Kitabı oku: «Статус отношений: Дура!», sayfa 2

Yazı tipi:

Глава 2. Шон

Глава 2. Шон.

Я в душе не понимаю, как моя жизнь так быстро смогла измениться на все сто восемьдесят градусов? Неделю назад я буквально трахал одну из самых горячих женщин в своей жизни. Каждый день, устраивая ей и себе личные «пятьдесят оттенков похоти и страсти». А уже сегодня и сейчас еду с лучшим другом на багге нашего отеля, чтобы полететь на вертолете этого же самого друга-миллиардера на встречу с органами опеки для обсуждения моих возможностей для опеки собственной дочери.

Вашу ж мать!

Собственной дочери!

У меня, оказывается, есть дочь.

В голове с трудом укладывается, что у меня может быть дочь. Нет, в смысле, я понимаю, откуда она может быть, я все же не святоша и спал с многочисленными женщинами. Но я всегда осторожен. Хотя, насколько показывает статистика, иногда случаются осечки…

Эта новость меня застала не в самой лучшей позе, в буквальном смысле. Мы с Джозет, моей девушкой. Уже, видимо, бывшей девушкой только славно порезвились в постели, когда мне позвонили и сообщили эту радостную новость.

Первой моей мыслью тогда было: какого хрена? Эта такая шутка? Но, когда у меня спросили про Мередит, с которой я долгое время встречался прямо перед поступлением в колледж – мои внутренние часики забили тревогу.

Сколько нам тогда было? Двадцать один или двадцать два года каждому, когда наши отношения начали угасать?

И Мередит пристрастилась к тусовкам, решив стать птицей «высокого» подлёта и начать зажигать везде, где бывают богачи. Пытаясь найти пути и входы в лучшую жизнь.

Я никогда не любил подобные места, да и богатеи меня знатно бесили своим снобизмом. Только, когда я встретил Тайлера Блеквела, своего лучшего друга, я слегка поменял свои взгляды. Правда пришлось ему пару раз вмазать, и даже разбить нос. Зато теперь мы оба стали теми, кто мы есть. И наша дружба крепка.

Но к тому моменту, как мы с Таем познакомились, мы с Мер уже давно расстались. И я вообще потерял с ней связь и больше не видел. Не скажу, что это была большая любовь, и я долго страдал, но осадок определенно остался. Она буквально мне ткнула в лицо, что я ничто и звать меня никак. Наверное, после этого я стал ещё более усердно работать. Чтобы мной могли, в первую очередь гордиться мои родители.

И я ни разу за столько-то лет не вспоминал о своей бывшей девушке, до того самого звонка. Признаюсь, я до сих пор с трудом верю в то, что у меня есть дочь. Это просто невероятно! Причём она довольно взрослая – семилетка. Если посчитать и поднапрячь память, то вероятность того, что девчушка может быть моей дочерью – есть. Пятьдесят на пятьдесят. Но все же…

Я так загонялся этим вопросом с того момента, как положил трубку, что просто не мог думать ни о чем другом. И честно, в глубине души, я все же радовался, что у меня есть ребёнок. Ведь, как говорит моя мама – все, что ни делается, все к лучшему. И что Бог дал, то нужно принимать и быть благодарным.

Именно поэтому я стал много рассуждать на эту тему. И именно эта тема и ситуация стали точкой преткновения в наших с Джо отношениях. Она буквально восприняла это все в штыки. И мои доводы, что возможно это ещё и не мой ребёнок, ее не трогали.

Она просто взяла и порвала со мной.

Я пытался ее вразумить, даже пытался ее удержать. Но она просто указала мне на дверь. Буквально. И я ушёл.

Если она не захотела быть моей опорой в такой ситуации, значит она просто не для меня. Или я не для неё. Короче, одним словом, нам теперь точно не по пути.

Хотя за эти дни, что мы не вместе, мое сердце ноет и в груди постоянно болит. Черт, ною, как слюнявый пубертатный мальчишка. Но потерять женщину, что я полюбил за каких-то несколько месяцев, реально больно. И мне не стыдно в этом признаться. И что больно. И что я полюбил.

Тот, кто хоть раз в жизни любил, и потерял любимого – меня поймут.

