Kitabı oku: «Лихоимка», sayfa 10

Потом я поставила варить суп, пожарила картошки, наделала котлет. Всё это я выполняла, как механическая кукла. Илья с Дениской между собой переговаривались, но ко мне не подходили. Я открыла блокнот, чтобы хоть что-то записать из последних событий, но просидела над чистым листом, так и не написав не единого слова. Просто ступор какой-то.

Вечером вернулись Иван с ребятами. Мы все сели за стол, они оживлённо нам рассказывали про каких-то птиц, смеялись. Подшучивали друг над другом. Я себя чувствовала как нежданный гость на чужой свадьбе. Наконец Иван не выдержал:

–Оля, может, ты с нами поговоришь?

– Ага, Ольга, на самом деле, хватит народ пугать. – Илья сделал такое выражение лица, что Дениска засмеялся – Как мы с тобой пойдём в полночь на перекрёсток, если ты сейчас уже похожа на приведение? Я представляю себе эту картину. Стоишь ты на перекрёстке, бледная, как смерть, и петлю в руках держишь. А представляешь, например, в это время американский спутник за нами шпионит, и видит это? Так у него же все сенсорные приборы откажут со страху! Господи, Оля, ну хоть улыбнись, я же пошутил!

Я улыбнулась.

– Ладно, не улыбайся. Иван, а на какой перекрёсток мы поедем?

– На перекрёсток, где одна из дорог идёт на кладбище. Это здесь. – Иван достал карту и ткнул пальцем в какую-то точку – Вот дорога с трассы поворачивает на Выселки. – Он повёл пальцем вдоль серой извилистой полосы – А здесь, перед самым въездом в деревню, к ней примыкают две дороги. Вот слева, это дорога идёт на кладбище. А справа – дорога ведёт через Лепихино в райцентр. Ольгу мы высадим на перекрёстке, а сами проедем в деревню. Станем метрах в пятидесяти от перекрёстка, из машины не будем выходить, в этом месте перекрёсток хорошо просматривается, будем за тобой наблюдать. Оля, одобряешь?

– Да, лучше не придумаешь. Только наоборот сделаем. Я с вами доеду до деревни, вы там встанете в кустах, а я одна дойду до перекрёстка. Мешок с верёвкой не забудь.

Он кивнул:

– Хорошо. Как скажешь. – Потом добавил – Не бойся, мы будем рядом.

– Я не боюсь.

Дениска с Сашей пошли мыть посуду, Иван с остальными пошли в сарай щели заколачивать и порядок наводить. Я сидела возле стола и ждала полночь.

Ехать на перекрёсток вызвались все, даже Саша с Виктором. Поэтому поехали на Уазике. Когда машина остановилась, луна уже светила над самой дорогой, полная и яркая. Я достала из мешка верёвку и пошла к перекрёстку. Не было страха, но почему-то тревожной червоточинкой в груди ныло сердце.

Я остановилась посреди всех трёх дорог. Постояла. Вдохнула полной грудью свежий ветер. Почувствовала, как воздух стал густеть. Звуки стихли. Только луна, как холодное окно в иной мир, освещало всё вокруг неживым светом. Потом я услышала хлопанье крыльев и повернулась на звук. Ко мне, с противоположной стороны от луны, летела огромная летучая мышь. Она резко снизилась и полетела над самой землёй. Несмотря на резкие взмахи её больших крыльев, воздух оставался неподвижным. Подлетев почти вплотную ко мне, она издала пронзительный крик, опустилась лапами на землю, сделала пару шагов, убирая крылья, которые сразу стали мохнатыми и длинными лапами, и потянулась к верёвке. Хищный оскал на морде стал ещё шире. Она схватила верёвку и потянула к себе. Я не выпустила верёвку из рук, крепче сжав её. Она уже сильнее дёрнула к себе, зарычала, но я не разжала рук и не сдвинулась с места. Мышь завыла, и обеими лапами начала вырывать верёвку, потом, приблизила к моим рукам свою пасть, собираясь впиться зубами. Я нагнулась к её уху и прошептала ей: «Ты – ничто, ты – морок». Мышь задрожала. Удивлённо, и почти по-человечьи, посмотрела на меня. И мелким песком просыпалось на землю то, что только что было огромной летучей мышью.

