Kitabı oku: «Черноморский флот в Великой Отечественной войне. Краткий курс боевых действий», sayfa 2

Yazı tipi:

Военные моряки не проявили склонности к пониманию состояния, в котором находилась отечественная промышленность, сосредоточив свое внимание на формировании кораблестроительных программ, построенных исключительно на оперативных расчетах потребного числа кораблей для выполнения тех или иных конкретных задач в будущей войне. Само решение задач планировалось осуществить в соответствии с методами «малой войны на море», что обусловило явный перекос в сторону ударной составляющей (легкие крейсера, эсминцы, торпедные катера и подлодки), в ущерб сторожевым и противолодочным кораблям и катерам, тральщикам, а также вспомогательным судам. Несмотря на то что во главу угла при отработке задач оперативной подготовки ставилось взаимодействие с сухопутными войсками, десантные корабли в течение всего межвоенного периода практически не строились. Экономический фактор в расчет при составлении программ также не принимался. Не учитывались также состояние и перспективы развития флотской инфраструктуры, в первую очередь судоремонтной базы.

Неравномерно распределялся флот и по морским театрам. Наиболее сильными получились те флоты, где наличествовала судостроительная база, – Балтийский и Черноморский. В то же время они находились на закрытых морских театрах, в то время как находившиеся на открытых океанских театрах Северный и Тихоокеанский в сумме обладали примерно третью от общей численности корабельного состава РККФ. Это определялось не только оперативными соображениями, но и слабостью системы базирования и судоремонта на Севере и Дальнем Востоке.

Свою лепту в формирование облика нового флота вносила и промышленность. Стремление к выполнению и перевыполнению планов в условиях неспособности строить крупные современные корабли обусловило стремление навязать руководству ВМС через правительство заказы на строительство в больших количествах подводных лодок и торпедных катеров прибрежного действия, которые, как показал опыт войны, не обладали ни достаточными боевыми возможностями, ни мореходными качествами.

На развитии флота и подготовке его сил к войне также сказывалось и отсутствие полноценного штаба. Одним из последствий этого стало длительное отсутствие у Военно-морских сил РККА системы руководящих боевых документов. После победы представителей «молодой школы» любые дискуссии относительно роли и места флота прекратились, поскольку стали расцениваться как критика указаний военно-политического руководства страны. Это соответствующим образом сказывалось не только на содержании планов строительства ВМС, но и на развитии теории применения сил флота. Только 26 марта 1937 г. – т. е. на год позже соответствующего Полевого устава РККА – был введен в действие Временный боевой устав Морских сил РККА 1937 г. (БУМС-37), отражавший изменения в боевых возможностях РККФ.

Утвержденная постановлением СТО от 11 июля 1933 г. программа развития ВМС РККА предусматривала значительное увеличение объема финансирования военного кораблестроения. В 1933–1935 гг. подлежали сдаче 157 подводных лодок, 269 надводных кораблей и катеров. В действительности, несмотря на все старания кораблестроителей, эти цифры достигнуты не были – с учетом кораблей, проходивших испытания на момент окончания указанного срока, в обозначенный период были закончены постройкой 92 подлодок и до 200 кораблей и катеров. К концу 1935 г. по количеству субмарин – 113 единиц (в том числе 106 новой советской постройки) – РККФ вышел на первое место в мире, оставив позади флоты США (84), Франции (77), Японии (70), Италии (69) и Англии (54). Именно прогресс подводного судостроения в сочетании с межтеатровым маневром по внутренним водным и железнодорожным путям позволил восстановить Морские силы Дальнего Востока (1932 г., с 1935-го – Тихоокеанский флот). В 1933 г. на Север по Беломорско-Балтийскому каналу переведены две новые подводные лодки, два эсминца и два сторожевых корабля. Они стали ядром сформированной в том же году Северной военной флотилии с базированием ее на незамерзающий Кольский залив. Позднее, в 1937 г., флотилия, пополненная новыми кораблями, была преобразована в Северный флот. В 1935 г. были преобразованы во флоты и Морские силы Балтийского и Черного морей. В том же году морская авиация была выведена из состава Воздушных сил РККА и подчинена начальнику Морских сил. Правда, в июле 1937 г. ее вновь передали в ведение ВВС Красной армии, где она находилась до создания наркомата ВМФ.

