Kitabı oku: «Судебные расходы в гражданском судопроизводстве. Монография», sayfa 2

Примерно через год Судебная коллегия Верхового Суда РФ выносит иное решение и меняет направление судебной практики. Обстоятельства дела аналогичны предыдущему за исключением того, что производство по делу об административном правонарушении было прекращено за отсутствием события правонарушения, применяемые нормы те же самые, однако правовая позиция уже иная. Обстоятельства дела следующие. Районным судом было отменено постановление по делу об административном правонарушении и производство по делу прекращено на основании п. 1 ч. 1 ст. 24.5 КоАП РФ. Лицо, привлекавшееся к административной ответственности, обратилось в суд с иском к Министерству финансов РФ, Российской Федерации в лице Министерства внутренних дел РФ о взыскании убытков в размере 50000 руб., понесенных на оплату труда адвоката при рассмотрении дела об административном правонарушении. Данный иск был частично удовлетворен решением районного суда, которое было оставлено без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда. Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 13 января 2020 г., отменяя апелляционное определение и направляя дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции, указала, что вред, причиненный действиями должностных лиц правоохранительных органов, возмещается только при наличии их вины в причинении вреда, в данном деле вина сотрудников отдела полиции судом установлена не была, действия сотрудников органов внутренних дел в процессе производства по делу об административном правонарушении в установленном порядке незаконными не признаны, а прекращение производства по делу об административном правонарушении само по себе не свидетельствует о незаконности действий государственного органа или должностного лица. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ отменила это определение Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 13 января 2020 г., указав в числе прочего, следующие мотивы. «Возмещение проигравшей стороной правового спора расходов другой стороны не обусловлено установлением ее виновности в незаконном поведении – критерием наличия оснований для возмещения является итоговое решение, определяющее, в чью пользу данный спор разрешен. Несмотря на то, что Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях не содержит специальных положений о возмещении расходов лицам, в отношении которых дела были прекращены на основании пунктов 1 или 2 части 1 статьи 24.5 либо пункта 4 части 2 статьи 30.17 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, положения статей 15, 16, 1069 и 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации, восполняя данный правовой пробел, не допускают отказа в возмещении расходов на оплату услуг защитника и иных расходов, связанных с производством по делу об административном правонарушении, лицам, в отношении которых дела были прекращены на основании пунктов 1 или 2 части 1 статьи 24.5 (отсутствие события или состава административного правонарушения) либо пункта 4 части 2 статьи 30.17 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (ввиду недоказанности обстоятельств, на основании которых были вынесены соответствующие постановление, решение по результатам рассмотрения жалобы) со ссылкой на недоказанность незаконности действий (бездействия) или наличия вины должностных лиц. В связи с этим вывод суда кассационной инстанции о том, что для возмещения судебных расходов по делу об административном правонарушении необходимо установить вину должностных лиц государственного органа, нельзя признать правильным»⁴⁶.

Изменение позиции Верховного Суда РФ связано с принятым ранее постановлением Конституционного Суда РФ от 15 июля 2020 г. №36-П, которым признаны «статьи 15, 16, 1069 и 1070 ГК Российской Федерации не противоречащими Конституции Российской Федерации, поскольку они по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования не позволяют отказывать в возмещении расходов на оплату услуг защитника и иных расходов, связанных с производством по делу об административном правонарушении, лицам, в отношении которых дела были прекращены на основании пунктов 1 или 2 части 1 статьи 24.5 (отсутствие события или состава административного правонарушения) либо пункта 4 части 2 статьи 30.17 КоАП Российской Федерации (ввиду недоказанности обстоятельств, на основании которых были вынесены соответствующие постановление, решение по результатам рассмотрения жалобы) со ссылкой на недоказанность незаконности действий (бездействия) или наличия вины должностных лиц»⁴⁷.

По рассматриваемому вопросу отметим сложившуюся судебную практику по удовлетворению исков о взыскании расходов на защитника при отмене постановлений о привлечении к административной ответственности за правонарушения, зафиксированные работающими в автоматическом режиме специальными техническими средствами, только если гражданин до обжалования данного постановления в суде обжаловал его в вышестоящий орган, вышестоящему должностному лицу⁴⁸.

