дворецкий поклонился, и с чувством собственного достоинства бесшумно удалился.
Айдан вышел к парадному входу, где уже в действительности разворачивались боевые действия.
– Как можно так с ребенком! Бессовестный вы человек! – и уже повернув к мужу раскрасневшееся лицо чуть тише выпалила, – милорд, я хочу, нет, я требую, что бы этого человека рассчитали, и он никогда более тут не появлялся.
– Да как можно, миледи! – вскричал мясник, – я-то по-хорошему к вам, по-доброму, а вы меня вон! – и он дернул в сердцах за какую-то веревку, на конце которой, как оказалось сидело прямо на земле существо. При более близком осмотре существом оказался юноша, лет четырнадцати, грязный и лохматый до такой степени, что черты лица оказалось невозможно рассмотреть. Мясник то и дело дергал веревку, и от петли на шее у мальчишки образовались ссадины.
Айдан махнул рукой, и один из слуг, с любопытством наблюдавший за представлением забрал веревку у мясника. Мальчишку отмоют, накормят и определят на какие-нибудь легкие работы, что будет точно лучше того жалкого существования, которое он волочил до сих пор. В руку мясника незаметно скользнула серебрушка, и он, моментально забыв обо всем поспешил ретироваться, пока хозяин не подтвердил желание леди.
– Айдан, его нужно осмотреть, – насупилась леди Каро, не расставшаяся, однако, с желанием посадить на цепь самого мясника, ее губы вздрогнули, и Айдан понял, что пора вмешаться.
– Милая, сейчас ему окажут помощь, и завтра он будет выглядеть гораздо лучше, а нам нужно вернуться в дом, ты сильно взволнована.
Каро кивнула, и напоследок потрепала мальчишку по голове, и в ту же минуту, под пальцами герцогини вспыхнуло мягкое свечение. Айдан изумленно перевел глаза на жену и неуверенно спросил:
– Каро, ты прошла Определение без меня?
Леди, растерявшаяся не меньше мужа, прошептала:
– Конечно, нет, Айдан, я… я не знаю, что это, – она убрала руку от вихрастой головы, свечение исчезло.
Айдан на минуту задумался и повернувшись к дворецкому спросил:
– Эд, а была сегодня почта?
Дворецкий, помолчав немного, ответил:
– Да, милорд, доставили письмо как раз перед приходом мясника, и я отвлекся, одну минуту, сейчас принесу, – и он скрылся за массивными дверями.
– Каро, – герцог задумчиво прикусил нижнюю губу, – кажется, я знаю, что это значит.
Леди вопросительно посмотрела на мужа, и он кивнул:
– Даже наверняка. Если ты помнишь, а я знаю, что ты очень тщательно изучала все, что могло тебе пролить хоть незначительный свет на создание Острова, то определением потенциальных воспитанников занимаются маги, которые служат в Островах именно с этой целью. По сути, ничего важного, ну подумаешь, кто не определит сегодня потенциал, но только они могут в полной мере прочувствовать силу. У нас такого мага нет, и я даже и не знаю, если честно, где его искать. Все мастера Определения зарегистрированы в Королевкой Книге Имен, и думаю, его величество сделал мне подарок, внеся твое имя в список мастеров.
– Но как это могло произойти, если у меня самой не было испытаний? – удивилась Каро.
– Дорогая, ты не стала магом, или оборотнем, я до сих пор не знаю, кто бы из тебя получился, но определять потенциал – совсем не обязательно оборачиваться мантикорой или летать на метле, – ухмыльнулся герцог.
– Айдан! – рассмеялась Каро, – почему мантикора?
– Кхм, – деликатно обратил на себя внимание дворецкий и протянул герцогу письмо.
– Ну, так я и думал, – он протянул жене свернутый вдвое лист, от которого исходил слабый запах лаванды, – король официально назначил тебя мастером Определения.
– А это значит… – Каро распахнула глаза и медленно повернулась к мальчишке.
– А это значит, Леди Каролина, у вас первый воспитанник. Первый Старший Рода.
Каролина изумленно перевела глаза на мужа, и он уже знал, что нормально поспать сегодня ему не удастся.
– Эд, – позвала она дворецкого.
– Да, миледи, – с поклоном отозвался слуга.
– Приготовить старшую комнату на мужской половине, поздний ужин, и пошлите кого-нибудь за портными, эти лохмотья нужно выбросить.
Мальчишка, который до этого выказывал просто невероятное самообладание, изредка щуря глаза и помалкивая, сломался на слове «выбросить».