В то же время достигнутые показатели, хотя и превосходили аналогичные за первую пятилетку, продолжали заметно уступать плановым. В начале 1936 г. комиссия заместителя председателя СТО и СНК, председателя Госплана СССР В. Н. Межлаука констатировала, что за оставшиеся два года пятилетки кораблестроительная программа выполнена не будет. Из восьми крейсеров, предусмотренных программой, успели заложить только два, и их строительство, так же как и первых советских эсминцев, находилось в начальной стадии. Даже по освоенным промышленностью подлодкам темпы строительства составляли около 50 % от запланированных, что объяснялось недостаточным количеством стапельных мест на заводах.

Несмотря на эти обстоятельства, в том же году началась работа по созданию «Большого флота». Это объяснялось прежде всего произошедшим в середине 30-х гг. крутым поворотом во взглядах высшего военно-политического руководства страны на роль флота в обеспечении национально-государственных интересов страны в мирное и военное время. В основу перспективного планирования состава флота были положены соображения о необходимости иметь на каждом театре, кроме Северного, флоты, превосходящие или равные силам вероятных противников. Главной задачей по-прежнему считалась оборона побережья и внутренних вод СССР от вторжения с моря, но, в отличие от программы 1933 г., легкие ударные силы флота должны были при этом поддерживаться полноценной группировкой линейных кораблей. Перспективная программа развития ВМС РККА была утверждена постановлением СТО 16 июня. С учетом кораблей, построенных и строившихся по планам первой и второй пятилеток, программа 1936 г. предусматривала создание флота из 533 боевых кораблей основных классов общим стандартным водоизмещением около 1307,3 тыс. т. Всего для четырех основных морских театров предполагалось построить 24 линкора, 20 легких крейсеров, 17 лидеров, 128 эскадренных миноносцев, 90 больших, 164 средних и 90 малых подводных лодок. Завершить грандиозный план военно-морского строительства предстояло в семилетний срок (1937–1943). Интересно отметить, что если программы военного судостроения рассматривались и принимались Советом труда и обороны, то сопутствующие им программы развития флотской инфраструктуры, береговой обороны, морской авиации и т. д. на такой уровень выносились гораздо реже. В частности, между 1933 и 1938 гг. вопрос о перспективах развития морской авиации выносился на обсуждение СТО только один раз – в апреле 1935 г. Это и объясняло хроническое недофинансирование данных статей.

Развертывание столь масштабной программы требовало создания соответствующих органов управления, а также пересмотра места и роли РККФ в системе Вооруженных сил. Приказом наркома обороны от 17 января 1937 г. при начальнике Морских сил был образован Штаб Морских сил РККА. 28 марта наркомом обороны было введено в действие «Положение о начальнике Морских сил РККА», в соответствии с которым он приобретал права заместителя наркома обороны.

Идею воссоздания независимого от Наркомата обороны морского ведомства к этому времени разделял и лидер советского государства И. В. Сталин. 30 декабря 1937 г. ЦИК и СНК СССР приняли постановление об образовании Народного комиссариата Военно-морского флота. Нарком ВМФ получил право непосредственно обращаться в Политбюро ЦК ВКП (б), в Комитет обороны и СНК СССР. В январе 1938 г. на базе Штаба Морских сил РККА был создан Главный морской штаб (ГМШ).

Ретроспективно решение о создании независимого наркомата невозможно оценить однозначно. С одной стороны, в результате него несколько упростился порядок формирования и прохождения кораблестроительных программ, нарком ВМФ получил достаточный номенклатурный вес для решения вопросов с промышленностью. С другой стороны, усложнилось взаимодействие с органами военного управления РККА, что имело проявившиеся много позднее негативные моменты по организации взаимодействия армии и флота при разработке планов отражения агрессии и решении вопросов о руководстве силами флотов в условиях военных действий.

Определенные успехи в рассматриваемый период были достигнуты в ходе боевой подготовки на флотах. По мере вступления новых кораблей возобновилась практика осуществления дальних (так называемых стахановских) походов, которые совершались не только одиночными кораблями, но и целыми соединениями. Возрос масштаб общефлотских маневров, на которых практически отрабатывались элементы сосредоточенного и комбинированного ударов. До сотни советских военно-морских советников принимали участие в боевых действиях в период Гражданской войны в Испании (1936–1939). Двое из них – подводники И. А. Бурмистров и Н. П. Египко – были удостоены звания Героя Советского Союза.

