Kitabı oku: «Хроники Дубль Деменции. Белый Кролик»
Родился в Омске в 2001-ом году. Помню, в детстве мама всегда была занята, а отец вечно под вечер, придя с завода, пил до неадекватного состояния… Поэтому я слонялся во дворе серых хрущёвок до ночи, выжидая момент, когда он уснёт или приедет мама с вечерней работы. Ибо его издевательства надо мной терпеть было невозможно. Да и во дворе было не сладко…
– Филонид! – позвал меня один из дворовых задир, будучи в толпе сородичей. Пришлось подойти к нему ближе, я знал, что ему надо… – Принёс?
– Ребят, нету у меня денег… – после этих слов, мальчик, что был старше на лет пять, ударил меня в живот, отчего я загнулся, а из очей полились слёзы.
– Не порядок, Филонид, – он запнулся, – ну и имя у тебя дурацкое! Тьфу! – его мерзкая слюна попала на дырявую куртку со стороны спины. – Тебе ровно час, иначе можешь тут не появляться!
– Я же говорю, что нет у меня денег! У меня много книг. Может вам нужны книги? – в восьмилетнем возрасте, я уже прочитал достаточное количество различной литературы.
Он громко рассмеялся.
– Пацаны! Вы слышали? – повернувшись к стаду, спросил парень. – Этот ботаник мне книги предлагает, вместо десяти рублей! – толпа не заставила себя ждать, потому обвалила на меня кучу насмешек и фальшивый ржач.
– Деньги ищи, Филонид, нахрен нам твои книги не нужны, придурок, – тихим голосом, подойдя поближе, сказал он мне, после чего хорошенечко избил.
Лежа на снегу, дрожа от холода и плача, я уже тогда понимал свою ничтожность и слабость, однако на вопрос: «За что?» так и не находил ответа. Я никогда не позволял себе сделать больно или обидно кому либо, но в этом мире такое не ценится…
В тот день пришлось прятаться дома. И там мне были не рады – отец, заметив моё заплаканное лицо и красную шишку на лбу, принялся издеваться – говорил, мол я не мужик, слабак, да и вообще недоношенный, ведь был очень худым. Иногда он мог позволить себе обронить такую фразу: «Лучше бы в утробе помер, а то настрадаешься еще…»
Ты можешь подумать, что этот человек заслуживает ненависти с моей стороны. Однако я любил его как своего родителя и принимал таковым. В голове возникал лишь вопрос: «За что?». А что мать? А мама лишь могла сделать отцу замечание, да прочитать мораль, но отец мало того, что физически, естественно, был силён, так еще и морально…
Однако семейные вечера в компании трезвого отца в то время вспоминаются мною очень тепло – счастливые лица родичей я не забуду никогда. Могли втроём сходить в кино, могли на пикник в рощу за город съездить. Но это были лишь редкие счастливые отрезки моей жизни, которые на контрасте выделялись из мрачных будней.
Школа… О школа. Любовь и ненависть в одном лице. Грызть гранит науки мне удавалось без особого труда, с энтузиазмом и удовольствием. Чувствовалось умственное превосходство над приматами-одноклассниками, за что они, видимо, меня и ненавидели. Однако был один человек, который относился ко мне по-человечески.
– Фил! Здарова! – ко мне обратился в меру высокий для девятиклассника, жилистый, с приятной внешностью парень. Его искренняя улыбка озаряла меня лучами надежды в добрых и честных людей. – Ну вот мы и в девятом классе! – он протянул мне руку и прижал к себе, когда я пожал её.
– Ник! – я был ему очень рад. Никита был моей стеной и опорой. В тоже время очень популярным в школе парнем – и среди девочек, и среди пацанов – практически сразу, как перевёлся к нам в класс год назад. Но не в том смысле, что в него пацаны влюблялись, а потому что он мог кому угодно, как мне казалось, хорошо вломить. Невозможно было вырваться из его объятий. Или ему из моих.
– Никто не обижал летом? – спросил он.
– Нет, – я улыбнулся и неосознанно бросил взгляд вбок: девочки, что с отвращением смотрели в нашу сторону, заметив меня, отвернулись, отчего я заметно изменился в лице. Было грустно осознавать, что на меня так смотрят…
– Не обращай внимание, Фил, – мой друг с серьёзным лицом и презрением глядел в сторону дам, потом повернулся ко мне. – Они лишь стадо, не разбирающееся в людях. Забей.