Рассмотренный пример изменения судебной практики не единственный в своем роде, практика вышестоящих судов не является застывшей, меняется с развитием права и правопонимания. Однако в такой ситуации нижестоящие суды, призванные следовать толкованию норм Верховным Судом РФ (п. 1 ч. 7 ст. 2 Федерального конституционного закона от 5 февраля 2014 г.№3-ФКЗ «О Верховном Суде Российской Федерации»⁴⁹, абз. 3 ч. 4.1 ст. 198 ГПК РФ, п. 4 ч. 4 ст. 180 КАС РФ, п. 3 ч. 4 ст. 170 АПК РФ), становятся заложниками при определении качества их работы, критерии оценки которого вероятно пора пересмотреть.

Правоприменение обусловлено не только многовариантностью и сложностью жизненных ситуаций, но и осложняется герменевтическим кругом понимания правовой нормы. Искомая норма права выводится из текста нормативных актов, понимание которого в целом зависит от понимания его частей – нормативно-правовых предписаний. В тоже время позитивное право – явление динамическое и системно-структурное. Принятие нового нормативного акта, внесение изменений в статью нормативного акта или изменение направления официального толкования содержания нормы права может отразиться на толковании содержания других статей. Поэтому единообразие судебной практики в динамики, в принципе, не достижимо.

В качестве вывода по данному разделу отметим, что судебные расходы не утратили характера материально-правовой природы убытков. Судебные расходы вызываются необходимостью соблюдения гражданской процессуальной формы, а порядок их распределения и взыскания регулируется специальными нормами процессуального законодательства. Расходы, которые не относятся к убыткам как способу защиты материального права и не требуются для реализации судебной формы защиты, образуют самостоятельную группу в расходах на восстановление права и подлежат возмещению по правилам гражданского законодательства. По вопросам возмещения судебных расходов, не урегулированным гражданским процессуальным законодательством, исходя из поддерживаемой концепции судебных расходов, помимо применения аналогии процессуального закона и аналогии права, возможно применение более общих материальных норм о расходах на восстановление права. К судебным расходам не относятся расходы исполнительного производства за исключением случаев рассмотрения в суде вопросов, связанных с исполнительным производством.

1.2. Основание распределения судебных расходов

Правила распределения судебных расходов предусмотрены процессуальным законодательством, которое, однако, не охватывает всех случаев окончания производства по гражданскому делу. Более чем столетие назад Е. В. Васьковский отметил, что общим положением (тяжущийся, против которого постановлено решение, обязан возместить противнику все судебные издержки) закон не может ограничиться, так как оно применимо только при наличности трех условий: 1) если ответчик дал повод истцу к предъявлению иска; 2) если суд рассмотрел дело по существу и 3) если одна сторона выиграла, а другая проиграла все дело целиком, в полной сумме иска. Если одно из этих условий отсутствует, вопрос о возмещении издержек разрешается иначе⁵⁰.

Его современник И. Е. Энгельман пишет: «По окончании процесса, когда видно будет, какая сторона подала повод к производству оного, оправданная сторона вправе требовать вознаграждение тех расходов, к которым она принуждена была по вине своего противника. Эта мера служит, с своей стороны, к справедливому распределению податей и сборов, присуждая к уплате судебных расходов того, кто вследствие своих неправых действий или упущений принудил правую сторону прибегнуть к суду и вследствие того к излишним расходам»⁵¹.

Общее правило распределения судебных расходов до сих пор осталось неизменным и указано в ч. 1 ст. 98 ГПК РФ: стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы. Действует правило «платит проигравший».

Верховный Суд РФ в п. 1 постановления Пленума от 21 января 2016 г. №1 отметил, что «принципом распределения судебных расходов выступает возмещение судебных расходов лицу, которое их понесло, за счет лица, не в пользу которого принят итоговый судебный акт по делу (например, решение суда первой инстанции, определение о прекращении производства по делу или об оставлении заявления без рассмотрения, судебный акт суда апелляционной, кассационной, надзорной инстанции, которым завершено производство по делу на соответствующей стадии процесса)». Однако этот принцип не объясняет, почему в некоторых случаях лицо, против которого вынесен судебный акт, все же освобождается от возмещения судебных расходов. Рассматривая судебные расходы, как разновидность убытков (которые в свою очередь являются мерой гражданско-правовой ответственности), следует выяснить, является ли вина в «причинении процесса» основанием для их распределения или нет, каким образом должен учитываться принцип процессуальной добросовестности и процессуальное поведение лиц, участвующих в деле.