ВМФ накануне войны (1938–1941)

При подборе кандидатов к назначению на руководящие должности в новом наркомате и ГМШ сразу выяснилось, что реорганизация системы управления флотом хуже всего обеспечена в отношении кадрового состава. Это стало прямым следствием репрессий против высшего и среднего начсостава флота в 1930–1931 и 1937–1938 гг. Летом 1937 г. был арестован и репрессирован наморси В. М. Орлов. Почти одновременно с созданием наркомата И. В. Сталин отстранил преемника Орлова – флагмана флота 1-го ранга М. В. Викторова – от руководства Морскими силами. Позже он был арестован и также расстрелян. Первым наркомом ВМФ стал бывший сухопутный политработник армейский комиссар 1 ранга П. А. Смирнов, имевший самые приблизительные представления о порученном ему деле. В августе 1938 г. органами НКВД был арестован и он. Вместо него 5 ноября был назначен командарм 1-го ранга М. П. Фриновский, до того работавший в пограничной охране НКВД. Его «правление» продолжалось всего восемь месяцев, после чего и он последовал за предшественниками. В марте 1939 г. заместителем наркома ВМФ был назначен флагман флота 2-го ранга Н. Г. Кузнецов. 24 апреля 1939 г. И. В. Сталиным было принято решение о назначении его третьим за 16 месяцев с момента образования наркомата народным комиссаром Военно-морского флота. Всего в ходе репрессий 1937–1938 гг. было арестовано или уволено из рядов РККФ более 3 тыс. человек командного и политического состава, незначительная часть из которых была реабилитирована и успела вернуться на флот перед началом Великой Отечественной войны.

Несмотря на кадровую чехарду, программа строительства «Большого флота» продолжала выполняться, хотя в нее и вносились постоянные изменения. В феврале 1938 г. была подготовлена «Программа строительства боевых и вспомогательных кораблей на 1938–1945 гг.». Эта программа, хотя и без официального утверждения, с небольшими изменениями реализовывалась фактически до начала войны. Срок выполнения намечался на 1 января 1946 г., а общий объем строительства по кораблям основных классов составил 424 единицы суммарным стандартным водоизмещением 1918,5 тыс. т. Учитывая, что на 1 января 1938 г. ВМФ насчитывал в строю 174 корабля основных классов водоизмещением 191,2 тыс. т, новое судостроение должно было в течение восьми лет обеспечить более чем 10-кратное увеличение корабельного состава флота. План сохранял принципиальные недостатки предыдущих программ 1936–1938 гг. – почти равномерное распределение сил по четырем изолированным театрам, не обеспеченное созданием соответствующей флотской инфраструктуры, ничтожное количество планируемых к постройке авианосцев и т. п. 91,6 % водоизмещения в новом строительстве приходилось на надводные корабли и только 8,4 % – на подводные лодки.

Помимо подлодок фактически сворачивалось производство боевых катеров. Строительство торпедных катеров типа Г-5 переводилось с завода № 194 (Балтийский завод) на заводы в Херсоне и Керчи, до того к выполнению флотских заказов не привлекавшихся. Но что еще хуже, в начале 1940 г., в связи с принятием новой программы интенсивного производства боевых самолетов для ВВС РККА, было фактически свернуто производство единственного отечественного типа катерного мотора ГАМ-34. В производстве, да и то в количестве 350 штук в год, была оставлена модификация данного двигателя для речных бронекатеров, в то время как модификации с форсированным наддувом для торпедных катеров полностью снимались с производства. Задумывавшиеся как смена ГАМ-34 легкие судовые дизели М-50 прошли государственные испытания в конце 1940 г., но освоение их промышленностью затянулось (до начала войны выпущено не более 10 дизелей), и серийное производство развернулось уже после 1945 г. Кроме того, дизеля не обеспечивали высоких скоростных характеристик, что отечественные специалисты считали весьма важным, особенно для торпедных катеров. В результате выполнение программы в части, касаемой катеростроения, оказалось в кризисном положении уже к весне 1941 г., т. е. до начала войны, конверсии производства судостроительных заводов для нужд сухопутного фронта, эвакуации промышленности в тыловые районы и т. п.