Эдвард, на протяжении многих лет служивший у герцога дворецким, впервые позволил себе сильные эмоции, когда мальчишка попытался между делом улизнуть, поняв, что его сейчас начнут «выбрасывать», и ловко схватил паренька за шиворот. Тот в свою очередь лягнул дворецкого в колено, и все услышали пару непереводимых ни с одного диалекта слов.
– Ох, миледи, – лицо дворецкого покрылось пятнами, и он, сохраняя остатки самообладания с достоинством произнес, – приношу свои извинения, миледи. Я займусь мальчиком сам, – и элегантно поклонившись вошел в замок. Все это время мальчишка практически висел у него на вытянутой руке, пытаясь достать «вредного старикана» и распаляясь еще больше.
–Айдан, – Каро повернулась к мужу.
– Я позже проведаю его, дорогая, не волнуйся, – герцог легко поцеловал пальцы Каро и добавил, – иди отдохни милая, сегодня был очень волнительный день.
Так в Ристленде появился Рус.
***
Первые дни от мальчишки невозможно было добиться даже имени. Леди Каро наотрез отказалась посылать за мясником, и поэтому к нему приходилось обращаться просто – мальчик. Когда его отмыли, подстригли и переодели в чистое, мальчишка полностью преобразился. Открытое лицо, высокие скулы, и очень притягательные зеленые глаза, особенно, когда смотрел прямо, а не опускал их по привычке вниз. Цвет волос у него оказался пепельным, вперемешку с черным, «перец с солью» называли его за спиной служанки. Он категорически отказывался разговаривать, и абсолютно не хотел выходить из своей комнаты. Еду первые два дня ему приносили в комнату, пока, однажды Айдан не встал из-за стола за ужином, твердо решив, что семья должна быть вместе.
– Пойду поговорю, – он слегка смял салфетку и положил ее аккуратно на стол.
– Айдан! – Леди Каро умоляюще на него посмотрела.
– Я просто поговорю, милая, – герцог легко чмокнул ее в макушку, и пошел к центральной лестнице.
Он поднимался по широкому пролету и абсолютно не знал о чем говорить. Паренек оказался крепким орешком и сколько не пытался Айдан начать разговор – все было бесполезно. Герцог подумал было сделать ему какой-то подарок, но быстро отмахнулся от этой мысли, мальчишку надо не подкупить, а завоевать. Он вошел в комнату Старшего и сразу отметил, насколько чисто было в комнате. И дело даже не в том, что у парня появилось чувство ответственности, вовсе нет, комната просто была не жилой. Ничего не указывало на то, что третий день здесь кто-то живет. Все сложено предельно аккуратно и ровно, постель заправлена, никакой еды и крошек. Что бы в любой момент можно было уйти и не сожалеть, догадался Айдан. Парень стоял у окна и рассматривал что-то, о чем знал только он сам.
– Привет, – Айдан тепло улыбнулся и спросил, – поговорим?
Парень нахмурился и упорно молчал. Герцог пересек комнату и встал рядом с ним, мысленно пытаясь нащупать хоть что-то, что могло бы его расшевелить.
– Ты знаешь об Островах? – не поворачивая головы спросил он.
Молчание.
– Это школа, которая даже и не школа, а семья. Там учат, любят, воспитывают, все как в настоящей семье.
Молчание.
– Никого не бьют, не выгоняют, всегда выслушают.
Айдан почувствовал, как окаменел мальчишка.
– И ты у нас первый. Понимаешь? – мужчина повернулся к мальчику, и уже смотрел в упор, – мы ждали тебя. Именно тебя, потому что нам тоже нужна помощь. У нас нет своих детей, как видишь, и мы тоже многого не умеем, и будем учится у тебя.
– Я знаю, что такое Острова, – голос парня предательски надломился.
– Правда? Уф… – Айдан шумно выдохнул и рассмеялся, – а я уж думал придется тебе сейчас рассказывать много того, что я и сам не до конца понимаю. Хорошо, что знаешь, – герцог потрепал мальчишку по плечу, – я хотел бы, чтобы ты нам помог. Понимаешь, для леди Каро это тоже все непонятно и неизвестно, как и для тебя, а учитывая, что мы с тобой двое сильных мужчин, и справимся со всеми трудностями точно, потребуется много нашего с тобой терпения и любви, чтобы она могла со всем разобраться, – у герцога мелькнули в глазах веселые искорки, – ты в деле?