Обязанность по возмещению судебных расходов «совершенно обоснованно возлагается законодателем на недобросовестную сторону: либо истца, обращающегося в суд с необоснованными требованиями, либо ответчика, добровольно не исполнившего свою обязанность перед другой стороной, что привело к возникновению спора»⁵². «Распределение судебных расходов между сторонами, кроме некоторых исключений, подчиняется правилу, в соответствии с которым судебные расходы несет то лицо, которое своевременно не исполнило свою материально-правовую обязанность или неосновательно обратилось в суд»⁵³. Выявив, что находится в основании этого правила, можно его правильно толковать и использовать этот принцип и для иных случаев распределения судебных расходов, в том числе окончания дела без вынесения решения.

В теории романо-германской школы процессуального права в качестве основания применения общего правила распределения судебных расходов (расходы возмещаются стороной, против которой вынесено решение) указывались обстоятельства различного характера: в теории наказания – факт вынесения решения против стороны, в теории возмещения – установленный судом факт принадлежности материального права как основание к возмещению судебных расходов, в теории причинности – причинение процесса и вынесение решения против стороны, на которую возлагаются расходы, в теории правовой защиты – необходимость восстановления материального состояния лица, чье право нарушено, в полном объеме,..; основания распределения расходов лежали либо в области материальных отношений (теории наказания, возмещения и правовой защиты), либо в области процессуальных отношений (теория причинности и теория возмещения Орстеда)⁵⁴.

Анализируя современное российское законодательство и практику его применения можно утверждать, что распределение судебных расходов не преследует цели наказания проигравшей стороны и цели полного возмещения выигравшей дело стороне всех понесенных процессуальных расходов. Например, судебные расходы на представителя взыскиваются в разумных пределах; по трудовым спорам истец-работник во всех случаях освобожден от несения судебных расходов.

Вполне очевидно, что не всякое нарушение материального права влечет применение судебной формы защиты и, следовательно, судебные расходы. Причиной процессуальных расходов (процессуальных убытков) В. В. Груздев представляет не само деяние, вокруг которого возник судебный спор, а поведение стороны, выражающееся в затевании спора, оказавшегося необоснованным⁵⁵. Как правило, в результате действий (бездействия) лица, нарушившего (оспорившего) материальное право, возникает также необходимость в применении судебной формы защиты. Поэтому судебным решением, принятым против такого виновного лица, констатируется не только нарушение им норм материального права, но и презюмируется совершение им деяния, вызвавшего необходимость использования судебной формы защиты.

Российское законодательство относится к романо-германской системе права. В Германии судебные расходы также относятся на проигравшую сторону. В соответствии с абз. 1, 2 §91, 93 Гражданского процессуального уложения Германии от 30 января 1877 г., в ред. от 5 декабря 2005 г. (далее ГПУ Германии)⁵⁶, сторона, против которой состоялось решение, несет расходы по судебному делу, в частности, она должна возместить расходы, понесенные другой стороной, если их необходимость связана с предъявленными требованиями или защитой в судебном процессе. Возмещение расходов также включает выплату компенсации противной стороне за время, потраченное на необходимые поездки или необходимое участие в судебных заседаниях; соответственно применяются положения о выплате компенсации свидетелям. Поскольку предъявление иска не вызвано поведением ответчика, постольку процессуальные расходы возлагаются на истца, если ответчик незамедлительно признает претензию. Таким образом при распределении судебных расходов учитывается процессуальное поведение сторон.

Судебные расходы, как было выявлено, являются разновидностью убытков. В гражданских правоотношениях, по утверждению Е. А. Суханова, возмещение убытков – это установленная законом мера гражданско-правовой ответственности, применяемая как в договорных, так и во внедоговорных отношениях. К числу общих условий гражданско-правовой ответственности (в совокупности образующих состав гражданского правонарушения) он относит:

1) противоправный характер поведения (действий или бездействия) лица, на которое предполагается возложить ответственность (либо наступление иных, специально предусмотренных законом или договором обстоятельств);

2) наличие у потерпевшего лица вреда или убытков;

3) причинная связь между противоправным поведением нарушителя и наступившими вредоносными последствиями;

4) вина правонарушителя, которая презюмируется и рассматривается как непринятие объективно возможных мер по устранению или недопущению отрицательных результатов своих действий, диктуемых обстоятельствами конкретной ситуации. В гражданском праве наличие состава правонарушения требуется для привлечения к имущественной ответственности по общему правилу, из которого закон устанавливает некоторые исключения⁵⁷.

В соответствии со ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный имуществу гражданина и юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред; лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине; законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда. Основанием для взыскания убытков в гражданских правоотношениях является гражданское правонарушение.