Но я сейчас пытаюсь собраться. Как сказал Тай – взять яйца в кулак. Отодвинуть наши неудавшиеся с Джозет отношения на второй план. Сейчас мне нужно подумать о той девчушке, что потеряла единственного родного человека, что был ее миром и опорой в этой жизни.

Звонивший и рассказавший мне прекрасную новость, был работником соц службы, в которую и попала сейчас малышка. Оказывается, Мередит родив малышку, отказалась от крохи ещё в роддоме, подписав официальный отказ от родительских прав. И малышку забрала к себе бабушка.

Мать Мередит. Я с ней не был знаком. Но то, что она взяла свою внучку под опеку и фактически заменила ей родную мать – для меня многое говорит. И вот недавно женщины не стало, и девчушка вновь стала сиротой, при живой-то матери. И бабушка в завещании написала, что опеку над малышкой передаёт ее отцу. Шону Парку. Сказать, что я офигел, не сказать ничего. Вот это неожиданный поворот! По всем фронтам.

Но делать нечего, нужно разобраться со всем этим.

Как правильно сказали Тай и Лекса: надо сдать ДНК-тест, досконально проверить завещание и все документы. Да и вообще увидеть девочку, вдруг она вообще никаким боком даже визуально не похожа на меня.

– Ты в норме? – хлопает меня по колену друг, пытаясь слегка растормошить.

– Я бы так не сказал, – честно отвечаю ему.

– Не парься, я уже позвонил куда нужно. Подергал за ниточки. Там тебя встретят наши люди. Сделают и тест на отцовство, быстро и четко. И мой адвокат уже проверяет все бумаги, – наставляет меня Тайлер на боевой лад.

– У меня такое чувство, что меня сейчас стошнит, – наклоняюсь вперёд и пытаюсь дышать ровно и глубоко.

– Эй, мужик, мое предложение полететь с тобой, ещё в силе. Ты только скажи, – наклоняется он ко мне вперёд и трёт мою спину, помогая побороть мне внутренний мандраж и страх перед глобальными изменениями в моей жизни.

– Я знаю, спасибо, брат, – устало киваю ему. – Но нет, я сам. Но за нужные звонки – отдельное человеческое спасибо. Я сейчас очень плохо соображаю.

– Ещё бы, – ухмыляется этот засранец.

– Знаешь, я даже не понимаю, что чувствую сейчас, – искренне решил излить душу другу, пока мы не доехали до вертолетной площадки в другой от отеля стороне острова. – Я определенно в ужасе, да у меня поджилки дрожат, это ж такая ответственность! Но ещё я точно знаю, что если ребёнок мой – буду благодарить Бога и судьбу, за такой подарок.

– Шон, будем честными, я хреновый в данный момент советчик! – хмыкает он, хлопая мне по колену. И у меня вырывается такой же, как и у него, нервный смешок. – В душе не знаю, как бы сам отреагировал. Но знай, что ты всегда можешь положиться на нас. Нашу сумасбродную, но все же семейку.

Я киваю, пытаясь не быть слюнтяем и не всплакнуть на такую искреннюю дружескую поддержку. Я знаю, что это от всей души. И так скажет не только Тай. Но и вся наша уже большая компания – его невеста Лександрия Хокс, наша мелкая подруга и помощница – Рейчел Раймос, ее дед – капитан яхты Лукас Раймос. И мои родители ко всему прочему. Я знаю, что всегда могу рассчитывать на каждого из них. Они – моя опора.

– Вот и отлично. Разбирайся спокойно с этим вопросом, и сообщи, как и что там выйдет, – кричит мне на ухо Тай, когда мы выходим из багга и я уже двигаюсь, словно в трансе к ожидающему меня вертолету.

Мысленно молясь, чтобы не вывернуть наизнанку все внутренности от стресса из предстоящих нелегких деньков.

Как только я сяду в вертолёт – все сразу изменится. Через несколько часов я стану в любом случае другим. С ребёнком или без.

– Да, конечно, мужик, – на автомате кричу в ответ.

Мы быстро обнимаемся с Тайлером и, пожав быстро друг другу руки, хлопаю друга по плечу и запрыгиваю в вертолёт.

