«Попаданка по обмену, или Альма-матер не нашего мира» kitabından alıntılar, sayfa 3
— Знаете, господа, всегда считала, что удача – дама сомнительного происхождения с дерьмовой репутацией, которая не гнушается проводить время со всякими подонками.
«Чтобы не потерять друзей, счастливую улыбку нужно дозировать».
Помню, сестренка даже как-то пошутила про себя: «Да у меня такая упругая попка… Такая только у меня и памятника Ленину!»
Впрочем, одна мысль, связная, осязаемая, с некоторым оттенком злорадства, все же присутствовала. Интерпретировать ее цензурно можно было лишь словами классика: «А вот теперь ты ж поди, попляши». Нелитературный вариант был гораздо точнее: «Довыеживалось великосветское семейство до обморочных девиц в коридорах».
Шутка про заикающегося мага, у которого по причине плохой артикуляции целый выводок шалопаев, казалась некроманту не такой уж и смешной. Противозачаточное заклинание было длиной всего несколько слов и не требовало практически никаких усилий, но он вчера о нем даже и не вспомнил…
Наши «посмертные хирурги» хоть ребята и ничего, но уж больно юмор у них специфический и циничный. Был у меня один знакомый – работник морга. Он как-то рассказывал, как шутили у них в меде: в морге отрезали как-то одному из трупов причинное место и купированный член подкинули в сумочку одной из одногруппниц. Думали – завизжит. Но будущий хирург оказалась девицей с железными нервами. Открыв ридикюль и заглянув в него, извлекла «подарочек». Повертев в руках находку, она обратилась к мужской части группы со словами: «Мальчики, кто забыл?»
– Нужен мне этот некромант сто лет в обед.
Эльф не понял фразы, наверное, транслингва не так перевела:
– У тебя сегодня столетний юбилей? Поздравляю! Мне, правда, говорили, что иномирцы живут всего-ничего, но это, наверное, устаревшие сведения. Ты такая молоденькая еще…
Ну ничего себе заявочки! Слов цензурных нет. У кого бы занять?
... только при осознании последствий малого можно вообразить разрушения большего масштаба.
Как говорится, в суде иногда побеждает не тот, кто прав, а тот, кто больше соврал, если нет прямых доказательств. Слово против слова.