Основанием для распределения судебных расходов, на наш взгляд, является деяние стороны, повлекшее необходимость использования судебной формы защиты права, причем деяние виновное (и вина презюмируется). Об этом свидетельствует, в частности, разъяснение в п. 19 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21 января 2016 г. №1 о том, что не подлежат распределению между лицами, участвующими в деле, издержки, понесенные в связи с рассмотрением требований, удовлетворение которых не обусловлено установлением фактов нарушения или оспаривания прав истца ответчиком, административным ответчиком, например, исков о расторжении брака при наличии взаимного согласия на это супругов, имеющих общих несовершеннолетних детей.

В исследовании А. Г. Столярова это деяние – процессуальное правонарушение по причинению судебных расходов⁵⁸. А. Г. Столяров отмечает, что «право на возмещение понесенных судебных расходов возникает у стороны не в результате правомерного процессуального поведения, а в результате совершения противной стороной процессуальных правонарушений. При этом правомерное процессуальное поведение стороны исключает для нее необходимость возмещения судебных расходов, понесенных противной стороной. […] В случаях, когда распорядительные действия сторон не могут квалифицироваться как правонарушения, распределения судебных расходов не происходит, и стороны несут собственные судебные расходы»⁵⁹.

По мнению М. Л. Гальперина судебные расходы не являются мерой процессуальной ответственности, так как основанием возникновения обязательства по уплате судебных расходов является не правонарушение, а процессуальные действия лиц, участвующих в деле, которые в момент их совершения презюмируются правомерными, вред не обязательно должен возмещаться в связи с совершением правонарушения, однако юридическая ответственность своим основанием всегда должна иметь неправомерное деяние⁶⁰.

В. А. Лапач полагает, что действующее гражданское и арбитражное процессуальное законодательство дают показательный пример того, как правомерные действия одного из участников процесса, находящиеся в причинной связи с убытками другого участника, порождают обязанность при установленных в законе условиях таковые убытки возместить⁶¹.

Гражданское дело инициируется истцом путем обращения с иском. Действие истца по подаче иска может быть вызвано отказом ответчика добровольно удовлетворить законные и обоснованные притязания истца до обращения в суд в продолжение нарушения материального гражданского права истца. При отсутствии реального нарушения материального права, действие истца по подаче иска в суд вызвано иными субъективными причинами и мотивами. Неосновательный иск может быть заявлен истцом для достижения иных целей, не связанных с защитой нарушенного или оспоренного права, либо по причине ошибочного понимания закона. В последнем случае вина истца в предъявлении неосновательного иска также не снимается в силу действия общеправовой презумпции знания закона⁶².

Отрицание квалификации рассматриваемого деяние в качестве процессуального правонарушения объясняется авторами тем, что само по себе обращение с иском в суд не может квалифицироваться в качестве правонарушения, независимо от обоснованности соответствующего искового заявления⁶³. Однако в отношении самого понятия иска, а значит и понятия неосновательного иска, существует несколько позиций (материально-правовая, процессуально-правовая, двух самостоятельных категорий, единого понятия иска)⁶⁴.

Не уходя далее в глубину исследования (оно тесным образом связано с дискуссией об иске, гражданской процессуальной ответственности, принципом процессуальной добросовестности) правовой квалификации деяния, повлекшего использование судебной формы защиты, в качестве гражданско-правового правонарушения, гражданского процессуального правонарушения или правомерного поведения, можно заметить наличие причинно-следственной связи между таким деянием и распределением судебных расходов.

При распределении судебных расходов в случаях окончания процесса судебным решением деяние проигравшей стороны, повлекшее использование судебной формы защиты, презюмируется судом. Решение суда в пользу одной стороны (вывод суда о правомерности или неправомерности заявленного истцом требования) является фактом-основанием для вероятного вывода о презюмируемом (и не доказываемом) факте – деянии другой проигравшей стороны, повлекшем использование судебной формы защиты⁶⁵. Однако правовая презумпция, как пишет Ю. А. Сериков, устраняется разрушением фактов-оснований или опровержением презюмируемого факта, которое «возможно только одним способом – путем доказывания иного факта, который, обладая качеством установленного средствами доказывания, имеет несомненный приоритет для суда по сравнению с презюмируемым фактом, не входящим в предмет доказывания»⁶⁶.