– Мистер Парк, раз ваш адвокат уже проверил все бумаги, и вы ознакомлены с последней волей миссис Барлет, думаю, мы можем перейти сразу к процедуре установления отцовства. Вы согласны? – задаёт вопрос сотрудник службы опеки и представитель закона.

Я нахожусь, как в прострации. После того как адвокат Блеквела быстро ввёл меня в курс дела и сказал, что по бумагам и всем раздобытым им данным – ошибок нет.

Я просто оцепенел. А вопрос об установлении отцовства меня просто оглушил. Уже так быстро? Что прямо сейчас?

– Мистер Парк? Вам нехорошо, может воды? – спрашивает меня уже мой адвокат, я часто-часто моргаю и беру стоящий передо мной стакан с водой. Залпом выпиваю больше половины и слегка оттягиваю ворот рубашки. Такое чувство, что у меня сейчас случится приступ клаустрофобии или того хуже. Паническая атака, которой я ни в жизни не страдал.

Черт, что-то нервишки расшатались.

Делаю ещё пару глотков и осушаю стакан полностью. Делаю пару глубоких вдохов и выдохов. Этот день я точно надолго запомню.

– Спасибо, – прокашлявшись, обращусь к адвокату. – Я в норме, хотя не каждый день узнаёшь, что у тебя есть почти взрослый ребёнок от бывшей подружки. С которой уже много лет не общался.

Пытаюсь юмором слегка разрядить сгустившуюся атмосферу в кабинете. Мой адвокат кивает головой, вроде бы поняв меня. А вот соц работник и представитель закона даже немного мне улыбаются сочувствующей улыбкой. Надеюсь на это, по крайней мере.

– Да, я готов к процедуре установления отцовства, – запоздало дают ответ на прозвучавший несколькими минутами ранее вопрос.

– Тогда думаю, нужно выдвигаться, – говорит соц работник, смотря на наручные часы. – Нам очень повезло, что уже сегодня мы сможем пройти ДНК-тест. Обычно нужно ждать очередь от нескольких дней до недели. Но видимо, вы счастливчик, мистер Парк.

Продолжает по пути говорить работник службы опеки. А я лишь хмыкаю, переглядываясь тем временем с адвокатом. Ага, счастливчик, как же! Скорее счастливчик, это мой лучший друг, что смог все это организовать. И избавить меня от головной боли от ожидания своей участи. Но вслух я ничего из этого, разумеется, не говорю.

Насколько я наслышан, ладно, я просто порылся в сети и почитал про такие службы. И понял несколько вещей: лучше с ними не вступать в жаркие споры, и уметь держать себя в руках, вне зависимости от степени раздражительности. Я вроде не псих, и держать себя в руках умею. Но ситуация настолько пугающая и неизвестная для меня, что я всеми силами стараюсь не ляпнуть какую-то глупость, которая будет расценена как-то не так.

И поэтому я большую часть времени предпочитаю молчать, и отвечать только когда меня спрашивают. По крайней мере, стараюсь отвечать сразу. Надеюсь, мне это зачтется.

Глава 2.1. Шон

Вчера я сделал ДНК-тест, и сегодня мы встречаемся вновь в неизменном составе: я, мой адвокат и работники службы опеки и правоохранительных органов. Мне предстоит всего через пару часов вскрыть конверт с судьбоносным ответом. Ночь, что я провёл в отеле, меня вымотала до конца. Я вообще не спал. Все шерстил сеть, читая о похожих ситуациях, вроде моей.

Скажу так, после десятой истории, я просто выключил к чертовой матери телефон и тупо пялился в потолок номера. Пытаясь понять, как буду реагировать в обоих случаях. Но лёжа в постели и обдумывая разные расклады ситуации, я вроде бы уже не впадал в ступор и шок. Но как все будет на самом деле, когда я вскрою конверт в присутствии свидетелей – не знаю.

И меня это пугает.

Я привык все знать наперёд. Я привык все планировать. У меня такая работа. Я телохранитель до мозга костей. Именно поэтому благодаря лучшему другу, я открыл своё охранное агентство. Мне нравится все держать на контроле. Знать все о людях, с которыми мне предстоит работать и время от времени встречаться. И все держать в мыслях по полочкам, всегда зная, где и что лежит.