Сзади меня раздалось тихое позвякивание, и в это же время, под ногами у меня резко исчезла дорога и я полетела вниз. Подо мной расступалась почва, рассыпался в прах камень, коричневые пласты жидкой лавы с искрами брызгали в стороны, и я задыхалась от огромной скорости. Холодный ветер пробрал меня до самых костей, свет перед глазами слился в одну сплошную фиолетовую реку, закручивая вокруг меня вихри гудящих струн. Скорость, с которой я летела вниз, становилась всё больше и больше. Я собрала все свои силы и прошептала: «Теперь ты можешь идти с миром и вернуться к своим делам». Раздался глухой звук, похожий на удар колокола. И вот, я почувствовала, что падаю уже в пустом тёмном пространстве, где-то далеко мелькали редкие маленькие огоньки, похожие на звёзды и, наконец, я мягко опустилась на перекрёсток под бесстрастной полной луной. В руках у меня не было верёвки. Дул свежий ветерок, где-то над ухом гудел комар, я посмотрела вокруг – я снова на том же месте, откуда начала свой бешеный полёт или падение. Я ещё раз посмотрела на свои пустые руки, оглядела дорогу вокруг – нет, верёвки не было. Я повернулась и пошла к машине. Дверь открылась, и из машины выскочили Иван, Илья и все остальные. Иван первым добежал до меня:

– Оля, что случилось, где верёвка?

– Я её отдала.

– Кому?

– Вы что не видели?

– Мы видели, как ты подошла к перекрёстку, и сразу пошла обратно. Никого возле тебя не было.

Я стояла и смотрела на них, а они на меня. Потом я выдохнула:

– Я отпустила Духа.

Мы сели в машину, молча доехали до дома и я пошла спать. Всё, миссия выполнена, надо возвращаться домой. В привычную жизнь. Всё закончилось. Но почему тогда так неспокойно сердце?

Утром я проснулась в восьмом часу, залезла в свой рюкзак, книги нет. Вставать совсем не хотелось. Подушка мокрая, что это ещё? Так это из моих глаз выкатываются слёзы. Надо успокоиться. Пройдёт немного времени, и я буду вспоминать это, как старый кинофильм. Незаметно я снова уснула. Проснулась второй раз я в девять.

Иван с практикантами уже уехали в лес. Илья тоже был грустный, и я поняла, что он тоже переживает будущее расставание с нашей деревенской жизнью. Мы с ним решили съездить к Анатольевичам, попрощаться. Дениска остался дома. Мы погрузили с собой коробку Алексея Николаевича, надо её отдать его внуку, она нам больше не нужна. Не знаю почему, но мы, не сговариваясь, почти в голос, предложили заехать сначала в Выселки.

Мы постояли у разрушенного дома, походили около него, сходили на берег, там постояли. Вспомнили наш приезд сюда, как всё это начиналось.

– Оля, мне кажется, что воды стало больше. Искупнёмся?

– Давай.

Я не поняла, если честно говоря, стало ли больше воды. Не помнила я, сколько воды было в прошлый раз. Когда уже шли к машине, Илья открыл колодец и ахнул:

– Ольга, там опять это буратино плавает.

Я подошла и заглянула. Сомнений не было, на поверхности плавала та же самая кукла, которую я раньше видела.

– Илья, сейчас там плавает именно то, что мы хотели вытащить неделю тому назад. Но тогда мы, почему-то, выловили полено, хотя плавала там эта самая кукла. Я не могу не верить своим глазам. Просто загляни и присмотрись хорошо. Это не полено. Даже размеры не те.

– Ну да, но может в воде оно… – Начал он.

– Перестань! – Перебила я его – Это просто в тебе твой врождённый скепсис говорит. Больше мы её не упустим. Я предлагаю вернуться к дому Ивана, взять верёвку и спуститься за куклой, ну или что там это такое. И достать её.

– Ты что, с ума сошла? – Илья для наглядности крутанул пальцем у виска – В колодец?

– Да, а что?

– Стенки скользкие, он может в любой момент рассыпаться, как и тот дом. И потом, я сам не смогу по верёвке обратно вылезти, а у тебя сил не хватит меня вытащить! Даже если тебе будет помогать Дениска.

– Давай спущусь я, а ты меня вытащишь.

– То же мне, дюймовочка! Да нам тебя тоже не вытащить. Ты весишь столько же, сколько и я!

– Илья, ты только оттягиваешь неизбежное.

– Зато всё, что ты предлагаешь, уже не звучит, как весёлая история!

Через несколько минут согласие было достигнуто, и мы решили приобщить к этому делу Дениску. Он мне поможет тянуть верёвку. Илья хотел меня оставить сторожить нашего пловца, но я поехала с ним, честно ему сказав, что боюсь. Дениска не был в восторге от того, что придётся опять что-то доставать из колодца, но без долгих разговоров присоединился к нам. Верёвку Илья выбрал пеньковую, сказал, что капроновая будет сильнее скользить.