Как подтверждает судебная практика при отсутствии факта-основания (решения суда в пользу стороны) возникают проблемы с отнесением судебных расходов судом в усеченном судопроизводстве. В указанных случаях суды пытаются найти и применить по аналогии схожий факт-основание (напр., в определении Конституционного Суда РФ от 19 января 2010 г. №88-О-О⁶⁷ говориться о возможности применения по аналогии ч. 1 ст. 101 ГПК РФ в случаях, когда суд, исходя из фактических действий сторон, выявляет правомерность или неправомерность заявленных истцом требований или позиции ответчика) или найти сам презюмируемый факт (напр.: взыскание расходов на оплату услуг представителя лица, в пользу которого принят судебный акт, с третьих лиц, не заявлявших самостоятельных требований относительно предмета спора, в удовлетворении апелляционных, кассационных жалоб которых было отказано⁶⁸, взыскание судебных расходов ответчика на оплату услуг представителя с истца, обратившегося в суд общей юрисдикции с нарушением правил подведомственности, что повлекло прекращение производства по делу в связи с неподведомственностью спора суду общей юрисдикции⁶⁹).

В определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 2 февраля 2021 г. №51-КГ20-12-К8 приводится пример нахождения судом презюмируемого факта – деяния стороны правового спора, повлекшего использование судебной формы защиты. Таким деянием стало невыполнение ответчиком (виновником ДТП) правовой обязанности, установленной п. 3.2 Правил обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств, установленных Положением Банка России от 19 сентября 2014 г. №431-П⁷⁰, он не сообщил второму участнику ДТП сведения о страховании своей автогражданской ответственности, не представил полис ОСАГО при рассмотрении иска мировым судьей. В связи с чем истец был вынужден обратиться в суд, понести судебные расходы при рассмотрении иска, который после привлечения страховщика к участию в деле, был оставлен без рассмотрения. Несмотря на то, что судебный акт был вынесен не в пользу истца (иск был оставлен без рассмотрения по причине несоблюдения истцом обязательного досудебного порядка урегулирования спора), судебные расходы районным судом (апелляционным определением) все же были взысканы с ответчика, в результате неисполнения обязанностей которого истец был вынужден обратиться в суд. Восьмой кассационный суд общей юрисдикции 15 апреля 2020 г. отменил указанное апелляционное определение районного суда в части взыскания с ответчика судебных расходов. Однако и определение Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 15 апреля 2020 г. в этой части было отменено определением Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 2 февраля 2021 г. Свою позицию Верховный Суд РФ мотивировал ссылками на п. 1 ст. 9, ст. 10 ГК РФ, ч. 1 ст. 35 ГПК РФ, абз. 3 п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. №25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»⁷¹, п. 32 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21 января 2016 г. №1 и указал, что ответчик не выполнил свои обязанности страхователя по договору ОСАГО, принимал участие в трех судебных заседаниях во время рассмотрения дела мировым судьей, однако не уведомил ни истца, ни суд о том, что его гражданская ответственность застрахована, а страховой полис представил только в суд второй инстанции при апелляционном рассмотрении дела⁷².

Предложенную здесь позицию подтверждают и выводы арбитражных судов: «В случаях прекращения производства по делу по основаниям, связанным с необоснованными действиями истца (заведомое предъявление неподведомственного арбитражному суду иска; заведомое предъявление иска при наличии вступившего в законную силу судебного акта по спору между теми же лицами, по тому же основанию, при наличии принятого по спору между теми же лицами решения третейского суда; отказ от иска в связи с необоснованностью его предъявления, заведомое предъявление заявления о проверке нормативного акта при наличии судебного акта о проверке этого же акта по тем же основаниям), судебные расходы, понесенные ответчиком, в случае прекращения производства по делу подлежат возмещению истцом в связи с необоснованным привлечением указанного лица к участию в деле»⁷³. Предложенную позицию подтверждает наличие нормы ч. 1 ст. 101 ГПК РФ, а также разъяснения Верховного Суда РФ в п. 25 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21 января 2016 г. №1: в случаях прекращения производства по делу, оставления заявления без рассмотрения судебные издержки взыскиваются с истца; в случае если исковое заявление оставлено без рассмотрения ввиду того, что оно подписано и подано лицом, не имеющим полномочий на его подписание и (или) подачу, либо подписано лицом, должностное положение которого не указано, судебные издержки, понесенные участниками процесса в связи с подачей такого заявления, взыскиваются с этого лица.

Согласно ч. 1 ст. 101 ГПК РФ, в случае, если истец не поддерживает свои требования вследствие добровольного удовлетворения их ответчиком после предъявления иска, все понесенные истцом по делу судебные расходы, в том числе расходы на оплату услуг представителя, по просьбе истца взыскиваются с ответчика. «При этом следует иметь в виду, что отказ от иска является правом, а не обязанностью истца, поэтому возмещение судебных издержек истцу при указанных обстоятельствах не может быть поставлено в зависимость от заявления им отказа от иска. Следовательно, в случае добровольного удовлетворения исковых требований ответчиком после обращения истца в суд и принятия судебного решения по такому делу судебные издержки также подлежат взысканию с ответчика»⁷⁴.