Но сейчас…

Я просто, как без рук. Не знаю, что будет. Не знаю, как себя вести. Да я в этой ситуации вообще ничего не знаю. И это меня пугает больше всего. Я слеп, как детеныш панды.

Поэтому сейчас сидя в кафе напротив здания, где будет решаться моя судьба, я пью уже вторую порцию кофе, чтобы взбодрить свои мозги. И запастись энергией на ближайшее время. Но еще было бы не лишним не только взбодрить, но и встряхнуть мозги. А значит, мне нужно набрать один единственный номер телефона, по которому мне смогут помочь.

Нажимаю на звонок и, отпив еще глоток уже остывшего напитка, жду ответа на том конце линии.

– Да, мой дорогой! Уже все? – взволнованно спрашивает меня такой родной и тёплый голос мамы.

– Привет, ма! – улыбаюсь в трубку и чувствую себя немного лучше от одного только ее голоса.

– Привет, крепыш! – слышу весёлый голос отца.

– И тебе, па!

– Мы на громкой связи, сынок. Ну, так что? – говорит ма и я слышу, как па пытается осадить ее пыл, но у него из рук вон плохо это выходит, как и всегда.

Моя ма настоящий метеор и волчок, которая не может долго усидеть на месте. А па всегда становится ее катализатором, который умеет притормаживать ее виражи на более низкие частоты.

– Нет, ещё нет. Я просто хотел услышать твой голос, – говорю я, и знаю, что этим выдал свои чувства с потрохами.

– О, Шон! – тяжело вздыхает ма. – Милый, чтобы не сказал этот тест, ты же знаешь, что мы с папой тебя поддержим? В любом случае.

– Знаю, ма. И я это очень ценю, – пытаюсь говорить ровно и придать голосу более позитивные нотки, но в горле стоит ком от переживаний.

– Сынок, слушай, я тебе не перестану повторять, что дети – это самое лучшее, что может случиться в нашей жизни, – говорит па, и я прерывисто выдыхаю на его слова. – Знаю, что все сейчас происходит немного не так, как ты планировал это в своей голове.

Я все же не смог скрыть легкого смеха от слов родителя, и слышу их легкие смешки на том конце трубки. И сейчас я словно перед собой вижу, как в этот момент ма и па обнимают друг друга и смотрят теми самыми влюблёнными глазами.

– Да, есть такое, – просто говорю им в ответ, ведь они меня отлично знают.

– Но мы с мамой тебя знаем, и уверены, что если эта девчушка окажется нашей, – от этих слов у меня как будто камень с груди падает и легким становится намного легче дышать. – Мы полюбим ее всей душой. А если нет, то это будет хорошим уроком на будущее.

Умеют мои старики сказать так, чтобы на душе сразу полегчало и стало светлее. Именно поэтому я и набрал номер ма. Мне нужно было услышать эти слова, чтобы пережить эти часы. И этот день.

– Спасибо, па. И тебе, ма. Мне это было необходимо услышать.

– Всегда пожалуйста, милый, – слегка шмыгая носом, ответила ма, бедняжка тоже расчувствовалась от папиной речи.

– Не грусти, ма. Ты у меня самая лучшая. И я вас люблю, ребят! – говорю родителям. – И па, а что это за урок такой мне будет на будущее? – решаю на всякий случай уточнить, да и интересно стало.

– Надевать резинку, укладывая женщину на лопатки, – по-отцовски наставляет он.

Слышу, как ма кричит на него:

– Дилан, старый ты кобель! Ну что ты такое сыну говоришь?

– Ценные указания, который обязан знать любой сексуально активный мужчина, – серьезно отвечает он ей.

Так, пожалуй, разговор переходит на ту тропу, которую я точно не намерен обсуждать с родителями, поэтому кашляю, чтобы привлечь их внимание к себе. Но они уже пустились в обсуждение секса и своих молодых лет.

– Так, все, это не для моих ушей, – почти кричу им в трубку. – Был рад поболтать и спасибо за наставления. Я позвоню.

И вешаю трубку.

Но должен сказать, мое настроение явно улучшилось, и нервный тремор прошёл. Смотрю на время и понимаю, что пора.