Когда мы ехали обратно в Выселки, я сама уже точно не знала – хочу ли я, чтобы кукла нас там дождалась, или хочу чтобы она исчезла, пока мы ездим. Мы снова все окружили колодец, перегнувшись через сруб, и разглядывали плавающую фигурку. Денис тоже подтвердил, что это не полено, и очень похоже на гладкую остроганную болванку. Запах за неделю, конечно, не выветрился, всё так же пахло болотом и гнилью. Так как сруб не производил впечатления устойчивой конструкции, то верёвку мы привязали к черёмухе, которая была метрах в трёх он колодца. Илья разделся до трусов и футболки, несколько раз верёвкой перевязал талию и начал спуск. Мы с Дениской до синевы в руках держали верёвку, так как налёт зеленой слизи на стенах колодца не позволял Илье устойчиво ставить ноги на выступы. Когда он уже опустился до воды и подхватил деревянную фигурку, то вдруг, с громким криком сразу же выпустил её из рук и сам свалился в воду. От неожиданности, мы оба почти выпустили верёвку и она чуть не уволокла нас с собою в колодец.

– Что случилось?– Крикнула я ему.

– Вытаскивайте! – Он отплёвывал воду и молотил руками, что было сил – Тяните верёвку!

Наконец мы, достаточно намаявшись, немного подняли его над водой. Он снова схватил рукой деревяшку, и мы потащили его вверх. Верёвка была вся в зелёной слизи, она постоянно выскальзывала у нас из рук, по которым текла кровь из ссадин. Вдобавок ко всему, сруб, на который мы упирались, начал подозрительно шататься. Когда Илья ухватился за край и стал через него переваливаться, мы были уже на последнем дыхании. Мы все повалились у колодца, тяжело дыша, и не в силах даже разговаривать друг с другом. Потом Илья подтолкнул ко мне чурку, и холодок пробежал по моему телу. На меня смотрела хищная морда с открытой пастью и клыками, вырезанными на чёрном гладком дереве. Дениска ойкнул.

– Неужели это та самая чурка, про которую рассказывал Иван? – Спросила я, и Илья молча пожал плечами – Это и есть Лихоимка? – Мне самой от этого предположения стало не по себе.

–По крайней мере, точно такую же чурку знахарка назвала Лихоимкой, когда Василия Юрьина предупреждала. – Илья сел, привалившись на колодец спиной – Что теперь нам с ней делать? Помнится, после того как Василий её обнаружил в лесу, она сама к нему ночью пришла и собаку порвала.

– Давайте её сожжём. – Предложил Дениска, отодвинувшись подальше от чурки.

– Дениска, принеси-ка, для начала, аптечку из машины! – Сказала я Дениске – Раны обработаем. И пойдём, искупаемся.

– А оно снова от нас сбежит? – Илья протестующе замахал руками – Столько сил положено, крови пролито, чтобы достать его. Я пойду, первый искупнусь, а потом вы с Дениской.

Купаться ходили мы все по одному, так и не решившись остаться один на один с нашим маленьким злобным другом. Потом отправили Дениску звонить Ивану, чтобы он узнал у Татьяны, что нам делать дальше. И чтобы он приехал к нам на опознание, хотя мы нисколько не сомневались в том, что это та самая чурка.

Под вечер, вокруг колодца, нас собралась солидная компания. К нам присоединились Иван с обоими своими помощниками и Татьяна. Татьяна прихватила с собой большую хозяйственную сумку, в которой, как впоследствии мы убедились, были очень ценные для таких дел заговоры и разные магические средства для изгнания злых духов, оставшиеся от её матери. Все внимательно разглядывали чурку, стараясь её не трогать руками. Иван сразу её узнал:

–Да это она. Только она не была раньше такой чёрной. – Он оттолкнул Полкана от чурки – Судя по вашим ранам, досталась она вам нелегко.

– Тётя Таня, Илья взял её голыми руками, когда вытаскивал из колодца. – Сказала я – Когда Иван рассказывал, что отец его потянулся к чурке, то его собака на него зарычала, не дав к ней прикоснуться. Мы что-то не так сделали?

– Снимем с неё порчу, тогда и с Ильи негатив уйдёт. – Ответила Татьяна, потом подумав, добавила – Только, я думаю, что снять мало будет, надо её саму уничтожить. Разведите-ка костёр, пригодится.

Мы развернули наш штаб в Уазике, оставив сторожить нашего пленника и следить за костром парней – Сашу, Виктора и Дениску.