Интересно мнение Е. В. Васьковского по вопросу о возмещении судебных издержек по делу, не рассмотренному судом по существу: прекращение дела без права возобновления вследствие отказа истца от своих требований к ответчику равносильно отказу в иске по существу, так как навсегда избавляет ответчика от притязания истца, поэтому судебные издержки падают на истца, как при отказе в иске; прекращение дела по отводу о неподсудности, а также по другим отводам и даже без отводов, по инициативе суда, вследствие отсутствия абсолютных предположений процесса тоже дает ответчику право на взыскание с истца судебных издержек⁷⁵.

Однако не во всех случаях окончания производства по делу без вынесения решения можно распределить судебные расходы. Об этом также говорит Верховный Суд РФ и приводит примеры таких случаев. Если производство по делу прекращено в связи со смертью гражданина или ликвидацией юридического лица, являвшегося стороной по делу, либо исковое заявление оставлено без рассмотрения в связи с тем, что оно подано недееспособным лицом или в связи с неявкой сторон, не просивших о разбирательстве дела в их отсутствие, в суд по вторичному вызову, судебные издержки, понесенные лицами, участвующими в деле, не подлежат распределению по правилам гл. 7 ГПК РФ, гл. 10 КАС РФ, гл. 9 АПК РФ⁷⁶.

Если в мировом соглашении, соглашении о примирении стороны не предусмотрели условия о распределении судебных издержек, то судебные издержки, понесенные сторонами в ходе рассмотрения дела до заключения ими мирового соглашения, соглашения о примирении, относятся на них и распределению не подлежат, а судебные издержки, понесенные судом в связи с рассмотрением дела за счет средств соответствующего бюджета бюджетной системы РФ, денежные суммы, подлежащие выплате свидетелям, экспертам, специалистам, распределяются судом, в том числе по его инициативе, между сторонами поровну посредством вынесения определения⁷⁷. В настоящий момент это разъяснение не вполне соотносится с нормами ст. 153.9, 153.10 ГПК РФ. В соответствии с ч. 5 ст. 153.9 ГПК РФ, если в мировом соглашении отсутствует условие о распределении судебных расходов, суд разрешает этот вопрос при утверждении мирового соглашения в общем порядке, установленном ГПК РФ. Согласно ч. 9 ст. 153.10 ГПК РФ, в определении суда об утверждении мирового соглашения указывается на распределение судебных расходов.

Из приведенных случаев можно сделать общий вывод: судебные издержки не распределяются по правилам процессуального законодательства, если одна из сторон не обладает либо утратила процессуальную правоспособность и / или дееспособность, либо действиями обоих сторон равным образом вызвано прекращение производства по делу, либо отсутствует итоговый судебный акт в приказном производстве. То есть здесь идет речь о невозможности установить виновное лицо в необоснованном судебном производстве по делу.

Судебный приказ является итоговым судебным актом (ст. 13, гл. 11 ГПК РФ). Если он не отменен, то вполне позволяет сделать вывод о должнике как виновнике возникновения судебных расходов в приказном производстве и к тому же по очевидным требованиям. Если судебный приказ отменен по возражениям должника относительно исполнения судебного приказа (которые, напомним, могут быть безмотивными), то в обязательном (независимо от воли и желания взыскателя) приказном производстве мировой судья для рассмотрения вопроса о судебных расходах лишен и факта-основания (судебного акта в пользу стороны спора), и не имеет возможности установить виновником возникновения «приказного судопроизводства» взыскателя, лишенного права выбора между исковым и приказным видами судопроизводства. При отмене судебного приказа по возражениям должника, поскольку спор не разрешен по существу и невозможно иным способом установить сторону, действия которой повлекли необходимость использования судебной формы защиты права, то мировой судья не имеет оснований для распределения судебных расходов.

Предлагаемый в итоге вывод такой: основанием распределения судебных расходов является презюмируемое судебным актом, которым заканчивается производство по делу, виновное совершение стороной, не в пользу которой принят итоговый судебный акт, деяния, повлекшего необходимость использования судебной формы защиты права, если судом не установлено достоверно, действия какой стороны привели к использованию судебной формы защиты права.