Конверт предо мной давит на меня своим присутствием и буквально заставляет все мои поджилки снова трястись. Как перед экзаменом по предмету «жизнь Шона Парка». Я сверлю его взглядом и отсчитываю про себя секунды, когда его положили передо мной, чтобы расставить все точки над «и».

В моих мыслях, я уже сотый раз сбился на очередной цифре, поэтому просто выдыхаю и быстро хватаю этот белоснежный листок со стола.

Шелест разрываемой бумаги почти, что отдаётся трелью в моей голове. Уверен, что в этот момент на моей голове появятся первые седые волоски. Да и сердце отбивает такую чечетку, что позавидуют лучшие танцоры в этом направлении. Благо хоть пот ещё не стекает по лицу крупным градом. Хотя, ощущаю себя, как в сауне. Я удивлён, что руки ещё не дрожат, вытаскивая из конверта белоснежный лист бумаги, который решит мою судьбу. И не только мою.

Прикрываю глаза на пару секунд, давая себе шанс успокоиться и собраться. Ещё несколько раз вдыхаю и спокойно выдыхаю.

И открыв глаза, быстрым движением разворачиваю конверт с судьбоносным листком, смотря на исписанные строчки. И глазами нахожу те заветные слова в таблице отчета.

– … на девяносто девять и девять процентов, отцовство.

Глава 3. Джозет

Шон уехал с острова.

Не насовсем конечно, спасибо Господи! Он уехал решать вопросы по отцовству. Это слово до сих пор странным вкусом отдается на моем языке. Оно кажется чем-то инородным. Чужим. Нет, вы не подумайте, я не чайлд фри… дети – это цветы жизни, как очень многие любят повторять. Но вот у меня с этими мелкими цветастыми засранцами никак не складываются отношения…

Черт! А о детях можно говорить, что они засранцы? Наверно вслух все же не стоит…

Мы с Шоном не общались уже неделю. После нашего разрыва мы не перекинулись с ним и парой слов. Будто и не было тех жарких и сладких месяцев безудержного секса и наслаждения друг другом. Но тут, я, конечно, сама виновата. Признаюсь и каюсь, но мысленно!

Впрочем, я его и не видела все эти дни. Словно он меня тоже избегал, не удивлюсь, если это так. Но Шон не такой мужчина, он не бежит от проблем – то есть от меня. А вот я точно бегу, и без оглядки. Ну, почти.... И поэтому, главный вопрос, господа: как я узнала, что он уехал и что делает?

Лекса сказала. Ну, разумеется.

Она сейчас с ним общается больше, чем я. Тоже не удивительно.

Стыдно ли мне, что я бросила его в такой трудной для него жизненной ситуации? Нет. Да. Может совсем немного.

Но для него так будет лучше. Поверьте! Я не та девушка, что сможет ему помочь с вопросом отцовства.

Во-первых, мое отношение к детям вы уже знаете.

А во-вторых…

Мое детство было странным и не радужным. Отца не было. Мать мной занималась только до того момента, пока снова не вышла замуж. И мой отчим был ещё тем козлом. Мне тогда было около четырнадцати, и именно тогда я начала свое разрушение. Специально, чтобы на меня обратили хоть какое-то внимание. Правда лишь дома, но этот бунт тоже вполне себе считается. Я стала дерзкой и временами неуправляемой, в общем настоящим подростком – огромной занозой в заднице у родителей.

На все эти изменения естественно были веские причины. И спустя несколько лет, в итоге я сбежала из дома. Ну как сбежала, культурно вышла и отправилась во взрослую жизнь.

Не хочу снова вспоминать об этом периоде в моей жизни, он был глупым и сумасбродным и, оглядываясь назад.... Я просто счастлива, что он закончился. Я была разбита. Уничтожена морально и физически. И больше не хочу переживать те эмоции и моменты. На этом точка.

Так что с семейными ценностями у меня так себе, как вы понимаете. Были слишком хорошие учителя на этом поприще.

– Эй, босс, дыру не протри, – окликает меня Чейз Икман.

Я застываю и смотрю на жилеты в своей руке, которые обмываю от песка и солёной воды, после очередных отдыхающих. Шумно выдыхаю и вешаю их на вешалку, сушиться.

– Не умничай, умник, – закатив глаза, цокаю на него. – А лучше давай-ка сам и займись ими, – и буквально запихиваю ему в руки оставшиеся жилеты.