– Мамка моя, когда обнаруживала подклад с порчей, первым делом посыпала его солью. – Татьяна достала из сумки холщовый мешочек, развязала его, там была соль. Она посыпала мне и Илье соли на макушки – Соль не только оберегает от врагов и сглаза, но и восстанавливает утраченные силы. Но от такого мощного колдовства, одной соли будет мало. – Она достала папку, в которой были исписанные листки – Эти заговоры писала не я, мамка их хранила пуще любого сокровища. Ей они достались от её матери. – Она надела очки и стала перебирать старые мятые записи – Вот этот может пригодиться. – Она отложила один листок в сторонку.

К нам заглянул Дениска:

– Потом посмотрите, когда будет время, мне кажется, Вьюшка глубже стала, я хотел вброд перейти, сбегать маме позвонить, так там уже выше колена вода.

– Пойду, посмотрю. – Илья вылез из машины и они с Дениской пошли к речке.

–Тётя Таня, – обратился Иван – а просто её сжечь, ну круг там вокруг ещё посыпать солью?

– Ты в библии читал, что бесов изгоняют молитвами и постом? – Спросила Татьяна – А здесь не просто бес сидит, здесь он заперт, то есть он не по доброй воле очутился. Кто–то выпускал его, как собачонку погулять, но далеко он не мог уйти, обратно его загоняли. Итак каждый раз. Почему, вы думаете, Помошко ходит вокруг, как привязанный?

– Мы сегодня ночью отпустили Духа. – Сказала я.

– Ты понимаешь Оля, Духи напрямую с людьми не могут общаться. Им нужен посредник. Поэтому и возник этот Лихоимка. Уродливая сущность, которая, сама не может ничего, поэтому питается силой и магией от Духа, и присасывается к человеку, который является проводником в наш мир. Дерево сжечь можно, даже такое, которое долго было в воде. А как убрать из мира зло, которое глазом не увидишь?

После её слов я поняла, как всё не просто и мы сейчас зависим только от Татьяны, от того, сумеет ли она найти единственный правильный способ раз и навсегда избавиться от этой сущности. Не хотелось бы, чтобы при неумелом изгнании, проклятие деда Помошко перебралось в кого-нибудь из нас.

Татьяна, тем временем, перебирала свои листочки, Иван тоже читал те, которые она откладывала.

Вернулся Илья, и сразу же подтвердил, что воды в реке стало больше.

– Представляете, всё у нас получилось! – Радостно рассказывал он Татьяне – А я, признаться, не верил. Так, помогал, конечно, но думал, что мы как будто в игру какую-то играем. Как после этого не будешь верить в чудеса?

Татьяна разгладила у себя на коленях лист, прочитала его, ещё раз прочитала, потом достала из сумки ещё один мешочек, высыпала на ладонь семена:

– Это зверобой, раньше его звали трава иисусовых ран, самое сильное средство для изгнания нечистой силы. – Она повернулась ко мне – Я нашла ритуал, как разрушить Лихоимку. Но он не поможет, если не будем верить. Мы с тобой Оля, одни останемся здесь, остальные пусть подальше отъедут.

– А что надо будет делать? – Спросила я, уже и так понимая, что ответ её мне не понравится.

– Всё узнаешь! – Повернувшись к Ивану, добавила – Станьте за околицей. Что бы ни случилось, сюда не приезжайте, ждите, пока мы сами к вам не придём.

Когда мы с ней остались одни, она мне велела прочертить круг возле костра, посыпать его солью, и сделать ещё один круг, поменьше. Между кругами она веточкой на земле стала чертить слова, которые были написаны на листочке, пятясь назад, и проговаривая вслух слова: « Девятнадцать ключей, зонг, таба, злида, раас, зонренс, пайд». Потом она подошла ко мне, взяла обе мои руки в свои, и сказала, глядя, мне в глаза:

– Оля, ничего не бойся и верь мне. Точно выполняй всё, что я тебе скажу. Второго шанса всё повторить у нас с тобой, скорее всего, не будет.

Она размяла семена зверобоя в руках, ими намазала мне лицо, шею и руки, кожа у меня сразу загорела, как опалённая огнём. Намазалась сама и остатки рассыпала между двумя кругами. Потом достала из кармашка кольцо с чёрным камнем и надела его на палец.

– Ну что, готова? Господи, избави нас от сомнений!

Она достала маленький нож из кармана. Потом встала ко мне лицом, взяла мои руки, повернула ладонями вверх и провела по ладоням острым, как бритва ножом. Кровь заструилась у меня по рукам и начала капать на землю. Такие же надрезы она сделала и на своих руках. Потом положила свои кровоточащие ладони на мои, и быстро начала читать молитву на незнакомом мне языке.