Мальчик повернулся и спросил:
– Что я должен сделать?
Герцог еле слышно перевел дыхание и улыбнулся:
– Ну, для начала, можешь назвать свое имя.
– Рус.
– Рус, – повторил герцог, – пойдем-ка ужинать. Не воспитанно леди оставлять в одиночестве за столом.
Мальчик чуть замешкался, будто принимая решение, и утвердительно кивнул.
Когда они вошли в столовую, леди Каро так и не притронулась к еде, и судя по всему, очень надеялась, что Айдан уговорит мальчика.
Увидев их в дверях, ее красивое лицо озарилось улыбкой, и она приглашающим жестом позвала их присоединиться.
– Леди, позвольте вам представить юного воспитанника – это… эм… Рус. Пока просто Рус. Рус – это леди Каро.
– Мне очень приятно, молодой человек, я почти отчаялась вас увидеть за нашим столом, – она тепло улыбнулась парню, – но очень рада, что вы изменили свое решение.
Мальчишка растерянно посмотрел на Айдана, и тот одним углом рта пробормотал:
– Можно чуть поклониться и сесть за стол.
Мальчишка вспыхнул до корней волос, неумело поклонился, но увидев, как элегантно герцог усаживается за стол, все же решил не рисковать и со скрипом отодвинул стул.
Пока они усаживались, леди Каро сделала незаметный жест рукой, что бы мальчика накормили.
– Эд, проследите пожалуйста, что бы молодому человеку положили все, что он пожелает. И… – она слегка запнулась, – возможно у него будут сложности, помогите ему.
Дворецкий поклонился и сделал слугам знак.
Рус сидел ни жив ни мертв. Он чувствовал, как предательская краска заливает все лицо и ничего не мог с этим поделать. Каро понимающее на него посмотрела и открыто сказала:
– Рус, я не знаю станешь ли ты полноправным членом нашей семьи, ты знаешь об Островах, и наверняка ты слышал, что не все могут пройти испытания, но, поверь, я сделаю все возможное, что бы назвать тебя своим… сыном, – Каро чуть запнулась, – я поддержу тебя в любом начинании, но мне потребуется и твоя помощь, – она замолчала и испытывающе посмотрела на мальчика, – ты… поможешь мне?
Рус медлил и совершенно не знал, что отвечать. Он так отчаянно нуждался в том, что они предлагали, и до сих пор не мог поверить в то, что все это происходит с ним, наконец, он решился:
– Да, мэм.
– Миледи, – поправил его Айдан.
– Миледи, – повторил Рус и посмотрел прям на Каро.
Она улыбнулась:
– Приятного аппетита.
***
Прошел год. Из странного, всего опасающегося парня Рус перерос в мужественного молодого человека. На щеках пробивалась щетина, которой он особенно гордился – мужчина! Его движения стали мягче, и он уже не вздрагивал по ночам, и все чаще проводил время с Айданом в лаборатории. До сих пор его мучила масса вопросов, на которые герцог всегда старался находить ответы.
– Милорд!
– Да, Рус.
– А если я оборотень?
– Значит, ты оборотень. И после посвящения тобой займутся опытные учителя.
Помолчит немного и снова.
– Милорд!
– Да, Рус.
– А если я маг?
– Значит, ты маг, и тебя, кроме учителей буду гонять и я.
– Ох…
– Именно.
Он увлеченно занимался всем, что представляло хоть малейший намек на механику. Артефакты привлекали Руса ровно до тех пор, пока он мог в них разобраться. Если возникал вопрос-ответ: как это работает? – на магической энергии, то его интерес сразу иссякал. Он любил возиться с тем, что было, казалось, безнадежно испорчено, и как правило, его упорство вознаграждалось – вещь начинала работать. В этот момент его глаза светились и он сам излучал какой-то внутренний свет. Точно маг, мысленно потирал руки довольный Айдан.
– Милорд.
– Да, Рус.
– А если я друид?
– Значит, мы тебя выгоним жить в лес, или в пещеру.
– Ооо…
– Шучу, я. Рус, даже если ты друидо-магический оборотень, это не главное.
– А что главное?
– Главное, что ты после посвящения, станешь моим сыном.
– Ооо…
– Именно.
И он успокаивался. Но совсем ненадолго.