– Как скажешь, – хмыкает он и завязывает после этого свои светлые волосы до плеч в неуклюжий пучок на затылке.

Чейз Икман мой новенький сотрудник, точнее он остался после сезонной работы и перешёл на постоянную основу. Он младше меня на пару лет, но выглядит все равно старше своих и моих лет.

На свои двадцать четыре с хвостиком я не жалуюсь, выгляжу я явно моложе. Особенно без макияжа. Но этот парень это нечто: высокий, загорелый, широкоплечий и просто невероятная гора мускулов. Он вроде как бывший спортсмен. Поэтому позволяю наглым образом полюбоваться его рельефным телом.

Он действительно хорош собой: симпатичная мордашка, хорошо слажен, мышцы просто загляденье – кубики пресса и все дела. Да и характер ничего. Но я больше не завожу служебных романов. И служебных перепихонов тоже. Это ни к чему хорошему не приводит.

Ни для кого.

Видимо, я долго и довольно неприлично уже пялюсь на парня, и он издаёт что-то среднее между смешком и хмыканьем. Я поднимаю на него взгляд и встречаюсь с наглыми карими глазами.

– Что? – не выдерживаю я, закатывая свои зеленые глаза.

– Если что, я не против, – подмигивает он мне.

– О, малыш, не льсти себе! – сразу обрубаю его намеки и предложения.

– Ты вроде как свободна, насколько я слышал, – пожимает он плечами, явно никак не обиженный на то, что я его с ходу уже отшила.

– Давай на берегу определим, что ты и я – между нами ничего никогда не будет. Я больше не вхожу в реку под названием «служебный роман». Так что, просто забудь о том, о чем думал пару минут назад, – отрезаю я.

– Окей. Но любоваться-то можно? – озорно отвечает он вопросом на мои слова.

– Ну, попробуй, – хмыкаю я и, развернувшись на пятках, иду в свой домик.

Да, флирт – это мое второе имя. Ничего не могу с собой поделать, особенно, когда мои радары просто вибрируют от наличия поблизости мужика с хорошенькой попкой и кучей тестостерона.

Но ещё разок, посмотрев на Чейза через жалюзи на окне в спасательном домике, понимаю, что это просто жалкая пародия на лучшую попку этого острова. Которая сейчас, к слову, решает свою дальнейшую судьбу.

И мне снова становится не по себе, от того, что я слушком часто задумываюсь о правильности своего решения. И что Шон Парк, как вкусное вино – его хочешь за внешнюю упаковку, и уже не можешь без него – за его неповторимый вкус и качества.

Черт, как же все сложно!

– И да, пока не забыла. Начинайте уже думать о рождественской и новогодней вечеринках. Чем больше продумаем вариантов, тем лучше, – сказала Лекса, когда наше совещание со старшими работниками секторов, уже было почти завершено.

– Серьезно, уже? – заныла самой первой я.

– Да, Джозет Роуз. И тебя это касается в первую очередь. Мне нужны все ваши предложения, особенно это касается тебя и безопасности в твоём секторе. Нужно ли напоминать прошлогоднюю вечеринку, когда один из гостей чуть не отправился в одиночное плавание в океан в состоянии полного нестояния? – сложив руки на груди, начала отчитывать меня подруга, стуча ноготком по своему рабочему планшету.

Ну да, есть грешок!

Определённо было такое в прошлом году. Мужик решил показать своей половинке, что он может обогнуть весь остров – вплавь. Но слишком быстро чуть не отправился изучать флору и фауну дна океана. И мои идиоты чуть было не проворонили этот момент. Так как не могли оторвать взгляд от той самой красотки, ради которой и был устроен неудавшийся заплыв.

– Хотя, подожди. Или напомнить ту вечеринку два года назад, когда кто-то пытался угнать гидроцикл? А твоего сектора вообще не было на месте! – вовсю разошлась подруга-дьяволица.

– В защиту себя и своих ребят, скажу, что в тот год, нас не было на месте угона, потому что мы вылавливали двоих подростков, что решили искупаться голышом, спрыгнув с пирса. Их тогда ещё родители искали долго, а мы нашли. Это я считаю, перечеркивает небольшой промах с недоугоном, – довольная собой, сказала я.