Возможности промышленности в части, касающейся возможности реализации судостроительной программы, по-прежнему оценивались излишне оптимистично. Игнорировались финансовые расчеты, хотя в предвоенные годы объем финансирования ВМФ достиг своего максимума. В 1939 г. расходы на флот выразились в цифре 7,553 млрд руб., что составило 18,5 % всех расходов на оборону и 4,9 % расходной части госбюджета СССР. В 1940 г. Наркомату ВМФ, включая судостроение, было отпущено 10 млрд 359,6 млн руб. (18,2 % расходов на оборону), на 1941 г. – 12 млрд 692,7 млн руб. (15,3 %). Некоторое сокращение доли флота в общих расходах на оборону объяснялось значительным увеличением затрат на модернизацию бронетанковых войск и авиации РККА, а также на строительство оборонительных сооружений на западной и дальневосточной границах.

Всего в 1936–1941 гг. для ВМФ было заложено 4 линкора, 2 тяжелых крейсера, 11 легких крейсеров, 4 лидера эсминцев, 69 эсминцев, 15 сторожевых кораблей, 51 тральщик, 10 сетевых заградителей, 6 мониторов, 10 больших охотников за подводными лодками и 139 подводных лодок. Из 533 заложенных в годы советской власти боевых кораблей к 22 июня 1941 г. были сданы флоту 312 единиц общим водоизмещением 243,2 тыс. т, а также 477 морских и речных боевых катеров различных типов. Вступили в строй 4 легких крейсера, 7 лидеров эсминцев, 30 эскадренных миноносцев, 18 сторожевых кораблей, 38 тральщиков, 1 минзаг, 8 мониторов и 206 подводных лодок. Только в течение 1940 г. количество самолетов в авиации ВМФ выросло на 39 %, а общее число батарей береговой обороны – на 43 %.

В октябре 1940 г. по решению правительства строительство крупных надводных кораблей было прекращено, а все усилия направлены на строительство малых и средних боевых кораблей. Это позволило за первую половину 1941 г. сдать флоту легкий крейсер «Молотов», 9 эскадренных миноносцев, 6 подводных лодок, 2 тральщика, 2 сетевых заградителя и несколько десятков катеров. В постройке к началу войны оставались 3 линкора и 2 тяжелых крейсера, 10 крейсеров (включая купленный у Германии «Лютцов»), 2 лидера, 45 эскадренных миноносцев, 15 сторожевых кораблей, 95 подводных лодок и значительное количество малых боевых кораблей и катеров, вспомогательных судов и плавучих средств общим водоизмещением около полумиллиона тонн. Приведенные данные свидетельствуют о значительных успехах советского судостроения, особенно во второй половине 30-х – начале 40-х гг. Однако они же показывают, что к началу войны флот получил реальное пополнение только в части подводных лодок и легких надводных кораблей, составлявших несколько более половины от общего числа боевых единиц, предусмотренных программой 1933 г.

Отдельного разговора заслуживает качественная сторона программы «Большого флота». При строительстве кораблей и производстве их механизмов отечественной промышленности удалось достичь заметных успехов, особенно если учесть то состояние, с которого пришлось начинать. Хотя ряд проектов и подлежал заслуженной критике за недостаточную мореходность и невысокие эксплуатационные характеристики, в целом как корабли, т. е. платформы для размещения на них соответствующих комплексов оружия, они находились примерно на одном уровне с кораблями аналогичного назначения из флотов других великих держав мира. А вот с морским оружием и всевозможными «умными» приборами, призванными обеспечить эффективное применение этого оружия, действительно образовалось серьезное отставание. Это относилось к счетно-решающим приборам артиллерийской и торпедной стрельбы, радиолокации и гидроакустике, неконтактным минам и средствам размагничивания, современным тралам, противотральным устройствам и минным защитникам, шумопеленгаторам и обесшумливанию своих подводных лодок, антеннам для связи подлодок из подводного положения и многому другому. Все это либо только начинало проектироваться, либо выходило на испытания, причем перспективы серийного производства были весьма туманными. На вооружение зенитной артиллерии начали поступать вполне современные артсистемы, но они являлись аналогами сухопутных и не во всем соответствовали требования ВМФ. В частности, из-за незаинтересованности армейского командования в развертывании крупносерийного производства 25-мм автоматов флот не получил это весьма важное оружие, пригодное для вооружения малых боевых кораблей и катеров.