Леди Каро понемногу вытягивала из него грустную историю его маленькой жизни. Мать рано умерла, а отчим продал его мяснику за пару бутылей. Зачем последнему понадобился мальчишка, даже сам торговец не смог бы толком объяснить. Он молча ткнул пальцем в теплый сарай, где жили собаки, и что-то пробурчав о бестолковых тратах скрылся в доме. Так мальчишка и жил – с теплыми лохматыми друзьями спал, ел и очень их любил. Все изменилось после того, как мясник узнал, что леди ищет детей, он потащил Руса в надежде, что хоть что-то перепадет. Если бы леди Каро отказала, скорее всего бросил бы мальчишку в лесу.
***
За несколько дней до посвящения к дому вышли двое – пожилая женщина и девушка, лет семнадцати. Старшая поднялась по парадному крыльцу, неуверенно постучала в массивные двери, после чего спустилась обратно. Женщина задвинула девушку за спину, и создавалось впечатление, что она готова сорваться бегом в любую минуту. Ее глаза выдавали напряженное ожидание, и она словно заставляла себя стоять, хотя на самом деле, ей и вовсе не хотелось сюда приходить. Эд открыл дверь и осведомившись о цели прибытия пригласил их в дом. Женщина чуть замешкалась, и потянув за собой девушку, будто неуверенно поднялась по лестнице. Они очутились в большой прихожей, и когда леди Каро выглянула из библиотеки на приглашение дворецкого, уже сняли с себя дорожные плащи.
– Здравствуйте, – Каро улыбнулась, – вы ко мне?
– Миледи, – женщина кивнула, – да, мы проделали долгий путь.
– Мы можем поговорить в библиотеке, – Каро сделала приглашающий жест, – Эд, распорядись, что бы нам принесли чай.
Дворецкий поклонился и как всегда бесшумно исчез.
Женщины присели возле небольшого стола, а девушка с восторгом рассматривала стеллажи с книгами.
Каро обратила внимание и спросила:
– Она умеет читать?
Женщина чуть запнулась с ответом:
– Н.. наверное, – легкий румянец тронул ее щеки, – я не знаю, миледи, не уверена.
– Вот как? – теперь уже Каро превратилась в сплошное любопытство.
– Милая, у нас гости? – в библиотеку заглянул Айдан, следом, естественно, протиснулась голова Руса.
– Да, мы еще не говорили, но вы можете присоединиться, – пригласила Каро мужа.
Судя по женщине, она и вовсе растерялась, и сейчас нервно теребила в руках какой-то конверт.
– Не уверена, миледи, что мы по адресу, но сколько я ни спрашивала в округе, все направляли сюда, набор в остальных школах давно прошел, а у вас, как мне сказали, есть несколько свободных мест.
Женщина нерешительно посмотрела на Руса, но Айдан успокоил ее:
– Все в порядке, это наш Старший.
Она кивнула и продолжила:
– Совсем недавно произошли события, которые я никак не могу объяснить. И единственное объяснение в этом письме, – она протянула Каро измятый конверт.
Леди внимательно посмотрела на него – ничего необычного и погрузилась в чтение. По мере того, как она читала, ее изящные брови то взлетали вверх от удивления, то хмурились от чего-то, о чем еще никто не знал.
– Дорогая? – переспросил Айдан.
– Я зачитаю Айдан, – тихо ответила ему супруга, – все так странно.
Женщина кивнула и чуть расслабилась.
– Милая Вита! В связи с событиями, произошедшими в нашей семье не так давно, я приняла это тяжелое решение, и умоляю тебя выполнить в точности все, о чем я укажу в этом письме. К сожалению, мы не могли оставить тебе память обо всем, что происходило здесь, это очень опасно, так же и память Эль подверглась тщательным изменениям. Мы убрали все, что могло хоть отдаленно тебе напомнить о нашей семье, о происхождении Эль, но все остальное, поверь, не повреждено. Ты по-прежнему лучшая Травница нашего королевства, лучше тебя многие века никого не было и быть уже не может. Возможно, я только ухудшаю и без того сложною ситуацию, которая сложилась из-за событий, о которых я не смею упоминать, но умоляю тебя! Увези Эль подальше отсюда, увези ее туда, где она превратится в настоящую красавицу, в настоящую леди, здесь ей находится очень опасно. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь увидеть вас, надеюсь, что мое сердце без нее не умрет. Из ее прошлого я оставлю только медальон, и, если когда-нибудь ситуация изменится – мы узнаем друг друга по нему. Нежно целую и обнимаю вас обеих. Вы – все что у меня осталось, моя надежда, моя любовь и боль.