– Вот и я об этом. Так что сделай милость, в этом году отнесись к безопасности серьезней. Если нужны будут дополнительные руки, сектор охраны тебе в помощь, – спокойным, но жёстким голосом, сказала она своё слово.

А я, как от удара отшатнулась, резко и глубоко втянув носом воздух.

Сектор охраны…

Шон у них главный. И я уж лучше сама встану на пост на вечеринке, чем буду просить у него помощи. И, похоже, мое лицо все сказало за меня само. В кабинете управляющей стало до невозможности тихо.

Надеюсь, что я не ляпнула ничего вслух. Потому сейчас я немного зла, что Лекса надавила на этот распухший мозоль. Спасибо, блин, подруга.

И да, просто класс, видимо уже все в курсе, что мы с Шоном расстались. Обожаю наш островок и слишком тесный коллектив! Ничего тут не скроешь. Интересно, а на нас ставки делали, как недавно на Лексу и Тайлера?

Уже через пару секунд, слышу тяжёлый выдох и дальнейшие слова Лександрии, сказанные уже более тихим, но все ещё твёрдым голосом:

– Если больше вопросов нет, идите.

И стулья стали поспешно отодвигаться, а наши коллеги, как один быстро пробираться к двери. Я слегка затормозила, и самой последней встала из-за стола.

– Джо, подожди, – примирительно и спокойно, попросила меня подруга.

– Вы хотели что-то ещё мисс Хокс? – подняв голову и сжав губы, холодно сказала я.

Знаю, что веду себя, как обиженная истеричка, но блин! Подруги так себя не ведут. А как же Всемирный кодекс подруг? Или начальница в этот момент победила лучшую подругу в себе?

– Не сердись, Джо, – сказала она. И подошла ближе ко мне, на что я только неопределенно повела плечом, сама не зная, что это значит. – Я сказала, как есть. Если придётся, и нужно будет – парни из охраны смогут помочь. Безопасность отдыхающих превыше обид на бывшего.

– Да знаю, – почти простонала я, наконец, посмотрев на переминающуюся с ноги на ногу подругу.

Лекса, как всегда, сама грациозность и утончённость. Строгое, но милое платье до колен – ярко-розового цвета. Волосы, уложенные лёгкими волнами. И неизменные босоножки на танкетке.

Я на ее фоне смотрюсь довольно странно. Особенно в униформе нашего курорта. Хоть я и старшая в своём секторе спасателей, я всегда одеваюсь, как и все мои сотрудники. Бирюзовая футболка, под которой сегодня спортивный топ с логотипом нашего курорта «Blackwell & Hooks Oasis Hotel and SPA». И с таким же логотипом белые шорты. На ногах неизменные шлёпанцы с веселенькой расцветкой.

Но когда работа заканчивается, я, как Золушка превращаюсь из обычной тыквы-спасательницы в яркую Золушку-тусовщицу.

По крайней мере, так было до встречи с Шоном.

А сейчас у меня нет никакого настроя на тусовки и вечеринки. Просто не хочу. Сил нет никаких, особенно моральных.

– Я тебя не понимаю, ты же сама его бросила. Сказала, что не хочешь серьёзных отношений. Что тебе нужен был только секс, – развела руками подруга, в упор, смотря на меня и ожидая реакции.

Я знаю, что она делает. Пытается открыть мой панцирь и вывернуть мои чувства наружу, как мясо краба из клешни.

– Лекса, ты же меня знаешь, – закатив глаза, я попыталась придать лицу выражение, что мне все равно на все происходящее в моей жизни.

– Вот именно, что знаю, Джозет, – дело дрянь, она назвала меня полным именем. – И я все ещё хочу услышать настоящую причину твоего поступка. Потому что та Джо, что я знаю – никогда не променяла бы того самого мужчину, на тупой секс без обязательств с другими.

Я хмыкаю и закусываю губу, она слишком хорошо меня знает. Но даже от лучших подруг иногда бывают секреты, которые стыдно рассказать даже самым близким. Уж ей-то не знать.

– Когда ты будешь готова поговорить – я рядом, – сказала она, притянув меня для объятий.

– Спасибо, Лекса. Я это ценю, – обняв ее в ответ, прошептала я ей в плечо.