Потом мы подошли к Лихоимке, взяли его с двух сторон, и понесли его к костру на вытянутых руках. Дерево под ранами, казалось, пульсирует и трепещет. Мы держали его над костром, встав вокруг него, друг напротив друга. Она начала читать: «Экскорцизо те Спиритус Омнис Легио…» и я повторяла за ней. Внезапно, Лихоимка стал тяжелее и дёрнулся. Я чуть не отпустила его в костёр, но, спохватившись, ещё сильнее вцепилась в него мокрыми от крови руками. Дым от костра стал чёрным, поднялся сначала столбом, а потом начал завиваться рваными клубами. Потом он, как будто от порыва сильного ветра, наклонился к земле, приняв форму огромной змеи, пополз прочь от костра, но наткнулся на круг, засыпанный солью и, как будто по невидимой стене, полез вверх. Преодолеть преграду он не смог. Соль вспыхнула синеватым светом, и змея отпала от него на землю. Тогда он повернулся обратно к костру, сразу став плотным, как тело, и начал метаться, крутясь вокруг собственной оси. Лихоимку начала бить дрожь. Татьяна всё громче и громче читала свою молитву, я повторяла за ней, уже крича во весь голос. Дым разделился на десятки щупалец, которые обвивали нас, сжимая в своих страшных объятиях. На щупальцах вырастали оскаленные морды. Мои руки начали ослабевать, я уже не чувствовала их, мне казалось что вся кожа на них уже обгорела. Я закрыла глаза, которые выворачивало от едкого дыма. Дикие щупальца пытались прикоснуться к шее и лицу, но запах зверобоя отпугивал их, и они обвивались вокруг ног, туловища, всё сильнее и сильнее затягивая свои объятия. Татьяна закашлялась, но тут же продолжила молитву. Вдруг, я почувствовала, как прохладные ладони легли поверх моих рук, зажав Лихоимку в цепкой хватке, и женский голос стал вместе со мной повторять за Татьяной молитву. Я, сквозь слёзы, открыла глаза и увидела рядом с собой невысокую женщину, с добрыми грустными глазами, в светлых одеждах и светлом платочке, которая улыбнулась мне и ободряюще кивнула. И голос внутри моей головы произнёс: «Потерпи, моя милая, вы молодцы, он уже ослаб, осталось немного». И я поняла, что это мать Татьяны, а зовут её Агнеша, что значит рождённая в огне. И уже не было больше ни боли, ни усталости, а была радость от того, что добро победит зло. Потому что во всех русских сказках так всегда было и так всегда будет. Крепкие щупальца опять стали просто дымом, опускаясь всё ниже и ниже к костру, ветер сдул с них звериные маски, а Лихоимка дёрнулся и рассыпался на мелкие щепки, которые упали в костёр. Из них, с шипением, начала выпариваться вода. Мы с Татьяной опустили руки и глядели на Агнешу, которая тоже смотрела на нас и улыбалась. Потом, из неё начал изливаться свет, он становился всё ярче и ярче, потом вспыхнул, ярким лучиком умчался в небо, и слился с солнцем. Мы долго ещё глядели ей вслед. Татьяна подошла ко мне и обняла.

– Тётя Таня, а вашу маму звали Агнеша?

– Да, но только её все звали Агнией, – она лукаво улыбнулась – так ты и это увидела? Хороший прогресс за неделю.

– Почему так получилось?

– Я же тебе рассказывала, как мамке моей помогли добрые духи и наградили её чистой силою. Она людей начала лечить, молилась за всех. На таких людях земля наша и держится. Так и с тобой произошло. Тебя испытали. И достойно наградили. Добрые духи не награждают золотом, потому что не золото делает людей счастливым. – Она помолчала – Здесь тебе надо жить. Приезжай ко мне. Вижу я, затоскуешь ты в своём городе. Потянет тебя опять к нам. А у нас, посмотри, какая красота – и лес, и речка, а простор-то какой!

У меня полились слёзы:

– Я ещё не уехала отсюда, а уже тосковать начала. Но мой дом в городе, и там тоже можно людям помогать.

– Людям помогать везде можно. – Согласилась она – Подумай, не отвечай пока, но если надумаешь, то дверь в мой дом всегда для тебя будет открыта.

Мы стояли и смотрели, как пламя съедает последние щепки от Лихоимки, навсегда стирая из жизни чудовище, порождённое человеческой злобой, завистью и жадностью.

Где-то высоко над нами, слышно было пение полевых жаворонков, а в густых кустах возле нас, заливисто затрещал крапивник.

Я вспомнила слова из книги:

Посмотри вокруг себя, обрати внимание на всё, что происходит в повседневной жизни, и ты убедишься, что всё в мире наполнено Магией.

 Конец