Аналогичные по своему характеру планы выдвигались в отношении развития морской авиации. В 1938–1940 гг. было подготовлено несколько подобных планов, предусматривавших доведение численности авиации ВМФ к 1 января 1943 г. до 3131, к началу 1947 г. до 5168 самолетов. Ни один из них утвержден не был. Характерной особенностью этих планов был упор на развитие гидроавиации, хотя в тот момент уже явно обозначилось превосходство по летно-техническим характеристикам самолетов с колесным шасси.

Береговая оборона была ориентирована на строительство стационарных батарей, в то время как будущий противник главный упор сделал на подвижные батареи на механической тяге, где орудия и командно-наблюдательный пункт располагались на большом удалении друг от друга, а связь между ними поддерживалась по телефонам или радио. Это обусловило большие потери материальной части батарей в первый период войны при вынужденном отступлении. Хотя на маневрах РККФ регулярно отрабатывалась высадка десантов, до 1940 г. морской пехотой флот не располагал, а десантные корабли не строились и даже не проектировались. Лишь после завершения войны с Финляндией на Балтийском флоте была сформирована бригада морской пехоты, в том же году на Красноармейской судоверфи в Сталинграде были построены четыре десантные баржи, переведенные до начала войны в Ленинград. Остальные флоты до 22 июня своей морской пехотой так и не обзавелись.

Необходимо отметить, что столь стремительное развертывание новых флотских соединений во второй половине 30-х гг. не было обеспечено соответствующей программой подготовки кадров. Вкупе с последствиями репрессий это привело к значительному омоложению руководящего состава флотов и флотилий, командиров кораблей и частей всех степеней. Низким был процент командиров, прошедших обучение в Военно-морской академии (ВМА), насыщения этими специалистами штабов флотов и соединений.

Выпуски командного факультета ВМА

В результате по состоянию на конец 1940 г. только 8,4 % штабных командиров окончили ВМА, 66,3 % имели только училищную подготовку, 11,3 % окончили гражданские вузы, а 14 % и вовсе не имели высшего образования. Наличие последней категории в штабах объяснялось просто – это были бывшие писари, оформившие на себя направление на курсы младших лейтенантов и вернувшиеся после их окончания на старые должности.

Значительным был общий некомплект начсостава. На 1 февраля 1941 г. по штату в ВМФ должно было проходить службу 35 228 командиров, однако по списку имелось лишь 25 054 (некомплект составлял 29 %). Стремясь исправить это положение, в марте 1941 г. Главный военный совет ВМФ принял специальное постановление о подготовке командных кадров Военно-морского флота, но это мероприятие явно запоздало.

Еще на заседании Главного военного совета ВМФ, прошедшего 16–19 декабря 1938 г., отмечалось, что уровень личной подготовки командиров кораблей и соединений резко понизился и не обеспечивает готовности даже тех сил, которыми ВМФ располагал к началу большого строительства. Были отмечены стремительный рост аварийности и неспособность новых командующих флотами и флотилиями на должном уровне организовать службу штабов, оперативную и боевую подготовку.

Помимо подготовки кадров флот накануне войны испытывал еще целый ряд проблем, оказавших влияние на его боеготовность и действия в начале войны.

Весьма напряженная ситуация складывалась с судоремонтом. И государственные судостроительные заводы, и флотские судоремонтные были по максимуму загружены заказами на строительство новых кораблей. Передача заказов на предприятия других наркоматов, различным техническим мастерским флота и т. д. приводила к резкому увеличению сроков ремонта. Поскольку одновременно приказами Наркома ВМФ определялись максимальная квота ремонтируемых кораблей и минимальный состав боевого ядра для всех соединений и объединений, это приводило к удлинению межремонтных сроков и, как следствие, плохому техническому состоянию кораблей, формально числившихся в строю.

Это положение можно проиллюстрировать на примере Черноморского флота, действия которого рассматриваются в данной книге. На 22 июня из крупных кораблей, числившихся в составе флота (приложение № 1), боеготовы были: линкор, из пяти крейсеров – ни одного, из трех лидеров – один, из 13 эсминцев – семь, из 44 подлодок – 16.


Крейсер «Молотов»


Имелись проблемы и в области мобилизационной готовности ВМФ. Суда гражданских наркоматов в мирное время практически не привлекались к сборам и маневрам, хотя в конце 1939 г. ряд таких судов и был временно мобилизован в связи с советско-финляндской войной. Количество вооружения для них на складах флота было явно недостаточным, в нем практически отсутствовали современные образцы, в частности автоматические зенитные пушки и крупнокалиберные пулеметы. Следующая ситуация складывалась с морским боезапасом:



Из анализа приведенных в таблице данных видно, что укомплектованность всеми видами морского оружия была много меньше расчетных требований. К счастью, расчетные требования оказались сильно завышены, и фактически расход морского боезапаса в годы войны по большинству наименований не превысил довоенного задела. Это, конечно же, не касалось новых типов боеприпасов и средств, таких как электроторпеды, противолодочные и авиационные донные мины, все виды неконтактных тралов и т. д., чего на флотских складах к началу войны просто не было.

На заседании Главного военного совета руководством ГМШ впервые за много лет был поставлен вопрос об уточнении многих положений теории боевого применения сил флота, в частности, об уточнении основных положений БУМС-37, а также о разработке «Наставления по ведению морских операций».

Последнее, введенное в действие в ноябре 1940 г. (НМО-40), стало основным оперативным документом ВМФ СССР на весь период войны. В нем впервые регламентировались порядок и организация планирования и проведения силами ВМФ морских операций, они подразделялись на самостоятельные флотские и совместные с сухопутными войсками операции. В «Наставлении…» особое внимание во всех видах операций уделялось организации взаимодействия надводных кораблей с подводными лодками и авиацией, а в совместных операциях с сухопутными войсками – взаимодействию с группировками приморских флангов фронтов. Помимо него в предвоенные годы было утверждено «Наставление по боевой деятельности штабов соединений ВМФ» (НБДШС-40) и откорректирован «Боевой устав Морских сил» (БУМС-37). На флотах к началу войны (инструкция утверждена 11.11.1939) была отработана система оперативных готовностей, которая давала возможность по мере нарастания угрозы нападения по кодированному сигналу из Наркомата ВМФ повышать оперативную готовность флотов и флотилий от готовности мирного времени (ОГ № 3) до полной готовности к ведению боевых действий (ОГ № 1).

Наиболее слабым местом оставались вопросы стратегического применения ВМФ. Курс на создание «большого морского и океанского флота» не подкреплялся в должной степени теорией, что неудивительно, поскольку в главном научном центре ВМФ – Военно-морской академии – в период репрессий сменилось шесть начальников. По словам наркома ВМФ Н. Г. Кузнецова, «…накануне войны у нас не было четкой военной доктрины, а потому не могло быть и четко сформулированных задач флоту, не была определена и его роль в системе Вооруженных сил».

Начавшаяся Вторая мировая война поставила перед Советским Союзом новые проблемы по укреплению безопасности и вынудила предпринять ряд дипломатических, экономических и военных мер. Вхождение в состав СССР прибалтийских государств, воссоединение украинского, белорусского и молдавского народов позволили расширить районы базирования на Балтийском и Черном морях. На базе расформированной Днепровской военной флотилии были созданы Дунайская и Пинская военные флотилии.

Зимой 1939/40 г. СССР провел хотя и победоносную, но чрезвычайно кровопролитную для себя войну с Финляндией. Эта война выявила низкую боеспособность Красной армии, объективно обусловленную прежде всего слабостью подготовки командного состава. Военно-морской флот проявил себя не лучше, поскольку главные из поставленных перед ним задач – уничтожение ВМС противника и установление морской блокады Финляндии – так и остались не решены. Тем не менее многие моряки продемонстрировали пример исполнения воинского долга, 22 из них были удостоены звания Героя Советского Союза.

В декабре 1940 г. Н. Г. Кузнецов провел совещание и сборы руководящего состава ВМФ, на которых пытался добиться единства взглядов по вопросам ведения операций, роли и места ВМФ, родов его сил, кораблей в русле единой военной стратегии. Критически оценивая действия ВМФ в советско-финляндской войне, обращая внимание на успехи немцев и англичан в боевых действиях на море, нарком отметил, что «флоты не имеют сколько-нибудь удовлетворительных результатов в оперативно-тактической подготовке», сохраняется высокая аварийность. Его приказом в течение 1941 г. командующим флотами предлагалось отработать взаимодействие родов сил ВМФ в типовых операциях, обратив особое внимание на подготовку к совместным действиям с Красной армией, и в первую очередь на высадку десантов. Однако времени на исправление положения уже практически не оставалось.

К июню 1941 г. советский Военно-морской флот включал Краснознаменный Балтийский, Северный, Черноморский (вместе с Дунайской военной флотилией) и Тихоокеанский (с Северной Тихоокеанской военной флотилией) флоты, Пинскую, Каспийскую и Амурскую Краснознаменную военные флотилии. В его состав входили 3 линейных корабля, 7 легких крейсеров, 54 лидера и эскадренных миноносца, 212 подводных лодок, 21 сторожевой корабль, 20 мониторов, 23 канонерские лодки, 15 минных заградителей, 79 тральщиков и 20 катеров-тральщиков, 270 торпедных катеров, 68 катеров – охотников за подводными лодками, 84 бронекатера, 17 сторожевых катеров, 4 десантных судна, 2429 самолетов, 260 батарей береговой артиллерии, 971 зенитная пушка противовоздушной обороны. На флоте проходили службу 353,7 тыс. человек, что составляло 7,6 % от общей численности личного состава Вооруженных сил. Почти половина кораблей ВМФ (главным образом боевых катеров и подводных лодок), а также орудий береговой обороны входила в состав Тихоокеанского флота, там же была треть всего состава авиации. Крупные надводные корабли – линкоры и крейсера были только в составе КБФ и ЧФ.

Несмотря на кажущуюся внушительность этих сил, их боевой потенциал значительно снижался целым рядом нерешенных проблем, о которых говорилось выше. Флот ощущал нехватку командных кадров, уровень их подготовки не соответствовал современным требованиям. Как следствие, соединения и корабли в лучшем случае были готовы к действиям в простых условиях обстановки. Не были установлены все запланированные к развертыванию батареи береговой обороны. Авиация ВМФ находилась в начальной стадии перевооружения на машины новых типов. Оборона военно-морских баз с суши не была подготовлена. Система базирования не могла полностью обеспечить выполнение поставленных перед флотом задач. Большинство морских и авиационных баз на Балтийском море и на Северном морском театре находилось в стадии развертывания, часть из них только начинала строиться, их ПВО была слабой. Достаточные ремонтные возможности имелись только в Ленинграде, а также на расположенных сравнительно недалеко от границы южных заводах. Очень затруднило деятельность флота в начале войны непродуманное распределение по пунктам базирования боеприпасов и топлива. Оправдать это можно было только тем, что Красная армия собиралась громить врага в стратегическом наступлении.

Подводя итог развитию РККФ в межвоенный период, можно утверждать, что благодаря самоотверженному труду советского народа за двадцатилетний период был создан Военно-морской флот, способный вести боевые действия как совместно с сухопутными войсками, так и самостоятельно в прилегающих к побережью страны морях, главным образом в целях обороны своих берегов и срыва морских перевозок противника. Заложенный в предвоенные годы фундамент позволил поддерживать боеспособность флота на протяжении всей войны. В 1941–1945 гг. на долю ВМФ выпали нелегкие испытания, но благодаря героическим усилиям командиров и краснофлотцев большинство поставленных перед флотом задач было выполнено.

Ücretsiz ön izlemeyi tamamladınız.

Yaş sınırı:
16+
Litres'teki yayın tarihi:
01 ekim 2015
Yazıldığı tarih:
2015
Hacim:
580 s. 168 illüstrasyon
ISBN:
978-5-9955-0779-6
Telif hakkı:
Яуза
İndirme biçimi:

Bu kitabı okuyanlar şunları da okudu

Bu yazarın diğer kitapları